Магистерский диплом (ВКР) на тему Смарт-контракт как инструмент продажи бизнеса: понятие и правовая природа

Содержание:

Введение 3

Глава 1. Понятие и концепция правового регулирования смарт-контракта 15

1.1. Понятие смарт-контракта и его место в гражданском праве 15

1.2. Правовые особенности функционирования смарт-контракта 25

Глава 2. Теоретические аспекты использования смарт-контрактов 37

2.1. Использование смарт-контракта в продаже бизнеса 37

2.2. Роль смарт-контракта в деятельности ПАО «РЖД» 48

Глава 3. Рекомендации по совершенствованию правового регулирования использования смарт-контракта 58

3.1. Предложения по совершенствованию использования смарт-контракта в гражданском обороте 58

3.2. Смарт-контракт в условиях цифровой экономики Российской Федерации 69

Заключение 79

Библиографический список 82

Введение:

Актуальность темы исследования. В настоящее время тема смарт-контрактов становится все более популярной. Это связано как с их распространением, так и с принятием программных документов в сфере цифровой экономики и попытками ввести их правовое регулирование.

В настоящее время происходят глобальные изменения во всех сферах общественной жизни, связанные с масштабным внедрением цифровых технологий. Подобные явления наиболее значимы и явно прослеживаются в сфере экономического оборота, так как затрагивают межгосударственные и государственные интересы, а также интересы крупных и средних предпринимателей, ведущих свою деятельность на наднациональном уровне. Внедрение и активное использование цифровых технологий в экономике предусмотрено различными правовыми актами, в частности, Стратегией развития информационного общества в Российской Федерации на 2017–2030 гг. (утв. Указом Президента РФ от 9 мая 2017 г. № 203). Одним из направлений внедрения цифровых технологий в сферу экономического оборота является использование компьютерных технологий при заключении и исполнении договоров, в частности, смарт-контрактов.

Актуальность изучения смарт-контрактов с юридической точки зрения наиболее подробно следует рассмотреть в четырех взаимосвязанных аспектах: социально-экономическом, доктринальном, правотворческом и правоприменительном.

Социально-экономический аспект. Быстрое развитие рыночных экономических отношений требует конструирования новых гражданско-правовых конструкций, которые, во-первых, отвечали бы требованиям времени и современному научно-техническому прогрессу, а во-вторых, создавали бы для участников имущественного оборота дополнительные гарантии реального исполнения обязательств. Смарт-контракты представляют собой особый компьютерный алгоритм, предназначенный для заключения и исполнения договоров. Тем самым смарт-контракты, выступая одним из достижений современного научно-технического прогресса, существенно уменьшают экономические издержки, связанные с процессом заключения договора, контролем за его надлежащим исполнением, выступают дополнительной гарантией реального исполнения обязательства. Причем данная гарантия является не только юридической, но и обеспечивает исполнение обязательства с помощью компьютерных технологий. Таким образом, социально-экономическая значимость смарт-контрактов заключается в создании новейших механизмов охраны прав и законных интересов участников договорных отношений на основе не только юридических гарантий, но и новейших компьютерных технологий. Однако с социально-экономической точки зрения внедрение смарт-контрактов в широкое практическое использование в России сопряжено с немалыми рисками. Прежде всего, работа со смарт-контрактами требует от специалиста одновременно особой технической и юридической подготовки. Кроме того, для широкого внедрения смарт-контрактов в практическую деятельность необходимы определенные финансовые затраты, связанные с закупкой специального оборудования, компьютерных программ, подготовкой кадров. Вместе с тем главной проблемой видится негативное отношение большей части работников экономической сферы, а также практикующих юристов к новому и неизвестному подходу к договорному праву, основанному на смарт-контрактах. Решение этой проблемы видится в проведении комплексного социально-экономического обоснования необходимости и рассмотрении возможности применения на практике смарт-контрактов в современной России.

