Реферат на тему БЭКОН Фрэнсис — Приготовление к естественной и экспериментальной истории.

Содержание:

Введение 2

1.1. Социально-исторический контекст 2

1.2. Научно-философская ситуация 3

1.3. Персональные данные об авторе 6

1.4. Проблематизация авторской позиции 7

2. Общая характеристика произведения. Натурфилософия: теория идолов и система наук. 8

2.1 Идолы 8

2.1.1 Идолы племени 10

2.1.2 Идолы пещеры 10

2.1.3 Идолы рыночной площади 11

2.1.4 Идолы театра 11

3. Система наук 12

3.1 Новый метод 14

Заключение 18

1. Предметное заключение 18

2. Рефлексия 19

Литература 21

Введение:

Введение

1.1. Социально-исторический контекст

Личность Бэкона обычно считалась непривлекательной: он был бессердечен, подавлен перед сильными мира сего, брал взятки, а затем имел наглость заявлять, что они на него не влияли. Нет никаких оснований подвергать сомнению эту оценку в ее основе. Это был трудный мир для человека в его ситуации, чтобы стать хорошей фигурой, и он не пытался этого сделать. Мрачно-практичный стиль его личности отражается в особой услуге, которую он смог оказать, демонстрируя чисто светский ум с высочайшей интеллектуальной силой в действии. Никто из тех, кто так хорошо писал, не мог остаться равнодушным к искусству. Но до него никто никогда так бескомпромиссно не исключал искусство из когнитивной сферы.

Бэкон был героем Роберта Гука и Роберта Бойля, основателей Королевского общества. Жан Даламбер, классифицирующий науки в «Энциклопедии», приветствовал его. Кант, что довольно удивительно для человека, столь озабоченного ограничением науки, чтобы освободить место для веры, посвятил ему Критику чистого разума. Он подвергся нападкам со стороны Жозефа де Местра за то, что он настроил жалкий человеческий разум против Бога, но прославил его Огюст Конт.

Было высказано предположение, что мысль Бэкона получила должное признание только в биологии 19-го века, которая, в отличие от математической физики, действительно является бэконовской процедурой. Дарвин, несомненно, так считал. Вера Бэкона в то, что новая наука может способствовать облегчению положения человека, также должна была дождаться своего часа. В 17 веке главными изобретениями науки были инструменты, которые позволили науке развиваться дальше. Сегодня Бэкон наиболее известен среди философов как символ идеи, которую многие считают ошибочной, что наука является индуктивной. Хотя в его мысли есть нечто большее, она действительно является центральной; но даже если это неверно, лучше представить это так смело и великолепно.

1.2. Научно-философская ситуация

Борьба Бэкона за преодоление интеллектуальных блокад и догматической дремоты его эпохи и более ранних периодов должна была вестись на многих фронтах. Очень рано он критиковал не только Платона, Аристотеля и аристотелистов, но также гуманистов и ученых эпохи Возрождения, таких как Парацельс и Бернардино Телезио.

Хотя Аристотель предоставил конкретные аксиомы для каждой научной дисциплины, Бэкон обнаружил, что в работах греческого философа не хватало основного принципа или общей теории науки, которая могла бы применяться ко всем отраслям естественной истории и философии (Klein 2003a). По мнению Бэкона, космология Аристотеля, как и его теория науки, устарели, и, следовательно, также многие средневековые мыслители последовали его примеру. Он не отвергает полностью Аристотеля, но выступает против его гуманистической интерпретации с ее акцентом на силлогизме и диалектике.

Если какие-то «современные» аристотелицы и подходили к Бэкону, то это была венецианская или падуанская ветвь, представленная Якопо Забареллой. С другой стороны, Бэкон критиковал Телезио, которому, по его мнению, удалось лишь наполовину преодолеть недостатки Аристотеля. Хотя мы находим споры с Телезио в неопубликованном тексте его среднего периода ( De Principiis atque Originibus, secundum fabulas Cupidinis et Coelum или О принципах и происхождении согласно басням о Купидоне и Целуме , написанном в 1612 году; Бэкон V [1889], 461–500), Бэкон начал бороться с традициями еще в 1603 году. В Valerius Terminus(1603) Он уже отвергает любую смесь натурфилософии и богословия; он дает набросок своего нового метода и определяет, что концом знания было «открытие всех операций и возможностей операций от бессмертия (если это было возможно) до самой подлой механической практики» (Bacon III [1887], 222). Он выступает против аристотелевского упреждения природы , которое отдавало предпочтение исследованию причин, удовлетворяющих разум, а не тем, «которые будут направлять его и давать свет для новых опытов и изобретений» (Bacon III [1887], 232).

