Магистерский диплом (ВКР) на тему Принудительные меры медицинского характера

Содержание:

Введение. 3

Глава 1. Общая характеристика
принудительных мер медицинского характера  15

1.1. История становления и развития
российского законодательства о принудительных мерах медицинского характера и особенности их правового регулирования в законодательстве зарубежных
стран. 15

1.2. Понятие, правовая природа и
особенности принудительных мер медицинского характера в современном российском
праве. 33

1.3. Характеристика основных видов
принудительных мер медицинского характера  45

Глава 2. Правовое регулирование
применения принудительных мер медицинского характера. 55

2.1. Применение принудительных мер
медицинского характера к лицам, совершившим общественно опасное деяние в
состоянии невменяемости. 55

2.2. Применение принудительных мер
медицинского характера к лицам, у которых после совершения преступления
наступило психическое расстройство, делающее невозможным назначение или
исполнение  наказания. 70

2.3. Применение принудительных мер
медицинского характера к лицам, совершившим преступление и страдающим
психическими расстройствами, не исключающими вменяемости. 76

2.4. Основания и порядок продления,
изменения и прекращения принудительных мер медицинского характера. 85

Заключение. 92

Введение:

Актуальность темы исследования. В настоящее время
имеются проблемы применения принудительных мер медицинского характера.
Необходимо отметить имеющиеся противоречия по основаниям применения таких мер
между нормами Уголовного Кодекса Российской Федерации и нормами
Уголовно-процессуального Кодекса Российской Федерации. По сути, не
урегулированный законодателем порядок исполнения, что влечет за собой
ограничения в правах и законных интересах личности. Кроме того нормы, которые
касаются исполнения принудительных мер медицинского характера, не образуют
системы, а в ряде случаев и противоречат друг другу.

Данное исследование направлено не только на выявление
существующих проблем применения данного института, но и определение путей
устранения таких упущений. Разрешение имеющихся коллизий и проблем в области
применения принудительных мер медицинского характера можно эффективно восполнить
путем проведения исследования правового регулирования данного института в
законодательстве зарубежных стран. Кроме того, актуальным остается вопрос реализации в
уголовном судопроизводстве ряд принципов, которые непосредственно касаются личности
участника уголовного процесса, страдающего психическим расстройством[1]. Изучая статистику, можно указать на постоянный рост
общего числа лиц, к которым были применены принудительные меры медицинского характера,
что в свою очередь доказывает социально-правовое значение предложенной темы
магистерской диссертации.

Степень научной разработанности темы диссертационного исследования
составляют труды многих ученых, таких, как Л. А. Алексеева, А. Б. Антохина, В.
К. Бобров, В. Г. Булыгина, И. И. Быканов, С. Е. Вицин, Ю.А. Герасина, В. И.
Горобцов, В. С. Егоров, С. Я. Казанцев, П. А. Колмакова, В. В. Лощинкин, С. В.
Максимова, А. В. Михайлова, Е. В. Мищенко, Г. В. Назаренко, С. В. Полубинская,
Б. А. Протченко, В. Ф. Трубецкая, С. Я. Улицкий, С. Н. Шишков и другие.

Также изучена научная литература И. В. Виноградова, С.
А. Дмитриевой, Н.М. Жарикова, Д.Ф. Хритинин под общей редакции академика РАМН Г.
В. Морозовой. Особый интерес составили работы, которые посвящены сравнительному
анализу зарубежных правовых систем с российским законодательством В. В.
Гатаулина, А. И. Говрунова, В. Г. Греку, Н. Е. Крылова и Н. Ф. Кузнецова.

Объектом настоящей работы выступает информация о
правовой природе, выявление существующих проблем применения принудительных мер
медицинского характера, сравнительной характеристике отечественного и
зарубежного законодательства.

В предмет исследования
входит определение научных основ и мнений [1] Мищенко Е. В.
Реализация принципа уважения чести и достоинства личности в производстве о
применении принудительных мер медицинского характера // Вестн. Оренбур. гос.
ун-та. 2015. № 3. С.119.

