Платная доработка на тему Конституционные проекты 19 века и их источниковедческий анализ (на выбор)

Содержание:

Введение. 3

Глава 1. Источниковая база. 6

1.1. Общая информация о конституционных проектах. 6

1.2. Публичное представление, предложения
и результаты процесса институализации  16

1.3 Вывод. 16

Глава 2 Историография
источника. 21

2.1. Подлинность и судьба проанализированных источников. 21

2.2. Исторические факты, подтверждающие достоверность источников
(внутренний анализ) 27

2.3. Вывод. 29

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.. 30

Список использованных источников и литературы.. 32

ПРИЛОЖЕНИЕ.. 40

Введение:

Понятие Конституции,
как совокупности доктрин и практик, формирующих фундаментальный организационный
принцип политического государства, определяющих главные
органы правительства и их юрисдикцию, а также основные права граждан, стремительно
расширялось в гуманистически ориентированном постренессансном пространстве. С развитием
демократизации общества, интерес к документам, представляющим варианты справедливого
устройства общества, стремительно растет[1]

В некоторых случаях, например в Соединенных Штатах, конституция
представляет собой конкретный письменный документ. В других странах, например в
Соединенном Королевстве
, это собрание документов, уставов и традиционных практик, которые обычно считаются
регулирующими политическими вопросами. Государства, имеющие писаную конституцию,
могут также иметь совокупность традиционных или обычных практик, которые могут или
не могут рассматриваться как имеющие конституционный
статус. Практически каждое государство утверждает,
что у него есть конституция, но не каждое правительство действует в соответствии
с конституцией[2].

Конституционный процесс в России – это последовательный,
исторически обусловленный процесс формирования российского конституционализма, что
представляет собой продолжающуюся конституционную реформу с глубочайшими традициями.
Расширение доступа исследователей к историческим источникам обусловлено эпохой цифровизации,
расширения доступа к традиционным и цифровым коллекциям культурного наследия в библиотеках,
музеях, архивах, исторических обществах и т.д., организованными с 1995 г. процессами
составления и издания Свода законов Российской Федерации, в целях реализации положений
ст. 15 Конституции Российской Федерации относительно упорядочения законодательства,
включая исторические источники прошлых веков[3].

Историографическая база политических и правовых
учений развивается на стыке юридических и исторических наук, опирающихся на методологию
историографии политических и правовых учений в ракурсах теоретической, методологической,
исследовательской проблематики[4], в т.ч. в рамках реализации
финансируемого Российским фондом фундаментальных исследований научного проекта «Историография,
источниковедение и методология истории политических и правовых учений: теоретические
и прикладные проблемы исследовательских практик»[5]. Отмечается проблема позиционирования
историографии в составе истории политических и правовых учений и в системе междисциплинарных
связей в юриспруденции и социогуманитаристике, что по мнению С. В. Кодана, связано
с отсутствием разработанности этой проблемы в целом. Соответственно возникает и
ряд вопросов, которые требуют рассмотрения для позиционирования историографии в
структуре истории политических и правовых учений, к которым относится прежде всего
её предметная направленность[6]. Исходя из вышеизложенного,
представляется актуальным обзор и анализ
историографической документации в
направлении совершенствования российских конституционных норм 19 в., как ключевой
вехи в российском и

общемировом конституционном процессе, с учетом
основных достижений и проблематики современного архивного дела, истории законодательства
федерального уровня и практики его применения[7],

Целью представленной
курсовой работы является проведение источниковедческого анализа Конституционных
проектов 19 века.

В рамках темы данной
работы будет представлен обзор литературных работ малороссийских конституционалистов
19 в., в контексте современной им исторической эпохи, а также рассмотрения в отечественной
и зарубежной историографии.