Доктринальный аспект. На сегодня в отечественной науке отсутствует научно обоснованная концепция правового регулирования отношений, осложненных использованием сторонами смарт-контрактов. Учитывая социально-экономическую и юридико-практическую значимость смарт-контрактов, такое положение следует признать серьезным пробелом науки, препятствующим развитию общественных отношений в данной сфере. В связи с построением концепции правового регулирования отношений, осложненных использованием сторонами смарт-контрактов, необходимо установление понятия и отличительных признаков смарт-контрактов; определение значения и сферы применения смарт-контрактов в современном обществе; выявление особенностей содержания отношений сторон. Доктринальный аспект актуальности темы исследования вызван также и ее междисциплинарностью, так как научно обоснованная концепция правового регулирования отношений, осложненных использованием сторонами смарт-контрактов, будучи в своей основе цивилистической концепцией, должна в определенной степени учитывать достижения технических, социальных, экономических наук, а также различных отраслей права (административного права, трудового права, финансового права).

Правотворческий аспект. Серьезной преградой широкого внедрения смарт-контрактов в экономической оборот в качестве особого способа заключения и исполнения договоров в современной России является отсутствие четкого законодательного регулирования отношений, возникающих в связи с заключением и исполнением смартконтрактов. На сегодня сущность и общие правила регулирования возникающих в связи с этим правоотношений раскрываются учеными на основе общих положений договорного права, которые не в полной мере соответствуют специфике смарт-контрактов, прежде всего, их имманентной связи с особым компьютерным алгоритмом. И, наоборот, может возникнуть предположение о том, что при регулировании смарт-контрактов не должны применяться основные начала гражданского законодательства (например, принципы юридического равенства, добросовестности, защиты слабой стороны), что, как представляется, прямо противоречит нормам гражданского законодательства. Для разрешения подобной ситуации следует на основе концепции правового регулирования отношений, осложненных использованием сторонами смарт-контрактов, сформировать общее правовое регулирование смарт-контрактов, которое включало бы в себя принципы регулирования отношений по смарт-контрактам; нормы, определяющие основные правила заключения, исполнения таких договоров; императивные и диспозитивные нормы, определяющие содержание правоотношений сторон. Установление подобного правового регулирования позволит, во-первых, повысить информированность субъектов экономических отношений о смарт-контрактах, а во-вторых, создаст предсказуемость в развитии правоотношений сторон, в том числе в случае возможного спора в суде.

В настоящее время язык программирования, используемый для составления смарт-контракта, не может описать все существующие юридические конструкции. Речь прежде всего идет о субъективных понятиях: разумный срок, разумные меры, добросовестность справедливость

В целях развития цифровой экономики Указом Президента Российской Федерации от 7 мая 2018 года № 204 «О национальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации на период до 2024 года» сформирована национальная программа «Цифровая экономика Российской Федерации». Одной из задач программы является создание системы правового регулирования цифровой экономики, основанной на гибком подходе в каждой сфере.

На сегодняшний день так называемые «умные» договоры не нашли, должного правового обеспечения в действующем российском гражданском праве, в то время как договорное право имеет функцию признания и исправления. Таким образом, смарт-контракты не могут заменить договорное право, смарт-контракты могут снизить потребность в судебных разбирательствах и минимизировать транзакционные издержки.

