Реферат на тему Дореволюционные поэмы В.В. Маяковского. «Облако в штанах» как отрицание буржуазного социума.

Содержание:

ВВЕДЕНИЕ. 3

1. ПОЭТИКАЛЬНЫЕ ОСОБЕННОСТИ РАННЕГО ТВОРЧЕСТВА  В. МАЯКОВСКОГО.. 5

2. ПОЭМА «ОБЛАКО В ШТАНАХ» КАК СРЕДСТВО ВЫРАЖЕНИЯ
БУНТАРСКОЙ СТРАТЕГИИ В ТВОРЧЕСТВЕ МАЯКОВСКОГО.. 11

ЗАКЛЮЧЕНИЕ. 16

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ.. 17

Введение:

Творческое наследие
Владимира Маяковского по праву принадлежит к золотому фонду не только русской,
но и мировой литературы. Писатель оставил потомкам выдающиеся образцы поэзии,
драматургии, дневниковых и мемуарных записей, газетных статей и
публицистических очерков, позволяющих сформировать яркий, неповторимый образ
современной ему эпохи, выделить основные черты, присущие ей, сформировать
собственное видение актуальных проблем человеческого бытия.

Творчество В.В.
Маяковского – является объектом настолько большого количества разномасштабных и
разноплановых исследований, что если кратко перечислить одни аспекты изучения и
достигнутые научные результаты, это займет очень значительное место. Однако и
наличие любого «локализирующего», «узкого» взгляда по поводу столь грандиозного
феномена обладает риском сильного искажения общей перспективы. Происхождение
таких случаев неизбежно в случае недостаточного соотнесения частного,
аспектного взгляда и его предмета с художественной вселенной автора, с
основоположными категориями ее трансформации и генезиса. Одностороннее
прочтение творческого наследия Маяковского приводит к существенному обеднению
истинного масштаба значимости и дарования поэта относительно культурного
контекста эпохи.

Объектом исследования
стало творчество Владимира Маяковского дореволюционного периода как выдающаяся
памятка русской литературы и публицистики ХХ века. Предметом исследования были
избраны стратегии реализации автопоэтики в поэме «Облако в штанах», являющиеся
одной из важнейших составляющих структуры указанного произведения.

Цель настоящего
исследования состоит в том, чтобы проанализировать особенности автопоэтики
поэмы В. Маяковского «Облако в штанах».

Для осуществления
избранной цели необходимо выполнение следующих задач:

— определить место поэмы
«Облако в штанах» в творческом наследии Владимира Маяковского;

— проследить истоки и
трансформацию автопоэтики В. Маяковского дореволюционного периода;

— рассмотреть особенности
культурно-исторического контекста ХХ века и их влияние на литературный быт
Владимира Маяковского;

— проанализировать
особенности функционирования образа противостояния обществу в поэме В. Маяковского
«Облако в штанах»,  выявить характерные
черты, присущие особенностям его воплощения в конкретно данном произведении.

В методологическом
отношении ключевую роль отыгрывают историко-литературный, а также
культурно-исторический и биографический методы исследования.

Научно-практическая
значимость работы заключается в возможности использования её материалов при
дальнейшем изучении истории русской литературы указанного периода, в
исследованиях, посвящённых творчеству Владимира Маяковского и автобиографическим
элементам в нём, при разработке общих и специальных курсов, посвящённых истории
русской литературы ХХ века.

Структура работы имеет
следующий вид: исследование состоит из введения, двух глав, заключения и списка
использованной литературы.

Заключение:

В.В. Маяковский – поэт, в чьей жизни и творчестве соединяется множество
особенностей и необъяснимых фактов. Неслучайно, что сам автор решил дать
некоторые ответы на сложные вопросы, связанные с его жизненными взглядами. Это
он сделал, в частности, в поэме «Облако в штанах».

Величие «риторического усиления» в нем настолько значительно, что оно
приводит к невероятному укрупнению и материализации в авангардном духе, к
которому приходят, казалось бы, «идеальные компоненты поэтической личности.
Предельность риторической «материализации» предстает одновременно в качестве
залога крупных духовных свершений, своеобразного «пьедестала» для ораторий
Голоса невиданного масштаба и мощи.

