Реферат на тему Баллады В.А Жуковского

Содержание:

Введение. 3

1.
Исследования баллад В.А. Жуковского. 5

2.
Романтическое в балладах В.А. Жуковского. 11

Заключение. 14

Список
использованной литературы.. 16

Введение:

Сегодня о работах В.А. Жуковского написано много
научных работ, которые рассматривают его с разных точек зрения. Все
исследователи безоговорочно подтверждают огромное значение творчества поэта и
всей образовательной деятельности для развития русского романтизма и всей
русской литературы в целом. Вот что писал В.Г. Белинский: «Подвиг Жуковского
неизмеримый и его значение в российской литературе велико! Подвиг, который не
просто упоминается в истории русской литературы, но передает вечное славное имя
из поколения в поколение". В.Г. Белинский был одним из первых известных
российских критиков и исследователей, проанализировавших работу В.А.
Жуковского, который утверждал, что это был Жуковский, который "привнес
романтизм в российскую поэзию через подражание и заимствование — единственный
возможный путь для литературы, не имеющей корней в социальной почве и истории
своей страны" [2]. В.А. Жуковский внес огромный вклад в формирование поэтики
романтизма.

Объектом нашего исследования являются баллады В.А.
Жуковского, предмет исследования — поэтика баллад и их место в творчестве
поэта.

Целью данного исследования является изучение
оригинальности романтизма В.А. Жуковского, изучение развития баллады,
формирование идей о романтизме и выявление особенностей поэтики этого жанра в
работах В.А. Жуковского.

Основные задачи работы:

1. На основе изучения научной литературы по
исследовательской теме определить концепции "поэтического слова",
"романтизма", "баллады"; изучить оригинальность романтизма
В.А. Жуковского;

2. Выявить особенности поэтики баллад

Для достижения поставленных целей и задач
используются следующие исследовательские методы, используемые при анализе
практических материалов:

1) метод научного описания;

2) сравнительный метод;

3) культурный и исторический метод;

4) метод сплошной выборки.

Источниками работы послужили исследования Г.М.
Фридлендера, В.И. Резанова, И.Г. Неупокоевой и других.

Проблема исследования: вклад балладного творчества
В.А. Жуковского в формирование поэтики романтизма.

В лирической поэзии Жуковского традиции
классицизма сосуществовали с новыми, романтическими принципами. Поэт в основном
отошел от жанра песен, стилизованных под народные песни, хотя он использовал
фольклорные техники в умеренности. Романтизируя жанр, он усовершенствовал его
психологию, но также всё больше и больше подчеркивал философскую этическую
тенденцию. Психологические и этические способности отличают его баллады —
музыкальные, грациозные. Баллады занимают значительное место в творчестве
поэта. Песня, начинающаяся в поэзии романтика Жуковского, является особенно
возвышенной и необходимой. Музыкальное искусство, сфокусированное на захвате
утешений, повторений, слуховых вариаций и вариантов звука, организует поэтику в
целом. Его баллады, как правило, включают повторения различных типов — анафоры,
эпифоры, лексические, синтаксические повторения, вариации одного и того же
образного, сюжетные мотивы в рамках отдельной работы и цикла в целом.

Заключение:

Проведя соответствующие исследования, становится
возможным сделать следующие выводы нашей работы:

1. Проанализировав работы исследователей
балладного творчества В.А. Жуковского, мы можем выделить следующие общие черты:
все исследовали считают, что в творчества поэта отображён его личный жизненный
путь. К различиям можно отнести следующее: Л.Я Гинзбург, В.И. Резанов отмечают
заимствованный характер баллад поэта. А. В. Архипова, напротив, пишет о том,
что Жуковский был основоположником жанра баллады в русской поэзии, и это делает
его уникальным в своём роде. Г.А. Гуковский отмечает иной источник
заимствований – по словам автора, на раскрытие творческого начала
Жуковского-балладника повлияли его связи с другими великими
поэтами-современниками. Исследования А.С. Янушкевича можно назвать наиболее
комплексными, так как они рассматривают баллады с точки зрения единства
жизненных взглядов Жуковского и их выражения в творчестве.

