Курсовая с практикой на тему «Связь руминаций и выраженности отдельных личностных черт в молодежной популяции»

Содержание:

ВВЕДЕНИЕ. 4

ГЛАВА
1.  РУМИНАТИВНОЕ МЫШЛЕНИЕ КАК ФАКТОР
РИСКА РАССТРОЙСТВ АФФЕКТИВНОГО СПЕКТРА.. 8

1.1. ПОНЯТИЕ И ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ КОНЦЕПЦИИ
РУМИНАТИВНОГО МЫШЛЕНИЯ……………………………………………………………………………………………
8

1.2
Эмпирические исследования руминаций как фактора риска возникновения и
хронификации расстройств аффективного спектра.. 16

1.3
Личностные факторы руминативного мышления.. 23

ВЫВОДЫ.. 28

ЗАКЛЮЧЕНИЕ. 29

СПИСОК
ЛИТЕРАТУРЫ.. 31

Введение:

Актуальность. Руминации — это
повторяющийся фокус внимания на собственных мыслях, возникающих в ответ на
актуальное эмоциональное состояние. Так же руминации определяются как образец
повторяющихся, самостоятельных мыслей, и пассивные размышления о симптомах
депрессии, их возможных причинах и последствиях (Nolen-Hoeksema & Morrow,
1991).

Руминативное мышление играет
значительную роль в отношении здоровья. У склонных к руминациям людей, с
большей вероятностью возможно проявление проблем со злоупотреблением алкоголя и
симптомов тревоги (Alta du Pont et al., 2018). Так же повышается риск развития
депрессии и риск хронификации (Gustavson et al., 2018; Michl et al., 2013). За
последние десятилетия руминации превратились в критически важную конструкцию
для понимания развития и устойчивости депрессивного настроения. Множество
статей было посвящено темам, связанным с руминативным мышлением, и появились
последовательные доказательства роли процессов руминации при депрессии (Nolen-Hoeksema
et al., 2008; Smith, Alloy, 2009; Холмогорова, Пуговкина, 2015; Sevcikova et al., 2020). Были получены положительные
корреляции руминирования с депрессивными симптомами в поперечных исследованиях
и, также, связь с усилением симптомов депрессии в продольных исследованиях (Huang
et al., 2019).

Когнитивные
теории предполагают, что мышление, основанное на негативных установках,
является важным фактором в развитии и поддержании депрессии. Однако механизмы,
с помощью которых когнитивные установки приводят к депрессии, полностью не
исследованы. Один из возможных механизмов состоит в том, что мысли, основанные
на негативных установках, запускают руминирование, или процесс пассивной и
повторяющейся сосредоточенности на причинах и последствиях своего настроения,
что является хорошо известным фактором риска депрессии (Wisco et al., 2014). Таким образом, руминации
могут являться опосредующим фактором между наличием большого количества
негативных установок и убеждений у индивидуума и развитием депрессивного
состояния.

Среди
множества исследований руминации, возможно, самой важной была идея о том, что
депрессия вызвана не дисфорическим настроением как таковым, и не только самими
депрессивными мыслями, а скорее различиями в том, как люди когнитивно
обрабатывают свое эмоциональное состояние. Хотя люди, склонные к руминативному
мышлению, считают, что они решают проблемы или расширяют представление о себе,
на самом деле руминации связаны с недостаточной когнитивной гибкостью, недостатком
навыков решения проблем и уменьшением социальной поддержки, что приводит к
порочному кругу, в котором дистресс только возрастает (Wisco et al., 2014).

Руминация — это термин из психиатрии,
который означает навязчивый тип мышления, при котором одни и те же мысли
постоянно возникают в голове человека, вытесняя все другие виды психической
активности. Она в том или ином виде присуща каждому, но часто принимает крайне
болезненные формы, когда практически невозможно переключиться с беспокойных
мыслей и подумать о чем-нибудь важном или приятном.