Заключение:

По результатам проведенного
исследования можно сформулировать следующие выводы:

Как известно,
принудительное лечение невменяемых продолжается вплоть до их выздоровления,
исчезновения возможности причинения существенного вреда либо опасности для себя
или других лиц. Окончанием же реализации принудительных мер медицинского
характера в отношении «ограниченно вменяемых» наряду с выздоровлением является
восстановление способности осознавать фактический характер и общественную
опасность своих действий (бездействия), а также руководить ими. В связи с этим,
полагаем, что реализацию принудительных мер медицинского характера, назначенных
наряду с наказанием необходимо рассматривать параллельно, обособленно,
самостоятельно. Достижение целей наказания по истечению назначенного судом
срока, то есть исправление осужденного, восстановление социальной
справедливости, общая и частная превенция совершения новых преступлений не
свидетельствуют о его излечении, либо улучшении психического состояния. По
аналогии реализация целей института принудительных мер медицинского характера
не отождествляется с целевым предназначением уголовно наказания. Ремиссия
психического расстройства лица может представлять собой лишь условие для
прекращения применения к нему принудительных мер медицинского характера, направления
уголовного дела для производства предварительного расследования в общем
порядке, возобновления исполнения назначенного судом наказания (ст. 103 УК РФ).

Полагаем, что сведение
сущности принудительных мер медицинского характера к предусмотренным уголовным
законом «мерам безопасности» является спорным и требует научного обоснования.
Думается, что законодатель осознанно отказался от указанного термина,
получившего широкое применение в источниках советского уголовного права,
закрепив категорию «меры государственного принуждения». «Безопасность» и
«принуждение» тождественными понятиями не являются, так как первые направлены
на источник опасности, а вторые подразумевают ограничение прав и свобод.
Безопасность официально определена законодателем как состояние защищенности
жизненно важных интересов личности, общества, государства от внутренних и
внешних угроз.

В связи с этим, сведение
ее сущности к мерам уголовно-правового воздействия, применяемым в отношении
психически нездорового лица, совершившего деяние, запрещенное уголовным
законном, неприемлемо. Исходя из этого, в действительности имеет место быть
подмена термина «принудительные меры медицинского характера», которые не
являются уголовной ответственностью, но применяются в рамках УК РФ, словом
«безопасность», хотя даже лексическое значение этого слова не соответствует их
сущности.

Считаем справедливой
точку зрения отдельных исследователей, полагающих, что принудительные меры
медицинского характера по своей сущности являются иной, обособленной от
уголовной ответственности, мерой уголовно-правового характера. Данный вывод
основывается исходя из сущностных признаков, присущих рассматриваемым мерам
уголовно-правового воздействия: предусмотрены уголовным законом; применяются по
решению суда только в отношении лица, которое по объективным причинам не (не в
полной мере) способно осознавать фактический характер и общественную опасность
своих действий (бездействия) либо руководить ими вследствие психического
расстройства; – носят принудительный характер; реализуются в течение
неопределенного законом срока, так как непосредственно зависят от состояния
здоровья лица и иных его индивидуальных особенностей; применяются с целью
излечения лица, страдающего психическим расстройством, или улучшения его
психического состояния, а также предупреждения совершения новых деяний,
предусмотренных уголовным законом. В связи с этим, представляется, что деление
института принудительных мер медицинского характера на разноплановые по своей
правовой природе меры уголовно-правового воздействия недопустимо.
Принудительные меры медицинского характера по своей сущности, целям, основанию
применения обособлены от уголовной ответственности, в том числе от наказания и
находятся в иной плоскости уголовно-правового регулирования.

Изложенное позволяет
заключить, что принудительные мер медицинского характера – это мера
государственного принуждения, назначаемая на основании решения суда.
Принудительные меры медицинского характера применяются к лицу, совершившему
деяние, запрещенное уголовным законом, и заключаются в предусмотренном УК РФ
принудительном ограничении прав и свобод лица, обусловленного его психическим
состоянием как в момент совершения общественно опасного деяния, так и после его
совершения.

Проблемы принудительных мер медицинского
характера носят комплексный характер, так как применение указанных мер
затрагивает права личности, поэтому имеет медико-правовую и общественную
значимость.

