Реферат на тему Античные мотивы в русской поэзии

Содержание:

Содержание
Введение. 2
Изложение основного материала. 4
Заключение. 13
Список литературы. 14

Введение:

Актуальность
темы. Роль античности в формировании европейской культуры
трудно переоценить, причем особенно активно начинают обращаться к ней в
переходные эпохи, когда ведется активный поиск нового языка искусства,
художественных средств и решений. Именно это мы наблюдаем в эпоху Модерна в
русской литературах. Рубеж XIX — ХХ веков является временем чрезвычайного
политического возбуждения — достаточно вспомнить о двух мировых войнах и две
революции. Поэтому интерес поэтов этого времени к «отцов-основателей» и
прославленных общественных деятелей прошлого, в частности античной прошлого,
вполне понятен.

Анализ
последних исследований и публикаций. Значительное внимание
научных кругов к указанной проблематике сегодня исследователи, прежде всего,
интересуются интерпретацией того или иного образа в творчестве отдельного
поэта. Компаративистские разведки с трактовок образов античности в двух
указанных литературах крайне немногочисленные и обычно ограничиваются
сопоставлением представителей определенных течений: античность у неоклассиков и
акмеистов [5; 7] или в русском символизме [16], еще реже случается сопоставление
роли античного наследия в творчестве конкретных поэтов, как, например, Н.
Зерова и О. Мандельштама [15]. Во всех вышеуказанных случаях речь идет об
античности в целом.

Если же говорить об образах античной
истории, то иногда предлагаются достаточно специфические критерии. Например, С.
Горелова предлагает классифицировать образы античных красавиц в поэзии
неоклассиков и акмеистов по таким двум признакам: «побуждающие к жизни
(Афродита, Елена, Навсикая, Клеопатра, Андромеда), и те, побуждающих к
творчеству, действенности (Афина Паллада, Дафна, Диана, Венера)» [7, с. 22]. С
Хангулян, изучая античное наследие в лирике В. Брюсова, предлагает разделение
стихов на две категории: те, которые вообще не связаны с античной тематикой (но
основываются на материале античной истории, мифологии или литературы;
используют средства античной поэтики или выражают отношение к эпохе
античности), и собственно «античные» стихи (стилизации, имитации, а также
поэзии с использованием античных образов и сюжетов) [20].

Как видим, во всех упомянутых ситуациях
образы античной истории не является центром внимания исследователей. Впрочем,
на наш взгляд, можно говорить как о богатом материал, представляющий русская
поэзия рубеже XIX — ХХ вв. с точки зрения обращения к образам античной истории,
так и о национальной специфике интерпретации античности российскими авторами,
которые тогда в основном вместе проживали в единой Российской империи, но
признавать это единственным по своей природе духовно-культурным полем все же
нет оснований.

Целью
работы является художественная интерпретация образов
античной истории в русской поэзии.

Заключение:

Итак, в поэтическом мире русского
модернизма галерея реальных исторических персонажей занимает важное место,
причем российские мастера слова вроде В. Брюсова, Гумилева и О. Мандельштама
часто выбирают объектом поэтизации фигуры героических воинов и овеянных
легендами полководцев (Ахиллес, Александр Македонский, Юлий Цезарь и т.п.),
тогда как в русском слове предпочтение отдается культур-трегерам типа Перикла
(Е. Маланюк). В то же время все уделяют значительное внимание античным поэтам
(Гомер, Сапфо, Софокл, Вергилий, Гораций и т.д. в К. Бальмонта, А. Ахматовой,
Д. Загула, Н. Зерова и других).

Примечательно, что поэты этого времени, в
отличие от своих классицистических предшественников, скорее акцентируют
трагедийность пути политика, чем его прославленность и черты «сверхчеловека». В
этой сфере в полной мере проявилась специфика художественной рецепции и
неповторимость индивидуальных образных решений российских поэтов,
свидетельствует о богатстве идейно-эстетического замысла и его
образно-художественной реализации.

Фрагмент текста работы:

Изложение основного материала

Несмотря на то, что традиционно внимание
привлекает, прежде всего, античная мифология, реинтерпретация исторических
фигур античности не менее интересной и многоаспектной, и от древних времен в
обществе почитались лица, которые приносили благо своему народу — и фигура
Перикла здесь не менее важна, чем, например, фигура Прометея.

Грань веков — эпоха изменения
политического строя, период, когда с новой силой актуализируется дискуссия о
роли личности в истории. Неудивительно, что в литературе Модерна актуализируется
обращение к образу Александра Македонского. Например, не могла не привлечь
фигура Александра Македонского В. Брюсова — поэта, влюбленного в саму идею
власти. К Александру, как к живому божеству, обращается лирический герой:
«Александр Завоеватель, я — дрожа — молюсь тебя» [4, с. 149].

Впрочем, великий полководец интересует
поэта не во время победы на поле битвы, но в момент, когда его войско пыталось
восстать, но великий полководец предстает перед ними с грозным взглядом и
речью, в которой напоминает, кем были македонцы до его прихода и кем стали, и
все снова повинуются ему.

Поэзия В. Брюсова «Юлий Цезарь" не
столько изображает личность этого выдающегося римского деятеля, сколько гневным
обвинением от его имени консулам и сенату. Здесь упоминаются другие
исторические персонажи, которые принимали участие в завоевании Рима или борьбе
за власть — Помпей, Милон, Клодий. Завершается же поэзия словами «Плыви, мой
конь, чрез Рубикон» [4, с.427], напоминающие известное выражение Цезаря и стали
крылатой фразой.