«Я» в «Облаке штанах», с одной стороны, бунтарское, ораторское,
площадное: герой выступает против отжившего мещанского искусства, говорит от
имени улицы, неистово спорит с Богом. С другой стороны, этот «я» — страдающий,
униженный, мятущийся, когда обращается к Марии.

Резкие переходы в поэме от бравады к жалобной мольбе во многом
определили оригинальную интонацию героя «Облака в штанах», который был готов
драться с самим Богом, обличать мещанство, перекраивать мир, но был не в силах
обрести любовь. Находкой Маяковского стал образ «громадины», «глыбы», которой
«ночью хочется звон свой спрятать в мягкое, в женское», трагический образ
«такого большого и такого ненужного» человека.

Экспрессия, гиперболизм и динамичность, которые, объединяясь, доходят до
предела громкости, являются основным способом, в ходе которого герой предстает
перед читателем, а если напомнить об эксплуатации поэтом своих внешних данных,
то и перед зрителем и слушателем.

Фрагмент текста работы:

1. ПОЭТИКАЛЬНЫЕ ОСОБЕННОСТИ РАННЕГО ТВОРЧЕСТВА
В. МАЯКОВСКОГО Масштабность переоценки
творческого и жизненного пути Маяковского, наблюдающаяся в современном
литературоведении, подразумевает избавление от идеологических штампов и
стереотипов с целью максимально объективного подхода к оценке творчества и
жизни поэта. Достижение истинной объективности не может состояться при условии
отсутствия учета специфичной субъективности поэта, требующей тщательного
исследования наличия динамичной взаимосвязи, в которой находились интегральные
параметры психического, мыслительного поведения Маяковского, а также то, как
они проявлялись в творчестве писателя.

Наличие интереса к данной
проблемной сфере обусловливает также актуализация категории личности
творческого мировосприятия в современном гуманитарном знании в целом и особая
ее значимость в изучении творческого наследия. Проблеме творческой личности В.
В. Маяковского присуща чрезвычайная широта, однако ее направленное и вдумчивое
исследование позволит пролить свет на концептуальность многих неявных
особенностей творчества автора.

Личность Маяковского
является сложнейшим и загадочным феноменом. Непосредственное проявление
психических и мыслительных свойств Маяковского в его творческом наследии
очевидно, однако сущность данных переходов является чрезвычайно сложной. Данное
противоречие представляет собой одну из множества антиномий, формирующих
творческую личность В. В. Маяковского. Помощь в прояснении данного психотипа
можно получить при условии анализа автобиографии «Я сам»

В психотипе Маяковского
сочетаются шизоидные и полифонические элементы, которые находятся в
соответствии (по типологии В. Руднева) с модернистским и авангардным типом
художника, что обусловливает его сложность [4, с. 354–356]. Несмотря на
однозначность определения Рудневым Маяковского в качестве авангардиста, нам представляется
принципиальность значения модернистских по существу интенций в личности
Маяковского.

Именно модернистская
философия, сформированная в первую очередь благодаря влиянию Ф. Ницше,
актуализировала категории творческого поведения и творческой личности на рубеже
веков, включающие в себя предельное обострение внимания к личности художника
многообразного характера. С этим связано проявление феномена карнавализации и
театрализации, ярко заявившего о себе в творческом наследии крупнейших
художников этого времени.

В раннем творчестве
Маяковского карнавализация интересно и, на наш взгляд, справедливо
проинтерпретирована Е. Эткиндом как утверждение косвенного высказывания, что,
однако, вступает в противоречие с установкой Маяковского на прямое высказывание,
являя нам еще одну грань противоречивости его творческой личности.
Психологическую подоплеку карнавальности и «масочности» в ранней поэзии
Маяковского можно определить словами Ф. Ницше как «нежелание быть распятым».