Для достижения данной цели были поставлены
следующие задачи:

1.1 Изучить источниковую базу, общую информацию
о конституционных проектах, их авторах, исторических этапах и особенностях подготовки;

1.1. Рассмотреть
особенности публичного представления, предложения и результатов процесса институализации;

2.1. Проанализировать историографию источника,
подлинность и судьбу проанализированных источников

2.2. Осветить исторические факты, подтверждающие
достоверность источников (внутренний анализ)

Объектом
исследования является историография.

Предметом исследования выступает
проблематика источниковой базы Конституционных проектов 19 в. (на примере работ
М. Драгоманова и М. Грушевского). Теоретической основой проведенного исследования
послужили научные труды отечественных и зарубежных ученых, архивные документы, государственные
электронные реестры дореволюционных правовых норм.

В истории России
насчитывается пять Конституций — соответственно 1918, 1925, 1937, 1978 годов и
ныне действующая Конституция 1993 года. Конституция – это основной закон
государства, обладающий высшей юридической силой и регулирующий важнейшие
общественные отношения между личностью с одной стороны, государством и
обществом – с другой, а также определяющий основы организации самого
государства.

Представленная работа структурно
включает в себя введение, 2 главы, заключение, список использованной литературы
и приложение. [1] Аннотация
книги «Из истории создания Конституции Российской Федерации Конституционная
комиссия: стенограммы, материалы, документы (1990–1993 гг.): в 6 томах (10
книгах) / под общ. ред. к. ю. н. О.Г. Румянцева». (М., Волтерс Клувер, Фонд
конституционных реформ, 2007–2010). URL: https://historyrussia.org/tsekh-istorikov/knigi/iz-istorii-sozdaniya-konstitutsii-rossijskoj-federatsii-konstitutsionnaya-komissiya-stenogrammy-materialy-dokumenty-1990-1993-gg-v-6-t.html. [2] Сonstitution | Theories, Features, Practices, &
Facts | Britannica. URL: https://www.britannica.
com/topic/constitution-politics-and-law. [3] Электронный Свод законов и правовая информатизация в
России ▪ Официальный интернет-портал правовой информации. URL: http://pravo.gov.ru/articles/elektronnyy-svod-zakonov-i-pravovaya-informatizatsiya-v-rossii/?sphrase_id=8551. [4] Историография истории политических и правовых учений.
Теоретические, методологические и исследовательские проблемы. Материалы
круглого стола. / под общ. ред. С.В. Кодана. Екатеринбург: Уральский
государственный юридический университет, 2020. — 82 с. URL:
http://ivanovo.ac.ru/upload/medialibrary/6ac/Istoriografiya.pdf. [5] Финансируемы РФФИ
научный проект № 20-011-00779 «Историография, источниковедение и методология
истории политических и правовых учений: теоретические и прикладные проблемы
исследовательских практик» // Там же, С.4. [6] Кодан С.В. Историографии в структуре истории
политических и правовых учений: проблемы определения предметного пространства и
места в структуре научной дисциплины // Там же, С. 4-7. [7] Jameson, John
Alexander. The Сonstitutional Сonvention. — Scholarly Publishing Office, University
of Michigan Library, 2006. — ISBN 978-1425563240.

Заключение:

По
результатам выполненных в рамках курсовой работы исследований законодательных, нормативно-правовых
требований и научной литературы, можно сделать следующие выводы:

Достижения историографии правовых источников
значительной мерой связываются с развитием документоведения и архивного дела на
различных уровнях разработки и применения, цифровизацией источников.

Изучение истории отечественного конституционализма
базируется на знаниях совокупности социально-экономических, политических, идеологических,
культурных, религиозных и других общественных явлений. Предшествовавшие конституционному процессу
19 в. попытки разработки норм государственного регулирования основывались на европейских
(преимущественно немецких) источниках права, а не на местных обычаях, формируя векторы
правосознание противоречивого типа.

Конституции США и Франции стали одними из главных образцов для
развития европейского конституционализма на все следующее столетие. Можно сказать,
что именно проекты XIX века стали решающим в становлении этого конституционализма,
в утверждении политических систем, опирающихся на закон и законность. Этот массовый
переход к воплощению идей конституционализма, к закреплению в Основном Законе государства
прав и свобод граждан и выборности власти, стал одним из важнейших шагов на пути
прогресса человечества.