Исследования
показывают, что руминации усиливают дистресс, увеличивают функциональные
нарушения и повышают риск рецидива депрессии; они также увеличивают риск
множественных форм психопатологии, взаимодействуя с другими факторами
уязвимости при прогнозировании депрессии и являются основной целью
психотерапевтического лечения депрессии. Существующие исследования в основном
сосредоточены на факторах риска окружающей среды и предполагают, что восприятие
неблагоприятных переживаний в детстве, включая жестокое обращение и чрезмерный
контроль родителей, увеличивают риск проявления руминативного мышления в более
старшем возрасте. Эти результаты показывают, что стрессовая среда в детстве
может служить отдаленным фактором риска депрессии, который «закладывает основу»
для развития руминативного стиля совладания и, впоследствии, повышает риск
депрессии (Johnson et al.,
2014).

Некоторые
исследования показывают, что руминации могут представлять риск развития
психопатологии. Другие исследования так же демонстрируют руминации могут
являться процессом, опосредующим связь психопатологических симптомов и
нейротизма (Alta du Pont et al., 2019).

В последние
годы наблюдается увеличение исследований, в которых изучаются факторы
склонности к руминативному мышлению — семейным и личностным. Данная курсовая
работа относится к исследованиям, в которых изучается связь руминаций с
выраженностью отдельных личностных типов и черт. Можно предполагать, что
руминативное мышление связано не с типом личности, а с тяжестью выраженности
дисфункциональных личностных черт.

Отдельные
типы (обсессивно-компульсивный тип) будут демонстрировать более выраженную
связь с руминациями, по сравнению с более "импульсивными" личностями
(гистрионный тип).

Стоит
подчеркнуть важность изучения руминативного мышления в молодежной популяции. В
некоторых исследованиях отмечалась связь руминаций с ухудшением эмоционального
состояния при высоких учебных нагрузках и дезадаптивных копинг-стратегиях. Так
же руминации могут усиливать влияние дифункциональных личностных черт, снижать
качество обучения и в более долгосрочной перспективе приводить к развитию
психических заболеваний (Grierson et al., 2016; Garratt-Reed et al., 2018).

Объект – руминативное мышление.

Предмет – взаимосвязь руминаций и
выраженности отдельных личностных черт.

Теоретико-методологическое основание
составили следующие  работы:

Многофакторная
модель эмоциональных расстройств, Холмогорова, Гаранян, 1998.

Параметрический
подход к изучению личностных черт, Goldberg, 1990.

Типологический
подход к изучению личностных черт, Beck, Freeman, 1990.

Концепция
руминаций, Nolen-Hoeksema, 1991; Залевский, 1993.

Цель работы — исследовать наличие
взаимосвязи между феноменом руминативного мышления и выраженностью отдельных
личностных черт в молодежной популяции.

Задачи:

· На основе литературы описать существующие
концепции руминативного мышления;

· Проанализировать имеющиеся исследования
руминаций на предмет связи руминативного мышления с риском возникновения и
хронификации расстройств аффективного спектра;

· На основе литературы описать личностные факторы
руминативного мышления.

Для написания
работы использовались различные методы
исследования такие, как сравнительный, исторический, концептуальный,
психоаналитический, структурный и системно-типологический.

Практическая значимость курсовой работы
состоит в возможности использования содержащихся в ней выводов для выявления
связи руминаций и выраженности отдельных личностных черт в молодежной популяции.

Структура курсовой работы обусловлена
целями и задачами её написания и включает в себя введение, два раздела, выводы,
заключение и перечень использованной литературы.

Заключение:

Руминации
оказываются ригидными паттернами самореферентного мышления, выступая неблагоприятным
фактором этиологии и патогенеза целого ряда психических нарушений, к которым в
первую очередь относятся тревожно-депрессивные, личностные и
тревожно-фобические расстройства.