Значимость категории
творческой личности обусловлена в случае с Маяковским и эстетикой
футуризма, и обусловленность эта также носит парадоксальный характер:
«Прямолинейный формализм литературного символа веры русских футуристов
неизбежно влек их поэзию к антитезе формализма — к “непрожеванному крику” души,
к беззастенчивой искренности», — писал Р. Якобсон [28, с. 30].

Принципиальна мысль о
соответствии между целостностью творческой личности Маяковского и целостностью
его творчества. Соответствие это качественное и основывается на сложной системе
противоречий, парадоксов, оксюморонов.

Система контрастов в
автобиографии Маяковского «Я сам» проистекает из «мозаичности» и полифоничности
его психики и мышления, которые (по Рудневу) свойственны авангардистскому типу
художника. Наглядный пример контрастности в творчестве Маяковского дает Е.
Эткинд в анализе поэмы «Облако в штанах» с позиций разработанной им методологии
«психопоэтики» [27, с. 511–564]. Эткинд отмечает, что практически все действие
поэмы происходит во «внутреннем пространстве», в чем проявилось революционное
новаторство Маяковского.

Исследуя специфику
выражения в поэме «внутреннего человека» во «внешней речи», Эткинд выделяет
такие контрасты лирического героя, как тело и дух, крик и шепот, отрицание
книжной культуры и богатейшая  интертекстуальность,
отвлеченное внутреннее пространство — и предельно материальная метафорическая
речь, уже отмеченный принцип косвенности и предельно прямая форма речи,
трагедия и шутка и т. д. Такой же веер противоречий, зачастую усложненных
экстралитературными факторами и предельной глубиной саморефлексии, может быть
выявлен и в других произведениях Маяковского, в частности в поэме «Про это».

Отмеченная целостность
личности Маяковского связана и с тем, что ключевые для него интенции начали
формироваться очень рано — уже в детские годы. Еще в детстве Маяковский, по
меткому выражению Н. Крыщука, становится «маленьким взрослым». Удивительная
особенность творческой личности Маяковского в том, что «он сразу начал с мнений
и поступков окончательных, как будто все было решено еще вчера» [9, c.
206–207]. При этом в творчестве Маяковского обнаруживаются
инфантильно-подростковые элементы, связанные с глубинной спецификой его
психики, а не с социопатическими комплексами, как говорит об этом
Ю. Карабчиевский [7]. Так, подростковым характером отличается эгоцентризм
Маяковского.

Гипертрофия своего «я»
у Маяковского имеет «подростковую» специфику и сочетается с обидой на
равнодушие и непонимание, что порождало в его жизни и творчестве то агрессию,
то сентиментальность, а в целом — абсолютную степень «чистого» одиночества.
Образ внешней цельности, окончательно выкристаллизовавшийся у Маяковского
после революции, когда нашло свое полное выражение парадоксальное соединение
в Маяковском гипертрофированного чувства «я» с родовым мышлением, скрывал
напряженнейшую внутреннюю драму.

Г. Поляков — автор
характерологического очерка личности Маяковского — исходит из тезиса о
целокупности его личности и творчества: «Личность Маяковского реальная и
непосредственная во всех ее проявлениях, начиная от мелочей быта и кончая
творчеством Маяковский-поэт и Маяковский-человек сливаются в одно
неразрывное целое» [18, с. 442]. В первую очередь, эта цельность являет
себя в соотношении «внешнее — внутреннее».

Внешность Маяковского
находилась в соответствии с внутренним содержанием его личности. Для внешнего
облика Маяковского интегральными являются такие параметры, как грандиозность,
гигантизм, размашистость, резкость, суровость, сила, уверенность (при всей
внутренней неопределенности), напряженность, «выпячивание» на первый план
основного ядра личности, однако наблюдается ряд интересных противоречий, в
которые у нас нет возможности углубиться.

Параллели между
внешностью Маяковского и его поэтикой, между его физическим и творческим
существованием прослеживаются отчетливо (грандиозность во внешности —
гиперболизм в поэзии и т. д.), поэтому Маяковский воспринимался современниками
как явление сверхпоэтическое. Здесь, в частности, стоит отметить и тесную
взаимосвязь знаменитого голоса Маяковского с его стиховой техникой. Вслед за
Поляковым мы выделяем три конститутивные черты психики Маяковского, из которых
проистекают наиболее значимые свойства его характера.

