Платная доработка на тему Иеротопия в контексте китайских сакральных пространств

Содержание:

Введение. 3

1. Сущность и понятие иеротопии. 6

1.1 Открытие иеротопии. 6

1.2 Чудотворные иконы и реликвии. 12

1.3 Сакральные представления и перформативность сакрального. 16

2. Иеротопии в китайской религии: образ и пространство. 20

2.1 Сакральность и сакральное пространство. 20

2.2 Символизм пространства в даосизме. 22

2.3 Сакрально-этический смысл алтаря. 28

Заключение. 34

Список использованных источников. 37

Введение:

Открытие и становление
иеротопии, как нового научного направления описывается как поэтапный процесс
рождения новой концепции, органически связанный с эволюцией современной
иконологии.

Основатель термина
иротопии А.М. Лидов определяет его как создание «сакральных пространств»,
которые рассматриваются как особый вид творческой деятельности, а также как
особая область историко-культурных исследований, где выявляются и анализируются
примеры этой деятельности. По мнению А. Лидова, в Иеротопии речь идет не об
общем изучении сакрального (чему посвящены, например, произведения П.А.
Флоренского), а об исторически специфической деятельности людей по созданию
среды для общения с высшим миром. Так в своей работе Лидов А.М. «Иеротопия.
Пространственные иконы и образы-парадигмы в византийской культуре» поясняет,
что: «Иеротопия тоже может содержать мистическую составляющую, но в первую очередь
это процесс сознательного творчества, формирование сакрального пространства с
помощью архитектуры, образов, ритуалов, света и многого другого, вплоть до
запахов. В рамках иеротопического подхода иконы и другие произведения
сакрального искусства рассматриваются не как изолированные объекты, а как
компоненты иеротопических проектов в их художественной и концептуальной
целостности и временном развитии»[1].

Этот термин и его область
применения были предложены А.М. Лидовым в начале 2000-х годов, термин построен
по принципу сочетания греческих слов hiers (священный) и tps (место,
пространство).

С тех пор под
руководством А.М. Лидова, проведено несколько российских и международных
симпозиумов по иеротопии, издан ряд научных работ.

С самого начала возникла
первая (и, к сожалению, далеко не самая серьезная) проблема иеротопии —
отсутствие терминологического определения между изучением предмета и самим
предметом, то есть иеротопией А.М. Лидов называет как сами «священные
пространства», так и науку о них. Это создает путаницу, которую замечают
участники симпозиумов по иеротопии. Так, Р.М. Шукуров в своем исследовании «Создание сакральных пространств» предложил
называть иеротопией только сами «сакральные пространства» и иерархию их
изучения[2]. К.A.
Щедрина же в работе «Саввино-Сторожевский
«Иерусалим»» предложила называть исследовательскую иерархию и
пространства иеротопами[3]. И.П.
Давыдов же в своей работе «От иконописи
– к иконике», рассматривает иеротопию как науку, предложил
использовать этот термин для феноменологического описания сакральных
пространств, а термин «иеротопия» можно использовать для анализа теоретических
и философских аспектов[4].

Во избежание
недоразумений, в данной курсовой работе будем говорить об иеротопии только как
об исследовании, а предмет этого исследования — «сакральные пространства» —
таковым.

Согласно
оригинальной концепции А.М. Лидов, область применения иеротопии состояла в
основном из чудотворных икон и реликвий. Но постепенно эта сфера значительно
расширилась. Участница симпозиума и собраний по иерархии Грибунина Н.Г. в своей
научной работе «Иеротопия новозаветного храма в контексте христианского
культового действа» применяла свои принципы к храмам[5],
архитектурным комплексам, святилищам, пейзажам, городам, странам,
мифопоэтическим пространственным образам в художественной литературе, свету в
церковной архитектуре, религиозным церемониям и праздникам, народным традициям
и описывали аспекты сакрального в протестантской культуре, сравнение разных
культур.

В
данном исследовании попытаемся сделать обзора нескольких основных новаторских
тенденций в современной иконологии, подготовивших почву для иеротопии, а также
в контексте китайских сакральных пространств. Иеротопия возникла естественным
образом и выросла из современных исследований икон и продолжала развиваться в
более широкой области визуального богословия.