Степень научной разработанности темы. Вопросы правовой природы смарт-контракты рассматривали таки авторы, как: Савельев А.И. , Попова Е.М., Попов Н.В. , Малявкина Л.И., Савина А.Г., Смагина И.В. , Степанова Д.И. , Генкин А.С., Маврина Л.А. и другие. Вопросы, связанные с использованием смарт-контрактов, лишь недавно стали находиться в центре внимания различных исследований. Так, можно выделить несколько научных статей, посвященных заявленной проблематике. Среди авторов, занимающихся предложенной тематикой, выделим следующих: Д.Е. Богданов, Е.Е. Богданова, Л.Ю. Василевская, О.С. Гринь, Е.С. Гринь, Е.А. Громова, Л.Г. Ефимова, А.И. Савельев, Л.В. Санникова, А.В. Соловьев, Ю.С. Харитонова, Ю.В. Трунцевский, Д.В. Федоров и др. В приведенных работах установлены гражданско-правовая сущность смарт-контрактов, некоторые вопросы заключения, исполнения и прекращения договорных отношений, перспективы использования смарт-контрактов в России. Однако анализ современного состояния исследований в данной области показывает, что в отечественной науке не сложилось единой концепции правового регулирования отношений, осложненных смарт-контрактами, подробно не рассматривались частные проблемы смарт-контрактов (их соотношение с иными договорными конструкциями, права и обязанности сторон, особенности ответственности сторон, особенности использования смарт-контрактов в отдельных договорах и др.). Более четкое и лаконичное представление о смарт-контрактах сложилось в зарубежных странах, в которых неоднократно проводились монографические исследования, связанные с заявленной тематикой. Среди иностранных авторов, занимающихся данной темой, следует указать на таких, как M. Bartoletti, A. Bayle, Boonyaorn Na Pombejra, Cardozo, J. Cassano, P.A. Corten, S.B.S. Divino, J. Heckmann, M. Kaulartz, P. Krupickova, F.M. Mantelli, M. Mekki, V. Pasquino, L. Pompianu, M. Raskin, G. Rinaldi, P. Ryan, J. J. Szczerbowski, Tai Tjong Tjin, K. Wojdyło и др. Кроме того, в зарубежных работах проводился подробный анализ судебной практики по вопросам применения норм законодательства к отношениям сторон, осложненных использованием смартконтрактов (см., например, Smart Contracts: 12 Use Cases for Business & Beyond A Technology, Legal & Regulatory Introduction).

Объектом исследования выступают общественные отношения, соглашения между двумя и более лицами об установлении, изменении или прекращении юридических прав и обязанностей, которое оформляется и исполняется посредством специальных компьютерных программ.

Предметом диссертационного исследования являются нормы отечественного законодательства, прямо или косвенно регулирующие отдельные вопросы осуществления цифровых сделок.

Цель диссертационного исследования состоит в изучении гражданско-правовых отношений, складывающихся в сфере цифровых сделок, выявлении и решении теоретических и практических проблем нормативного регулирования таких отношений.

Задачи исследования:

— раскрыть понятие смарт-контракта и его место в гражданском праве;

— рассмотреть правовые особенности функционирования смарт-контракта;

— охарактеризовать использование смарт-контракта в продаже бизнеса;

— исследовать роль смарт-контракта в деятельности ПАО «РЖД»;

— разработать предложения по совершенствованию использования смарт-контракта в гражданском обороте;

— проанализировать смарт-контракт в условиях цифровой экономики Российской Федерации.

Методология исследования. При проведении исследования использовались: компаративный анализ правовых норм и тенденций в зарубежной и отечественной практике; формально-юридический метод оценки и описания нормативной опыта регулирования электронной торговли. В ходе исследования также использовались методы обобщения, дедукции и исторический методы.

Теоретическая основа исследования представлена трудами А.И. Савельева, Е.М. Поповой, Н.В. Попова, Л.И. Малявкиной, А.Г. Савиной, И.В. Смагиной, Д.И. Степановой, А.С. Генкина, Л.А. Мавриной, Л.А. Новоселовой, Л.Г. Ефимовой, О.Б. Сиземовой, Н.В. Лукоянова, Р.М. Янковского, М.Ю. Юрасова, Д.А. Позднякова и др.

Нормативную основу исследования составляют Конституция Российской Федерации, Гражданский кодекс Российской Федерации, Федеральный закон от 31 июля 2020 г. № 259-ФЗ «О цифровых финансовых активах, цифровой валюте и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», Федеральный закон от 02 августа 2019 г. № 259-ФЗ «О привлечении инвестиций с использованием инвестиционных платформ и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» и другие нормативные правовые акты.

Эмпирическая основа исследования включает статистические данные и материалы судебной практики, раскрывающие особенности функционирования смарт-контракта.

Научная новизна исследования заключается в разработке практических рекомендаций, направленных на совершенствование законодательства, регулирующего особенности использования смарт-контракта в гражданском обороте в условиях цифровой экономики.

