Курсовая теория на тему Тема на выбор из файлаЦензура как фактор воздействия на печать в советский период

Содержание:

АННОТАЦИЯ.. 3
ВВЕДЕНИЕ. 4
1. ПОНЯТИЕ
ПЕЧАТНОЙ СОВЕТСКОЙ ЦЕНЗУРЫ.. 6
1.1 История
главного цензурного ведомства страны.. 6
1.2
Реорганизация советской цензуры.. 14
2. ЦЕНЗУРА
НА ПЕЧАТЬ В СОВЕТСКОЕ ВРЕМЯ.. 20
2.1
Советская цензура в 1941—1952 годах. 20
2.2 Самиздат
в СССР. 30
ЗАКЛЮЧЕНИЕ. 35
СПИСОК
ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ.. 36

Введение:

Четвертой
властью СМИ впервые назвал британский писатель Томас Карлейль. В СССР этот
термин использовался в отношении западной периодики. И только в 1986 году,
когда пропаганда уже не звучала со страниц каждой советской газеты, понятие
прочно вошло в обиход местных журналистов. А все, потому что печать
десятилетиями была в строгих рамках идеологии Советского Союза. Однако именно в
те годы зазвучал и голос оппозиции — появились самиздаты, листовки и подпольные
кружки.

Актуальность
исследования cсоветская цензура
превзошла все, что было в царской России. Контроль был всеобъемлющим: спецхраны
для запрещенных книг с несколькими уровнями безопасности, обширная сеть
цензоров и доносчиков. Но самое главное, что появилась четкая идеология,
которой не было в царской России.

Сама
аббревиатура «Главлит» с момента своего возникновения и до самого конца
советской власти все время меняла свою расшифровку: там все время менялись
какие-то акценты. Но главное оставалось – это контроль и охрана государственных
тайн. Изначально Главлит подчинялся Нракомпросу. В 50-е годы, сразу после смерти
Сталина, очень короткий период он подчинялся МВД, а большую часть времени –
Совету министров. Но при этом Главлит постоянно пытался охватить все большее и
большее количество сфер.

Если
говорить о печатном деле, то в буквальном смысле цензурные функции несли
редактор, главный редактор, затем шел Главлит, а затем – «прекрасному» нет
предела: это мог быть КГБ при Совете министров, Министерство культуры, ЦК КПСС
и выше.

Уничтожали
не только книги, которые не соответствовали моменту, как с Троцким, но еще и старые
книги, со старой орфографией. Не каждая библиотека имела спецхран, поэтому если
книгу некуда было девать, от нее избавлялись таким образом.

Спецхраны
занимали огромную территорию. Это были не только книги, но и огромное
количество подшивок журналов и газет, в том числе зарубежных.

И
даже советских журналов типа «Большевик»: линия партия меняется,
соответственно, старые публикации убираются порой целиком. И, что самое
удивительное, спецхраны занимали огромное место, но часто на схемах устройства
библиотек их никак не обозначали и найти их было невозможно.

Цель
исследования: изучить цензуру как фактор воздействия на печать в советский
период.

Объект
исследования: цензура в советское время. Предмет
исследования: цензура как фактор воздействия на печать в советский период.

Для
достижения поставленной цели нужно решить следующие задачи:

1.
Изучить историю главного цензурного ведомства страны;

2.
Рассмотреть реорганизацию советской цензуры;

3.
Изучить советскую цензуру в 1941—1952 годах;

4.
Проанализировать Самиздат в СССР.

Структура
работы. Работа состоит из введения, двух глав теоретического анализа,
заключения, списка литературы. Объем работы составляет 38 страниц. Количество
литературных источников – 27.

Заключение:

6 июня 1922 года декретом
Совета Народных Комиссаров было создано Главное управление по делам литературы
и издательств (Главлит), отвечавшее за политику государства в отношении
цензуры. В его обязанности входил предварительный просмотр всех предназначенных
к публикации литературных произведений, нот, карт и тому подобного, а также
составление списков произведений печати, запрещенных к опубликованию.

