Реферат на тему Актуальные вопросы законодательного закрепления понятия исполнителя преступления

Содержание:

Введение. 3

Основная часть. 4

Заключение. 9

Список литературы.. 10

Введение:

Законодательно закреплены
четыре альтернативы действий исполнителя (исполнитель, выполнивший объективную
сторону единолично; соисполнитель, выполнивший объективную сторону с другими
соисполнителями; посредственный исполнитель; посредственный соисполнитель).
Иные варианты квалификации деяния лица в качестве исполнителя основаны не на
законе, а на рекомендациях Пленума Верховного Суда РФ, которые де-факто
приобрели статус норм УК РФ (соисполнительство в организованной группе,
соисполнительство в преступлении с «техническим распределением ролей»). Главное
содержание деяния исполнителя — выполнение объективной стороны, описанной в
диспозиции статьи Особенной части. Содержание объективной стороны конкретного
преступления не зависит от наличия или отсутствия соучастия, следовательно,
термин «исполнитель» применим к любым преступлениям и имеет универсальное
значение. Описание в законе одинаковых деяний разными терминами является
нецелесообразным.

Расширительное толкование
термина «исполнитель» в преступлениях с «техническим распределением ролей» –
вынужденная мера со стороны ВС РФ, поскольку термин «группа лиц по
предварительному сговору» толкуется ограничительно. Такое толкование осложняет
применение уголовного закона и не позволяет адекватно оценить большую опасность
преступлений, совершенных в соучастии. Термин «техническое распределение ролей»
не имеет универсального (устоявшегося) толкования в судебной практике, что
также затрудняет применение закона. Именно поэтому является актуальным вопрос
законодательного закрепления понятия исполнителя преступления.

Заключение:

Тезис о том, что
исполнитель преступления обладает всеми признаками субъекта преступления
(общими и специальными) является лишь общим требованием, допускающим ряд
исключений. Он полностью справедлив для ситуации, когда преступление
совершается одним исполнителем при соучастии иных лиц, и не является уже столь
категоричным, когда преступление совершается в группе лиц, группе лиц по
предварительному сговору, в организованной группе и преступном сообществе.

Поскольку в основе всех
этих форм соучастия лежит феномен соисполнительства (реальное или основанное на
юридической фикции наличие двух или более исполнителей), можно сделать вывод о
том, что для соисполнительства рассматриваемое требование не является обязательным
в отношении всех соисполнителей. Необходимо только, чтобы хотя бы один из них
обладал всеми признаками субъекта преступления.

Таким образом, в
Особенной части любой состав преступления содержит описание того деяния как
признака объективной стороны преступления, которое должен совершить
исполнитель. В этом смысле можно сказать, что описание роли исполнителя,
содержащееся в ч. 2 ст. 33 УК РФ, является универсальным: оно применимо не
только к лицам, совершающим преступление с кем-либо, но и к любому субъекту,
совершающему преступление единолично. Это говорит о том, что исполнитель
является ключевой фигурой в совершении преступления.

Фрагмент текста работы:

Основная часть Согласно предписаниям
действующего уголовного закона, исполнитель преступления, а наряду с ним,
организатор, подстрекатель и пособник, являет собой отдельный вид соучастника в
преступлении (ч. 1 ст. 33 УК РФ[1]). Близкая к современной
функциональная градация соучастников на виды появилась только в начале XX века
и окончательно сложилась в УК РСФСР 1960 г. До этого, в частности, в середине
XIX столетия законодательство исходило из иных представлений о видах
соучастников.

В частности, ст. 14
Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. выделяла «главных
виновников» и «участников», руководствуясь, по преимуществу, представлениями о
степени виновности и акцессорным принципом, исходя из которого «главные
виновники» совершают свое преступление, а «участники» – соучаствуют в
преступлении «главных виновников». Такое законодательное решение в доктрине
оправдывалось тем обстоятельством, что функциональная роль и степень виновности
соучастника может быть установлена только в каждом отдельном случае, но не как
общее правило[2].