Положения, выносимы на защиту:

1. Сформулировано определение смарт-контракта. Смарт-контракт является законодательно установленной моделью обусловленного исполнения обязательств, функционально обеспечивающей их исполнение в автоматизированной форме и представляющей собой программный код в информационной технологии.

Сформулированы два основных юридически значимых признака смарт-контракта для понимания его правовой природы и дальнейшего исследования:

1) смарт-контракту присуще автоматизированное исполнение обязательств;

2) смарт-контракт заключается в форме программного кода (которая, на наш взгляд, выступает разновидностью письменной формы договора).

2. Доказано, что что смарт-контракту присущ новый способ исполнения обязательств, который можно назвать автоматизированным. Данный способ заключается в том, что исполнение обязательства происходит без участия сторон, а по заранее заданным ими условиям в блокчейне (с его использованием) автоматизировано.

3. Обосновано, что смарт-контракт является многоаспектным явлением. Он может рассматриваться исследователями как договор; компьютерная программа; компьютерный код; алгоритм (способ исполнения обязательств); способ обеспечения исполнения обязательств.

Договорную концепцию о смарт-контракте следует считать основополагающей, так как, по сути, все другие концепции сводятся к договорной сущности смарт-контракта. Смарт-контракт содержит в себе волеизъявление сторон, являясь соглашением, направленным на возникновение, изменение и прекращение гражданских прав и обязанностей.

4. В рамках проводимого исследования выделены следующие модели правового регулирования смарт-контракта:

1) техникоориентированная (смарт-контракт как компьютерная программа);

2) сделкоориентированная (смарт-контракт как договор, условие договора);

3) смешанная модель (смарт-контракт одновременно как компьютерная программа и как договор);

4) нейтральная модель (смарт-контракт не получил закрепления в законодательстве, в то же время постепенно создаются необходимые предпосылки для его урегулирования).

5. Общими тенденциями правового регулирования смарт-контракта выступают наличие специальной технической терминологии, уже устоявшейся в практическом использовании, указание на заключение или исполнение смарт-контракта (даже при признании его как компьютерной программы), создание равных недискриминационных условий для использования смарт-контрактов в обороте по сравнению с договорами в письменной форме и другими средствами доказывания.

6. Доказано, что ожидаемый эффект синергии коммерции и логистики в системе смарт-контрактинга в основном оценивается качественно с включением количественных оценок:

— безопасность и конфиденциальность — криптография, шифрование и надежное хранение данных обеспечивают сохранность документов;

— скорость — программный код смарт-контрактов автоматизирует документооборот;

— точность — автоматизированные контракты исключают человеческий фактор при проведении транзакций;

— снижение издержек на заключение и реализацию соглашений — смарт-контракт устраняет необходимость привлечения посредников;

— при соблюдении правил смарт-контракта обусловленные им действия осуществляются мгновенно.

7. На основе проведенного анализа, выявлено, что основной недостаток системы смарт-контрактов — редкость применения в обширной деятельности экономических процессов. Из-за относительной новизны процесса многие экономические системы не готовы на постоянной основе внедрять смарт-контракты в свою деятельность. К тому же есть и другие недостатки, вызывающие опасения:

• Ослабление существующих институтов: автоматизированные технологии ведут к снижению большого количества рабочих мест.

• Нет гибкости и нужно учитывать много нюансов: в процессе совершения сделки могут возникать различные нюансы или новые обстоятельства, которые легко обговорить в договоре.

• Спорные вопросы: из-за неоформленного юридического статуса смарт-контракта при возникновение каких-либо споров или нарушений решить их будет не просто.

• Ошибки кода: поскольку смарт-контракт — алгоритм, основанный на коде, могут возникать ошибки на стадии написания самого кода, что в дальнейшем запустит цепь некорректного или мошеннического исполнения сделок.

8. Доказано, что общее направление развития смарт-контрактов связано с тем, что они будут вписываться в классическое договорное право. Но не исключается возможность их широкого распространения, что может привести к появлению автономных систем, с собственными регулированием и системой защиты.

