Реферат на тему Пьеса «Картотека» Тадеуша Ружевича и идея «открытой» драматургии

Содержание:

Введение 3

Основная часть 4

Заключение 11

Список литературы 12

Введение:

Тадеуш Ружевич – польский поэт, писатель и драматург. Ружевич – поэт известен как автор «нагой», аскетичной лирики, и является ярким выразителем поколения польских писателей, взросление которых пришлось на годы Второй мировой войны. Война в значительной степени сформировала его сознание и идентичность.

В течение ХХ века складывается усредненная, тиражируемая культура, создаваемая средствами массовой информации. Для произведений Ружевича проблемы «культурного обнищания» и массовой культуры становятся доминирующей темой. Лирический герой многих стихотворений Ружевича – это личность, угнетаемая ощущением пустоты внутри и вокруг, внешней разобщенности, собственным безволием, невозможностью что-либо изменить. С этим лирическим героем зачастую отождествлены и герои драматических произведений писателя.

Тадеуш Ружевич – признанный классик польской литературы, поэт, прозаик, драматург. Реформатор драмы, наследник и продолжатель пути, по которому шли Виткаций и Беккет. В России ставилась только одна его пьеса – «Картотека».

Пьеса «Картотека» польского авангардиста, тонкого поэта Тадеуша Ружевича была опубликована в 1960 году. Абсурдистское произведение обращается к теме растерянного послевоенного поколения, представители которого утратили собственную идентичность и не в состоянии вести разумный диалог в семье. Пьеса считается актуальной и в наши дни. Привлекает в пьесе радикальная форма, психологическая достоверность, узнаваемые ситуации и возможность взаимодействовать с текстом.

Заключение:

В текстах Тадеуша Ружевича искали связи с Сэмюэлем Беккетом и Эженом Ионеско, а «Картотеку» считают первым примером «театра абсурда» в польской литературе. В конце 1950-х в России появился свой театр абсурда. При этом абсурд был наиболее адекватным описанием действительности, в которой диалог вытеснили даже не монологи, а лишенные коммуникативной функции языковые стереотипы.

Или молчание: одна из скрытых тем в творчестве Ружевича – молчание, означающее невозможность определить, что же такое правда человеческого опыта (по первому замыслу автора, Герой в «Картотеке» должен был произнести только три слова, отказываясь участвовать в людской болтовне).

Отсутствие гармонии заставляет Ружевича протестовать. Он показывает, как царящий вокруг хаос, дисгармония влияют на человека и становятся причиной нарушения связи между миром внешним и внутренним. Тадеуш Ружевич предупреждает своими произведениями о необратимых последствиях информационного «взрыва», давления извне на человеческое сознание.

Через созданные образы-метафоры автор будто говорит, что попытка представить человеческий мир, судьбу поколения в современном мире может быть лишь механическим соединением отдельных фактов, того, что «рассыпано», разрознено и перемешано. Ружевич приходит к убеждению, что отображаемый искусством мир – это разбитое зеркало: художник может лишь снова и снова пытаться сложить образ мира воедино, хотя заведомо знает, что «это сложиться не может».

Фрагмент текста работы:

Основная часть

Родители Тадеуша Ружевича (Владислав Ружевич и Мария Стефания Гельбард) переехали в Радомско сразу же после Первой мировой войны. Тадеуш Ружевич родился 9 октября 1921 года в городе Радомско.

Тадеуш был вторым сыном в семье. Старшим братом был Януш, впоследствии ставший поэтом, младшим – Станислав, впоследствии кинорежиссёр и сценарист. Старший брат был первым наставником Тадеуша. Он публиковал свои первые стихи в газетах, переписывался с Юзефом Чеховичем и Казимиром Вежинским, а также стал победителем поэтического конкурса журнала Польска Збройна.

Тадеуш Ружевич начал печататься с семнадцати лет. В годы Второй мировой войны вместе со своим братом Янушем принимал участие в партизанском движении в составе Армии Крайовой. Брат был казнён гестапо в 1944 году.

Во время войны нелегально издана его первая книга «Лесное эхо». По окончании войны, в 1945 года, получив аттестат об окончании школы, Ружевич поступает в Ягеллонский университет в Кракове, где в течение четырёх лет изучает историю искусств.

В 1945 – 1946 годах Ружевич резко и бесповоротно ушёл «от себя вчерашнего», от всех политических иллюзий, связанных с довоенной Польшей. В 1947 году выходит его первый поэтический сборник «Беспокойство». Ко времени своего дебюта как драматурга в 1960 году Ружевич уже был признанным поэтом, автором двенадцати стихотворных сборников. С тех пор писатель создал более полутора десятка пьес, что явилось успешным продолжением его поэтического и прозаического творчества .

В драматургии Ружевич создаёт пьесы без действия, в качестве героя выступает обычный человек. В 1968 году в связи со своей литературной деятельностью Ружевич переезжает во Вроцлав, где он умер в 2014 г.

«Картотека» – дебют «открытой» драматургии» раскрывает основные принципы поэтики драматургии Ружевича на примере дебютной пьесы «Картотека» как знакового явления для всего драматического творчества польского драматурга, а также рассматривает особенности жанровой специфики пьес польского драматурга.