Вся коммунистическая
партийная печать от цензуры освобождалась. Главлит занимался исправлением
рукописей, составлением марксистских предисловий к произведениям российских и зарубежных
классиков. Все произведения, носящие по мнению Главлита враждебный характер к
советской власти и коммунизму, печатать вообще запрещалось. Не разрешалась
публикация книг идеалистического направления, детской литературы, содержащей
элементы буржуазной морали с восхвалением старых бытовых условий, религиозная
русская литература и прочее. 9 февраля 1923 года при Главлите был создан
Репертком – Комитет по контролю за репертуаром и зрелищами. Он составлял списки
разрешенных и запрещенных опер, оперетт, вокальных произведений, граммофонных
пластинок, танцев. Был запрещен весь Вертинский, множество русских романсов. Из
оперы «Царская невеста» Римского-Корсакова устранялись «излишества по части
славления царя», а из «Евгения Онегина» Чайковского – «фальшивый эпизод
крепостной идиллии».

Некоторое время самиздат
и тамиздат существовали параллельно, но копий становилось все больше, их
качество все лучше, и уже никому не приходило в голову переписывать романы на
тонкую папиросную бумагу, уплотняя строчки так, что они наезжали бы друг на
друга.

В 1980-х годах
перестройка внесла существенные коррективы в деятельность Главлита. 12 июня
1990 года был издан закон «О печати и других средствах массовой информации»,
упразднивший государственную цензуру. В декабре 1993 года цензуру запретила
Конституция Российской Федерации

Фрагмент текста работы:

1. ПОНЯТИЕ ПЕЧАТНОЙ СОВЕТСКОЙ ЦЕНЗУРЫ 1.1 История главного
цензурного ведомства страны Царский манифест 1905
года объявил о свободе слова и фактически отменил цензуру, но власть продолжила
бороться с журналистами, а отношения с прессой превратились в настоящую
позиционную войну.

1905 год в Российской
империи для властей был непростым. Свое недовольство царю и правительству
высказывали едва ли не все слои населения: рабочие устраивали стачки и
забастовки, солдаты и матросы поднимали мятежи, крестьяне бунтовали,
интеллигенция требовала больше свобод. Естественно, действующие в то время
политические силы нуждались в своих печатных органах, росло число газет и
журналов.

Из более чем трех тысяч
печатных изданий начала 1905 года 1143 имели явную политическую окраску [23, с.
109]. За всеми необходим был контроль, но царская цензура не справлялась.

В основу работы органов
цензуры того времени были положены временные правила о печати 1865 года. Эти
правила запрещали публиковать статьи и художественные произведения,
направленные против православной церкви и христианской веры, самодержавной
власти, нравственности и права собственности, а также те, что возбуждали
недоверие к правительству, вражду или ненависть между сословиями.

В революционных условиях
1905 года печать нарушала существующие цензурные правила, а цензоры попросту не
успевали отслеживать и принимать соответствующие меры по каждому факту
нарушения закона о цензуре. Сложности работе цензоров добавляло и то, что за
сорок лет своего существования документ оброс целой плеядой инструкций,
циркуляров и дополнительных правовых актов. Со всеми дополнениями устав
представлял собой брошюру в 60 страниц, 302 статьи которой были написаны,
дополнены и переписаны так, что продираться сквозь эти бюрократические дебри
было весьма непросто. Все это привело к тому, что пресса фактически вышла
из-под власти цензоров.

Воздействовать на
зарвавшиеся издания предлагалось, как призывами сохранять верность короне, так
и напоминанием о неких денежных подарках, которые некоторые печатные органы
получали от правительства и которыми с такой неблагодарностью распоряжаются.
Дотации в обмен на лояльность, а то и прямой подкуп журналистов были
распространенной практикой Главного управления по делам печати — в борьбе со
свободой слова власти действовали не только кнутом.

Тем временем в Петербурге
проходят два собрания. Первое, с участием редакторов и журналистов, состоялось
в редакции «Нового времени» и было посвящено свободе слова; второе, при участии
представителей прессы и под руководством члена Государственного совета и
действительного тайного советника Дмитрия Кобеко, — составлению нового устава о
печати. Всего до конца года прошло 36 заседаний, в ходе которых появился проект
нового Цензурного устава и ряд изменений в уголовном и уголовно-процессуальном
праве, которые устроили бы и газетчиков, и власти.