9. В связи с тем, что смарт-контракты не могут гарантировать надлежащее исполнение обязательства, должен существовать метод, с помощью которого можно было бы обновлять смарт-контракты, включать изменения, которые могут потребоваться в связи с изменяющейся обстановкой. Одним из таких методов может быть создание государственной системы, базирующееся на общедоступной базе данных и приложении программирования правовых норм, относящихся к условиям договора. Смарт-контракт вызовет эти условия и будет иметь возможность обновить свои положения в соответствии с обновлением базы данных. Другой метод заключается в том, что стороны будут осуществлять защиту ex post, то есть после исполнения на них будет возложено время доказывания несоответствия условий смарт-контракта закону.

Первый метод связан с большими техническими и юридическими проблемами. Оставляя за рамками дискуссию о невероятной сложности ее реализации, отметим лишь, что это приведет к существенному возрастанию издержек от использования смарт-контрактов, от чего, наоборот, многим хотелось бы уйти. Второй метод более реален, исходя из сложившейся практики. Более того, понятно, что его использование будет ограничено случаями ненадлежащего исполнения обязательств, количество которых при применении смарт-контрактов будет минимально.

10. При исследовании возможности использования смарт-контрактов в продаже бизнеса, был сделан ряд выводов. Смарт-контракты на сегодняшний день являются экспериментальной технологией автоматизации финансов и юридических прав и обязанностей. Их применение порождает новые бизнес-процессы с совершенно новыми правилами, над которыми работают крупнейшие мировые компании совместно с государствами и центральными банками. Мировой тренд на цифровизацию экономики и государственных услуг является главнейшим драйвером внедрения новых технологий распределенного реестра и смарт-контрактов на его основе. Прежде, чем будет повсеместно приняты блокчейн-технологии как лидер нового технологического уклада, необходимо пройти определенный путь развития, как и при внедрении любых технологий.

11. На данный момент относительно умных договоров возможно выявить ряд, думается, верных идей:

• Закрепление определения терминов «блокчейн» и «смарт-контракт», «электронной транзакции», а также их юридической силы, возможность применения в коммерческой деятельности, в корпоративных правоотношениях и даже в деятельности государственных и муниципальных органов. Блокчейн-подписи приравниваются к электронной, а также устанавливается статус легитимного доказательства в суде записей в блокчейн.

• Ввести нормативную базу, регулирующую то, каким образом и на кого ложится ответственность при ненадлежащем исполнении умного договора в результате недостоверности, неверной интерпретации сведений, полученных от внешних источников, а также по вине третьих лиц.

• Ввести порядок обязательного использования сторонами контракта электронного актирования — обмена документами по сделке в электронном формате.

Теоретическая значимость исследования заключается в возможности использования его результатов в последующих научных разработках по рассматриваемой проблематике.

Практическая значимость исследования состоит в возможности использования полученных результатов и предложенных рекомендаций в правотворческом процессе.

Структура исследования включает в себя введение, три главы, разделенные на параграфы, заключение и библиографический список.

В первой главе раскрыто понятие смарт-контракта и его место в гражданском праве; рассмотрены правовые особенности функционирования смарт-контракта.

Во второй главе охарактеризованы особенности использования смарт-контракта в продаже бизнеса; исследована роль смарт-контракта в деятельности ПАО «РЖД».

В третьей главе разработаны предложения по совершенствованию использования смарт-контракта в гражданском обороте; проанализированы особенности функционирования смарт-контракта в условиях цифровой экономики Российской.

Заключение:

По результатам проведенного исследования можно сформулировать следующие выводы.

Исходя из проанализированных нами определений смарт-контракта в различных концепциях, можем выделить два юридически значимых признака смарт-контракта для понимания его правовой природы и дальнейшего исследования:

1) смарт-контракту присуще автоматизированное исполнение обязательств;

2) смарт-контракт заключается в форме программного кода (которая, на наш взгляд, выступает разновидностью письменной формы договора).

