Реферат на тему Образ и философия Ф.Ницше

Содержание:

Введение 3
Основная часть 4
Заключение 9
Список использованной литературы 11

Введение:

Философское творчество Ницше выступает как среда популяризации идеи сверхчеловека. Через него инициируется эксплицитное выражение идеи сверхчеловека в актуальном пространстве европейской культуры конца XIX — начала XX века. К тому же оно становится изначальной смысловой точкой отсчета для формирования множества концепций сверхчеловека, появившихся в современной культуре.
Признание зла необходимым условием и залогом жизни – рискованный выход на познавательный путь, заводит по ту сторону добра и зла. На это могут решиться только избранные философы.
Что касается других (ему самому подобных), Ницше с надеждой отмечает, что рождается новый род философов, их можно считать своеобразными интеллектуальными соблазнителями. Они (по традиции) друзья истины, но, вопреки традициям, не догматики. В отличие от всех так называемых вольнодумцев прошлого и настоящего их следует называть людьми свободного ума.
Философию Ницше часто считают значимым симптоматичным проявлением кризиса всей европейской культуры, парадигмы ее развития. И зачастую именно с опорой на интеллектуальное наследие немецкого мыслителя в XX в. происходили процессы социокультурной трансформации, переформатирования ценностной матрицы европейской культуры. Сам Ницше больше считал себя диагностом наличествующего, по его мнению, общекультурного кризиса. Он пытался выявить его генеалогию, понять генезис и, в конечном счете, предложить «рецепт» преодоления этого кризиса.
 

Заключение:

Ницше одним из первых, если не первый, замечает, что Европа постепенно теряет свое экономическое, политическое и идейное лидерство в мире, она исчерпывается как ведущий производитель жизнеутверждающих ценностей. Ее духовные силы подточила не только стадная мораль, в свое время накинутая и освященная религией слабых, — христианством. Подрываются духовные силы Европы также распространением современных анархистских и социалистических идей с их обещаниями «свободного общества», «равенства прав», «отсутствия эксплуатации» и т.п. И «анархистские собаки, которые, все больше воют и все откровеннее скалят зубы, слоняются сейчас подворотнями европейской культуры», и «тупоумные философистеры и фанатики братства, которые называют себя социалистами», сходятся во «враждебности к любой другой форме общества, кроме автономного стада». Они сходятся в «упорном сопротивлении любой исключительной претензии, исключительному праву и преимуществу (что в итоге означает – любому праву, ибо тогда, когда все равны, никому уже не нужны «права»)… Все они сходятся в вере в общности как освободительнице, значит, в стадо, в себя» [1: 321]. На самом деле «сама жизнь по сути своей является присвоение, нанесение вреда, преодоление чужого и слабого, угнетение, суровость, насильственное навязывание собственных форм, аннексия и, по меньшей мере, эксплуатация». Любая общественная группа или корпорация, если только она набирается силы, а не умирает «будет стремиться расти, укрепляться, присваивать, стараться достичь преимущества, – и все это не в силу каких-либо этических или неэтичных принципов, а в силу того, что он живет и что жизнь и есть воля к власти. Но именно в этом пункте труднее всего сломать общие убеждения европейцев; сейчас везде мечтают, и даже под прикрытием науки, о будущем состоянии общества, лишенного «характера эксплуатации», – это вызывает такое впечатление, что мне обещают изобрести жизнь, содержалось бы от всяких органических функций» [1: 380-381].
Более того, общество в целом, по крайней мере, европейское общество, – настаивает Ницше, – должно существовать не ради себя, а «служить подножием некоторым видам избранных существ для выполнения их высшей задачи» [1: 380-381].

Фрагмент текста работы:

Основная часть

Фридрих Ницше родился 15 октября 1844 г. в семье пастора. Несмотря на раннюю смерть отца (1848), глубоко поразившую мальчика, он получил хорошее воспитание с очень сильной религиозной составляющей. В детстве, восхищаясь музыкой или пением хора, он мечтательно созерцал излюбленные сюжеты, воображал пение ангелов. Но не только евангельские сюжеты, а и учение оказало на него большое влияние: такие понятия, как целомудрие, чистота, сострадание сильно трогали его сердце.
Основной подспудный мотив творчества Фридриха Ницше, и особенно его философии, главный двигатель и, вместе с тем, угроза его жизни – это таинственная сила, которая действовала через него, как гения, но вместе с тем сама по себе, и Ницше сознавал это. Иногда он боялся ее, чаще – гордился ей, как своим высшим отличием от «простых смертных». Из этого следует, что идеал полной свободы, самодостаточности есть неверная интерпретация устремлений философа.
Мы, философы свободного ума, «внимательно и добросовестно относясь к вопросу – где и как до сих пор растение – «человек» наиболее мощно поднималось, – считаем, что это происходило всегда при противоположных условиях. Для этого опасность его положения первоначально имела разрастись до безумных пределов, сила его изобретательности и хитрости (ее «ум») должна была развиться… к изяществу и бесстрашию, его воля к жизни должна подняться до степени безусловной воли к власти.
Мы считаем, что суровость, насилие, рабство, опасность на улице и в сердце, скрытность, стоицизм, хитрость искусителя и любая чертовщина, что все плохо, ужасно, тираническое, хищническое и змеиное в человеке таким же образом способствовало подъему вида «человек», как и ее противоположность». Формулой «по ту сторону добра и зла» мы самовыделяемся среди философов, – она всегда освобождает нас от каких-либо «правил» или «предвзятости», – замечает Ницше [1: 274-275].
Обычно философские работники (не путать с настоящими философами!) и вообще те, кто носит звание ученых, гордятся своим добросовестным познавательным объективизмом. Но объективист всего-навсего воспроизводит установившееся; он – зеркало, не знает другой радости, кроме той, что дает отражение. Объективизм приводит к равнодушию и даже пугливости, когда возникает необходимость подумать «не о науке, а о жизни и ценности жизни».
Каждый из таких философов обречен на одиночество, непонимание и непризнание. Что же, как человек послезавтрашнего дня, он не может не быть в разладе со своим «сегодня». И его величие в том, чтобы быть «злой совестью своего времени», приставляя нож к груди современных ему социально-этических качеств.