Реферат на тему «Реальная критика» Н.А. Добролюбова

Содержание:

ВВЕДЕНИЕ 3

РАЗДЕЛ 1. «РЕАЛЬНАЯ КРИТИКА» Н. А. ДОБРОЛЮБОВА 4

ВЫВОДЫ 14

СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ 16

Введение:

Н.П. Добролюбова следует назвать вместе с В.Г. Белинским. не только создатель некой вневременной модели истинной критики, но и критического суждения о литературе в социальном контексте. Критик занял это историческое место благодаря своей первоначальной позиции в рамках Королевского метода, которая оказалась менее универсальной и «пристрастной», чем позиция Н.К.Черна.

Философской основой критической системы Н.П.Добролюбова является антропология Л.Фейербаха, в частности, гармоничное состояние человека — его естественное состояние и баланс качеств, присущих его «природе». Из этих работ Н.П. Добролюбов развил тезис о фундаментальной ценности художественного наблюдения действительности, ее состояния и отклонений от природы.

Добролюбов рассматривает преимущественно грамотных людей как «пустые формы» (по выражению У. Эко), как гениальных создателей текстов. Эта форма наполняется смыслом читателями с правильной интерпретационной установкой. Другими словами, существует сильная и правильная административная система. Этот читатель — критик.

Именно Н.А. Добролюбов заложил основы учения о «субъективном» (авторском) и «объективном» (приписываемом систематической критикой) смысле произведения. Позже эта идея, развитая Маристи, обеспечила механизм для оппортунистического кодирования и растянула идеологическую интерпретацию литературных произведений. Однако эти последующие спекуляции не должны затмевать работу N. П. де Бройля.

Читатели могут и должны иметь свои собственные сильные и «истинные» идеологические коды, не зависящие от идеологических намерений автора. Если у самого читателя нет необходимой идеологической системы, чтобы прочитать книгу «правильно», ему помогает критик. 

Заключение:

«Реальная критика» теоретически практически ничего не предпринимала в плане изучения биографии автора, творческой истории произведения, замысла, черновиков и т.д. Это казалось неважной темой. Добролюбов был прав, когда восставал против «размывания» критики. Но он ошибочно назвал Н.С. Тихоравова и Ф.И. Буслаева поначалу «крохами». Добролюбов был вынужден пересмотреть свои утверждения, столкнувшись с некоторыми фактическими и текстовыми уточнениями и открытиями.

Рецензируя седьмой том аненковского издания сочинений Пушкина, Добролюбов заявил, что Пушкин предстал в его воображении несколько иным; статья Пушкина о Радичеве, его критические заметки, вновь открытые стихи «О муза пламенной сатиры!». поколебал прежний взгляд на Пушкина как на «чистого художника», преданного религиозным чувствам, избежавшего «невежественной толпы».

Хотя в теории Добролюбов не занимался вопросом анализа художественной формы произведений — недостаток «настоящей критики» — на практике Добролюбов дает несколько интересных подходов к этой проблеме.

Добролюбов часто подробно анализировал форму, чтобы высмеять пустоту содержания, например, в «шипучих» стихах Бенедиктова, в бездарных «обличительных» стихах М. Розенгейма, в комедиях Н. Львова и А. Потехина, в рассказах М. И. Воскресенского.

В своих наиболее важных статьях Добролюбов серьезно рассматривал художественную форму произведений Гончарова, Тургенева и Островского.

Добролюбов продемонстрировал, как «артистизм взял свое» у Обломова. Публику возмутило то, что герой романа не действует на протяжении всей первой части, что в романе автор избегает острых современных вопросов. Добролюбов увидел «необыкновенное богатство содержания романа» и начал свою статью «Что такое Обломовщина?» с характеристики тихого таланта Гончарова, огромной силы присущей ему формализации, которая наиболее соответствовала обвинительному направлению его времени. Роман «растянут», но именно это позволяет очертить необычную «тему» — Обломова. Такому герою не нужно действовать: здесь, как говорится, форма соответствует содержанию и вытекает из характера героя и таланта автора. Рецензии на эпилог к «Обломову», искусственный образ Штольца, сцена, раскрывающая перспективу возможного расставания Ольги со Штольцем, являются художественным анализом.

Напротив, анализируя единственное упоминание Тургеневым энергичного Иншарова в «Накануне», Добролюбов считал, что «главная художественная ошибка рассказа» заключается в декларативности этого образа. Картина Инсарова имеет бледные очертания и не предстает перед нами с полной ясностью. То, что он делает, его внутренний мир, даже его любовь к Елене, закрыты для нас. И все же тема любви всегда работала на Тургенева.

Добролюбов был прав, установив критерии оценки сатиры в целом. Но он явно недооценил сатиру XVIII века и подошел к ней слишком утилитарно и аисторично. Добролюбов разработал схему, не устоявшуюся в науке: «…сатира пришла к нам как импортный плод, а вовсе не как продукт, выработанный самой народной жизнью. «2 Если Белинский и согласился с подобным утверждением в отношении русской литературы с ее одами, мадригалами, то, во всяком случае, он всегда считал сатирическое течение, даже в той форме, в которой оно началось с Кадемира, коренным, необоснованным.

Фрагмент текста работы:

РАЗДЕЛ 1. «РЕАЛЬНАЯ КРИТИКА» Н. А. ДОБРОЛЮБОВА

Чернышевского, его ближайший соратник Добролюбов развивал пропагандистские начинания, давая порой еще более острые и непреклонные оценки литературных и общественных явлений; Добролюбов разрабатывал идейное содержание современной литературы, или сочувственное (но не идеализированное) изображение жизни народа с помощью сочувственного (но не идеализированного) изображения жизни людей.