Объектом
курсовой работы выступает иеротопия как сакральное пространство.

Предмет
исследования китайское сакральное пространство.

Цель
данного исследования заключается в раскрытии термена иеротопии в контексте
китайских сакральных пространств.

Задачи
исследования:

1. Определить сущность и понятия иеротопии;

2. Раскрыть сакральные представления как
феномен культуры;

3. Установить
место иротопии в китайской религии;

4. Выявить
особенности иеротопии в контексте китайских сакральных пространств.

Научно-информационная
база состоит из публикаций в журналах, монографий, аналитических материалов,
хроник и материалов в Интернете.

В
первой части работы рассматривает сущность и понятие иротопии, а также
становление иеротопии как нового научного направления описывается как поэтапный
процесс рождения новой концепции, органически связанный с эволюцией современной
иконологии. Во второй части работы

Во второй части курсовой
работы рассматривается особенность китайского представления о пространстве,
предопределившая и их отличие от образа пространства в Европе. А также
особенности этики и ритуала в Китае, которые играют огромную роль и являются
скрепами традиционного общества, лежат в основе его структуры. [1] Лидов А.М. Иеротопия. Пространственные
иконы и образы-парадигмы в византийской культуре. М., 2009. С.18. [2] Шукуров Р.М. Создание сакральных пространств. Две новые публикации //
Византийский временник, т. 69, 2010. С. 371. [3] Щедрина К.А. Саввино-Сторожевский «Иерусалим» // Иеротопия. Создание
сакральных пространств в Византии и Древней Руси. М., 2006. [4] Давыдов И.П. От иконописи – к иконике (критический
анализ эписистемы православной иконологии) // Вестник ПСТГУ.
Богословие, Философия, Вып. 2 (40), 2012. С. 49. [5] Грибунина Н.Г. Иеротопия новозаветного
храма в контексте христианского культового действа //
Вопросы культурологии: научно-практический и методический журнал, №8,
2008. С.57.

Заключение:

При обсуждении иеротопии
часто приходится слышать повторяющиеся утверждения об организованном ансамбле
множества факторов, составляющих византийское священное пространство, и мы
склонны забывать, что ключевым смысловым компонентом этой системы ценностей и
значений по-прежнему остается икона. 
Следовательно, неудивительно, что иеротопия возникла из изучения византийских
иконографических программ в качестве их фундаментального организующего
принципа, который объединил в единое целое все, от реликвий и ритуалов до
других священных компонентов, порождая целостный опыт пространственного
сакрального образа. Иконы были ключевыми фигурами в этом культово-литургическом
ансамбле. Они сыграли ведущую мелодию, в то время как другие знаковые
компоненты также присоединились к хору, создав мощную полифоническую симфонию.

Так иконы сначала
появились как памятные, вотивные изображения, которые были тесно связаны с
молитвами и использовались в них, но их настоящая судьба и обещание были
реализованы только в византийской иеротопии. Иеротопия зародилась в матрице
иконографических программ, хотя полный потенциал иконы раскрылся только в
контексте иеротопических исследований. 
Иконы породили и взрастили культовое мировоззрение, которое сыграло
важную роль в восприятии священных мест. Через иконы божественное проникло в
«здесь и сейчас», одновременно формируя и заполняя священное пространство как
область соприкосновения между двумя мирами и превращая его в живую
пространственную икону.

Чудотворная деятельность
икон, никогда полностью не укладывающаяся в классическую теорию икон, нашла
свое место и значение в иеротопии. Действительно, иконы все время творят чудеса
— чудеса воплощения божественного в динамические пространственные формы.  Знаменитый пример Одигитрии вторника
архетипичен в этом отношении. Любая икона потенциально является
Константинопольской Богородицей, всегда готовой совершить священный небесный
хор.

Что
же касается наличие в китайской традиции такого рода мета-символического
дискурса, каковой, по сути, относится к реальности Дао, не позволило превратить
символическое миропонимание в систему метафизики, которая в свою очередь
находит свое логическое завершение в том или ином типе догматической идеологии.
В Китае были невозможны столь мучительные для европейской духовной традиции
споры о пределах овеществления, «натурализации» священных образов. Также
отметим, как утсновил в своей исследовательской работе В.В. Малявин, что: «Даосская
традиция была готова признать, что «небесное» начало в человеке и есть
непосредственная биологическая данность его жизни, его инстинкт (очищенный,
конечно, от субъективных наслоений, прививаемых обществом)»[1].

