Реферат на тему Архетипы в скульптуре

Содержание:

ВВЕДЕНИЕ 3
1. УЧЕНИЕ К.-Г. ЮНГА ОБ АРХЕТИПЕ И ЕГО ТРАНСФОРМАЦИИ 5
2. ОСОБЕННОСТИ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ АРХЕТИПОВ В СКУЛЬПТУРНЫХ ПРОИЗВЕДЕНИЯХ 12
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 19
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ 20

Введение:

Актуальность выбранной темы определяется ее согласованием с общей направленностью современных искусствоведческих исследований на углубленное изучение функционирования архетипического образа в рамках скульптурного произведения.
В художественных произведениях эти средства являются характеристиками и в своей совокупности образуют словесно-художественные портреты, которые служат основным средством раскрытия образов этих персонажей. Архетипизация представляет собой обобщение объектов реальности, характеризующееся стандартностью, каноничностью образов. Процесс архетипизации выполняет интегрирующую функцию, синтезируя предметный и функциональный смысл, семантическую и оценочную, прагматическую и эстетическую направленность произведения искусства, которое может рассматриваться как определенная информационная система. Эта система не только предоставляет достоверность явлениям действительности, которая отображается, но и представляет собой реализацию канона соответствующего вида коммуникативной деятельности автора по созданию произведения, конструкции его образов.
Цель исследования заключается в том, чтобы осуществить изучение функционирования архетипического образа в рамках скульптурного произведения. Поставленная общая цель обуславливает поэтапное решение следующих задач:
— определение понятия «архетип»;
— выделение критериев архетипизации в скульптурном произведении;
— определение структуры скульптурного произведения, выявление его художественных свойств.
Объектом исследования является архетип как внутренняя составляющая художественного произведения.
Предмет исследования – художественные средства создания скульптурного произведения с использованием архетипной информации.
Методика исследования носит комплексный характер: аналитический или описательный метод используется при идентификации архетипов и описании их основных признаков; количественный метод и метод компонентного анализа – для определения объективных показателей исследуемого явления, сравнительный (компаративный) метод – для сопоставления характера того или иного произведения искусства.

Заключение:

Архаичность символа и архетипа привела к тому, что однозначного определения обоих терминов до сих пор нет. Символ рассматривают как средство отражения действительности, как средство, которое создает новую действительность в символах, отличную от той, которую он отражает. В Средневековье символ понимался как носитель глубинной истины, средство мистического общения с высшей силой. Внимание к символу и архетипу в современной науке не случайно: происходит смена научных парадигм, которые больше тяготеют к сверхчувстенным формам осмысления проблем.
Понятие архетипа упрочилось в аналитической психологии Юнга, однако взгляды на существование общего начала, скрытого от его носителей, упоминались задолго до Юнга. Это психоаналитик отмечал сам: термин «архетип» был сформирован в трудах Филона Иудея, Иринеем, Дионисия Ареопагита. Генезис символа и архетипа связывают с идеями Платона, хотя само понятие «идея» философ никогда не употреблял. Его идеи — это отпечатки процесса припоминания, которые иногда соотносятся с мифологической действительностью.
Проблема формы в скульптуре является первостепенной для понимания сути её образности в силу того, что собственно скульптура в наибольшей мере является искусством трёхмерной материально полноценной стереоскопической формы. Форма создаёт наиболее обобщённый архетипический уровень текста скульптурного сообщения, встраивает изображение в контекст художественной культуры, определяет правила порождения новых смыслов путём комбинации, наслаивания и трансформации базовых конфигураций, управляет восприятием, воздействуя на соответствующие структуры психики.
Основой выявления базовых архетипических форм в скульптуре является её изначальная связь с культом и ритуалами жизни/смерти/возрождения и соответственно с мифологическими представлениями о сакральных формах, базирующихся на простейших геометрических символах.