Наличие
высоко ригидных руминаций, самосфокусированности на негативных мыслях о себе в
настоящем, прошлом, будущем приводит к неспособности справляться с жизненными
трудностями

Обобщая полученные данные, приходим к
выводу, что для всех четырех типов руминаций характерны одинаковые
метакогнитивные убеждения: отрицательные убеждения о неуправляемости и
опасности беспокойства; потребность в контроле над мыслями. Общий элемент
связан со страхом потери контроля и управления над собственными мыслями и
эмоциями («беспокойство опасно», «необходимо управлять мыслями»). Это говорит о
выученной беспомощности в ситуации самосфокусированной когнитивной переработки
(руминировании). Для руминаций о беспомощности и невозможности активности также
характерны самообвинительные метакогниции. Неадаптивные схемы, свойственные
всем типам руминаций, обобщенно можно описать как когнитивные паттерны
беспомощности, включающие неуверенность, негативную оценку себя, предъявление к
себе жестких требований, ощущение постоянной угрозы, предощущение опасности,
напряжение. Данные негативные убеждения специфичны для любого типа
руминирования. Закономерно, что при руминировании о беспомощности
актуализируются неадаптивные схемы собственной ущербности, оторванности от
мира, зависимости

Таким образом, важно не столько
содержание руминаций (о беспомощности, ретроспективное атрибутирование или
вопросительное «почему я?»), сколько механизм руминирования, который, судя по всему,
обладает значительной общностью при разных темах размышлений (вязкая
«сфокусированность на мыслях»). Все типы руминаций оказались обладающими
чрезвычайно высоким уровнем психической ригидности. Общим типом ригидности для
всех вариантов руминаций, независимо от их содержания, является установочная и
преморбидная ригидность –преимущественно личностный уровень ригидности.

Это говорит о неприятии нового,
неспособности скорректировать в соответствии с ситуацией уровень притязаний,
привычки, при этом данные симптомы можно отследить до детского или
подросткового возраста. При руминировании о беспомощности и ретроспективных
атрибуциях также выражена ригидность как состояние (актуализируется в ситуации
стресса, страха, плохого настроения), актуальная ригидность и симптомокомплекс
ригидности (общая ригидность мотивов, переживаний).

Руминация может усугублять переживание стресса, усиливать
влияние нарушенных черт личности, взаимодействовать с другими дезадаптивными
когнитивными стилями и стратегиями преодоления, ухудшать качество жизни и
повышать вероятность развития психопатологии. Вот почему так важно изучить
природу тревожных умонастроений, различные факторы риска и защиты, возможные
последствия и связанные с ними явления. Ухудшение психического здоровья и
благополучия среди молодежи может иметь серьезные демографические,
экономические и социальные последствия.

Фрагмент текста работы:

ГЛАВА
1.  РУМИНАТИВНОЕ МЫШЛЕНИЕ КАК ФАКТОР
РИСКА РАССТРОЙСТВ АФФЕКТИВНОГО СПЕКТРА 1.1. Понятие и теоретические концепции руминативного мышления На
данный момент есть много исследований феномена руминативного мышления. Однако,
несмотря на то, что литература, посвященная руминациям, является надежной, не
существует единого определения руминаций или стандартного способа их измерения. Руминативное мышление – навязчивый тип
мышления, при котором одни и те же темы или мысли постоянно возникают
в голове человека, вытесняя все другие виды психической активности.

Руминации
не ведут к активному решению проблемы, чтобы изменить обстоятельства, связанные
с этими симптомами. Вместо этого люди, склонные к руминативному мышлению,
остаются зацикленными на проблемах и своих чувствах по поводу них, не
предпринимая никаких действий (Nolen-Hoeksema et al., 2008).

При
концептуализации феномена руминаций принципиально важно понимание системного
характера процесса переработки информации, связанного с избирательностью
психической деятельности, а содержательная наполненность повторяющегося
мышления преломляется спецификой симптомов психического нарушения.
Трансдиагностическая перспектива осмысления руминаций обусловливает
рассмотрение их как более широкого и независимого от содержания мыслей явления
вида repetitive negative thinking, подчеркивает значимую связь руминаций с
психическими расстройствами, характеризующимися эмоциональной дисрегуляцией  (Topper M., Emmelkamp P.M.G., Ehring T., 2010). Современные тенденции в
исследовании руминаций связаны с пониманием комплексности феномена,
необходимостью осмысления факторов и условий актуализации и поддержания
руминативного цикла, анализом разных маршрутов его изучения.