В представленной работе проведены исследования Конституционных
проектов 19 в. (на примере работ М. Драгоманова и М. Грушевского), рассмотренные
в контексте следующих поставленных задач:

1) Изучено
источниковую базу, общую информацию о конституционных проектах, их авторах, исторических
этапах и особенностях подготовки;

2) Рассмотрен
особенности публичного представления конституционных проектов, предложения и результатов
процесса институализации;

3) Проанализировано
историографию источника, подлинность и судьбу проанализированных источников;

4) Освещены
исторические факты, подтверждающие достоверность источников (внутренний анализ).

Установлено, что в период с Х по XVI в. на
российских землях формировалась протоконституционная практика, дошедшая до нашего
времени в русско-византийских договорах, Законе русском, Русской Правде. Истоки
современного конституционализма следует искать в Средневековье, когда впервые идеи
божественного, а впоследствии и естественного права, были использованы для обоснования
концепций ограничения королевской власти правом, которое бы сделало невозможным
государственный произвола. Договоры между Украиной и Московским государством, по
мнению ученых, были актами предконституционного характера; особое место в истории
европейского конституционализма принадлежит Конституции Пилипа Орлика 1710 г.

Учитывая неприятие этого проекта со стороны
имперских властей, документы по раскрытию конституционного процесса в творчестве
малороссийских ученых получили наибольшее обобщение в конституционных проектах Драгоманова
и его современников, будучи представленными в виде ассоциаций свободных общин во
всеевропейской федерации. Учитывая цензурную политику Россиской империи, элементы
этих проектов получили известность и стали доступными преимущественно уже на рубеже
столетий, в форме аналогичной концепции М. Грушевского и его соратников. Углубленное
изучение этих конституционных проектов происходит в последние десятилетия.

Фрагмент текста работы:

Глава 1. Источниковая база

1.1. Общая информация о конституционных
проектах Без
малого два десятилетия отечественные и зарубежные правоведы подвергают анализу
ныне действующую Конституцию Российской Федерации. Существует обширная
литература, многочисленные статьи и монографии, в которых весьма обстоятельно
рассматривается конституционное право, порожденное главным законом страны —
ныне действующей Конституцией. С.А. Авакян, М.В. Баглай, Н.В. Витрук, Г.
Кельзен, О.Е. Кутафин, Л.В. Смирнягин, С.В. Соколовский, Б.Н. Топорнин и другие
обстоятельно и всесторонне рассмотрели многие аспекты конституционного права
или российского федерализма. Их труды позволяют лучше понять не только ныне
действующие нормы права, но и замысел строителей новой государственности в
России.

Конституция
представляет интерес не только для правоведов, но и для историков и
политологов, которые изучают те или иные аспекты политической системы общества
или истории российской государственности. При работе со студентами вузов,
государственными и муниципальными служащими на курсах повышения квалификации и
профессиональной переподготовки кадров бывают случаи, когда слушатели,
внимательно читавшие Конституцию, задаются вопросами по ряду проблем, которые
ставят преподавателя в достаточно трудное положение.

Первая
проблема связана с признанием принципа равноправия и самоопределения народов и
содержанием ряда статей Конституции. Дотошный читатель и исследователь
усматривает в Конституции некоторые противоречия или недосказанность, которые
могут оказать негативное влияние на судьбу российского государства. В преамбуле
«Конституции Российской Федерации» говорится: «Исходя из общепризнанных
принципов равноправия и самоопределения народов… принимаем КОНСТИТУЦИЮ
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ». В данном случае как разработчики Конституции, так и
российский народ на всенародном голосовании 12 декабря 1993 г. признали два
очень важных и принципиальных положения, которые необходимы для решения
национального вопроса, для сохранения межнационального мира и согласия в
стране.