Фрагмент текста работы:

1. УЧЕНИЕ К.-Г. ЮНГА ОБ АРХЕТИПЕ И ЕГО ТРАНСФОРМАЦИИ

Архаичность символа и архетипа привела к тому, что однозначного определения обоих терминов до сих пор нет. Символ рассматривают как средство отражения действительности, как средство, которое создает новую действительность в символах, отличную от той, которую он отражает. В Средневековье символ понимался как носитель глубинной истины, средство мистического общения с высшей силой. Внимание к символу и архетипу в современной науке не случайно: происходит смена научных парадигм, которые больше тяготеют к сверхчувстенным формам осмысления проблем.
Понятие архетипа упрочилось в аналитической психологии Юнга, однако взгляды на существование общего начала, скрытого от его носителей, упоминались задолго до Юнга. Это психоаналитик отмечал сам: термин «архетип» был сформирован в трудах Филона Иудея, Иринеем, Дионисия Ареопагита. Генезис символа и архетипа связывают с идеями Платона, хотя само понятие «идея» философ никогда не употреблял. Его идеи — это отпечатки процесса припоминания, которые иногда соотносятся с мифологической действительностью.
В «Литературоведческом словаре-справочнике» имя древнегреческого философа упоминается при толковании архетипа [24, 64]. Становится понятно, почему именно Платоновы идеи стали прототипом архетипических представлений. Отнесенные философом, хотя и не каждый раз, к мифологической действительности, они соотносятся со старыми представлениями.
Логическая цепь влияния архетипа в искусстве выстроена Юнгом именно так: искусство-архетип-миф-мифотворчество. С ассоциативностью мифологического мышления связано такое его качество, как матричность. Символ интересовал человека с древних времен.
Архетипные представления, которые изначально развивались в лоне философии, затем сложились в аналитической психологии. Универсальность термина «архетип» свидетельствует о его актуальности, значимости. Кроме того, исторические представления об этом понятии достаточно древние. И архетип, и символ характеризуются смыслом, но архетип в своей окончательной интерпретации является неразложимой целостной структурой.
Расширенное толкование понятия архетипа становится следствием невозможности вложить функционирование этого термина в строго установленные пределы.
Е. Мелетинский ассоциирует архетип с образом, персонажем, в меньшей степени с сюжетом [26, 42]. А. Эсалнек отождествляет и соотносит архетип с мотивом [8, 535]. Такого же мнения придерживается В. Бачинин [2, 33], отметив, что архетип – это универсальный образ с определенной ценностно-смысловой направленностью. Такая направленность является обусловленной устойчивыми структурами коллективного и индивидуального бессознательного и сознательного, определяющие наклонности, стремления, цели людей, проявления национального характера.
Архетипное объяснение произведений исходит из репрезентации авторами своих героев, которые ищут ответы на вечные вопросы. Понятие архетипа продуктивно при анализе произведений для отслеживания преемственности поколений, связи прошлого и будущего. Обращает внимание на роль архетипов в сюжетах, имеющих истоки в ритуально-мифологической древности, В. Хализев [38, 237].
Понятие архетипа ассоциируется у литературоведа с «бытийными началами», которые «составляют богатый и многоплановый комплекс вечных тем, многие из которых «архетипны» [38, 51]. А. Галич замечает: «Архетипы в процессе творческой деятельности разворачиваются и приобретают определенное пластическое оформление, которое позволяет охарактеризовать эпоху, к которой принадлежит произведение искусства, и дух того времени, испытывающий мощное воздействие со стороны искусства» [9, 206].
Осознание роли архетипа невозможно без привлечения достижений философов и психологов. М. Варий ассоциирует понятие архетипа с «бессознательными первичными исторически начальными видами», идеями, которые были достоянием наших предков.
Архетип – это также «унаследованная склонность представлять мир определенным образом» [7, 49]. Автор-составитель «Психологической энциклопедии» видит в архетипе «способ сочетания образов, символов, знаков с помощью форм, которые передаются из поколения в поколение <…>» [33, 31]. С. Крымский в «Философском энциклопедическом словаре» разграничивает архетипы по сфере функционирования: «Могут выступать как мифологемы (фантастические представления о небе), рациональные образования (образы хаоса, порядка), образы этико-нормативного сознания (10 заповедей) [36, 39]. Национальные архетипы проявляются в ряде образов.