Институт смарт-контракта постепенно начинает формироваться в правовых системах различных зарубежных правопорядков. В рамках проводимого исследования выделяются следующие модели правового регулирования смарт-контракта:

1) техникоориентированная (смарт-контракт как компьютерная программа);

2) сделкоориентированная (смарт-контракт как договор, условие договора);

3) смешанная модель (смарт-контракт одновременно как компьютерная программа и как договор);

4) нейтральная модель (смарт-контракт не получил закрепления в законодательстве, в то же время постепенно создаются необходимые предпосылки для его урегулирования).

Общими тенденциями правового регулирования смарт-контракта выступают наличие специальной технической терминологии, уже устоявшейся в практическом использовании, указание на заключение или исполнение смарт-контракта (даже при признании его как компьютерной программы), создание равных недискриминационных условий для использования смарт-контрактов в обороте по сравнению с договорами в письменной форме и другими средствами доказывания.

В практике применения смарт-контракт выступает вспомогательным программным соглашением, для дальнейшего развития которого необходимо преодоление технологических и законодательных пробелов. Это даст возможность усовершенствовать концепцию смарт-контракта на основе понимания незаменимости и необходимости данной модели договора как метода защиты прав участников гражданских правоотношений.

Смарт-контракты устраняют потребность в традиционных посредниках и создают автономию. Это позволяет компаниям и сотрудникам выполнять процессы быстрее и с большей легкостью. Человеческая ошибка неизбежна в любом секторе работы, но при использовании смарт-контрактов точность исполнения может быть улучшена. Эффективность — это проблема, которую каждая компания в каждой отрасли и отрасли пытается решить. Если время, затрачиваемое на выполнение задач, сокращается, тогда затраты уменьшаются, и сэкономленные на этих процессах деньги могут идти на другие аспекты, такие как заработная плата. Смарт-контракты основаны на коде, поэтому сотрудникам не нужно тратить время на бесконечную бумажную документацию. Это позволяет все работать гладко, быстро и эффективно.

Возникновение проблем при заключении, исполнении, прекращении автоматических или производных смарт-контрактов переводит их в разряд традиционных договорных отношений.

Как представляется, общее направление развития смарт-контрактов связано с тем, что они будут вписываться в классическое договорное право. Но не исключается возможность их широкого распространения, что может привести к появлению автономных систем, с собственными регулированием и системой защиты.

На данный момент относительно умных договоров возможно выявить ряд, думается, верных идей:

• Закрепление определения терминов «блокчейн» и «смарт-контракт», «электронной транзакции», а также их юридической силы, возможность применения в коммерческой деятельности, в корпоративных правоотношениях и даже в деятельности государственных и муниципальных органов. Блокчейн-подписи приравниваются к электронной, а также устанавливается статус легитимного доказательства в суде записей в блокчейн.

• Ввести нормативную базу, регулирующую то, каким образом и на кого ложится ответственность при ненадлежащем исполнении умного договора в результате недостоверности, неверной интерпретации сведений, полученных от внешних источников, а также по вине третьих лиц.

• Ввести порядок обязательного использования сторонами контракта электронного актирования — обмена документами по сделке в электронном формате.

Фрагмент текста работы:

Глава 1. Понятие и концепция правового регулирования смарт-контракта

1.1. Понятие смарт-контракта и его место в гражданском праве

В международной торговой деятельности наблюдается постепенный отход от письменной формы оформления трансграничных сделок. Однако обмен электронными сообщениями как способ выражения согласованной воли сторон при заключении торговых договоров не в полной мере решает вопрос об использовании информационных технологий в международных частно-правовых отношениях, поскольку появляются и другие технологические новшества, правовое регулирование которых находится на низком уровне. Смарт-контракты являются перспективным направлением в области исследования проблем международного частного права, они основаны на технологии блокчейн, которая представляет собой децентрализованную систему распределенного реестра, состоящего из цепочки компьютеров, подключенных к одному серверу.

Смарт-контракт (умный договор) – это электронный протокол, зашифрованный при помощи компьютерного кода и предназначенный для обеспечения исполнения договора обеими сторонами сделки. Технология блокчейн дает участникам смарт-контрактов уникальную возможность обмена имущественными ценностями без посредников в лице банков, нотариусов, агентов, поручителей и т.д. Заключаются смарт-контракты на различных блокчейн-платформах. К ним относятся: Bitcoin, Side Chains, NXT, Ethereum .