Когда Бэкон вводит свою новую систематическую структуру дисциплин в книге «Развитие обучения»(1605), он продолжает свою борьбу с традициями, в первую очередь с классической древностью, отвергая книжное учение гуманистов на том основании, что они «охотятся больше за словами, чем за материей» (Bacon III [1887], 283). Соответственно, он критикует учебную программу Кембриджского университета за то, что в ней слишком много внимания уделяется диалектическому и софистическому обучению, требующемуся от «умов, пустых и не связанных с материей» (Bacon III [1887], 326). Он переформулирует и функционально трансформирует аристотелевскую концепцию науки как знания о необходимых причинах. Он отвергает логику Аристотеля, основанную на его метафизической теории, согласно которой подразумевается ложное учение о том, что опыт, который приходит к нам через наши чувства (вещи такими, какими они кажутся ), автоматически представляет нашему пониманию вещи такими, какие они есть.. Одновременно Аристотель выступает за применение общих и абстрактных концептуальных различий, которые не соответствуют вещам в том виде, в каком они существуют. Бэкон, однако, представляет свою новую концепцию философии прима как метауровня для всех научных дисциплин.

С 1606 по 1612 год Бэкон продолжал свою работу по натурфилософии, по-прежнему находясь под эгидой борьбы с традициями. Эта тенденция проиллюстрирована в неопубликованных трактатах Temporis partus masculu , 1603/1608 (Bacon III [1887], 521–31), Cogitata et Visa , 1607 (Bacon III, 591–620), Redargutio Philosophiarum , 1608 (III, 557– 85) и De Principiis atque Originibus…, 1612 (Бэкон V [1889], 461–500). Бэкон заново открывает для себя философов-досократов, особенно атомистов, и среди них Демокрита как ведущей фигуры. Он отдает предпочтение натурфилософии Демокрита в отличие от схоластической — и, следовательно, аристотелевской — сосредоточенности на дедуктивной логике и вере в авторитеты. Бэкон не ожидает, что какой-либо подход, основанный на традиции, начнется с прямого исследования природы и затем поднимется до эмпирических и общих знаний. Эта критика распространяется на алхимию, магию и астрологию эпохи Возрождения ( Temporis partus masculus), потому что «методы» этих «дисциплин» основаны на случайных прозрениях, но не требуют стратегий для воспроизведения исследуемых естественных эффектов. Его критика также касается современной технической литературы, поскольку в ней отсутствует новый взгляд на природу и инновационная методологическая программа. Бэкон бросает вызов древним, схоластам и современникам. За эти недостатки он критикует не только Платона, Аристотеля и Галена, но также Жана Фернеля, Парацельса и Телезио, восхваляя греческих атомистов и Роджера Бэкона.

В рукописях Бэкона учение об идолах уже упоминается как необходимое условие для создания scientia operativa . В Cogitata et Visa он сравнивает дедуктивную логику, используемую схоластами, с паутиной, вытянутой из ее собственных внутренностей, тогда как пчела представлена как образ scientia operativa. Подобно пчеле, эмпирик с помощью своего индуктивного метода собирает природные вещества или продукты, а затем перерабатывает их в знания, чтобы произвести мед, который полезен для здорового питания.

В последующей статье Бэкона, Redargutio Philosophiarum , он продолжает свой эмпирический проект, ссылаясь на доктрину двоякой истины, в то время как в De Principiis atque Originibus он отвергает алхимические теории о преобразовании веществ в пользу греческого атомизма. Но в том же тексте он резко критикует своего современника Телезио за пропаганду не экспериментального эмпиризма на полпути. Хотя Телезио оказывается умеренным «современным», он цепляется за аристотелевские рамки, продолжая верить в quinta essentia и в доктрину двух миров, которая предполагает два режима естественного закона (один режим для подлунного, а другой — для подлунного, сверхлунная сфера).