Выделяются
несколько ведущих когнитивных теорий в анализе и типологии руминаций, что
свидетельствует о гетерогенности феномена. В рамках теории контроля (Control
Theory) руминация концептуализируется как состояние, периодическое
инструментальное размышление о неудовлетворительном, более медленном, чем
ожидалось, достижении цели (Martin L.L., Tesser A., 1996) В рамках факторного
подхода (Olatunji B.O., Naragon-Gainey K., Wolitzky-Taylor K.B.,
2013) достигнут психодиагностический «прорыв», поскольку выделенные подтипы
руминативного мышления (brooding & reflection) значимо предсказывали
вероятность возникновения и усиления психопатологических симптомов. Подтип
brooding оказался связан с хронификацией депрессии, тревогой, риском
суицидального поведения, рефлексия же показала отрицательную корреляцию с
рисками патологических состояний (например, Miranda R., 2007).

Согласно
теории стилей реакции (Nolen-Hoeksema, 1991), руминации усиливают влияние
депрессивного настроения на мышление, повышая вероятность того, что люди будут
использовать негативные мысли и воспоминания, вызванные их депрессивным
настроением, для понимания своих текущих обстоятельств, а также  руминации мешают эффективному решению проблем,
отчасти из-за того, что мышление становится более пессимистичным и
фаталистическим, также размышления мешают адекватному поведению, что приводит к
усилению стрессовых ситуаций (Nolen-Hoeksema et al.,
2008).

Позитивное
руминирование было определено как «тенденция реагировать на положительные
аффективные состояния мыслями о собственных положительных качествах,
положительном эмоциональном опыте и благоприятных жизненных обстоятельствах,
которые могут усилить положительный аффект». Предполагается, что положительные руминации
— это процесс, который может способствовать нарушению регуляции положительного
аффекта у людей, подверженных мании и гипомании (Watkins, 2008).

Conway
предлагает модель Руминаций о печали, которая определяет руминации как
повторяющиеся размышления о печали и обстоятельствах, связанных с печалью.

Стресс-реактивная
модель руминаций может быть полезным дополнением к Теории стилей реакции в том
случае, если руминации (о негативных, связанных с жизненными событиями выводах)
происходит после переживания стрессового события. Одним из преимуществ этой
модели является то, что она очень похожа на ТСР, но может улавливать руминации до
появления негативного аффекта. Одним из потенциальных ограничений этой модели
является то, что она предполагает, что руминативное содержание состоит из
мыслей, связанных с фактором стресса, и может не улавливать другие важные темы
руминаций, такие как воспоминания о других факторах стресса или
самоуничижительные мысли, не связанные с фактором стресса (Smith, Alloy, 2009).

Теория
руминации, называемая Теория саморегулирующейся конролирующей функции (The
Self-Regulatory Executive Function — S-REF) предлагает более широкий взгляд,
включенный в более широкий контекст S-REF модели эмоционального расстройства,
который включает внимание, регуляцию познания, представления о стратегиях
регуляции эмоций и взаимодействия между различными уровнями когнитивной обработки.
Модель объединяет метакогнитивные убеждения в свою концептуализацию руминаций,
которая может сыграть большую роль в развитии руминации как стабильного стиля
реакции. Одна потенциальная проблема этой модели состоит в том, что она
пересекается со многими другими конструкциями (например, беспокойством,
навязчивыми мыслями, совладанием). Кроме того, руминации рассматриваются как
разновидность беспокойства; тем не менее, было показано, что руминации
отличаются от беспокойства во многом. Модель S-REF также предполагает, что
руминация является многогранной конструкцией, и, таким образом, требуется
множество измерений для обхвата феномена руминации (Smith, Alloy, 2009).

Руминация
также описывается как одна из двух форм самофокусировки: неадаптивная форма,
названная концептуально-оценочной (руминация), и адаптивная форма, названная
эмпирической самофокусировкой. Эта модель помещает руминативное мышление в
контекст более широкой теории самофокусировки; однако эта концептуализация не
исключает возможности того, что содержание мысли одинаково в двух стилях
самофокусировки, но что мотивация, движущая этими стилями, различна. Таким
образом, в этой модели важно оценить метакогнитивные убеждения, определяющие
выбор режима обработки эмоций (Smith, Alloy, 2009).