Исследование этих образов и их соотнесенность с архетипическими представлениями являются средством исследования культур представителей разных народов.
Исследование архетипа в соотношении с терминами символа, знака, образа, мифа, мифологемы, мотива является актуальной проблемой в литературоведении. Сам Юнг выделял и объяснял шесть архетипов: Матери, Ребенка, Мудрого Старика, Духа, Трикстера и Перерождения, каждый из которых имеет проявления. Теоретически количество архетипов нельзя вычислить, как считает А. Свечникова [34, 67].
Один из самых значимых – Архетип Матери – воплощается в образах, связанных с идеей плодородия: цветок, источник, земля и др. Но проблема заключается в том, что каждый из этих архетипов скрывает в себе много смыслов, которые наслаиваются, перекликаются друг с другом. Если представить архетип в виде сердечника, к которому приближаются по значению все его конкретные проявления, то станет ясно, что в этом случае сосуществуют многие виды связей и между сердечником и его компонентами, и между компонентами отдельно. Само понятие архетипа можно представить в виде сосуда, который может наполняться разнообразными смыслами, которые более тесно или отдаленно взаимодействуют между собой.
Невозможность логического обоснования термина привела к тому, что в научных трудах и учебниках понятие толкуется метафорически: «Архетип можно сравнить с сухим руслом, которое определяет рельеф реки, но рекой может стать только тогда, когда им потечет вода» [25, 45-46]; «Архетипы – априорные организаторы нашего опыта, невидимый ультрафиолетовый конец психического спектра» [41, 384].
Каждый из архетипов объединяет в себе противоречивые черты и признаки: Архетип Матери – это одновременное сочетание любви и привязанности с жестокостью и требовательностью. У индейцев богиня Кали – жена Шивы – это грозная и любящая мать.
Доминирование архетипа Матери в творческой личности не является патологией, поскольку творческий человек в значительной степени укоренен в «матриархальной стадии души» [28, 106].
Архетип Перерождение включает в себя и переселение души, и ее воскресение, которые существенно различаются. Образ воды сочетает в себе признаки текучести, плодородия и непостоянства и неожиданной жестокости.
Следовательно, важной чертой архетипа является его амбивалентная природа, что отличается от природы символа, который является многозначным, и значения которого могут, но закономерно не вступают в противоречивые связи. Если это и происходит, то в случае авторского переосмысления символа или при функционировании его в разных культурах.
Символ раскрывает содержательную загадочность вещей и не выражается окончательно и полностью в каждом конкретном образе, что и становится причиной различных способов понимания и толкования символа, для понимания которого необходимо привлекать диалогический способ познания, поскольку символ существует и влияет на сознание человека независимо от самого человека. Итак, символ сохраняется в сознании человека через бессознательное влияние архетипа.
Сознание человека является вторичным относительно коллективных бессознательных представлений. Кроме того, архетипы взаимосвязаны между собой, вызывая существование своеобразной комплементарной пары. Архетип Матери может существовать автономно и вместе с тем связан с Архетипом Ребенка. Архетип трикстера – затейника и проходимца приводит к появлению Архетипа Культурного героя, который является одновременно антагонистом трикстера и его дополнением. Архетипы Культурного Героя и Нового Творения стали предметом исследования А. Амбицкой [1].
Источник архетипических образов – не только в снах, галлюцинациях, но и в мифах и легендах народов мира, фольклоре. Толкование архетипа зависит от мировоззрения, уровня развития того, кто его интерпретирует. Помощь архетипа не может быть произвольной. Причем интерпретация архетипа может различаться не только в литературных текстах, принадлежащих к разным культурам, но и тех, которые принадлежат к одной культуре.