По общему правилу
основанием применения принудительных мер медицинского характера на основании
части 2 статьи 97 УК РФ является возможность причинения лицом иного
существенного вреда либо с опасностью для себя или других лиц. При этом
законодатель не раскрывает суть понятия «опасность для себя или других лиц», что
связано с объективной невозможностью дать единое толкование указанного понятия
в связи с невозможностью абстрагироваться от той либо иной формы психической
патологии.

Признак «иной существенный вред» является
оценочным, как правило, по ним понимают уничтожение имущества, поджог дома,
лишение лизни и т.д. При этом, психическое расстройство должно оказывать
влияние на поведение лица при совершении им запрещенного уголовным законом
деяния.

Не ясна и правовая природа критерий
«опасности для себя» и «опасность для других лиц». Ученые сходятся во мнении,
что опасность для себя может определяться повышенной виктимностью страдающего
психическим расстройством лица, склонностью к суициду, а опасность для других
лиц – в не предсказуемом и неконтролируемом поведении психически больного лица.

В соответствии с пунктом 17 Постановления
Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 07 апреля 2011 г. №6 «О
практике применения судами принудительных мер медицинского характера» об
опасности лица для себя или других лиц либо о возможности причинения этим лицом
иного существенного вреда могут свидетельствовать характер расстройства,
склонность к совершению насильственных преступлений действий в отношении других
лиц, причинению вреда самому себе, совершению иных общественно опасных
действий, например, изъятию чужого имущества, поджогов, уничтожению либо
повреждению имущества другими способами и т.д., физическое состояние такого
лица, с учетом которого оценивается возможность реализации им своих общественно
опасных намерений. Указанное может быть установлено судебно-психиатрической
экспертизой.

Таким образом, Пленум Верховного Суда
Российской Федерации во главу угла ставит обязательное проведение
судебно-психиатрической экспертизы, что, с одной стороны, способствует более
детальному установлению степени психического расстройства и возможных его
последствий, а, с другой – наличие доказательственной базы (экспертного
заключения) при решении вопроса о необходимости применения принудительных мер
медицинского характера.

Верховным Судом Российской Федерации также и
определены случаи, когда необходимо проведение судебно-психиатрической
экспертизы – оказание в прошлом психиатрической помощи, обучение в учреждении
для лиц с задержкой либо отставанием в психическом развитии, получение в прошлом
черепно-мозговой травмы, странности в поступках и высказываниях, которые
свидетельствуют о возможном наличии у лица психического расстройства и т.д.
Судебная практика к таким обстоятельствам

Фрагмент текста работы:

Глава 1. Общая характеристика принудительных мер медицинского
характера

1.1. История становления и развития российского
законодательства о принудительных мерах медицинского характера и особенности их правового регулирования в законодательстве
зарубежных стран В учениях древних греков и египтян можно найти
первоначальные источники знаний о проявлениях душевных расстройств у лиц,
которые совершили преступления под воздействием различных факторов. К таким
факторам причисляли окружающие силы природы или божества[1]. В средние века понимание
о душевнобольных формировалось на основе религиозных вероучений. Религиозные
учения трактовали такое состояние как бесовское завладение души и воли человека.
Психическое заболевание в ту эпоху считалось одним из самых страшных
заболеваний человека, потому что лишало его разума и контроля над своими
действиями[2].

Практика указывает на целый ряд случаев, когда
душевнобольные подвергались уголовному наказанию в виде смертной казни,
пожизненного или длительного тюремного заключения. В Западной Европе
душевнобольных лиц обвиняли в колдовстве или признавали одержимыми бесом, что
влекло за собой жестокие пытки и сожжение на костре по постановлению духовных и
светских судей, как нераскаянных грешников. Но одним из важных нововведений
того времени были отражены в законодательном акте «Каролине» 1532 года, в
котором уже имелись точные указания о необходимости приглашения сведущих лиц
для проведения судебно-медицинских исследований лиц, страдающих психическими
заболеваниями. Фактически с того времени стал формироваться институт проведения
экспертиз.