1.3. Персональные данные об авторе

Фрэнсис Бэкон (1561–1626) был одной из ведущих фигур в натурфилософии и в области научной методологии в период перехода от эпохи Возрождения к эпохе раннего Нового времени. Как юрист, член парламента и советник королевы, Бэкон писал о вопросах права, государства и религии, а также о современной политике; но он также опубликовал тексты, в которых размышлял о возможных концепциях общества, и он размышлял над вопросами этики (Очерки ) даже в своих работах по натурфилософии [6].

После учебы в Тринити-колледже в Кембридже и Gray’s Inn в Лондоне Бэкон не стал работать в университете, а вместо этого попытался начать политическую карьеру. Хотя его усилия не увенчались успехом в эпоху королевы Елизаветы, при Якове I он дослужился до высшей политической должности — лорда-канцлера. Международная слава и влияние Бэкона распространились в последние годы его жизни, когда он смог сосредоточить свою энергию исключительно на своей философской работе, и тем более после его смерти, когда английские ученые из круга Бойля (Невидимого колледжа) подхватили его идею совместных исследовательских институтов в их планах и подготовке к созданию Королевского общества.

По сей день Бэкон хорошо известен своими трактатами по эмпирической натурфилософии ( The Advancement of Learning , Novum Organum Scientiarum ) и своим учением об идолах, которое он выдвинул в своих ранних трудах, а также идеей об идолах. современный научно-исследовательский институт, описанный им в « Новой Атлантиде».

1.4. Проблематизация авторской позиции

Бэкон видел себя, и другие часто считают его философом науки, который произвел революцию в методах познания мира. Он был убежден, что в предшествующие ему века не удалось добиться заметного прогресса в науках из-за отсутствия метода. Так, в книге «Развитие обучения» он заявляет:

Изобретения бывают двух совершенно разных видов: искусство и наука, аргументы и дискурс. Первое я считаю совершенно несовершенным … И поскольку необъятные регионы Вест-Индии никогда не были открыты, если бы использование компаса не было впервые известно, неудивительно, что развитие искусства не принесло никаких результатов. больший прогресс, когда искусство изобретения и открытия наук остается неизвестным до сих пор … ».

И снова в Novum Organum [18]:

Поэтому пусть люди перестанут задаваться вопросом, не завершится ли весь курс науки, когда все сошлись с пути, полностью покинули его и оставили опыт, или вовлеклись в лабиринты и блуждали вокруг, в то время как регулярно объединенная система могла бы вести их верным путем, через его дебри, ко дню аксиом; … (I. 82)

Он также был убежден, что пришел к правильному методу, который приведет людей «верным путем к дням аксиом», с помощью которого, «если бы у нас был только тот, кто действительно мог бы ответить на наши вопросы природы, на изобретение всех причин и наук ушло бы всего несколько лет »(I. 112). Целый трактат «Novum Organum» был посвящен изложению его методологических открытий, которые он объявил «более важными, чем остальные» его работы.

Неудивительно, что Бэкон известен прежде всего, как создатель «научного метода» открытия или «новой машины для разума», как предпочитает называть это сам Бэкон.

Заключение:

Заключение

1. Предметное заключение

Историки науки, с их пристрастием к математической физике, критиковали подход Бэкона, заявляя, что «бэконовская концепция науки как индуктивной науки не имеет ничего общего и даже противоречит сегодняшней форме науки» (Malherbe 1996, 75). Однако, вынося такой вердикт, они упустили из виду тот факт, что натурфилософия, основанная на теории материи, не может быть оценена на основании естественной философии или науки, основанной на механике как фундаментальной дисциплине. Этот хронический способ недопонимания можно объяснить образцом парадигматической ошибки (Gaukroger 2001, 134ff; см. Rees 1986).

