Реферат на тему Обзор теории культурного моделирования современного европейского политического дизайна.

Содержание:

Введение. 2

Изложение основного материала. 3

Заключение. 10

Список литературы.. 11

Введение:

За последние два
десятилетия под влиянием процесса глобализации возникли как новый тип
современности, так и новый тип капитализма. Существуют разные определения
«современности» и ее характеристик. Подчеркивая своеобразие нынешней ситуации в
связи с появлением новейших коммуникационных технологий и типов взаимодействия
финансовых и экономических потоков, некоторые исследователи даже говорят о «постмодерне»,
пытаясь таким образом определить специфику настоящего и его последствия.
отличия от предыдущих эпох. Немецкий социолог У. Бек в своей книге «Общество
риска» говорил, в частности, о второй модерне, отражающей первую и построенную
на предыдущей.

В результате большинство
авторов, по-разному определяя специфику современности, сходятся во мнении, что
нынешняя ситуация действительно кардинально отличается от предыдущей. Так,
«классик» футурологии Э. Тоффлер провозгласил приход новой, «третьей» волны цивилизации
с соответствующими изменениями в мире труда. Французский ученый Ж. Бодрийяр
говорил об исчезновении социальности в старом понимании ее значения. Другие
исследователи указывают на радикальное изменение ценностных установок населения
развитых стран мира как переход от «материальных» ценностей к «пост-материальным»
ценностям (Р. Инглегард). Формирование виртуального мира и супер-символической
экономики также влияет на основные принципы существования предыдущей трудовой
деятельности, — утверждает известный ныне во всем мире испанский исследователь
М. Кастельс.

Заключение:

Таким образом, в
условиях, когда важность классовой идентичности и идеологии уменьшилась,
традиционные партии в Западной Европе, а также в Центральной и Восточной Европе
стали все больше зависеть от социокультурных характеристик партий. Избиратели,
правые и этно-региональные популистские партии продемонстрировали свою
способность привлекать поддержку ряда социальных и региональных групп, опираясь
на одну из наиболее успешных политических стратегий — политизацию этничности и
культурный расизм.

Однако прежде всего
следует отметить, что те же факторы, которые сегодня дают крайне правым
популистам возможность добиться серьезных успехов на выборах, могут вскоре дать
обратный эффект, поскольку «третий путь» и «простые решения», которые они
предлагают для сложных проблем, стоящих перед страны Европы весьма иллюзорны
… Они не в состоянии практически удовлетворить электоральный «спрос», однако
их деятельность почти неизбежно порождает новые проблемы и конфликты. Правый
популизм, несомненно, опасен для либеральной демократии, особенно в Восточной
Европе, поскольку он призывает к неконтролируемой мобилизации масс не во имя
созидания, а во имя разрушения. Используя утопии и массовые иллюзии, популисты
указывают на неизбежно существующее различие между спекулятивным
демократическим идеалом и несовершенной европейской демократией, которая
действительно функционирует. Национал-популисты ставят в политическую повестку
действительно актуальные вопросы, но дают на них ложные ответы. Как отмечал
британский социолог Зигмунд Бауман, «популизм предлагает нереалистичные методы
решения реальных проблем. Опасность популизма в пренебрежении правилами
демократической игры, сведении политики к борьбе добра со злом».

Фрагмент текста работы:

Изложение
основного материала

Современный Евросоюз —
это, конечно, сообщество, этнический и религиозный состав которого меняется
очень динамично. Усиление миграционного давления на Европу, особенно в свете
событий 2011 года в Ливии, заставило политиков и гражданское общество
заговорить о необходимости искать определенные границы понятия «свобода
человека» и гражданина ».

Мультикультурализм — это
явление, вошедшее в систему «европейских ценностей» со своим основным кредо —
личность и права человека — в конце ХХ века. Первоначально инструмент для
обеспечения разнообразия ценностей в обществе при уважении прав и свобод
коренного населения и иммигрантов, на самом деле превратился в средство
достижения свободы культурного самовыражения. Некоторые в ущерб системе
основных стандартов [2]. поведение и ценностные установки других членов
европейских сообществ.

Современная Европа очень
напоминает Европу, в которой мультикультурализм считался лучшим способом
обеспечить мирное сосуществование разных культур в одном государстве. По
крайней мере, некоторые европейские лидеры открыто утверждали, что
мультикультурализм представляет собой угрозу современной европейской
демократии. «Права меньшинств реализуются за счет прав большинства» — этот
тезис стал красной линией многих статей, посвященных анализу вопроса
сосуществования различных культур в обществе. Насильственные методы утверждения
собственного видения мира ярко проявились во время беспорядков во Франции в
2005 году. С другой стороны, боязнь последствий соблюдения прав меньшинств,
уважительное отношение к традиционным культурам и экономическим структурам
привели к ряд действий, которые начали противоречить системе ценностей, которую
европейские государства, а затем и Европейский Союз были завоеваны и укреплены
в течение нескольких исторических эпох.