В XVI веке началось активное развитие классической
школы уголовного права, которая была направлена против применения пыток и
казней за совершенные преступления душевнобольными. Формировалась
основополагающая цель лечения таких граждан для предупреждения совершения ими
новых общественно опасных деяний. Огромное значение в развитии учения о
душевных болезнях имеют труды знаменитого итальянского ученого-медика и юриста
Павла Закхиаса. Он описал множество разнообразных душевных расстройств и
классифицировал их в трех основных формах: полное порабощение психики,
извращение психики и ослабленные виды расстройств[3]. Но уже в 1624 году в
работе «Судебно-медицинские вопросы» были сформулированы основные принципы
судебной психиатрии и установлены криминалистические методы изучения личности.
Этот исторический этап характеризуется началом нового переворота в сторону
гуманистических начал в отношении лиц, страдающих психическими заболеваниями. В
ближайшие годы психические заболевания стали широкого изучаться не только при
проведенных исследованиях, но и изучая практику других стран. Боязнь окружающих
людей к психически больным стала уменьшаться.

Мыслители Франсуа Буасси де Соваж де Лакруа, Карл
Линней и Ульям Каллен установили определенную систему классификации психически
больных лиц. В научной работе Ульема Каллена «Методы нозологии» 1769 года были
определены психические заболевания нервной системы, которые могут стать
следствием совершения преступлений, что указывало на углубленное изучение
данной сферы.

Важный этап в развитии института принудительных мер
медицинского характера связан с именем французского психиатра Филиппа Пинеля
(1745 — 1826). В основу его работы были заложены более гуманные подходы к
лечению психически больных. Кроме того, он разделил все расстройства на группы.
Так он выделил расстройства, связанные с меланхолией, мания без бреда, мания с
бредом и слабоумие, а именно умственная отсталость и идиотизм.

Кроме того, психиатр описал характерные особенности
проявления каждого заболевания. Он считал, что в основе любого психического
расстройств лежит повреждение центральной нервной системы, которые
способствовали подавлению воли человека и в результате чего такие лица
совершали преступления. Были описаны симптомы расстройства и аффектов в момент
совершения общественно опасного деяния.

Филипп Пинель указывал, что применение к таким лицам
мер государственного принуждения вредно, по сути меры воздействия, могут только
ухудшить положение самого больного, поэтому следует применять к ним особые меры
лечения.  При этом, изучая причины
появления заболевания, Пинель считал, что не только наследственность, но и
неправильное воспитание и окружение может повлиять на формирование душевного
расстройства. Также важно указать, что условия содержания душевнобольных в ту
эпоху были чудовищны. На тот момент применялись смирительные рубашки,
электрический ток, которые в свою очередь на тот момент воспринимались как
гуманные методы[4].

Только в XVIII веке можно говорить о появлении
установленной системы знаний по делам о душевнобольных граждан, совершивших
преступления. Уже на тот период сформировалась судебная практика определения
симуляции от настоящего заболевания. Так в 1760 году по делу графа Феррерза
впервые в английском уголовном суде участвовал врач как специалист по вопросам
психических болезней. Этим врачом был Джон Монро, работавший в психиатрическом
госпитале. Феррерз попытался убедить суд в том, что убийство слуги он совершил,
находясь в состоянии временного помешательства. Но в ходе судебного следствия
было установлена его симуляция. В результате рассмотренного дела граф Феррерз
был признан виновными и казнен[5].

В русском
законодательстве первоначальное упоминание о душевнобольных относятся к XII
веку в Судном законе князя Владимира Мономаха. Данный акт содержал указание о
том, что [1] Каннабих Ю. В.
История психиатрии. М., 2014. С.256. [2] Сорокина Т.С.
История медицины: учебник/ Т.С. Сорокина. 4-е изд., испр. и доп. М., 2008.
С.240. [3] Фуко М. История
безумия в классическую эпоху / пер. с фр. И.К. Стаф. М., 2010. С.521. [4] Греку В. П.
Зарубежный опыт некоторых государств по применению мер безопасности к
душевнобольным и иным лицам, совершившим преступное деяние // Молодой ученый.
2013. №8. С. 290. [5] Forshaw D. and
Rollin H. The history of forensic psychiatry in England // Principles and
Practice of Forensic Psychiatry. Edinburgh, London, Melbourne and New York,
1990. P. 83.