Тем
не менее, натурализм
китайского мировосприятия должен был, разумеется, сохранять свое символическое
значение, и это условие соблюдалось посредством введения в религиозное
искусство элементов гротеска – вплоть до почти фарсового характера
представлений во время даосского молебна.

С
течением времени гротескные черты религиозной обрядности, как и всего
классического искусства, непрерывно усиливалась, так что в конце концов гротеск
оказался полностью оторванным от натуралистических мотивов. Распад символизма
на гротескный и реалистический мотивы религиозной символики может
восприниматься как момент его исторической смерти или, по крайней мере, как
указание на пределы его раскрытия в истории.

В результате проведенного
исследования могут быть сделаны следующие выводы:

1. Сакральное пространство
представляет собой манифестацию мистическо-религиозного опыта, наличие которого
и обуславливает восприятие места как священного.

2. Мировоззрение древнего
человека складывается из тесного взаимодействия с окружающим миром и попыток
найти точки ориентирования, от которых и выстраивается картина мира. Чаще
всего, подобного рода пунктами становится сакральный центр с исходящей от него
божественной силой.

3. Китай относится к числу тех стран, где религия, этика и
письменность развивались непрерывно и последовательно на протяжении
тысячелетий, сплавляясь в единое ментальное мировоззрение, обеспечивая
многовековую устойчивость традиций. Сакрально-этические смыслы китайской
духовной культуры выражают органическое взаимодействие фенотипа регулярных
обновлений и генотипа вечного «возвращения к духовности» (фугу).

4. Этика и ритуал в Китае всегда играли огромную роль, были
скрепами традиционного общества, лежали в основе его структуры, определяли
привычную систему ценностей и норм, выступали в качестве регенерирующих и
стабилизирующих сил, в нередких случаях сокрушительных исторических катаклизмов
и катастроф.

Подчеркнем, что символическое миропонимание китайцев не знало
противопоставления идеального и материального, трансцендентного и имманентного,
метафизического и эмпирического измерений бытия. Противоположности в китайской
мысли существуют, скорее, как полярные величины мирового всеединства, их
отношения подобны отношениям света и отблеска, тела и тени, звука и эха,
которые «рождаются совместно» и не существуют по отдельности, хотя отнюдь не
тождественны друг другу. Символическая (в Китае говорили «небесная») глубина
бытия, не существует вне мира форм, подобно тому, как мир зеркала не
существует в отрыве от отражаемых в нем вещей, а динамизм воображения не существует
отдельно от представляемых образов. [1] Малявин В.В. Иеротопии
в китайской религии: образ и пространство.

Фрагмент текста работы:

1.
Сущность и понятие иеротопии 1.1 Открытие иеротопии Понятие
«иеротопия», как и сам термин, было введено Алексеем Лидовым в 2001 году[1]. Он
определялся Лидовым как создание сакральных пространств, рассматриваемых как
особая форма человеческого творчества.  Таким
образом, иеротопия — это вид искусства, и самые разнообразные священные места,
такие как церкви и храмы, а также всевозможные святилища, священные города и
пейзажи, рассматриваются как произведения этого вида искусства.  Сакральное пространство иеротопии понимается
как сложная сумма его разнообразных компонентов, включая не только архитектуру,
иконы и реликвии, но также все перформативное богатство религиозных актов,
совершаемых в нем.

Суть
понятия может быть сформулирована следующим образом: иеротопия – это создание
сакральных пространств, рассматриваемое как особый вид творчества, а также как
специальная область исторических исследований, в которой выявляются и
анализируются конкретные примеры данного творчества. Задача иеротопии на
современном этапе состоит в осознании существования особого крупного явления,
нуждающегося в определении-уточнении границ его исследовательского поля и
разработке специальных методов изучения.