В диссертации Климчуковой
В.Н. «Лирическая поэзия Н.С. Гумилева: духовные основы, мифологические и
литературные истоки» освещается тема лирики Н.С. Гумилева. Воспевание
военно-политической героики присуще лирике Н. Гумилева, боевого офицера,
активного общественного деятеля, который в конце концов положил голову в
политической борьбе.

Эта стихия захватывала его. И
стихотворение «Основатели» изображает героические фигуры основателей Рима —
Ромула и Рема. Она построена как диалог братьев, каждый из которых как бы
дополняет мнению другого: «Ромул и Рем взошло на гору / Холм перед ними был дик
и нем. / Ромул сказал: «Здесь будет город». / «Город, как солнце», — ответил
Рем» [9, с. 75]. Но в эту, на первый взгляд, идиллическую картину закрадывается
диссонанс, предчувствие будущей трагедии, когда в последнем катрене Рем, словно
предчувствуя свою будущую смерть от руки брата, добавляет: «Но надо поставить
ближе к дому / Могильный склепы <…>» [9, с. 76].

Привлекают внимание поэта исторические
фигуры вроде римского полководца Гнея Помпея Великого. В стихотворении «Помпей
в пиратов» Н. Гумилев обращается к одному из эпизодов жизни этого знаменитого
деятеля — борьбы с пиратами. Стихотворение построено на антитезе — в начале его
«с угрожающим видом пираты <…> вполголоса требуют казны, / Головы
молодого Помпея» [9, с. 75], а в конце — «Умолкают смущенно пираты / И несут,
раболепные, вместе, / И вино, и цветы, и гранаты» [9, с. 75]. В. Климчукова,
вспоминая стихи «Помпей у пиратов», «Каракалла», «Мореплаватель Павзаний» и
другие, пишет: «В богатом наследии цивилизаций, исчезнувших Гумилев находил
обоснование личностным представлениям о противоречивое положение современности,
выверял взгляды на нынешние процессы ХХ века и предчувствие их будущего» [11,
с. 19].

В стихотворении «Каракалла» Н. Гумилев
обращается к личности одного из римских императоров, известных своей политикой
террора. Он описывает черты его лица, опираясь на подлинные скульптурные
портреты: «Император с профилем орлиным, / С черною, курчавой бородой»,
«Любопытно-вдумчивая нежность, / Словно тень, на Царственный устах, / Но какая
дикая мятежность / Затаилась в сдвинутых бровей» [9, с. 77, 78].

Но поэта, прежде всего, интересует
внутренний мир Каракаллы, готового променять военные победы на «ноги стройных танцовщиц»,
а ночью вместо того, чтобы разделить постель со страстной, как тигрица, и
нежной, как лебедь, императрицей, отправляется посмотреть на привезенного из
Нила крокодила и приветствует звезду высокопарными стихами.

Мельнишина Т.П. в статье «Своеобразие
рецепции античности в поэзии Н. Зерова и О. Мандельштама» описывает, что «Обжить»
и знакомой с детства возникает античность в лирике О. Мандельштама. Автору
благодаря одной-двум деталям удается погрузить читателя в реалии античного
мира. Например, в стихотворении «С веселым ржанием пасутся табуны» он
вспоминает не только Рим, но и знаменитые античные архитектурные сооружения
(Форум, Капитолий), а также римских императоров (Август Цезарь). Впрочем, это
не просто упоминание. Так, слова "Я вспомню Цезаря прекрасные черты — /
Сей профиль женственный с коварно горбинкой» [14, с. 105] показывают, что поэт
прекрасно помнит не только общеизвестные факты о Цезаре как историческую
фигуру, но и знает его скульптурные портреты. Для внимательного и
эрудированного читателя здесь скрыто еще некоторые аллюзии с римской мифологии.
Строка «Мне осень добрая волчица была» [14, с. 106] является прозрачным намеком
на историю о Капитолийская волчица, а строка «И — месяц Цезаря — мне август
улыбнулся» [14, с. 106] напоминает об особенностях римского календаря. Но, в
отличие от Н. Гумилева, О. Мандельштам подхватывает только какие-то внешние
детали, избегая сосредоточенности на общественной роли той или иной
исторической персоны.

Вишневская А.А. указывает в монографии
«Эпоха античности в творчестве неоклассиков, акмеистов и скамандритов» что исторические
фигуры античности случаются и у А. Ахматовой — прежде всего в цикле «Античная
страничка», в котором фигурируют Александр Македонский и Софокл. Уже композиция
произведений цикла свидетельствует о приоритетах самой Ахматовой: на первом
месте здесь — большой трагический поэт Софокл, перед которым склоняет голову
даже Александр Великий: приказав разрушить захваченный город, он велит сохранить
только самый Дом Поэта [1, с. 248]. Клеопатра в А. Ахматовой — женщина большой
души, выбирает смерть, когда жизнь отобрало у нее власть и любви («Клеопатра»).

По сути, идентична и позиция поэта Е.
Маланюка, чьи глаза в течение ХХ в. видели море политических катаклизмов,
развязанных претендентами на роль сверхчеловека. Е. Маланюк посвящает свое
стихотворение прославленному Перикла, известному античному деятелю, время
правления которого называют «золотым веком Афин». Это имплицитным укором
современным политикам, которые потеряли чувство величия духа и государственной
ответственности. Стихотворение с одноименным названием содержит упоминание о
многочисленных персонажей античной истории и начинается строками, прекрасно
передают и атмосферу интеллектуального расцвета Афин, и красоту греческого
пейзажа: