Реферат на тему детская литература 20-30 годов. между Сциллой и харибдой

Содержание:

ВВЕДЕНИЕ. 3

НОВЫЕ ТЕМЫ, ОБРАЗЫ,
ЦЕЛИ И ЗАДАЧИ ДЕТСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ 1920–1930-Х ГОДОВ.. 4

ЦЕНЗУРА И КРИТИКА.
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ Н. К. КРУПСКОЙ.. 6

ЗАКЛЮЧЕНИЕ. 12

СПИСОК
ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ.. 13

Введение:

В начале 1920-х годов в
культурной жизни России наступает новый этап, характеризующийся резкой сменой
культурных ориентиров во всех областях искусства. Новые политические реалии,
установление советской власти после 1917 года диктовали иные художественные
цели и задачи, образы и формы, средства художественного выражения в литературе,
живописи, музыке, театре. Несмотря на общее, в целом положительное стремление
государства к общему подъему искусства, ликвидации безграмотности, активному
просвещению народных масс и их знакомству с отечественной и мировой культурой,
этот период (первые послереволюционные годы) связан и с отрицательными
тенденциями: искусство и, главным образом, литература постепенно становятся своего
рода идеологическим «оружием» партийно-государственного аппарата, призванным
оказывать влияние на умы, прежде всего, молодежи, транслировать в жизнь новую
идеологию, формировать «нового» — советского — человека.

Изменения коснулись не
только произведений для взрослой аудитории, но и литературы для детей, которая,
по словам О. С. Октябрьской, «стала объектом пристального внимания
власти и рычагом воздействия на подрастающее поколение» [1, 10]. Одна из статей
главного критика новой детской литературы, вдовы В. И. Ленина Н. К. Крупской
так и называлась: «Детская книга — мощное орудие социалистического воспитания»[1]. Основной задачей детских
книг становится не только развитие ребенка, знакомство его с окружающим миром,
нравственное воспитание, но и формирование у детей определенной идеологии,
нового типа сознания — «строителя нового мира», «участника производственного
процесса» [1, 10]. На смену «старой» дореволюционной литературе приходит
принципиально новая. [1]
Статья опубликована в «Правде», 1931. 3 февраля.

Заключение:

Детская литература 1920–1930-х
годов отразила один из наиболее сложных периодов в истории отечественного
искусства — резкую смену политических и культурных ориентиров, острую идейную
борьбу за цели и задачи новой, зарождающейся культуры советской детской книги, формирование
новой тематики и новых типов литературных героев, процесс «подмены привычного
мира детских мечтаний и фантазий взрослыми задачами и реалиями современной
жизни» [6, 235], фактический лишавший детскую аудиторию своей собственной
литературной «ниши». Словно находясь «между Сциллой и Харибдой», в сочинениях
для детей советские писатели и поэты рубежа десятилетий пытались найти баланс
между необходимой долей дидактики, политизированности, пропаганды и живым
художественным словом. Принимая во внимание новые партийные установки
относительно задач советской детской литературы (опора на реализм, отражение
действительности, воспитание будущего «строителя коммунизма»), отечественные
авторы тем не менее старались решить их через привычные детям формы — веселые
истории, забавные стишки, комиксы, познавательные истории.

Привлечение в мир новой
детской литературы целого ряда выдающихся «взрослых» советских писателей и
поэтов, художников-иллюстраторов, а также журналистов, ученых, людей других
профессий, несмотря на жесткую идейную пропаганду, острые дискуссии и
репрессивные меры в отношении ряда авторов и отдельных изданий, тем не менее позволило
сформировать новый самобытный стиль детской литературы 1920–1930-х годов и
последующих десятилетий.

Фрагмент текста работы:

НОВЫЕ ТЕМЫ, ОБРАЗЫ, ЦЕЛИ И ЗАДАЧИ ДЕТСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
1920–1930-Х ГОДОВ

Основные изменения
коснулись прежде всего тематики детских литературных сочинений. Старые образы и
темы, характерные для дореволюционных детских книг и журналов, постепенно изживались
и оставались лишь в творчестве писателей русского зарубежья, продолживших эти традиции.
На смену им пришли новые: «Салон, усадьба, мирная и тихая детская уходят
постепенно в прошлое, а их место занимает улица, двор, открытое и порой
бескрайнее пространство. Деревенский пейзаж все чаще заменяется городским.
Благополучные семьи и даже “несчастные сиротки” уступают место беспризорникам.
Особое внимание уделяется непростому становлению личности в постреволюционной
действительности», — отмечает О. С. Октябрьская [1, 14–15].