Законодателю известны
четыре вида исполнителя:

– исполнитель, полностью
выполняющий объективную сторону;

– соисполнитель,
выполняющий часть объективной стороны в буквальном смысле;

– посредственный
исполнитель, использующий лиц, не подлежащих уголовной ответственности;

– посредственный
соисполнитель.

Плодами «законотворчества»
Верховного Суда РФ стали два вида исполнителя:

– соисполнитель при
техническом распределении ролей (лицо, не выполняющее объективную сторону
преступления в буквальном смысле слова, но содействующее исполнителю во время
ее выполнения);

– соисполнитель — член
организованной группы, не участвовавший в выполнении объективной стороны
преступления[3].

Описывая в Общей части УК
РФ деяния, которые составляют объективную сторону конкретного преступления,
закрепленного в Особенной части, законодатель характеризует их как
«непосредственно направленные на совершение преступления» (ч. 3 ст. 30 УК РФ),
а в ч. 2 ст. 33 говорит об исполнителе как о лице, непосредственно совершившем
преступление либо непосредственно участвовавшем в его совершении совместно с
другими лицами. Чтобы совершить преступление, нужно полностью выполнить его
объективную сторону[4].

В ч. 1 ст. 35 УК РФ
преступление признается совершенным группой лиц, если в его совершении
совместно участвовали два или более исполнителя без предварительного сговора.
При этом сама группа лиц, исходя из логики закона, может быть определена как
совместное участие в совершении преступления двух или более исполнителей без
предварительного сговора. Получается, что родовым признаком понятия группы лиц
является участие в совершении преступления, а видовыми – совместность, два или
более исполнителя и отсутствие предварительного сговора[5].

В понятии группы лиц
признак «два или более исполнителя» имеет качественную и количественную
характеристику. С количественной характеристикой все достаточно просто. В
группе лиц исполнителей должно быть более одного человека (несколько человек).
Максимальное их количество законом не определено, следовательно, оно может быть
любым. Несколько сложнее с качественной характеристикой родового признака
понятия группы лиц. Нужно решить, кто такой в данном случае исполнитель и
надлежит ли ему быть субъектом преступления.

Группу лиц на основании
закона могут составлять исполнители как лица, непосредственно совершившие
преступление, так и непосредственно участвовавшие в совершении преступления
совместно с иными лицами (соисполнителями). Важно лишь помнить, что в последнем
случае понятие исполнителя законодатель ограничил признаками непосредственного
участия и его совместности с соисполнителями. Выделение в законе второй
разновидности исполнителя сомнительно[6].

В то же время, пока ч. 2
ст. 33 УК РФ существует в современной редакции, от такого исполнителя никуда не
уйти при признании преступления совершенным группой лиц. Одновременно трудно
согласиться с порой осуществляемым отождествлением группы лиц с
соисполнительством. В ч. 2 ст. 33 УК РФ под соисполнителями явно имеются в виду
только лица, непосредственно совершившие преступление[7].

Дело в том, что в законе
до упоминания лица, непосредственно участвовавшего в совершении преступления
совместно с соисполнителями, содержится указание лишь на лицо, непосредственно
совершившее преступление. Приставка «со» служит для образования имен
существительных, означая общее совместное участие в чем-нибудь. Если бы
законодатель применительно к группе лиц имел в виду исключительно
соисполнителей, то ему ничего не мешало это недвусмысленно отразить в ч. 2 ст.
33 УК РФ. Он же назвал исполнителей, явно имея в виду не только лиц,
непосредственно совершивших преступление[8].

Исполнитель преступления
во всех своих разновидностях в ч. 2 ст. 33 УК РФ называется лицом. Данный
термин содержится и в определении понятия соучастия в преступлении (ст. 32 УК
РФ). На этом основании подчас делается вывод, согласно которому такая
формулировка соучастия допускает, что в нем могут участвовать как соучастники,
так и лица, не являющиеся субъектами преступления[9].