В
любом многонациональном государстве очень важен принцип равноправия. В России,
где проживают представители более ста народов, этот принцип приобретает особо
важное значение. Признание и реализация принципа равноправия не дает повода
какому-либо народу быть недовольным и считать себя обделенным или ущемленным, а
значит, не создаст повода для недовольства, противодействия и борьбы.

Сам
принцип равноправия признан ведущими странами мира еще в Х1Х веке. Не
отрицается он и сегодня, ни в России, ни за рубежом. В широком смысле принцип
равноправия дается в сочетании с принципом самоопределения, который также
закреплен в Конституции. Это означает, что каждый народ вправе сам решать свою
судьбу. Действительно, это признак проявления уважения ко всем народам
многонационального государства и его можно только приветствовать.

Однако
провозглашением права народов на самоопределение проблема не исчерпывается. Как
далеко простирается данный принцип? Все ли народы многонационального
государства могут самоопределяться? В каких вопросах и до каких пределов может
доходить самоопределение? Предполагает ли право народов на самоопределение
право на отделение, т.е. выход из многонационального госдарства?

В
советских конституциях признавалось не только право на самоопределение, но и
право на отделение или право свободного выхода из СССР. В современной
Конституции Российской Федерации данное право не предусмотрено. Более того,
рядом статей (ст. 4, 5, 13, 80), где провозглашается «целостность территории»,
данное право утрачивает силу. В условиях, когда национальное самосознание того
или иного народа не так высоко, проблем не возникнет. Сложности обозначатся
тогда, когда национальное самосознание того или иного народа в
многонациональном государстве будет достаточно высоким. Представители народа
будут усматривать в этом нарушение принципа равноправия и могут выступать, а то
и бороться за равноправие. Данного обстоятельства можно было бы не касаться,
если бы в условиях рынка, рыночных отношений рост национального самосознания
народов не ускорялся. При определенном уровне национального самосознания может
заметно усложниться проблема межнациональных отношений, чего не надо ни
государственной власти, ни российскому народу.

Историография
правовых норм постоянно обновляется, благодаря расширению форм организации обеспечения
сохранности, реставрации и консервация документов, что сопровождается общими и специальными
регуляторными актами[1].

С
целью раскрытия понятийного аппарата историографии правового регулирования и конституционных
уложений в России 19 в., следует обратимся к основным вехам истории вопроса. Первым
официальным документом, в котором упоминалось хранение дел, можно считать царский
Судебник (1550 г.), обязывавший «бережно хранить» все дела государственных учреждений.
В 1680 г. был издан указ царя, предписывающий 23 центральным учреждениям провести
описание своих дел. Само понятие архива было введено только в XVIII в. Генеральный
регламент 1720 г., утвержденный Петром I, и разработанный ранее на основе сопоставления
шведского опыта с российской практикой[2],
включал статью, посвященную архивам.

Было
выделено три категории архивов:

текущие,
создаваемые при канцеляриях;

ведомственные
(архивы коллегий);

государственные
(при коллегии иностранных дел и Ревизион-коллегии).

Именно
Генеральный регламент отделил архивы от канцелярий, и впервые в мировой практике
предписал обязательную сдачу учреждениями своих документов в архивы – по истечении
трех лет извлечения их из активного документооборота[3].
Раскрытие архивов влияет на уровень научно обоснованного правосознания, стимулирует
развитие историографии, общественной правовой культуры и психологии восприятия правовых
норм[4].