Исследования о Жуковском А. Н. Веселовским и Г. А.
Гуковским стали классическими. Книга А. Н. Веселовского, основанная на самом
богатом документальном материале, была великим событием в социальной и
культурной жизни этих лет. Однако автор стремился в своей книге не столько
раскрыть уникальную уникальность личности поэта, сколько идентифицировать в
своей жизни черты определенного "социально-психологического типа",
которые развивались в России в переходный исторический период. Исследователь
принял во внимание только те мотивы, идеи и образы поэзии Жуковского, которые
продемонстрировали устойчивую общность этических норм и эстетических
устремлений, присущих этому типу сознания. Все, что выходило за рамки этой
концепции, было объявлено случайным, неприемлимым для Жуковского.

2. Издательская судьба произведений Жуковского не
ограничивается исследованиями сюжетов. В монографии А.С. Янушкевича исследуется
поэтическая система Жуковского, рассматриваются проблемы и этапы ее
формирования, устанавливается связь между этическими, философскими,
социальными, эстетическими взглядами поэта и его творчеством. Большой, впервые
введенный в научное распространение материал из архива и библиотеки Василия
Андреевича раскрывает путь русского романтизма к эпосу, место и значение его
экспериментов в историческом и литературном процессе 1800-1840 годов.

3. Жуковский воспринимался современниками не
только как романтик, но и как первооткрыватель романтизма в русской литературе,
что отвечает на проблемный вопрос нашего исследования.

4. Как и другие романтические писатели, Жуковский
тяготеет к историческому и национальному материалу. Как художник, он очень
привлекателен историей, но привлекателен не ее реальностью, а главным образом
поэтическим мифом. Именно поэтому история Жуковского выглядит идеальной, а
исторические герои очень современные и довольно романтичные.

5. Баллады Жуковского
основаны на сюжетах Гёте и Шиллера, Вальтера Скотта и Соути, Уланда и Бюргера.
Они охватывают различные темы и различные источники. Но в некотором смысле они
все похожи друг на друга, они все одного характера. Они прославляют мужество и
человеческое достоинство, высокую любовь и преданность любви, поэтов и поэзии.
Все они, так или иначе, подтверждают высокие принципы жизни и человека, говорят
о доброте и красоте.

Фрагмент текста работы:

1. Исследования баллад В.А. Жуковского

С 1808 года Жуковский переходит в жанр баллады, и
этот жанр становится одним из главных в его творчестве. Моделью для Жуковского
послужили баллады Бюргера, Уланда, Вальтера Скотта, Шиллера, Гёте; в русской
литературе — "Раиса" Карамзина. Именно в балладах наиболее ярко
выражались романтические устремления Жуковского.

Ритмично и лексически эти линии близки к форме
поэтической баллады. Почти все 30 баллад Жуковского, созданные им за двадцать
пять лет, в 1801-18033 годах (за исключением «Эоловой арфы», «Ахилла», «Узника»,
а также по существу оригинальные, хотя и написанные по мотивам других писателей
"Двенадцать спящих дев") — переводы или изменения. Жуковский, как известно,
называл себя "поэтическим дядей дьяволов и ведьм, немецких и
английских" [6, с. 541]. В первые годы работы над балладами Жуковский
отдавал предпочтение немецкому поэту Бюргеру. Сравнивая Бюргера и Шиллера,
Жуковский сказал: "Шиллер скорее философ, а Бюргер — простой рассказчик,
который, занимаясь своей темой, не заботился ни о чем другом." [12, с.
40]. В начале своего творческого путешествия Жуковский взял "Ленору" Бюргера
в качестве модели для "балладника" (как его современники называли
его).