Сфокусированные
на себе руминации определяются как мысли и поведение, которые фокусируют
внимание человека на негативном настроении, причинах и последствиях этого
настроения, а также на самооценке, связанной с настроением. Эффекты
сосредоточенных на себе руминаций объясняется ассоциативными сетями или аффективными
теориями распространяющейся активации (Spreading activation theories of mood).
Согласно этим теориям эмоции накладывают фундаментальную организационную
структуру на информацию, хранящуюся в семантической сети в памяти. Каждая
эмоция концептуализируется как центральный организующий узел, который связывает
воедино причинно связанную информацию. Когда активируется эмоциональный узел,
вспоминаются прошлые события и убеждения, связанные с этой эмоцией, продлевая
или усиливая эмоцию. Руминации или сосредоточение на отрицательной эмоции
должны усилить эту распространяющуюся активацию и, следовательно, обострить
эмоцию (Rusting, Nolen-Hoeksema, 1998).

Некоторые
исследователи утверждают, что процесс руминирования может быть результатом
ослабленной системы торможения, которая позволяет навязчивым мыслям проникать в
рабочую память (Hilt et al., 2014). Также считается, что
руминации всех типов обычно связаны с повышенной устойчивой реактивностью
миндалины (Mandell et al.,
2014).

Исследования
руминаций в отечественной литературе, основаны на концепции психической
ригидности и трактуют руминации как неадаптивные стратегии метакогнитивного
контроля, которые представляют собой жесткие паттерны мышления, характерного
для целого ряда психических нарушений, к которым в первую очередь относят
тревожно-депрессивные, личностные и тревожно-фобические расстройства (Залевский, 1993; Холмогорова, Пуговкина,
2015).

Концепция психотерапии,
сфокусированной на руминациях ( Watkins E.R, 2008) до некоторой степени
пересекается с концепцией уровневой организации мышления (Zaretsky V.K.,
Semenov I.N.,1979). E. Watkins придерживается модели стиля реакции как
теоретической основы своего подхода, а в качестве техники совладания с
руминациями предлагает набор средств (вопросов: «Думал ли я уже об этом?»,
«Находил ли я хоть когда-то решение таким образом?», «Можно ли в принципе
решить мою ситуацию с помощью размышлений?» и др.), которые облегчают
рефлексивное осознавание полезности или же бесполезности и даже деструктивности
своих мыслительных действий и возможности выхода на решение проблемы, т. е. на
предметный и операциональный уровни. Можно сказать, что тем самым
предпринимается попытка помощи в восстановлении сбалансированного движения по
уровням мышления, описанного выше как нормальное функционирование процесса
мышления. E. Watkins определяет руминации по их функции как попытку найти смысл
печального события или же попытку решить проблему. Он также выделяет нормальные
руминации, как неизбежную реакцию осмысления печального неожиданного события
или неудачи, которая, однако, обязательно сменяется какимито конструктивными
действиями по решению проблемы (т. е. выходом на предметный и операциональный
уровни) или нахождением смысла происшедшего. Таким образом, так называемые
нормальные руминации — это раздумья о себе, о жизни, о проблеме, при которых
отмечается достаточно быстрое восстановление сбалансированного движения по
уровням мышления, что характерно и для процесса успешного решения творческой
задачи, как это было описано выше.

E. Watkins
также указывает на две причины «застревания» в руминировании или, выражаясь в
терминологии исследований творческого

мышления, зацикливаний, которые и
отличают патологическое руминирование от нормального, а успешное решение
творческой задачи — от неуспешного. Опираясь на исследования других факторов
депрессии, он выделяет следующие возможные причины склонности к руминированию:

1) невыполнимые перфекционисткие
стандарты и требования к себе, от которых пациент не может отказаться, или же
постановка целей, которые вообще нерешаемы и находятся за пределами его
контроля;