С учетом того, что кроме
соучастия в преступлении существуют и иные явления, требующие уголовно-правового
оформления, считаем необходимым изменить название указанной главы на «Глава 7.
Множественность участников преступления». Использование термина «участники
преступления» вместо также предлагаемого в доктрине «лица в преступлении»
обосновывается тем, что данную категорию индивидов необходимо отграничить от
других вариантов стечения нескольких лиц в преступлении, которые как влекут
определенные правовые последствия в качестве самостоятельных преступлений
(например, ст. 174, 175, 205.6, 316 УК РФ), так и не влекут таковых в связи с
отсутствием их уголовно-правового значения (декриминализованные формы
прикосновенности к преступлению)[10].

С учетом предлагаемого
изменения главы 7 УК РФ, считаем необходимым выведение посредственного
исполнения не только из норм о соучастии (как ранее предлагалось
исследователями), но и за рамки «множественности участников преступления».

Таким образом, понятие
исполнителя преступления относится сегодня к числу нормативно установленных.
Согласно ч. 2 ст. 33 УК РФ, исполнителем преступления признается лицо,
непосредственно совершившее преступление, либо непосредственно участвовавшее в
его совершении совместно с другими лицами (соисполнителями), а также лицо,
совершившее преступление посредством использования других лиц, не подлежащих
уголовной ответственности в силу возраста, невменяемости или других
обстоятельств, предусмотренных кодексом.

Вместе с тем, каждое из
этих утверждений (о субъекте и об объективной стороне) может быть признано
верным лишь в качестве общего правила, которое таит ряд значимых исключений,
игнорировать которые не представляется возможным при исследовании общего
понятия исполнителя. Исполнителем преступления может быть только лицо,
отвечающее требованиям, предъявляемым к субъектам конкретных преступлений,
поскольку иначе в его деянии не будет состава преступления как необходимого
условия привлечения его к ответственности. Это положение в полной мере
разделяется судебной практикой. Однако оно имеет некоторые специфические
проявления в зависимости от форм соучастия. [1] Уголовный кодекс Российской Федерации от
13.06.1996 N 63-ФЗ (ред. от 05.04.2021, с изм. от 08.04.2021). – Режим доступа:
http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_10699/ (дата обращения:
18.05.2021). [2] Репьев, А. Г. Преимущества в праве и
законодательстве: монография / А. Г.
Репьев; под редакцией И. Н.
Сенякина. – М.: Юрлитинформ, 2020. – 390 с. С. 46. [3] Субачев, А. К. Соучастие в преступлении
в Особенной части УК РФ: монография / А. К. Субачев. – М.: Юрлитинформ, 2021. –
180 с. С. 29. [4] Герасимова, Ю. Р. Уголовное право. Общая
часть: учебное пособие / Ю. Р. Герасимова, Р. А. Забавко. – Иркутск:
Издательство Иркутского национального исследовательского технического
университета, 2020. – 266 с. С. 57. [5] Благов, Е. В. Соучастие в преступлении
и уголовная ответственность: монография / Е. В. Благов. – М.: Юрлитинформ,
2021. – 319 с. С. 120. [6] Ораздурдыев, А. М. Основы уголовного права.
Общая часть: учебник для вузов / А. М. Ораздурдыев. Кн. 1: Преступление. – М.: Юрлитинформ, 2021.
– 406 с. С. 177. [7] Карабанова, Е. Н. Квалификация
многообъектных преступлений:
монография / Е. Н. Карабанова. – М.: Юрлитинформ, 2020. – 225 с. С. 137. [8] Благов, Е. В. Квалификация преступления
и назначение наказания (размышления о сущем): монография / Е. В. Благов. – М.: Юрлитинформ, 2021. –
383 с. С. 70. [9] Иванов, Н. Г. Критика «чистой воды»: опыт эмпирического анализа норм
Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации / Н. Г. Иванов. – М.:
Юрлитинформ, 2020. – 205 с. С. 33. [10] Назаренко, Г. В. Субъект преступления: проблемы и решения:
монография / Г. В. Назаренко. –
М.: Юрлитинформ, 2020. – 175 с. С. 21-22.