В контексте ливийского
конфликта Италия приняла беспрецедентные меры для защиты своего государства и
своих граждан от новых миграционных потоков. Незаконных мигрантов из Ливии
перехватывают примерно. Лампедуза и вернулся в Ливию. При этом ни одно из
государств-членов Евросоюза не поддержало идею распределения притока мигрантов
на другие европейские государства. Кроме того, Франция, стремясь защитить себя
от наплыва беженцев из Северной Африки, особенно из Туниса, которым итальянские
власти начали выдавать разрешения на временное проживание, позволяющие
беспрепятственно передвигаться по Шенгенской зоне, объявила о задержке поездов
с беженцами. на границе между Францией и Италией. Возникает вопрос: насколько
это соответствует принципам работы Европейского Союза и его системе ценностей,
которые помимо классических ценностей (защита естественных прав человека,
верховенство закона и равенство всех перед законом? ), также символизирует
свободное движение человеческих ресурсов?

Страх перед распадом
собственной национальной культуры и утратой светского имиджа французского
государства вынудил французский парламент принять ряд законов, по своей природе
несовместимых с идеологией мультикультурализма и противоречивых по отношению к
системе " Европейские ценности». В 2010 году был принят закон, запрещающий
ношение никаба и чадры в общественных местах. Он вступил в силу 11 апреля 2011
года: с этого дня любая женщина в одежде, закрывающей лицо, может быть
задержана для установления личности и оштрафована на 150 евро. Эксперты
говорят, что запрет затронет около 2000 французских мусульманок, но он попадет
под его действие, и богатых арабских туристов ждут на французских модных
показах. Более того, в Европе усиление правых националистических настроений
постепенно выражается представителями таких ассоциаций, как Национальный фронт
во Франции, Партия свободы в Голландии или Народная партия в Австрии [3].

В данном случае
мультикультурализм и проблемы, присущие миграционным потокам в Европу из
Турции, Пакистана, Бангладеш, Северной Африки и Ближнего Востока, только
подтверждают, что система «европейских ценностей» не является статичной
единицей и в ней, в зависимости от Во внешнем контексте определенные элементы
могут быть усилены или ослаблены. Европейские государства не ставят под
сомнение необходимость уважения прав и свобод человека и национальных
меньшинств, проблема скорее в поиске новых инструментов и механизмов для
достижения баланса.

Можно с уверенностью
сказать, что система ценностей ЕС переживает новый этап трансформации. Однако
эта трансформация еще не означает, что в сложившейся системе ценностей наступил
кризис. Опасность состоит в том, что кризис мультикультурализма заставит ряд
европейских государств поставить под сомнение принципы функционирования
Европейского Союза и вернуться к системе ценностей национального государства,
когда протекционизм на границах с целью « обеспечения безопасности государства
» а коренное население заменяет свободу передвижения. Таким образом, эти
государства, возвращаясь из «пост-Европы» с ее прозрачностью в «классическую
Европу» с ее непроницаемостью, в определенной степени подрывают единство
интеграционного объединения, такого как Европейский Союз. В конечном итоге
некоторые члены ЕС могут вернуться к доминированию традиционной парадигмы
национального государства даже в рамках существующего интеграционного
объединения.

Современная Европа,
каковы бы ни были ее географические границы, остается мозаикой различных
политических, экономических и социальных систем, независимо от того,
принадлежат ли они к тому или иному межгосударственному объединению. В то же
время Европу отличает определенное отношение к человеку, его месту и роли в
обществе, а также определенное отношение к собственности, что лежит в основе
системы «европейских ценностей». На основе отношения к человеку и его
собственности была построена система принципов функционирования государства и
общества и, в конечном итоге, каждому человеку с рождения были гарантированы
определенные права и свободы. С появлением европейских сообществ и последующим
возникновением Европейского Союза в этой системе ценностей были консолидированы
несколько новых элементов, которые частично суммировали достижения и уроки
предыдущих исторических эпох, а именно свободное перемещение человеческих
ресурсов, товаров, услуг. и столица. В результате Европейский Союз как
экономический и политический союз двадцати семи европейских государств стал
претендовать на право символизировать не только «Европу» в целом, но и систему
«европейских ценностей» [1].

Вхождение новых
государств, стран Центральной и Восточной Европы, а также изменения внешней
среды в начале 20 века стали серьезным испытанием для системы ценностей
Европейского Союза. Принятие государств бывшего социалистического лагеря
потребовало значительных усилий и ресурсов для укрепления и сохранения знакомой
системы экономической и социальной безопасности, без скатывания к
консервативным ценностям в политике и экономике. Финансовый кризис, а также
массовый приток представителей других религиозных и национальных групп являются
серьезными новыми вызовами для сохранения системы ценностей, ставшей
результатом истории существования всей Европы в целом и профсоюз Европы в
частности.