Бэкон пришел к фундаментальному пониманию того, что факты не могут быть собраны из природы, но должны быть составлены с помощью методических процедур, которые должны применяться на практике учеными, чтобы установить эмпирическую основу для индуктивных обобщений. Его индукция, основанная на сборе, сравнении и исключении фактических качеств вещей и их внутренней структуры, оказалась революционным достижением в натурфилософии, примеры которой не существовало в классической античности. Его scala intellectus имеет два противоположных движения «вверх и вниз: от аксиом к экспериментам и опере» и обратно »(Pérez-Ramos 1988, 236). Индукция Бэкона была истолкована и задумана как инструмент или метод открытия. Прежде всего, его акцент на отрицательных примерах самой процедуры индукции может претендовать на большое значение с точки зрения приобретения знаний и был признан учеными нашего времени нововведением.

Некоторые обнаружили в Бэконе предшественника Карла Поппера в отношении метода фальсификации. Наконец, нельзя отрицать, что методологическая программа индукции Бэкона включает в себя аспекты дедукции и абстракции на основе отрицания и исключения. Современные ученые хвалят его открытие теории индукции. Эта теория пользуется большим уважением с 1970-х годов, чем в течение длительного периода до этого (см. Работу Риса, Гаукрогера и Переса-Рамоса 1988, 201–85).Тем не менее, сомнительно, чтобы критики Бэкона, которые были связаны с традициями позитивизма и аналитической философии, приобрели достаточно знаний о его трудах, чтобы дать веские основания для их критики (Cohen 1970, 124–34; Cohen 1985, 58ff .; общая проблема индукции см., например, Hempel 1966; Swinburne (ed.) 1974; Lambert and Brittan 1979 [1987]).

По сравнению с пренебрежением к Бэкону в двадцатом веке, более свежая и более глубокая оценка его работы возникла в связи с проектом «Оксфорд Фрэнсис Бэкон», который был запущен в конце 1990-х годов Грэмом Рисом, который руководил им до своей смерти в 2009 году; сейчас он находится под общей редакцией Брайана Виккерса, также приобрел достаточно знаний о своих трудах, чтобы дать веские основания для их критики (Cohen 1970, 124–34; Cohen 1985, 58ff; по общей проблеме индукции см., например, Hempel 1966; Swinburne (ed.) 1974; Lambert and Brittan 1979 [1987]).

2. Рефлексия

«Прежде всего мы должны подготовить естественную и экспериментальную историю, достаточную и хорошую; и это основа всего; ибо мы не должны воображать или предполагать, а должны открывать, что природа делает или может быть вынуждена делать.»

— Френсис Бэкон.

Личность Бэкона считалась непривлекательной: он был бессердечен, подавлен перед сильными мира сего, брал взятки, а затем имел наглость заявлять, что они на него не влияли. Нет никаких оснований подвергать сомнению эту оценку в ее основе. Это был трудный мир для человека в его ситуации, чтобы стать хорошей фигурой, и он не пытался этого сделать. Мрачно-практичный стиль его личности отражается в особой услуге, которую он смог оказать, демонстрируя чисто светский ум с высочайшей интеллектуальной силой в действии. Никто из тех, кто так хорошо писал, не мог остаться равнодушным к искусству. Но до него никто никогда так бескомпромиссно не исключал искусство из когнитивной сферы.

Бэкон был героем Роберта Гука и Роберта Бойля, основателей Королевского общества. Было высказано предположение, что мысль Бэкона получила должное признание только в биологии 19-го века, которая, в отличие от математической физики , на самом деле является бэконовской процедурой. Дарвин, несомненно, так считал. Вера Бэкона в то, что новая наука может способствовать облегчению положения человека, также должна была дождаться своего часа. В 17 веке главными изобретениями науки были инструменты, которые позволяли науке развиваться дальше. Сегодня Бэкон наиболее известен среди философов как символ идеи, которую многие считают ошибочной, что наука является индуктивной. Хотя в его мысли есть нечто большее, она действительно является центральной; но даже если это неверно, лучше представить это так смело и великолепно.

Фрагмент текста работы:

2. Общая характеристика произведения. Натурфилософия: теория идолов и система наук.

2.1 Идолы

В первой книге Novum Organum Бэкон обсуждает причины человеческих ошибок в поисках знаний. Аристотель обсуждал логические заблуждения, обычно встречающиеся в человеческих рассуждениях, но Бэкон был оригинален в поиске форм рассуждения, лежащих в основе психологических причин. Он изобрел метафору «идол »для обозначения таких причин человеческой ошибки.