Авторы малороссийского конституционного процесса
19 в. отталкивались преимущественно от протоконституционной практики в
русско-византийских договорах, источников времен в период с Х по XVI в., и в первую
очередь от сборника древнего права «Русская Правда», а также известных научному
миру более поздних исторических памятников правовой культуры – таких как «Литовские
статуты»[5],
акты периода казацкого государства Богдана Хмельницкого «Мартовские статьи» (другие
названия — «статьи Богдана Хмельницкого», «Мартовские статьи Богдана Хмельницкого»,
«статьи войска Запорожского»). Современные историографы определяют роль Русской
правды, или Правды Ярослава (Древнейшей Правды), в качестве первого сборник законов
в русском обществе (был назван известной впоследствии в нескольких редакциях: Пространная
и Сокращенная Русская Правда)[6],
заложившего основы правовопонимания, как законодательного выражения норм, исходящих
от верховной власти[7].

Конституционные процессы в мире оказывали определенное
взаимное влияние. Ключевым документом выступила Конституционная Конвенция Джорджа
Вашингтона, позволившая достичь «великого компромисса», создать как Палату представителей,
распределенную по населению, так и Сенат, в равной степени представлявший штаты,
заложив прецедент по уравновешиванию прав граждан и федеральных правительств, а
также систему избрания исполнительной власти во главе с президентом[8].

Статут Великого княжества Литовского[9] вобрал
в себя основные положения государственного, гражданского, семейного, уголовного
и процессуального права княжества, нормы римского, русского, польского и немецкого
кодифицированного права конституционных обычаев, соответствующей местной судебной
практики, «Русской правды», польских судебников. Его положения действовали на землях
Литвы, Белоруссии и Украины до середины XIX века[10].
На протяжении периода, охватывающего период около пяти веков, Статут выступал основным
документальным актом, который сыграл ведущую роль в историографии конституционализма
на европейском континенте, декларируя равенство граждан независимо от социального
положения и происхождения, веротерпимость, ответственность судей перед законом,
запрет превращать свободных людей в рабов и т. д. Литовский статут был основным
сборником права в Украине с XVI в. до 40-х годов XIX в., стал источником российского
«Соборного уложения» (1649 г.), проекта «Прав, по которым судится малороссийский
народ», частных кодификационных проектов. На территории Киевской, Подольской и Волынской
губерний действие Литовского статута было прекращено сенатским указом от 25 июня
1840, в Левобережной Украины 4 марта 1843 он был заменен Сводом законов Российской
империи. Разработанный в рамках совершенствования законодательства Российской империи
Проект «Права, по которым судится малороссийский народ» 1743 г., относится к одному
из самых ценных историографических источников-памятников правовой культуры XVIII
в. Противоречия между монархическими и демократическими тенденциями, обусловили
многообразие последующих разработок конституционных проектов, привлекающих внимание
исследователей.

Именно в таком ракурсе рассматриваются «Права…»,
где в главе «О высочайшей чести и власти монаршеской», было закреплено прерогативы
«высокомонаршего величия», что, очевидно, составляло заимствования из законодательства
Петра I и других источников права[11].

Хотя Кодекс и не получил официальной силы,
последующими исследователями отмечалось, что пятнадцатилетний
труд юристов имел положительное влияние на дальнейшее развитие отечественного правоведения,
отличаясь полнотой и четкостью изложения норм закона и абстрактных правовых дефиниций,
совершенной юридической терминологии, Кодекс был совершеннее существующих тогда
правных книг[12].

По нему изучали право, и использовали его как
авторитетный юридический учебник — комментарий к Статуту Великого княжества Литовского[13] и
отдельные пункты, целые поколения историков и юристов[14].

В качестве историографических источников «Прав»
выступали Литовские Уставы, «Гражданское Хелминское право» (разновидность пунктов городского
права, нормы привилегий / грамот и соответствующей судебной практики, применявшиеся
в средневековье в городах Тевтонского Ордена) [15], «Саксонское зерцало», а также
украинское обычное право и судебная практика, российское законодательство. Кодификаторы
добавили и ряд новых документов. Проект этого сборника в 1744 г. был подано в сенат,
оттуда через 12 лет его вернули комиссии с отказом и распространением действия общероссийского
законодательства. Однако впервые опубликованы «Права» только в конце 19 в., а оригинал
обнаружили уже советские историки.