Впервые понятие смарт-контракта появилось в 1990-х годах в трудах юриста из США Н. Сабо, специализирующегося в области информационных технологий. В его работе смарт-контракт определяется как совокупность обещаний в цифровой форме включая протоколы, с помощью которых стороны исполняют данные обещания .

В российском договорном праве понятие смарт-контракта было сформулировано А.И. Савельевым, в котором смарт-контракт определяется как соглашение сторон, существующее в форме программного кода, функционирующего в распределенном реестре данных, который обеспечивает самоисполнимость условий такого договора при наступлении заранее определенных в нем обстоятельств .

Однако в доктрине так и не дан ответ на вопрос, является смарт-контракт договором и каким видом договора он выступает. На наш взгляд, необоснованной является концепция о признании смарт-контрактов отдельной разновидностью договоров по виду их заключения, поскольку Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 № 51-ФЗ (ред. от 16.04.2022) предусмотрел возможность заключения договоров электронным способом. Меняется не способ заключения договора, а способ исполнения обязательств – автоматизированный способ исполнения обязательств. Таким образом, смарт-контракт следует рассматривать как договор в форме программного кода или отдельных договорных условий, содержащих положение об автоматизированном исполнении обязательств сторон.

Категорию «смарт-контракт» следует рассматривать в двух пониманиях: в техническом и правовом. Л.А. Новоселова, определяя смарт-контракт с технической точки зрения, указывает, что техническая сторона смарт-контракта в контексте блокчейна отражена в его определениях как разновидность кодировки, способа функционирования блокчейна, как фрагмент кода, который реализован на платформе блокчейн и инициируется блокчейн-транзакциями, а также организует внесение записей в базу данных .

Относительно правовой природы смарт-контракта в юридической литературе высказываются различные точки зрения. Например, Л.Г. Ефимова и О.Б. Сиземова делают вывод о том, что место смарт-контракта находится среди особых несамостоятельных договорных конструкций, расположенных в первой части Гражданского кодекса РФ, которые отражают особенности заключения или специальные правовые последствия любого гражданско-правового договора, если он отвечает указанным законом признакам . Как отмечает Н.В. Лукоянов, смарт-контракт выступает в качестве самоисполняющегося частно-правового соглашения, представленного в виде программного кода, соответствует определению договора и может быть вписан в стандартные классификации договоров . По мнению Р.М. Янковского, возникает проблема, когда «участники рынка существуют в новой парадигме, но государство не в состоянии ее принять и старается урегулировать ее традиционными (правовыми) средствами, что деструктивно влияет на правовую культуру в целом» .

Получение юридического статуса смарт-контрактами тормозится из-за их связи с криптовалютой, являющейся одним из основных активов в обмене, регулируемом смарт-контрактом, и выступающим платой за сохранение транзакций в публичном блокчейне. Следовательно, все риски, связанные с распространением криптовалют, распространяются на смарт-контракты. На сегодняшний день отсутствует единый подход к пониманию процессов интеграции смарт-контрактов в современную систему гражданских правоотношений . Следует согласиться с позицией, высказанной М.Ю. Юрасовым и Д.А. Поздняковым о выделении двух основных моделей интеграции смарт-контрактов: обособленную и гибридную. При обособленной модели традиционные договоры будут дополняться компьютерными алгоритмами, а код – это техническое средство, обеспечивающее автоматическое исполнение обязательств. При гибридной модели наибольшая часть гражданско-правового договора останется в традиционном виде, а другая часть будет записана на языке программирования .

В то же время представляется, что «умный контракт» и «умный договор» не в полной мере корректное наименование изучаемого нами явления. Во-первых, существует множество вариантов перевода слова «smart» с английского языка (не только «умный», но и сообразительный, хитрый, ловкий и т.п.). Скорее всего, лексически правильным является перевод «многофункциональный, автоматический» договор. Во-вторых, простая калька «умный договор» не отразит всех технических и юридических особенностей смарт-контракта.