А в правительстве под
руководством Сергея Витте вовсю шла работа над новым Цензурным уставом, причем
Особое совещание об этом не подозревало. Когда же выяснилось, что
разрабатываемый ими документ является просто прикрытием для нового закона о
цензуре, разразился скандал. Более того, встал вопрос о создании
профессиональной организации журналистов, которая должна была отказаться
выполнять требования цензуры, — и тут грянула Всероссийская октябрьская
политическая стачка [1, с. 438].

Два миллиона бастующих,
полностью парализованное железнодорожное сообщение, остановившаяся
промышленность — все это вынудило царя пойти на уступки. 17 октября был
подписан Высочайший манифест об усовершенствовании государственного порядка.
Содержание документа было невероятным: право избираться в Думу всем без
исключения классам, избирательное право, неприкосновенность личности, свобода
собраний, союзов, совести и, разумеется, слова. Но едва манифест увидел свет, в
Главном управлении по делам печати был выпущен циркуляр с разъяснениями для
служащих: «Впредь до издания нового закона все законоположения, определяющие
деятельность учреждений и лиц цензурного ведомства, остаются в полной силе».

Единственной реальной
уступкой свободе слова стала отмена всех циркуляров, связанных со статьей 140
Цензурного устава, согласно которой министр внутренних дел мог запретить
обсуждение в прессе вопросов государственной важности, к каким, помимо прочего,
могли относиться и сообщения о восстаниях [4, с. 64]. Но этого глотнувшим
воздух свободы журналистам оказалось мало. Было решено издавать газеты и
журналы, игнорируя цензуру. Совет рабочих депутатов пошел еще дальше, заявив,
что быть напечатанными имеют право лишь те издания, которые не подчиняются
органам цензуры. Как писал адвокат и общественный деятель Константин Арсеньев, что
одной из величайших аномалий современного положения нашей печати представляется
существование подцензурных периодических изданий рядом с бесцензурными.

Союзом в защиту свободы
печати были предложены дополнения к новому закону о печати: установить явочный
порядок для создания новых изданий; исключить все виды цензуры; за
преступления, совершаемые с помощью печати, судить только с участием присяжных.
24 ноября выходят временные правила о повременных изданиях. Новый закон отменял
для городских изданий все виды цензуры, в том числе и цензуру духовную. Однако
для газет и журналов, выходивших в сельской местности, цензура оставалась. Были
предусмотрены меры административного и уголовного наказания для издателей и
журналистов — вплоть до заключения в тюрьму. К тому же большинство статей
Устава о цензуре и печати 1890 года, направленные на поддержание и сохранение
основ самодержавия, также были оставлены в силе.

Разгоревшееся было пламя свободы
слова начало затухать. Власти предприняли массированное наступление на прессу.
Спустя два дня после обнародования временных правил Министерство внутренних дел
предложило цензорам «под личной ответственностью» наблюдать за вверенными
изданиями, сообщая в Главное управление по делам печати о каждом факте
нарушения закона и возбуждая судебное преследование нарушителей. Цензоры, в
свою очередь, рьяно взялись за дело. За два с половиной месяца с момента
опубликования манифеста и до конца года было обвинено в тех или иных нарушениях
законодательства 278 редакторов, журналистов, владельцев изданий и типографий,
конфисковано 16 номеров газет и журналов, 44 издания были закрыты или
приостановлены.

Первый месяц нового, 1906
года ознаменовался арестами 58 редакторов и закрытием 78 изданий. К концу 1906
года число закрытых и запрещенных изданий достигло 370, 670 издателей и
редакторов были арестованы или оштрафованы, 97 типографий опечатаны. «По
распоряжению генерал-губернатора закрыта газета «Кавказское слово». В городе
спокойно. Аресты продолжаются», «За вредное направление была приостановлена
газета «Баку», «В Белостоке губернатор запретил издавать газету «Еврейский
голос», «Опечатаны редакции газет «Пятигорский листок», «Народная правда» и «Народ»
 [7, с. 204]. Таких
дежурных сообщений с января 1906 года в газетах появлялось все больше и больше.
Для борьбы со свободой слова в провинции министр внутренних дел Александр
Булыгин и вовсе предлагал вводить исключительное или чрезвычайное положение,
существенно расширявшее полномочия властей.