Как и в других областях
культуры, «эстетская» направленность, характерная для искусства Серебряного
века, мифы, сказки все больше уступают место реализму, суровой действительности.
«Волшебной сказкою, феями, эльфами и королями не заинтересуешь современного
ребёнка. Ему нужна другая литература — литература реалистическая, литература,
черпающая свой источник из жизни, зовущая к жизни» [2, 109], — отмечалось в
первом номере детского журнала «Новый Робинзон» (первоначальное название
«Воробей»), который вышел в 1923 году. Он был одним из первых в числе новой
детской периодики, появившейся в начале 1920-х годов. Комментируя данную
установку редакции журнала, куда входили З. И. Лилина, С. Я. Маршак,
О. Рогинская отмечает, что рубрикам журнала было присуще в первую очередь
«репортажное начало, очевиден акцент на прагматической, деятельностной,
технологической составляющей. <…> Робинзон становится символом трудовой
деятельности как таковой» [2, 109]. Вл. Глоцер подчеркивал, что журнал
«первым покончил с печатанием слащавых сочинений для детей и предоставил свои
страницы настоящим писателям» [3, стб. 323]. Этими «настоящими писателями»
стало новое поколение детских авторов, пришедших в литературу из других
профессий, — путешественник-исследователь Б. С. Житков, биолог
В. В. Бианки, инженер-химик М. Ильин (И. Я. Маршак),
которые вели такие отделы журнала, как «Лесная газета» (Бианки), «Бродячий
фотограф» и «Мастеровой» (Житков), «Лаборатория “Нового Робинзона”» (Ильин),
определившие в дальнейшем, по мнению Вл. Глоцера, «целые направления в
советской литературе для детей» [3, стб. 323].

В целом период 1920-1930-х
годов отмечен невероятным повышением интереса к детской литературе, к ее изучению,
систематизации жанров. В 1921 году открылся Институт детского чтения,
возглавленный А. К. Покровской, который занимался собиранием и
научным исследованием детских книг, историей их появления, созданием каталогов
детской литературы, анализом излюбленных детских сюжетов; институтом был
выпущен ряд научных сборников, в том числе два тома «Материалов по истории
русской детской литературы (1750–1855)» (1927, 1928). К работе привлекались и
педагоги-психологи, изучавшие детскую психику, которые могли поделиться с
писателями своим опытом наблюдений за поведением ребенка и подростка, помочь
понять детскую психологию, особенности детского мышления. Некоторые из
писателей проводили подобные исследования самостоятельно. Так, широко известна,
например, книга выдающегося детского поэта К. И. Чуковского «От двух
до пяти» (в первом издании 1928 года она вышла под названием «Маленькие дети»),
в которой автор тщательно проанализировал речь детей дошкольного возраста,
отметив совершенно особый язык «лепых нелепиц» и уникальные способности ребенка
изобретать новые слова.

Впервые в России стали
задумываться о специализированных детских библиотеках для юных читателей,
которые в начале 1920-х годов открылись в Москве и Петрограде. В это время
создаются и специализированные детские секции при «взрослых» издательских и писательских
организациях – Госиздате, Московской ассоциации пролетарских писателей,
Всероссийском обществе крестьянских писателей. Важнейшей вехой в истории
детской литературы стало открытие в 1933 году «Детгиза» — первого в мире
издательства, которое специализировалось на выпуске книг для детей. В нем
печатались не только современные авторы, но и переиздавались книги из фонда
русского классического литературного наследия. Активизировался выпуск и
периодических детских изданий, среди которых был не только «Новый Робинзон», но
и появившиеся в 1920-е годы журналы «Мурзилка», «Барабан», «Чиж», «Еж», «Пионер»,
«Дружные ребята», «Юные строители, «Юный натуралист», газета «Пионерская
правда».