Памятники
Магдебургского права[16],
предоставленные белорусским и украинским городам литовскими князьями, польскими
королями, украинскими гетьманами, сформировали значимую предысторию для конституционных
проектов проевропейского типа в 19 в.

Учитывая,
что основные акты, определившие рамки становления и развития права муниципального
самоуправления, были тесно связаны в Германии, Польше и Великом княжестве Литовском
(ВКЛ) в XVI – XVII вв. [17],
продвижение и сохранность дальнейших проектов, построенных на их основе, на территориях,
приращенных Российской империей, была намного более проблематичной – в сравнении
с проектами, разрабатывавшимися преимущественно представителями российского дворянства.
В исследованиях немецкого автора Шубарт-Фикенчер утверждается, что в Новгороде,
Пскове и Ковно еще в XIII
в.
действовали соглашения (skra),
наделявшие немецких купцов особыми привилегиями и судебными иммунитетами[18].

В
дальнейших исторических изысканиях изучались происхождение и содержание основных
памятников Магдебургского права: Speculum Saxonum и Jus Municipale, закономерности
и различия в применении магдебургского права и других семей[19].
Роль этих документов рассматривалась в контексте стимулирования роста городов, обусловливающих
глубинные изменения модели социально-экономического развития, определившие на столетия
вперед весь ход государственного строительства в формате завершения консолидации
отдельных княжеств, построения развитого государственного аппарата и развитие торговли,
ремесла и книгопечатания, которые позволили ВКЛ стать составной частью правового,
экономического и культурного пространства Европы. Искусственно привитое Ягайло и
Витовтом на княжеском правовом древе, магдебургское право прижилось и принесло свои
плоды, обусловив стабильный интерес исследователей к этим правовым актам[20].
Длительное время эти источники были недоступны для исследователей и разработчиков
новых проектов, в особенности этот доступ был затруднен на территориях, которые
отошли к Московскому царству (где городам не предоставляли самоуправления), т.к.
после 1654 г. магдебургское право оставалось только в некоторых, т.н. привилегированных
городах.

Фактически
применение магдебургского права на территории Российской империи прекратили после
введения в 1781 г. «Установления о губерниях», послужившего поворотным моментом
в создании новой судебной системы. Указом 1831 Николай I отменил магдебургское право
по всей Украине, кроме Киева, где его также отменили в 1835 г. В городах Галичины,
которая после 1-го раздела Польши (1772) отошла к владениям Габсбургов, органы городского
самоуправления и суды, созданные по магдебургскому праву, продолжали действовать
еще некоторое время. Однако австрийское правительство значительно ограничило, а
затем ликвидировало их. Во Львове применение Магдебургского права прекратили в 1786
г. [1] Артизов А. Н. Архивное законодательство России:
система, проблемы и перспективы (к постановке вопроса) // Отечественные архивы.
1996. № 4. С. 4-5. [2] 3207. — Iюня 11. Именный. — О сводѣ Шведскаго
Регламента во всѣхъ Коллегіяхъ съ Русскимъ; о представленіи Сенату разногласій
и о подписываніи рапортовъ Президентамъ съ Вице-Президентами. 11 (22) июня 1718 года. URL: http://www.runivers.ru/bookreader/
book9813/#page/573/mode/1up. [3] Архивариус, или архивист // Энциклопедический словарь
Брокгауза и Ефрона: в 86 т. (82 т. и 4 доп.). – СПб., 1890-1907. [4] Потопейко Д.А. Правосознание как особое общественное
явление / Д.А. Потопейко. –