Добролюбов прославился среди своих современников как теоретик «реальной критики». Он предложил эту концепцию и постепенно развивал ее.

‘Реальная критика’ — это критика Белинского, Чернышевского, в которой Добролюбов свел к одной цели классически ясные гипотезы и методы анализа, выявил общественный интерес к произведениям искусства и всей литературы в обществе. Термин ‘реальная критика’ возвращает к понятию ‘реализм’. Однако термин «реализм», использованный Анненковым в 1849 году, еще не прижился. [1, c. 76]

Добролюбов модифицировал его и как-то по-особому интерпретировал как нечто особенное по концепции. В принципе, все методологические приемы «реальной критики» похожи на приемы Белинского и Чернышевского. В принципе, во всех методологических приемах «реальной критики» все сходно с приемами Белинского и Чернышевского, но иногда важные из них сужены и упрощены. Это особенно ярко проявляется в критике литературы, жизни и в интерпретации проблем художественных форм. Критика оказалась не раскрытием идейно-эстетического содержания произведения, а применением произведения к требованиям самой жизни. Однако это лишь один из аспектов критики. Невозможно превратить произведение в «повод» для обсуждения местных проблем. Она имеет вечную, обобщенную ценность. Каждый проект имеет свой внутренний согласованный объем содержания. Кроме того, не следует отодвигать на задний план авторские намерения, идеологическую и эмоциональную оценку описываемого явления.

Добролюбов же утверждал, что задача критики — раскрыть реальные явления, повлиявшие на произведение искусства. Критик, подобно адвокату или судье, дает читателю исчерпывающий отчет о «деталях дела», объективном значении произведения. Затем он смотрит, соответствует ли этот смысл истине жизни. Именно здесь происходит выход в чистую журналистику. Сформировав мнение о произведении, критик лишь устанавливает соответствие между своими фактами и реальностью (степень истинности). Самое главное для критика — это немедленно проснуться в соответствии с требованиями современного порядка, что автор на уровне «естественных стремлений», которые уже пробуждаются среди людей и: «…. Сила Добролюбова в том, что он видит проект с точки зрения главной задачи политической борьбы: «В какой мере он смог понять и выразить их, и взял ли он только сущность предмета, его корни, или его внешний вид, или он принял всеобщность предмета? Однако он уделяет мало внимания сюжету и жанру произведения.

Например, в статьях «Темное царство» и «Луч света в темном царстве» критика ставит своей целью

Как неоднократно объяснял Добролюбов, «настоящая критика» не допускает и не навязывает автору «не относящиеся к делу явления». Давайте сначала представим все факты: автор рисует образ такого человека: «Критика рассматривает, является ли такой человек сильным и правдивым. Решив, что это действительно так, он переходит к собственным размышлениям о причинах, которые привели к этому, и т.д. Если эти причины показаны в работе анализируемого автора, рецензент будет ими доволен; в противном случае он не станет приставлять ему нож к горлу, как, мол, он посмел вырастить такого человека, не объяснив причин его существования.

Актуальная критика относится к творчеству художников так же, как и к явлениям реальной жизни: она пытается определить их собственные нормы и собрать их существенные характеристики.»

Такой подход, конечно же, неадекватен. Ведь произведение искусства не тождественно реальному явлению — это «вторичная» реальность, сознательная и духовная, требующая прямого практического подхода, а вопрос об указании автором причин изображенных им явлений трактуется очень просто, и эти подсказки не являются могут быть выводы читателя из объективной логики образной системы. Кроме того, переход к «собственным идеям» критики о причинах явления, «реальная критика» всегда сопряжена с неизбежными опасностями, а журналистские дискуссии о произведении Наконец, произведение — это не только отражение объективной реальности, но и выражение субъективных идеалов художника. Кто исследует этот аспект; ведь «я хотел сказать» — это не только творческая история произведения, но и то, что «повлияло» на произведение в смысле присутствия личности автора в произведении Работа критика двояка.

Характерный прием критики Добролюбова — переходить от статьи к статье, сводя все особенности творчества к условиям действительности. Все изображенные причины соответствуют действительности и только ей.

«Реальный» подход, последовательно реализуемый, часто приводил к судебному разбирательству с субъективной точки зрения, неизбежному, а не объективному анализу того, что в работе… Внешне критик как бы ничего не навязывает, а больше полагается на свои способности, на свою проверку и полностью доверяет собственным познавательным силам художника как открывателя истины Таким образом, «норма», объем и угол, изображенные в работе, не всегда были правильно определены. Не случайно Писарев вступил в спор с Добролюбовым по поводу образа Катерины из «Грозы», сетуя на степень политической критики, присущей ей… Но откуда она у купчихи Катерины? Добролюбов был прав, оценив эту фотографию как «лучик» «темного царства». [2, c. 209]

«Реальная критика», в теории, почти ничего не предполагала в отношении биографии автора, творческой истории произведения, изучения идей, планов и т.д. Оказалось, что это был посторонний предмет.

Добролюбов правильно сделал, что не поддался на шум критики. Однако он ошибочно отнес Тихонравова и Буслаева первоначально к мелким ворам. Добролюбову пришлось пересмотреть свое заявление, столкнувшись с серьезными фактическими и текстуальными уточнениями и выводами.

В теории проблема анализа художественной формы произведения была поставлена Добролюбовым недостаточно основательно, но это недостаток «настоящей критики»; на практике Добролюбов не смог решить эту проблему