В зарубежной научной литературе отношения, связанные со смарт-контрактами нередко изучаются как внедоговорные социальные обмены. Указывается, что смарт-контракты служат выполнению функции автоматизации транзакций . Деловые и социальные обмены переходят на программируемые приложения и платформы, которые направляют реализацию прав и обязанностей. Такие «интеллектуальные контракты» могут принести существенные преимущества в управлении цепями поставок и платежей .

В настоящее время в литературе единого понимания сущности смарт-контракта не сложилось. Смарт-контракт может рассматриваться как договор, компьютерная программа (программа для ЭВМ), компьютерный (программный) код или алгоритм (способ исполнения обязательств) или даже способ обеспечения исполнения обязательств. Рассмотрим указанные концепции смарт-контракта и сопутствующие им правовые признаки смарт-контракта более подробно. Согласно первой концепции о смарт-контракте, смарт-контракт признается договором. Так, Й.Й. Щербовски указывает, что смарт-контракт заключается между сторонами, при этом исполнение смарт-контракта обеспечивается неизменяемым компьютерным кодом . В литературе указывается также такими авторами, как М.Г. Городничев, С.С. Махров, А.Н. Назарова, что смарт-контракт – это соглашение между двумя или несколькими сторонами, закодированное таким образом, что правильное исполнение обеспечивается цепью блоков . Имеется и позиция о том, что смарт-контракт – это соглашение между двумя и более лицами об установлении, изменении или прекращении юридических прав и обязанностей, где часть или все условия записаны и исполняются (или обеспечиваются) автоматически при помощи специальной программы . Видимо, под специальной программой имеется в виду заложенный в смарт-контракте алгоритм его исполнения.

Также такие исследователи, как О.С. Болотаева, А.А. Карцхия, Л.А. Новоселова и другие, рассматривают смарт-контракт непосредственно как договор . Указывается, что исполнение смарт-контракта в автоматическом режиме не исключает возможности его квалификации в качестве гражданско-правового договора. Так, об этом пишут в своих работах Л.А. Новоселова, А.И. Савельев . Некоторые исследователи прямо указывают на то, что смарт-контракт является договором, который исполняется автоматически .

В рассмотренных определениях смарт-контракта как соглашения, договора мы сталкиваемся с таким юридически значимым признаком смарт-контракта, как его автоматическое (автоматизированное) исполнение. Некоторые авторы, как В.Б. Нагродская, утверждают, что смарт-контракт – это договор, условия которого автоматически самоисполняются при наступлении заранее определенных обстоятельств . В зарубежной доктрине можно встретить подобные определения. Так, К. Куннапас считает, что смарт контракты следует назвать самоисполнимыми договорами . Некоторые авторы подчеркивают, что смарт-контракты – это цифровые договоры, условия которых, предусмотренные на платформе блокчейн, самоисполняемы и лишены возможности неисполнения . Отдельные авторы, как Н. Корнелл, К. Вербах, указывают, что смарт-контракты выступают договорами в цифровой форме (форме программного кода), которые при этом являются самоисполнимыми и самообеспечиваемыми . С таким признаком, как самообеспечиваемость, а именно гарантированность исполнения посредством автоматизированного исполнения, трудно не согласиться. В то же время категория самоисполнимости вызывает вопросы.

Остановимся на плюсах и минусах смарт-контрактов. Среди положительных моментов отмечается, во-первых, независимость (отсутствие необходимости прибегать к услугам посредников для заключения сделок); во-вторых, безопасность (условия договора, исполняемого в связи с использованием смарт-контракта, находятся в распределенном реестре, их нельзя изменить); в-третьих, экономия и отсутствие издержек (при избавлении от посредников стороны умного контракта могут сотрудничать на более выгодных условиях; при этом в случае выполнения условий контракты, стороны сразу обмениваются активами). Смарт-контракты могут иметь некоторые преимущества по сравнению с традиционными договорами. Основное преимущество, которое может возникнуть в результате разумного использования смарт-контрактов, заключается в сокращении транзакционных издержек. Экономия средств возможна на каждом этапе «жизненного цикла» договорных отношений.