К.  Наук. думка, 1970. – 340 с. [5] Бардах, Ю. Литовские Статуты — памятники права
периода Возрождения / Ю. Бардах // Культурные связи народов Восточной Европы в
XVI в.: сб. ст. — Москва, 1976. — С. 71-93. [6] Русская правда. Российское законодательство X-XX вв.
Т.1. Законодательство Древней Руси. М., 1984. [7] Золотухина Н.М. Формирование и эволюция
правопонимания в средневековой России (X–XVI вв.) // Историография … там же,
С.44-50. [8] Issues of the
Constitutional Convention George Washington’s Mount Vernon. URL: https://
www.mountvernon.org/george-washington/constitutional-convention/issues-of-the-constitutio
nal-convention/. [9] Доўнар, Т.І. Развіцце асноўных інстытутаў грамадзянскага і крымінальнага права Беларусі ў XV-XVI стагоддзях / Т.І. Доўнар. – Мінск: Пропилеи, 2000. – 224 с. [10] Дзербіна, Г.В. Статуты Вялікага княства Літоўскага як праява прававой культуры Рэнесансу / Г. Дзербіна // Нацыянальныя пытанні: матэрыялы ІІІ Міжнар. кангрэса беларусістаў «Беларуская культура ў дыялогу цывілізацый», Мінск, 21-25 мая, 4-7 снеж. 2000 г. / рэдкал. Э. Дубянецкі [і інш.]. – Мінск : Беларускі кнігазбор, 2001. – С. 127-137. [11] Шевченко О. М. (1994)
Про підпорядкування Київської митрополії Московському патріархату наприкінці
XVII ст. Український історичний журнал. № 1 (394). Січень–лютий. С. 54–61. [12] Андрейцев В., Ульяновський В., Короткий В. Забутий
проект видання корпусу маґдебурзьких грамот українським містам // Корпус
маґдебурзьких грамот українським містам: два проекти видання 20-40-х років ХХ
століття / Упор. В. Андрейцев, В. Ульяновський, В. Короткий. — К., 2000. С. 8–11. [13] Lazutka
S., Valikonytė I., Gudavičius E. Первый
Литовский статут (1529 г.). Vilnius: Margi raštai, 2004. 522 с. ISBN
9986-09-274-4. [14] Кириличні списки Другого Литовського Статуту:
палеографія, хронологія, кодикологія / А. -В. Паядайте-Васіляускєне; Львів.
нац. ун-т ім. І.Франка. Л., 2004. 176 c. — Бібліогр.: с. 118-129. [15] Ralf G.
Päsler. Deutschsprachige Sachliteratur im Preußenland bis 1500. Untersuchungen
zu ihrer Überlieferung, Köln u.a. 2003, S. 197, 222-224 und 243-252. [16] Бригадин, П.И. История
Беларуси в контексте европейской истории: курс лекций / П. И. Бригадин. – Минск:
ГИУСТ БГУ, 2007. – 336 с. [17] Вiшнеускi, А. Ф. Гiсторыя дзяржавы i
права
Беларусi у дакументах i
матэрыялах:
Вучэбны дапаможнiк / А. Ф. Вiшнеускi, Я. А. Юхо. – Мн.:
Акадэмiя МУС РБ, 2003 – 320 с. https://study.shmat.by/magdeburgskoe-pravo-i-ego-osobennosti-v-belarusi/. [18] Schubart-Fikentscher, Gertrud.
Die Verbreitung der deutschen Stadtrechte in Osteuropa. Forschungen zum
deutschen Recht. Band IV, Heft 3. / Gertrud Schubart-Fikentscher. – Weimar:
Verlag Herm. Böhlaus, 1942. – 525 с. [19] Стрэнкоўскi, С.П. Прывлеi i вольнасцi беларускiх гарадоў з нямецкiм правам у канцы XIV – канцы XVIII стст. / С.П. Стрэнкоўскi. –  Мiнск: МIГРА, 2008. – 251 с. [20] Ширинский, О. Ю. Право на самоуправление городов
Великого княжества Литовского и немецкое городское право: сравнительно-правовой
анализ / О. Ю. Ширинский // Studia Historica Europae Orientalis – 2015. – Вып.
8. – С.123-132. URL:
https://study.shmat.by/magde burgskoe-pravo-i-ego-osobennosti-v-belarusi/.