1. Неуравновешенность
проявлений эмоционально-аффективной сферы и недостаточность их сознательно-волевой
задержки. Здесь речь идет о бурном темпераменте Маяковского, глубине и
интенсивности его переживаний, недостаточности волевого контроля над ними. Это
свойство психики поэта определило, в частности, такие качества его характера,
как нетерпеливость, азартность, напористость, сильно выраженное половое
влечение, впечатлительность, широта эмоционального диапазона, неспособность к
систематическому мышлению, фрагментарное восприятие реальности.

2. Перераздражимость
эмоционально-аффективной сферы, неустойчивость настроений, из которой вытекают
гиперчувствительность Маяковского к внешнему воздействию, неустойчивость его
настроений, склонность к впадению в эмоциональные крайности, гипертрофированная
мнительность, ранимость, чувствительность к фальши и лицемерию. При этом, при
всей бурности внутренних переживаний, внешне Маяковский мог быть абсолютно
спокоен.

3. Обрывистость,
разорванность психических процессов. «Толчкообразность» психических процессов
Маяковского определила его общую напряженность, нервность, вспыльчивость,
несдержанность, мешающие ему входить в тесный контакт с людьми, что особенно
болезненно проявилось в отношениях поэта с женщинами [18].

Интеллектуальная
деятельность Маяковского также отличалась резкостью и отрывочностью, что
проявлялось в лаконизме его речи, писем, в «телеграфном» стиле (которым
написана, к примеру, автобиография «Я сам», что очень показательно), в
непосредственности и мобильности творческой реакции, в сложностях со связностью
изложения мыслей. Эти три свойства психики Маяковского выглядят как «ядро» его
личности, определившее наиболее типичные свойства его характера: гиперболизм;
импульсивность; богатство воображения; щедрость; аккуратность; брезгливость;
ненависть ко всему, что связано с болезнью 
и смертью; крайнюю обидчивость; подозрительность; легкость образования
условных связей; остроумие; требовательность к близким (не бытового, но
бытийного плана); бескомпромиссность; нежность; сентиментальность; поляризованность
отношения к друзьям и врагам; удивительную работоспособность (при всей
хаотичности жизни); азартность (причем азарт для Маяковского был не в выгоде, а
в удаче, в самой динамике и энергетике игры).

Особого внимания
заслуживают такие качества характера, мышления и поведения Маяковского, как
субъективность (частным проявлением которой стала поверхностность,
скоропалительность суждений Маяковского о людях), элементарность и конкретность
(которые входят в некое противоречие с отмеченной интенсивностью и глубиной
переживаний и эмоций Маяковского), направленность, стремление к немедленному
практическому действию, несколько подавляющее рационально-философское начало.
Отметим также и «социабельность» Маяковского, осложненную неспособностью
входить в тесный контакт с людьми, и специфическую «бесстыжесть» его бытового
поведения и своеобразный утилитаризм.

Многообразие и
противоречивость, разнонаправленность ведущих интенций личности Маяковского
вполне объясняют характерную для его творчества поэтику безумия, ставшую
закономерным проявлением трагедийных потенций, заложенных в его личности и
столь рельефно явленных в его творчестве. В этом свете и трагическая
смерть поэта может быть осмыслена в категориях раннего экзистенциализма, как
«истинная неудача», предопределенная всем его творчеством. Да и в целом
личность Маяковского вполне может быть подвергнута анализу с
экзистенциалистских позиций, в частности, к ней применима методология
экзистенциального психоанализа.

Таким образом,
автобиографический очерк «Я сам» предстает в творчестве Владимира Маяковского
своеобразным проектом психобиографии писателя, в котором отображены особенности
психологического развития автора, а поэтикальное своеобразие текста
произведения позволяет сформировать целостное мнение о Маяковском.