Бэкон различает четыре идола или основные разновидности склонности к ошибке. Идолы этого племени — это определенные интеллектуальные недостатки, которые универсальны для человечества или, во всяком случае, очень распространены. Одна из них, например, — это тенденция к чрезмерному упрощению, то есть к предположению, ради аккуратности, что в области исследования существует больше порядка, чем есть на самом деле. Другой — это склонность к чрезмерному влиянию внезапных или захватывающих событий, которые на самом деле нерепрезентативны [33].

Идолы пещеры — интеллектуальные особенности людей. Один человек может сосредотачиваться на сходствах, другой — на различиях между вещами. Один может сосредоточиться на деталях, другой — на целом.

Идолы рынка — это те ошибки, за которые несет ответственность язык. Отличительной чертой английской философии всегда было подчеркивать ненадежную природу языка, который номиналистически рассматривается как человеческая импровизация. Номиналисты утверждают, что даже если сила речи дана Богом, именно Адам назвал зверей и тем самым дал этой силе конкретное воплощение. Но язык, как и другие человеческие достижения, имеет человеческие недостатки. Бэкон был особенно озабочен поверхностностью различий, проводимых в повседневном языке, с помощью которых классифицируются фундаментально разные вещи (киты и рыбы как рыбы, например) и различаются фундаментально похожие вещи (лед, вода и пар). Но, как и более поздние критики языка, он также был обеспокоен способностью слов втягивать людей в обсуждение бессмысленного (как, например, в дискуссиях о божестве Фортуне). Этот аспект мысли Бэкона оказал почти такое же влияние, как и его описание естественного знания, вдохновив давнюю традицию скептического рационализма, начиная сПросвещение к контианскому позитивизму XIX и логическому позитивизму XX века.

Четвертая и последняя группа идолов — это идолы театра, то есть ошибочные системы философии в самом широком, бэконианском смысле этого слова, в котором он охватывает все верования любой степени общности. Критическая полемика Бэкона при обсуждении идолов театра живая, но не очень проницательная с философской точки зрения. Он говорит, например, о пустых действиях гуманистов, но они не были подходящим предметом для его критики. Гуманисты были действительно антифилософами, которые небезосновательно обратили свое внимание на нефилософские вопросы из-за очевидной неспособности философов прийти к общепринятым или полезным выводам. Бэкону действительно есть что сказать о скептической философии, к которой апеллировали гуманисты, когда они чувствовали в этом необходимость. Поскольку скептицизм вызывает сомнения относительно дедуктивное рассуждение, он не возражает против этого. Поскольку это применяется не к разуму, а к способности чувств снабжать разум надежными предпосылками для работы, он слишком легко отмахивается от него [68].

Атака Бэкона на Схоластическая ортодоксия на удивление риторическа. Возможно, он полагал, что он уже достаточно дискредитирован своим неизлечимо спорным или спорным характером. По его мнению, это была в основном словесная техника для неопределенного продления неубедительного аргумента путем проведения искусственных различий. Он в некоторой степени осознает центральную слабость аристотелевской науки, а именно ее попытку вывести существенные выводы из предположений, которые интуитивно очевидны, и утверждает, что очевидно очевидные аксиомы не являются ни ясными, ни бесспорными. Возможно, самым плодотворным несогласием Бэкона со схоластикой является его вера в то, что естественные знания накапливаются., процесс открытия, а не сохранения. Живя в то время, когда на Земле открывались новые миры, он смог освободиться от точки зрения, что все, что нужно знать людям, уже было открыто в Библии или Аристотелем.

Вопреки фантастическим знаниям оккультистов Бэкон утверждал, что отдельных сообщений недостаточно, особенно потому, что мужчины эмоционально предрасположены к тому, чтобы доверять любопытно странному. Наблюдения, достойные подтверждения теории, должны быть повторяемыми. Бэкон защищал изучение природы от тех, кто считал его либо подлым, либо опасным. Он выступал за совместную и методичную процедуру и против индивидуализма и интуиции.