Издательская судьба произведений Жуковского не
ограничивается исследованиями сюжетов. В монографии А.С. Янушкевича исследуется
поэтическая система Жуковского, рассматриваются проблемы и этапы ее
формирования, устанавливается связь между этическими, философскими,
социальными, эстетическими взглядами поэта и его творчеством. Большой, впервые
введенный в научное распространение материал из архива и библиотеки Василия
Андреевича раскрывает путь русского романтизма к эпосу, место и значение его
экспериментов в историческом и литературном процессе 1800-1840 годов [15].
Янушкевич считал, что эстетический синтетизм Жуковского вел его к поэтическому
синтетизму. «Вымысел, аллегория, быль» — это триединство способствовало
обогащению лирики как особой формы поэтической рефлексии. В целом мы считаем,
что исследования А.С. Янушкевича можно назвать наиболее комплексными, так как
они рассматривают баллады с точки зрения единства жизненных взглядов Жуковского
и их выражения в творчестве.

Исследования о Жуковском А. Н. Веселовским [3] и
Г. А. Гуковским [5] стали классическими. Книга А. Н. Веселовского, основанная
на самом богатом документальном материале, была великим событием в социальной и
культурной жизни этих лет. Однако автор стремился в своей книге не столько
раскрыть уникальную оригинальность личности поэта, сколько идентифицировать в
своей жизни черты определенного "социально-психологического типа",
которые развивались в России в переходный исторический период. Исследователь
принял во внимание только те мотивы, идеи и образы поэзии Жуковского, которые
продемонстрировали устойчивую общность этических норм и эстетических
устремлений, присущих этому типу сознания. Веселовский говорит что все, что
выходило за рамки этой концепции, было объявлено случайным, необычным для
Жуковского.

Г.А. Гуковский утверждает, что на раскрытие
творческого начала Жуковского-балладника повлияли его связи с другими великими
поэтами-современниками – Батюшковым, Пушкиным, Гоголем. Автор пишет о том, что
несмотря на связи с данными писателями и поэтами, Жуковский смог «не остаться в
теми», а раскрыть собственную неповторимость и уникальность.

Исследователи Л. Я. Гинзбург [4], А. В. Архипова [1],
Е. А. Маймин [8] указывают, что проблема романтизма Жуковского "во многих
отношениях остается спорной и нерешенной".

Л.Я. Гинзбург больше был заинтересован в изучении
переводных баллад Жуковского, отмечая, что в них можно наблюдать родство
«русских и немецких муз», то есть, сходство мотивов русской и немецкой
баллады.  А. В. Архипова пишет о том, что
Жуковский был основоположником жанра баллады в русской поэзии, а значит, считает
его истоком данного жанра в русской литературе.

Особо следует отметить цитату В.И. Резанова,
который со всей глубиной проникновения в пучину поэтического содержания
полностью отражал источники баллад различных авторов (как баллады Жуковского,
так и западноевропейских авторов): "… их источниками являются мифология,
история, рыцарство, монастырская жизнь, сцены из обычной общественной жизни или
произвольные изобретения поэтической фантазии [13, с. 287]. Это говорит о том,
что автор отмечает заимствованный характер произведений Жуковского, но в то же
время их оригинальность. Работы Е.А. Маймина интересны тем, что он применял к
изучению баллад Жуковского понятие «пути», то есть рассматривал произведения
через контекст личности поэта.

В настоящее время исследования Жуковского,
несомненно, переживают свой расцвет. Приятно отметить, что поток литературы о
нем, который с каждым годом увеличивается, выражает в первую очередь внутренние
потребности литературной науки в углубленном изучении критических эпох и
сложностей, двусмысленность феномена российской культуры в широком смысле и
литературы как наиболее важной области.