В поисках ответа на эти
вызовы для собственного развития Европа и Европейский Союз сейчас выбирают
между двумя моделями поведения: традиционной и постевропейской. Возвращаясь к
принципам традиционного национального государства: отказавшись от проницаемости
границ, поставив государственную безопасность выше защиты права на
неприкосновенность частной жизни, европейские государства фактически окажутся
внутри своего собственного проекта интеграции в другую историческую эпоху,
которую они давно перешли и преодолели. И если современная «пост-Европа» не
дает ответа на вопрос, как обеспечить социальную гармонию, экономическую
динамику, безопасность и мир, то мы должны помнить, что «классическая Европа»
тоже не смогла решить эти проблемы. В этом контексте, скорее всего, европейские
государства попытаются найти оптимальный баланс и совместить различные варианты
«пост-Европы» и «классической Европы».

Таким образом, «идея
единой Европы» перестала играть роль вдохновляющего и мобилизующего девиза, как
это было в течение длительного времени — с середины 40-х по середину 90-х гг.
минувшего столетия. Теперь это не столько ориентир ценностей, пережитый
предыдущим трагическим опытом и наполненный богатейшим историческим и
филологическим содержанием, сколько прагматическая задача, определяемая
экономическими и геополитическими интересами европейских государств. В связи с
этим исследователи прогнозируют повышение электорального успеха
национал-популистов, постоянно выступающих против процессов европейской
интеграции и глобализации не только в Восточной Европе, но и на Западе. Поэтому
одной из самых актуальных проблем для большинства европейских стран является
проблема маргинализации и вытеснения с политической арены национал-популистских
идеологий и партий, которые исповедуют пренебрежительное отношение к
представителям определенных этнических сообществ, конфессиональных и отрицают
саму возможность предоставления демократических и гражданских прав всем группам
населения своей страны. По словам Р. Хардина, политическая мобилизация большого
числа групп, объединенных по этническим, расовым, религиозным или любым другим
критериям, скорее подорвет, чем создаст основы демократии [1].

По словам И. Крастева,
рост популярности популистских партий в странах, недавно присоединившихся к ЕС,
«объясняется приоритетом строительства капитализма и отодвиганием на задний
план проблем построения демократии… фактическим исключением экономических
решений». делая из демократического процесса. Рост популизма отражает новую
структуру конфликта в современной европейской политике: столкновение между
левыми и правыми сменилось «структурным столкновением … между элитами,
которые все более подозрительно относятся к демократии», и массами,
протестующими против технократических политиков. , все больше поддержки
антилиберальных политиков.

Один из способов
классификации современных демократических обществ — разделить их на «свободные
страны» (либеральные демократии), чьи организационные принципы изложены выше, и
чьи демократические институты стабильны и развиты, и демократические страны,
неполные или избирательные, где граждане ‘ участие в политическом процессе
ограничивается только выборами.

Есть также
псевдодемократии, в которых не достигнут даже минимальный уровень демократии.
При наличии формальных атрибутов демократии — конституции, легально действующих
оппозиционных партий, выборов и т. Д. — им не хватает показателей реальной
демократии, таких как непредсказуемость результатов выборов и возможность
отстранить правящую партию от власти после относительно справедливых выборов.

Демократический переход
(транзит) определяется как процесс, охватывающий период между началом изменений
и последующим крахом одного типа консолидированного режима и образованием на
его месте другого типа консолидированного режима. Следует отметить, что термин
«переход к демократии» более нейтрален, чем понятие «переход к демократии».
Ведь последнее указывает на конечную цель транзитного процесса — установление
демократии, а первое отмечает, что в результате политических преобразований
консолидированная демократия не может быть установлена.

Более того, если мы
понимаем транзит как процесс системной трансформации основных сфер общества и
государства в целом, то политическая трансформация является основным
компонентом транзита, включая качественные изменения в институциональных
механизмах и процедурах действия политической системы.

Среди объективных
факторов, существенно влияющих на траекторию посткоммунистической
трансформации, наиболее важными следует считать особенности ее исходной позиции
(происхождение авторитарного режима, срок его функционирования и степень
авторитарности) структуру трансформационного процесса (монистическая или
бинарная) цивилизационный контекст. Особенностью демократического транзита в
постсоциалистических странах является то, что, в отличие от «классических» пост
авторитарных транзитов, здесь приходилось решать проблему одновременного реформирования
политической и экономической сфер. И хотя обе цели подкрепляют друг друга —
демократизация способствует продвижению к рынку, рынок создает экономическую и
социальную базу демократии, в то же время одинаковая реализация этих двух задач
создает взаимные помехи. Сравнительный анализ показывает, что для успешных
демократических транзитов характерны в первую очередь последовательная
политическая демократизация, построение и закрепление эффективных
демократических институтов, а затем создание системы социальных гарантий и
посреднических институтов между государством и рынком [2].

В то же время практика
показывает, что в государствах, где состоялась успешная демократизация, она
подчинялась определенной логике последовательности действий и событий. Трансформация
тоталитарно-авторитарных режимов в демократические в странах ЦВЕ прошла через
три классических этапа: подготовительный (либерализация), этап принятия решений
(установление демократии) и фазу адаптации (консолидации или утверждения
демократии). Главная особенность этой модели — заданность результата перехода:
как единственно возможный конечный пункт общественно-политических трансформаций
рассматривается установление демократического режима. То есть переход в рамках
этой модели является лишь «переходом к демократии», а не к какой-либо других
режимов.