В 1960 г. в дебютной пьесе «Картотека» Ружевич воплощает идею создания нового, отличного от образца современников и предшественников, театра. Именно «Картотека» положила начало экспериментам Ружевича в области драмы. Автор предложил театру «открытую» драматургию, предполагающую;

– свободное обращение с формой;

– способность текста включать в себя инородные элементы (коллажность);

– незавершенность творческого процесса, обращение к созданному ранее;

– сотрудничество с режиссером.

В драме Ружевича «Картотека» (написана в 1958–59 годах, впервые напечатана в 1960-м), ключевой для нового, послевоенного польского авангарда, появляется лишенный индивидуальности, безымянный Герой – без возраста, без отличительных черт.

Как пишет сам Ружевич в пьесе: «Списка действующих лиц я не даю. Герой пьесы – человек без определенного возраста, занятий и внешности. Он часто перестает быть героем повествования и его заменяют другие люди – тоже герои».

Он лежит в постели, к нему приходят персонажи из настоящего и из прошлого, в том числе военного, приходят живые и мертвые – со своими маленькими делами все они лишены величия. Для родителей Герой по-прежнему ребенок, которого нужно направлять и поучать, для товарищей времен войны – партизан. Секретарша, вылезающая из-под одеяла, напоминает ему о его сегодняшней жизни чиновника.

«О т е ц (наклоняется над кроватью, двумя пальцами берет Героя за ухо, тянет его). Не притворяйся, ты уже не спишь. Встань, когда с тобой разговаривает отец!

Г е р о й. Стой! Стой! Кто идет? Стой, стрелять буду! Хальт!

М а т ь. Во сне говорит. Ах, эта ужасная война.

О т е ц. Я хочу с тобой поговорить, балбес.

Г е р о й (садится на кровати) . Я слушаю.

О т е ц. Ты почему съел сахар из сахарницы?

Г е р о й. Это Владек.

О т е ц. Не ври, расскажи все, как было, по порядку.

Г е р о й. Я не мог удержаться, папочка. Это дьявол соблазнил меня, папочка!

О т е ц. Если бы ты сказал: «Папочка, можно сахару…»

Г е р о й. А вы, папочка, в носу ковыряли, я видел…

О т е ц. Выродок! Что из тебя выйдет? Бог свидетель!..

М а т ь. Как ты смеешь так с отцом… Не узнаю тебя, дитя мое.

Ж е н с к и й г о л о с и з п о д о д е я л а. Пан директор, пора на заседание.

Г е р о й. Я понял спустя тридцать лет всю глубину своей, а точнее, моей вины. Папочка. Мамочка. Да, это я съел колбасу в страстную пятницу пятнадцатого апреля 1926 года. Я стыжусь своего поступка. Съесть колбасу я задумал намного раньше, вместе с Ясем и Павликом. Моему низкому поступку, дорогой папочка, нет оправдания. Я съел колбасу из чревоугодия. Я не был голоден. Благодаря твоей заботе, папочка, у меня в детстве было досыта хлеба. Я часто получал деньги и на конфеты. Несмотря на это, я согрешил.

М а т ь. Но отец спрашивает тебя про сахар, а не про колбасу.

Г е р о й. Мамочка. Не защищай меня. Отрекись от сына. Я съел и сахар и колбасу. Помню, примерно в пятнадцать часов пять минут мы начали есть колбасу. Я съел самый большой кусок. А наша любимая бабушка, умерщвленная в результате моих происков…

М а т ь. Но ведь бабушка естественной смертью…

Г е р о й. Бедные родители. Вы породили чудовище. В течение десяти лет я умышленно давал бабушке печенье со стрихнином. Хорошо помню и свои гнусные игры со спичками. С отвращением думаю, что замышлял еще и убийство папочки.

О т е ц. Хорошенькое дело!

Г е р о й. Эти замыслы и планы созрели в моем мозгу, когда мне исполнилось пять лет. До сих пор помню пять свечек, которые горели на пироге…».

Это пьеса без начала и без конца, открытая, как пространство, в котором находится кровать героя, – на улице, в кафе, а может, в учреждении. И не столько героя, сколько антигероя, потому что в конструкции этого персонажа использованы и перевернуты все коннотации, какие есть у слова «герой» в старом, романтическом варианте.

Эта «открытость», столь важная для Ружевича и проявившаяся в композиции произведения (в беседе с Константы Пузыной поэт говорил, что в «Картотеке» «каждый мог войти внутрь, дописать какой-то фрагмент или конец, расширить или дополнить какую-нибудь сцену»), давала возможность разных интерпретаций.

В пьесе «Картотека» (1960) автор словно фиксирует новые «координаты», в которых оказался человек в послевоенное время: разлад в духовной жизни, внутренний хаос выражены через несоответствие между словом и действием (читатель не может даже точно сказать, кто такой Герой «Картотеки», ремарки лишь поясняют, что «он часто перестает быть героем повествования, и его заменяют другие люди – тоже “герои”»:

«Когда я был маленьким мальчиком, я мечтал стать пожарным. Я хотел иметь блестящую каску, пояс, топорик. Мне представлялось, что я выношу из горящего дома знакомую девочку, что все восхищаются мной, благодарят меня, нацепляют мне медаль. Я бегал по двору, раскинув руки (разводит руки в стороны и гудит, как мотор) , и тогда мне казалось, что я самолет и летчик. Был я и маленьким жеребенком… Когда я начал ходить в школу, мои мечты изменились, я хотел стать путешественником, миллионером, поэтом или святым.