2) недостаточное развитие навыков
решения проблем, когда мышление чрезмерно глобально, т. е. его предметное
содержание и пути возможных преобразований этого содержания (предметный и
операциональный уровни мышления) расплывчаты и неконкретны. Такие пациенты
склонны к негативному глобальному самооцениванию (личностным зацикливаниям), а
не поиску конкретных путей решения конкретной проблемы. E. Watkins предлагает
различать реальный процесс решения проблемы и имитацию этого процесса. В рамках
четырехуровневой модели творческого мышления первое соответствует сбалансированному
процессу движения мысли по всем четырем уровням, а второе — разным видам
зацикливаний, подменяющим собой направленность на реальное решение проблемы.
Для депрессии особенно характерны личностные зацикливания, как показывает
феноменологический анализ и как показало исследование процесса решения
творческих задач депрессивными пациентами.

Вслед за
другими авторами E. Watkins выделяет две наиболее важные

функции патологического
руминирования: 1) как привычки или привычной малоадаптивной стратегии, которая
могла возникнуть в детстве, когда чрезмерно критичные родители не поддерживали
реальных попыток решения проблем с правом на поиск и на ошибку, что вело к
зацикливанию на негативных самооценках с бесполезным поиском причин и путей
преодоления своего несовершенства; 2) как одной из форм избегания,
направленного на откладывание решения проблем, своего рода вид прокрастинации
при отсутствии веры в свою способность решать проблемы. Избегание неизбежно
ведет к накоплению проблем, и именно в этом состоит одно из наиболее
деструктивных последствий руминирования, усиливающее беспомощность и, в
конечном счете, ведущее к депрессии и способствующее ее хронификации по
механизму порочного круга.

Большинство
специалистов придерживается мнения именно о вреде руминации. Но есть сторонники
другой гипотезы, начало которой положили психиатр из Вирджинского университета
Энди Томпсон, который интересовался эволюционной психологией, и который пытался
объяснить особенности человеческого сознания через историческую эволюцию
головного мозга. Томпсон занялся изучением эволюционных корней депрессии вместе
с Полом Эндрюсом, психологом-эволюционистом из Вирджинского университета
Содружества.

 В результате исследований они опубликовали их
в Psychological Review в 2009 году, где говорили о том, что у руминации есть и
полезная функция. «Основные симптомы депрессии — неспособность испытывать
удовольствие, потеря интереса к еде, сексу и общению — имеют конструктивный
побочный эффект: не дают отвлечься от животрепещущей проблемы.» – заключили
Эндрюс и Томпсон.

При депрессии
активизируется деятельность головного мозга в отделе, отвечающем за
концентрацию внимания, причем, чем сильнее депрессия, тем активнее отдел.
Работа этого отдела также стимулирует аналитическое мышление.

 По мнению Эндрюса и Томпсона, депрессия-это
способ подстегнуть наши слабые аналитические способности, облегчить
сосредоточение на сложной дилемме. Если бы депрессии не существовало, мы вряд
ли находили бы выход из сложных ситуаций. Например, одному своему пациенту с
депрессией, молодому преподавателю, Томпсон посоветовал проанализировать его
проблемы на работе и принять конкретное решение — уволиться или остаться. Они
вместе тщательно проанализировали ситуацию, и, как только решение было принято,
преподаватель пошел на поправку.

Истинные
причины руминации кроются в выученной беспомощности и стрессе. Выученная
беспомощность – это состояние, при котором человек не старается улучшить или
изменить идущий ход событий при наличии средств для изменения. Выученная беспомощность
формируется, если человек находится в обстановке, где ощущает, что от его
действий ничего не зависит.

Такую
обстановку формируют, допустим, родители, чрезмерно опекающие своего ребёнка,
не дающие ему самостоятельно набраться опыта. Они могут сформировать у ребёнка
привычку пассивно реагировать на возникающие обстоятельства, и ребёнок может
начать использовать руминативное мышление, как способ совладения со своей
выученной беспомощностью.

Таким
образом, можно отметить, что руминативное мышление – это всё чаще встречающееся в наше время проблема,
затрагивающая все возрастные группы населения. Но в отличие от взрослых,
подростки не умеют ему противостоять и отделять его от обычного беспокойства.
Связанно это, в первую очередь, с замкнутостью в виртуальном мире и всё более
редким встречам в реальном мире.