Реферат на тему Толстовская теория жеста и её воплощение в романе «Пётр 1»

Содержание:

Введение 3

1. Толстовская теория жеста 5

2. Воплощение теории жеста в романе «Пётр 1» 8

Заключение 10

Список литературы 12

Введение:

У А.Толстого сложилась особая теория изображения психологии персонажей, построения диалога, вообще художественного творчества, которую можно назвать «теорией жеста». За каждым словом, считал писатель, стоит жест — физическое движение и душевное побуждение человека. «Искусство диалога идет от виденья жеста и, разумеется, от глубокого внедрения в психику персонажа», — подчеркивал Толстой в докладе на Первом съезде писателей.

Эти взгляды он пропагандировал неустанно, не делая из своего художественного мастерства «творческого секрета», охотно делясь опытом с начинающими литераторами. Так, например, выступая на конференции молодых писателей национальных республик 30 декабря 1938 года, Толстой говорил: «Речь человеческая есть завершение сложного духовного и физического процесса. В мозгу и теле человека движется непрерывный поток эмоций, чувств, идей и следуемых за ними физических движений. Человек непрерывно жестикулирует. Не берите этого в грубом смысле слова. Иногда жест — это только неосуществленное или сдержанное желание жеста. Но жест всегда должен быть предугадан (художником) как результат душевного движения.

За жестом следует слово. Жест определяет фразу. И если вы, писатель, почувствовали, предугадали жест персонажа, которого вы описываете (при одном непременном условии, что вы должны ясно видеть этот персонаж), вслед за угаданным вами жестом последует га единственная фраза, с той именно расстановкой слов, с тем именно выбором слов, с той именно ритмикой, которые соответствуют жесту вашего персонажа, то есть его душевному состоянию в данный момент».

Участие А. Н. Толстого в борьбе за чистоту языка литературы свидетельствует о правильности и тонкости понимания им природы языка, о твердости его реалистических убеждений. История литературы показала, что формализм и натурализм в вопросах языка, проповедь затрудненности или небрежность в области художественной формы по существу антинародны и несовместимы с принципами реализма. Они закономерно приводят к искажению действительности.

Целью работы является анализ толстовской теории жеста и её воплощение в романе «Пётр 1».

Задачи:

1. Проанализировать толстовская теория жеста.

2. Охарактеризовать воплощение теории жеста в романе «Пётр 1».

Структура работы: работа состоит из введения, двух параграфов, заключения и списка использованной литературы.

Заключение:

Фигура Петра I и переломный характер его времени всегда интересовали русских писателей. Петровская тема нашла отражение в произведениях А.Д. Кантемира, М.В. Ломоносова, Г.Р. Державина, А.Н. Радищева, А.С. Пушкина. Личность в романе трактуется как точка приложения исторических сил, которые действуют иногда наперекор желанию человека. Роль личности зависит от того, совпадает ли ее путь с дорогой истории. Для прогрессивного деятеля важно не только подчинятся ее воле, но и проявлять инициативу, быть активным творцом народной судьбы. Такое представление требовалось правилами социалистического реализма: изображать героя как преобразователя жизни. Роман назван именем главного героя [5,с.54].

Внимание к нему объясняется не столько его личными качествами, сколько той ролью, какую он сыграл в истории России. Появление Петра подготовлено показом государственного кризиса в России. Умирает царь Федор Алексеевич, и ближайшая царская родня и бояре выбирают, кого из двух его младших братьев назвать царем. В этот решительный час имя Петра звучит во многом случайно. Необходимость сильного царя выдвинута временем. На фоне народной нищеты и неразберихи во власти появляется «мальчик в пестром узком кафтанчике». Петр выступает перед нами не готовой, сложившейся личностью. Писатель показывает своего героя в движении, в развитии, в процессе его сложного формирования. Первый том охватывает самое раннее детство Петра. Впервые мы видим его еще испуганным ребенком в съехавшей набок мономаховой шапке, когда по требованию бунтующих стрельцов царица и Матвеев показывают мальчика с крыльца народу. Далее даются другие эпизоды реальной биографии Петра. Образ героя в последующих главах меняется. То это подросток лет двенадцати, «мальчик с глуховатым голосом и немигающими совиными глазами», которого Алексашка Меньшиков, будущий его фаворит, учит хитрости.

То это Петр, уже расправляющий крылья, дающий первый отпор императорским притязаниям своей старшей сестры. Во время торжественного крестного хода в Успенском соборе герой нарушает чистый и благолепный церковный ритуал, в присутствии бояр вступает в пререкания с Софьей. Вот он нескладный, долговязый юноша с непомерно большими красными руками, с маленькими, еще пробивающимися усиками на загорелом лице. В сюжете романа правильно подчеркивается, что юность и молодость Петра были полны острых драматических столкновений и напряженной борьбы за власть. Петр противопоставлен фавориту Софьи, Голицыну, как внешне, так и в политическом поведении.