А. С. Немзер в своем сочинении [10] отмечает, что
в названии первых статей о Жуковском, которые появились после смерти поэта,
прослеживается легко заметное сходство: "О жизни и трудах В. А.
Жуковского", "О значении Жуковского в русской жизни и поэзии",
В. А. Жуковский со стороны поэтического характера и деятельности". То есть
автор говорит о том, что исследования других авторов проходят в примерно
одинаковом контексте: отражение жизни писателя в его творчестве.

Годы проходят, и авторы нескольких книг о
Жуковском повторяют название формулы: "Жизнь и поэзия В. А.
Жуковского". Жизнь Жуковского стала поэтической легендой, а поэзия стала
материалом для её построения.

Баллады Жуковского поддаются систематизации по
признакам: хронологическому (по Янушкевичу), и тематическому (по Семенко и по
Янушкевичу).

С хронологической точки зрения можно наметить три
периода: 1808 – 1814; 1816 – 1822; 1828 – 1832. Между ними характерные
интервалы, перерыв творчества, а также отличия в самом типе переводов. В первом
и втором периодах встречаем оригинальные баллады, в третьем точные преобладают.
Начальный период наиболее лиричен. Но и в балладах, хронологически с ним
смежных, лиризма очень много, только он предстает в более усложненных формах.

Согласно В.В. Иезуитовой, которая пишет о жанровой
уникальности Жуковского, в центре поэтических размышлений балладника, находится
проблема греха, нарушение общепринятых норм. С этой точки зрения баллады
делятся на три группы. Первая группа баллад о любви, восставшей против
предрассудков и запретов. Герои этих баллад, бросающие вызов обществу, небу,
оказываются победителями. Вторая группа баллад — это истории без вины виновных.
Третья группа – драмы преступников — отщепенцев, купивших счастье и преходящие
блага ужасною ценою [7].

Проанализировав работы исследователей балладного
творчества В.А. Жуковского, мы можем выделить следующие общие черты: все
исследовали считают, что в творчества поэта отображён его личный жизненный
путь.

К различиям можно отнести следующее: Л.Я Гинзбург,
В.И. Резанов отмечают заимствованный характер баллад поэта. А. В. Архипова,
напротив, пишет о том, что Жуковский был основоположником жанра баллады в
русской поэзии, и это делает его уникальным в своём роде. Г.А. Гуковский отмечает
иной источник заимствований – по словам автора, на раскрытие творческого начала
Жуковского-балладника повлияли его связи с другими великими
поэтами-современниками. Исследования А.С. Янушкевича можно назвать наиболее
комплексными, так как они рассматривают баллады с точки зрения единства
жизненных взглядов Жуковского и их выражения в творчестве.

К 1810 году Жуковский прочитал работы известного
немецкого востоковеда, профессора восточных языков в Йене и Геттингене И.Г.
Эйххорна "Общая история культуры и литературы новой Европы". В первом
томе книги есть не только многочисленные заметки, связанные с историей
рыцарской поэзии и английской баллады, но и записи, свидетельствующие о
целенаправленном внимании читателя к эстетике баллады.

Первые две баллады: «Людмила и «Кассандра» –
поэтическая и эстетическая параллель – Бюргер и Шиллер, осознаваемая и
эстетически выраженная самим Жуковским. Простонародность и литературность,
живописность картин и благородство мыслей, чувственное и мыслительное начала,
действующее и рефлексирующее обозначили два направления балладных поисков. Как
следствие этого возникают оригинальные жанровые дублеты: «Людмила» —
«Светлана», «Кассандра» — «Ахилл». В них же определяются и тематические полюса:
любовь, побеждающая смерть («Пустынник», «Алина и Альсим» «Эолова арфа») и тема
преступления и наказания («Варвик», «Ивиковы журавли», «Громобой»). Антитезы
как отражение контраста настроений, колорита, как выражение столкновения
страстей, становится организующим началом балладного мира Жуковского.