Из этой точки зрения исходит проблема сравнительного и сравнительного анализа архетипических образов. В процессе интерпретации архетипов обращаются к Библии. Таким является исследование Т. Плахтий [31], причем анализируются образы польской пасхальной драмы, что неизбежно приводит к наложению интерпретации польским народом в драме библейских образов и с истолкованием этих образов исследовательницей, которая, привлекая исследования польских литературоведов, все же объясняет текст с точки зрения представителя другого мировоззрения. Такой подход выдвигает еще одну проблему: проявление архетипов и их взаимодействие в различных культурах. Бинарные архетипы украинской и еврейской культур становятся предметом исследования А. Демчука [12]. В. Лебедев проанализировал функционирование архетипических образов Востока в культура Запада [21].
Несмотря на то, что архетип объединяет все человечество и относится к коллективному бессознательному, он все же, проявляясь в конкретных образах, имеет наслоение этнических черт, ментальности, культуры народа, в недрах которого он сформировался специфично. В этом важная черта архетипа, который может быть присуща и символу, — постоянство в многообразии. Архетип, несмотря на трансформацию под влиянием времени и обстоятельств, исторических и культурных условий, имеет константу – то доминирующее, что содержится в нем вне зависимости от всех внешних факторов.
Архетип является формообразующим фактором в литературе, но не менее важна роль архетипа в содержании произведения. Дискуссионный вопрос о природе содержания решается Дж. Каллером так: «Это одновременно и свойство текста, и субъективный опыт. Это одновременно и то, что мы понимаем и то, что мы пытаемся разгадать в тексте <…>. Но если мы скажем, что содержание ограничено контекстом, то нужно добавить, что сам контекст – понятие безграничное: нельзя решить заранее, что может оказаться значимым. Содержание ограничено контекстом, а контекст не ограничен ничем» [15, 76-77].
М. Ильницкий рассмотрел архетипы солнца и луны в компаративном анализе [14], что и подтверждает первоначальное мнение. И сам процесс интерпретации зависит не только от этнической принадлежности того, кто анализирует, но и от его мировоззрения, индивидуальных черт характера, даже воспитания. Не следует считать, что это приводит к произвольности толкования. Такая зависимость толкования от ряда факторов является выразителем плюрализма и релятивизма современной науки (по выражению Р. Громьяка), в которой сосуществуют различные концепты, каждый из которых не отрицает, а дополняет друг друга. М. Караменов рассматривает инициацию в связях с архетипом Отца [16, 55-56].
Е. Мелетинский заметил, что в теме смены поколений в мифах отраженный первоначальный обряд инициации, позже выдвинув мнение, что «<…> архетипные мотивы инициации» случаются в мифах с другой тематикой [26, 44].
М. Караменов выдвинул еще одну проблему, по которой выражает категоричное мнение: единичных архетипов вроде архетипа земли не существует, поскольку этот образ – сочетание качеств архетипа Матери с Архетипом Тьмы. Отсюда следует еще один вопрос: возможность существования микро- и макроархетипов, первый из которых, в зависимости от контекста, может оставаться в рамках этого макроархетипа, как меньшая матрешка в большей, а может стать домом. Изображенный в произведении образ дерева может быть символическим, но общечеловеческое мировое дерево является архетипом в культурах многих народов мира.
Вероятно, что именно с таких позиций и рассматривает Архетип Матери А. Демчук, выявляя прямые и переносные образы материнства, а также переносные образы-символы материнства [11], которые образуют своеобразную интегральную матрицу. Следовательно, архетип играет важную роль в художественном моделировании, так же, как и символ. Именно на этой моделирующей роли архетипа сосредоточена статья в Лексиконе сравнительного литературоведения, в котором архетип толкуется как «первоначальная модель», «примат», «примитивный тип» любого предмета или явления, типичный постоянный образ (константа), что отыгрывает моделирующую, организующую роль» [23, 47], это также модель для написания произведения.
Т. Шестопалова различает понятия архетипного образа-мифологемы – символа – мифа. Исследовательница утверждает, что использование понятия архетипа не является уместным в литературоведении, поскольку архетип является «экстравербальной субстанцией» [39, 38], а выражение «архетипический образ» является материализованным, словесно оформленным аспектом содержания архетипа.