Позитивистская
идеология XIX в., в рамках которой сформировалось большинство из существующих
ныне гуманитарных дисциплин, не видела в «эфемерном» сакральном пространстве
предмета исследования: большинство дисциплин было связано с конкретными
материальными объектами, будь то картины или памятники архитектуры, народные
обряды или тексты. Так же и создание сакральных пространств не получило своего
места в сложившейся системе гуманитарного знания, структура которого была
предопределена "предметоцентричной моделью" описания мира.
Следовательно, не была сформулирована специальная область исследования, и
соответственно, не возникла легитимная дисциплина, предполагающая
самостоятельную методологию и понятийный язык.

При
этом нельзя сказать, что проблематика сакрального пространства в науке не
обсуждалась: различные аспекты темы затрагиваются религиоведением, философией,
культурологией, искусствоведением, археологией, этнологией, фольклористикой,
филологией. Однако они решали задачи своих дисциплин, выделяли ту или иную
грань явления, не пытаясь осмыслить его как самодостаточное целое.

Исследование
сакральных пространств, несомненно, предполагает использование некоторых
традиционных подходов истории искусства, археологии, этнологии, литургики,
богословия, философии религии и других дисциплин, не совпадая при этом ни с
одной из них. Иеротопию невозможно свести только к миру художественных образов,
как и к совокупности материальных предметов, организующих сакральную среду, или
к описанию ритуалов и социальных механизмов их определяющих.

Один
из способов объяснить иеротопию — противопоставить ее существующим ранее
методологиям, которые Лидов неоднократно и коллективно называет
«позитивистскими». Согласно этому конкретному объяснению, предыдущие поколения
искусствоведов представляли священное искусство в терминах плоских картинок,
изображений или отдельных артефактов, в то время как истинный способ взгляда на
вещи требовал представления пространственного целого, в котором эти различные
кусочки и части могли бы быть интегрированным. Такая упрощенная картина хорошо
отражает основную идею иеротопии, но процессы, вовлеченные в ее зарождение и
рождение, в матрицу предшествующей иконологической мысли (которая, конечно,
продолжала развиваться по своим собственным направлениям и включала эволюцию
иконологической работа самого Лидова) остается вне поля зрения. Таким образом,
иеротопия рассматривается как изолированный скачок интуиции и необоснованное
открытие вместо того, чтобы казаться естественным завершением последовательной
линии теоретического развития.

Это
изложение данного понятия также подвержен критике иного рода: он граничит с
трюизмом. Действительно, искусствоведы используют фотографии, чтобы получить
что-нибудь лучшее. Сами иеротопические документы изобилуют фотографиями икон,
мозаик и всевозможных артефактов. То, что ученые смотрят фотографии и
представляют их в своих статьях, никоим образом не означает, что они неспособны
думать о космосе. Действительно, пространственные аспекты достаточно часто
обсуждаются в научной литературе, посвященной сакральной архитектуре и
ритуалам. Сам термин «священное пространство» существовал задолго до появления
иеротопии и получил широкое распространение после работы Мирчи Элиаде[2].
Символизм церковной архитектуры обсуждается с незапамятных времен, и дискурсы,
посвященные ему, похоже, не извлекают какой-либо прямой выгоды от введения
нового термина. Концепция литургии как синтеза искусств известна со времен
работ Флоренского, поэтому в целостных подходах к сакральности нет ничего
нового.

Учитывая
широкое разнообразие исследований, проводимых под заголовком иеро-тематических
названий, было приложено мало теоретических усилий, чтобы прояснить, что
особенного в иеротопическом подходе, кроме его очевидного целостного
вдохновения и его трехмерного способа рассмотрения памятников.  Обширный корпус иеротопических исследований
четко обозначен ярко выраженной ориентацией на тематические исследования. Для
изучающих сакральное искусство и сакральность в целом, сосредоточенных на
соответствующих конкретных предметах, иеротопия кажется своего рода чудесной
рождественской елкой, на которой в живописном беспорядке развешиваются
всевозможные стеклянные шары и конфеты. [1] Лидов А.
М. Амвон как Святая гора в иеротопии византийского храма // Святые горы в
иеротопии и иконографии христианского мира / Ред.-сост. А. М. Лидов. М.:
Феория, 2017. С. 42 [2] Симски Э. ОТКРЫТИЕ ИЕРОТОПИИ //
Визуальная теология. 2020. №1. С11.