Тема судьбы, рока определяет драму персонажей и
конфликтов. Земные желания и чувства героев, их мечты о счастье сталкиваются с
неумолимой силой социальных обстоятельств и тайн жизни. Как следствие, в
балладах Жуковского присутствует атмосфера борьбы между жизнью и смертью,
восстания и смирения. В отличие от героев древней и классической трагедии,
герои баллад постоянно находятся в замешательстве чувств, вихре противоречивых
настроений. Атмосфера бури, вихря, ветра углубляет это восстание души,
выраженное в такой системе определений: "на перекрёстке"
"безмятежное невежество", "в расплывчатой мысли", "как
мутный океан", "гроза души, смутный разум", "неуверенно
колеблется — между правдой и ошибкой", "бледной, дрожащей,
смущенной", "но буря была сладка для смущенной души", "в
замешательстве", "в какой борьбе есть страсть", "ее сердце
было смущено".

Такое разнообразие оттенков страсти эстетически
обостряет конфликт. Герои баллад — максималисты, которые не боятся "адских
мучений" и не нуждаются в "небесных вознаграждениях". Мотив
побега от судьбы, от вины материализуется в балладах в неистовых ритмах полёта
лошади и в плавном движении человека. Эти сцены не только придают динамизм
балладам, но и определяют проблему человеческой ответственности за их действия,
что очень важно для них. Нельзя не согласиться с идеей современных
исследователей, что Жуковский в этих сценах показывает невозможность убежать от
самого себя: от любви, греха и преступления, из памяти. Наиболее важным
аспектом этической оценки Жуковского является идея справедливости, понимаемая
как идея морального суждения.

Жуковский своими балладами 1808-1814 гг. привносит
в российскую поэзию беспрецедентную интенсивность этических проблем. Согласно
глубокому замечанию Р.В. Иезуитовой, "как одна из форм личной поэзии,
баллада раскрывает близость к принципам романтического искусства со своей этической
стороны, характеризуется широкими интересами в сфере морали и этики" [7, с.
156].

В центре поэтических размышлений Жуковского
находится проблема греха, нарушения общепринятых норм. С этой точки зрения
баллады делятся на три группы. Первая группа — баллады о любви, которая
восстает против предрассудков и запретов. Герои этих баллад, бросающие вызов
обществу, небу, оказываются победителями. Их любовь сильнее смерти, любые
фантастические испытания ("Людмила", "Светлана", "Эолова
арфа" и т.д.). Вторая группа баллад — это истории без вины виновных.
Агония пророчицы Кассандры, всевидящего Ахиллеса, раскрывает трагедию рока в
его балладной поэзии. Наконец, третья группа баллад — драмы преступников —
отступники, которые покупают счастье по "ужасной цене" — «Адельстан»,
«Варвик», «Громобой».

В основе поэтики баллад лежит идея времени как
мерила жизни и ее моральной ценности. Сам образ времени — неумолимый судья —
организует ритмичную и интонационную структуру баллад. Ускорение темпов
диалога, временные перерывы создают своего рода очки для действий. Поэту
удается передать жизнь в различных временных измерениях, индивидуальное
восприятие её курса (копии Людмилы и её жениха, Минваны и Армини, Адельстана и
Лауры, Громобоя и его дочерей). Но главное в этом восприятии времени —
этическая оценка. «Часы стоят, окованы тоскою; А месяцы бегут…» («Варвик»),
«Здесь судьба ему сулила Долгий, но бесславный век; он мгновение со славой,
Хладну жизнь, презрев, избрал» («Ахилл»), «Он мне будущее дал, но веселие
мгновенья настоящего отнял» («Кассандра»), «И невозвратные бегут Дни, месяцы и
годы» («Громобой»). Все эти поэтические формулы вносили в динамический мир
баллады, где «земля дрожит», «с громом зыблются мосты», «ужасный вой и треск»,
ноты размышления о жизни, понимание того, что здесь, по словам Белинского,
«главное не событие, а ощущение, которое оно возбуждает, дума, на которую оно
наводит читателя» [1, с. 51].