Алексей Николаевич еще до написания этого произведения интересовался эпохой Петра. Им были написаны такие произведения как «Наваждение», «День Петра», «На дыбы» — они посвящены петровскому времени. Роман «Петр I» публиковался в журнале «Новый мир» с 1929 года по 1945.

Во время работы над этим романом Толстому пришлось исследовать обширный исторический материал: документы, исторические труды, мемуары современников Петра, фольклорные источники XVII-XVIII веков. Так же большое количество времени Толстой уделил изучению быта того времени, архитектуры, одежды. Все эти данные легли в основу романа. Особо важное значение писатель уделял особенностям языка. В своем романе он использует слова, выражения, обороты, которые в наибольшей степени отражали колорит той эпохи.

Фрагмент текста работы:

1. Толстовская теория жеста

В течение всей творческой жизни Толстой упорно развивал в себе чувство языка, стиля, умение каждую данную ситуацию, разговор, образ, даже фразу передать наилучшим, наиболее подходящим для них способом.

В «Петре» эта сторона мастерства писателя видна отчетливее, чем где бы то ни было, потому что язык петровской эпопеи несколько отличается от обычного современного нам языка, это язык именно исторического романа. В этой области у писателей 20-40-х годов часто встречались две ошибки. Одни романисты чрезмерно перегружали диалоги и авторскую речь устаревшими словами и оборотами (архаизмами), отжившими синтаксическими формами.

Другие, наоборот, осовременивали язык произведения до того, что древнерусские смерды и московские стрельцы начинали рассуждать и размышлять, как советские интеллигенты. Толстой сумел избежать обеих крайностей. Он иногда архаизует лексику, иногда синтаксис, но всегда умеренно — так, чтобы ощущался колорит эпохи, ее отдаленность от нашего времени. Языковой же основой романа остается современная русская народная разговорная речь [2,с.78].

Сильная сторона работы Л. Поляка – богатство, многообразие историко-литературных сопоставлений. Идет ли речь о раннем А. Толстом, или о его рассказах 20-х годов, или о «Петре Первом», автор неизменно находит множество произведений других писателей, часто давно не привлекавшихся для разбора, сходных по теме, жанру, по звучанию, по тем или иным моментам образной системы. Цель сопоставлений – лучше выявить черты творческого своеобразия А. Толстого. Взять хотя бы его научную фантастику – «Аэлиту», «Гиперболоид инженера Гарина». Она рассматривается на фоне предшествовавшей западной традиции и в связи с попытками создания этого жанра в отечественной литературе, а также в сопоставлении с произведениями современных фантастов. Эти связи позволили отчетливее выделить такие черты фантастики А. Толстого, как по-земному сочный быт, как реалистическая проработка образов, являющихся в полном смысле слова характерами (Гусев), с чем мы в подобного рода произведениях встречаемся еще очень не часто.

Однако порою автор, располагающий богатейшим материалом, в том естественном увлечении, без которого немыслимо настоящее исследование, перегружает книгу сопоставлениями. Интересные, глубокие, они приобретают несколько автономный характер, а А. Толстой как-то исчезает из нашего поля зрения (например, характеристика дворянско-помещичьей темы в русской литературе в главе второй).

Словом, заслуживающий бесспорно положительной оценки пафос историко-литературных аналогий с какого-то момента слишком активно устремил внимание исследователя «вовне» [3,с.84].

Л. Поляк в принципе исходит из установившейся общей концепции творчества А. Толстого, но сама-то эта концепция в некоторых моментах выглядит не такой уж бесспорной. Взять хотя бы период 1912 – 1914 годов. Принято считать, что писатель в это время создавал вещи, уступающие по идейно-художественной ценности заволжскому циклу, а объясняется это обычно отсутствием связи с современностью, уходом в прошлое. В соответствия с этой «традицией» Л. Поляк, например, рассматривает рассказ «Логутка». Верно, по истокам, рассказ автобиографичен, но столь ли очевидно, что он принадлежит к числу тех, которые доказывают «разобщенность А. Н. Толстого с действительностью»? Возьмите пожелтевший комплект газеты «Речь», где он был опубликован, и атмосферой громадного народного бедствия повеет от зловещего слова «голод», превратившегося в постоянную газетную рубрику. Именно современные события послужили причиной обращения к автобиографическому материалу. Дело, в конце концов, не в самом этом рассказе, а в том, что немало еще фактов творческой биографии А. Толстого нуждаются в «дополнительном» изучении.