Курсовая теория на тему Тема человеческой судьбы в русской литературе 19 века

Содержание:

ВВЕДЕНИЕ. 3

ГЛАВА 1.
ОБРАЗ СУДЬБЫ КАК ОБЪЕКТ ГУМАНИТАРНЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ   5

1.1. Понятие
«судьба человека» в философском рассмотрении. 5

1.2.
Закономерности функционирования образа судьбы человека в мировой и
отечественной литературе. 10

ГЛАВА 2.
ОСОБЕННОСТИ СОЗДАНИЯ ОБРАЗА СУДЬБЫ ЧЕЛОВЕКА В ЦИКЛЕ Н. ГОГОЛЯ «ПЕТЕРБУРГСКИЕ
ПОВЕСТИ». 16

2.1.
Поэтикальные доминанты «Петербургских повестей» Н. Гоголя. 16

2.2. Средства
создания образа судьбы человека в «Петербургских повестях» Н. Гоголя. 22

ЗАКЛЮЧЕНИЕ. 31

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ
ЛИТЕРАТУРЫ   33

Введение:

Литература
всегда была тесно переплетена с философией, ведь художественные произведения,
как и философские труды, выполняют гносеологическую функцию – через них человек
постигает жизнь. Также общей для обоих видов познания является
мировоззренческая функция. Благодаря ей человек формирует представление о своем
месте в обществе.

Образная
система литературы давно была плодотворной почвой для материализованного
выражения философских идей, а способы способствовали легкому восприятию и
объяснению различных философско-эстетических концепций. История мировой
литературы знает немало примеров, когда в результате синтеза философии,
эстетики и литературы возникали целые литературные направления с оригинальной
образно-символической системой: классицизм, романтизм, реализм, модернизм и
другие [25].

Идейный
уровень абсурда в литературе также достигает глубин философии. Поэтому
исследование именно философско-эстетического аспекта лейтмотива судьбы позволит
нам как можно более подробно и четко проанализировать его содержательный
стержень в творчестве Николая Гоголя.

Таким образом,
актуальность работы определяет
недостаточная разработанность проблематики, в ходе которой описываются и
анализируются идейно-эстетические и философские стратегии мировой литературы,
отражением которых становятся литературно-художественные тексты.

Важнейшей составляющей реализации идейно-эстетических и философских
традиций в русской литературе являются произведения ее классиков, формировавших
канон художественного повествования. В их числе необходимо упомянуть и Николая
Гоголя – реформатора отечественной прозы середины девятнадцатого века.

Основная цель настоящего исследования
— анализ особенностей реализации концепта «судьба» в русской литературе
девятнадцатого века (на материале «Петербургских повестей» Николая Гоголя).

Поставленная цель делает необходимым решение следующих задач:

1. Анализ истоков категории абсурда в художественном произведении;

2. Характеристика образа судьбы в русской и мировой литературе;

3. Выявление поэтикальных доминант «Петербургских повестей» Н. Гоголя;

4. Рассмотрение средств создания образа судьбы человека в «Петербургских
повестях» Н. Гоголя.

Объектом исследования является цикл Николая Гоголя «Петербургские повести»
как классический феномен русской литературы девятнадцатого века. Предмет исследования – особенности построения образа  судьбы человека в цикле Николая Гоголя
«Петербургские повести».

Методологию исследования составили филологический, комплексный,
сравнительный, описательный методы научного анализа.

Теоретическую значимость исследования можно связать с уточнением и
развитием базовых понятий, характеризующих литературоведческую семантику, в
частности, нарратологию – речь идет о повествовании, образе повествователя,
нарративной стратегии.

Практическая значимость исследования заключается в возможности применения
основных результатов работы в дальнейшем исследовании данной проблематики.

Структура исследования определяется его целью и задачами.

Работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной
литературы.

Заключение:

Истоки
поэтики абсурда достигают еще античных времен. До ХХ века абсурдное в
литературе было представлено эпизодически и проявлялось в употреблении
деструктивных формообразующих элементов, гротеска и мотивов бессмысленности
человеческой жизни. С развитием авангардистских течений и дальнейших
исторических событий как инспиративного фактора получила распространение
драматургия абсурда с присущими ей синкретизмом формантов абсурда домодерной
литературы и экзистенциальных компонентов идейного уровня. Это художественное
явление и вошло в литературоведческий дискурс под термином «театр абсурда», по
названию одноименной научной работы М. Эсслина.

Говоря о
«литературе абсурда» в целом и поэтике абсурда в частности, имеем дело с
достаточно сложным и неординарным явлением литературы, которое поражает своей
контраверсионностью и особенностью определения.

Феномен
абсурда получил распространение в литературе первой половины ХХ века. В
контексте традиций модернизма и авангардизма поэтика абсурда стала тем
инструментом, который позволил художникам слова найти способы для описания
человека и его жизни в послевоенном мире.

Новые
средства и приемы, как на содержательном, так и на формообразовательном
уровнях, давали возможность реципиентам взглянуть на привычные явления иначе, а
также выявить исключительные онтологические аспекты. На содержательном уровне
авторы произведений, написанных в русле поэтики абсурда, противопоставляли
человека обществу, не конкретному, а в целом. Этот метод противопоставления
писатели заимствовали у философов-экзистенциалистов. Также через тексты драм
художники доносили идеи бессмысленности жизни, обреченности и непобедимости
зла.

На
формирование основных принципов литературного абсурдизма повлияли и другие
писатели: Э.-Т.-А Гофман, Н. Гоголь, Дж. Свифт, А. Жарри, Г. Аполлинер, А.
Арто. Однако их творчество нельзя считать отвечающим хотя бы половине критериев
поэтики абсурда, определенных М. Эсслином и другими исследователями. Каждое из
этих произведений характеризуется наличием отдельных художественных техник,
характеристик на идейном и композиционном уровнях, которые стали основой
поэтики «театра абсурда». А роль катализатора для появления нового веяния в
литературе сыграла философия экзистенциализма и модернистские тенденции в
искусстве на протяжении первой половины ХХ века.

Фрагмент текста работы:

ГЛАВА 1. ОБРАЗ СУДЬБЫ КАК ОБЪЕКТ ГУМАНИТАРНЫХ
ИССЛЕДОВАНИЙ 1.1. Понятие «судьба человека» в философском рассмотрении

Истоки
понятия «абсурд» в контексте философского дискурса можно найти в трудах,
написанных еще до нашей эры. В «Тускуланских беседах», датированных 46-44
годами до нашей эры, древнеримский философ Марк Туллий Цицерон употребляет
слово «абсурд» в значениях «дисгармония» и «несозвучность».

Один из
первых карфагенских теологов Квинт Септимий Флоренс Тертуллиан использует слово
уже в более абстрактном контексте: «Верую, потому что абсурдно. Верую, потому
что это противоречит разуму »[33]. Он считает категорию абсурдного
божественной, поскольку она не подвластна ни уму, ни чувствам. Тертуллиан
теологизировал понятие «абсурд», вкладывая в него категорию опыта.

Позже, в
эпоху Средневековья, «абсурд» начинают трактовать как математическую категорию.
В математике употребляют понятие «абсурдные числа» в значении отрицательные
числа (негативные числа) [22].

В эпоху
барокко «абсурдное» перешло в эстетическую плоскость. Эту категорию считали не
только какофонической и дисгармоничной, но и противоречащей Божьему порядку –
сатанинской. Подобное видение царило и позже [21].

Однако
мощнейшим фундаментом для наполнения содержанием понятия «абсурд» стало
появление иррациональной философии. К ее мотивам впервые обратились немецкие
философы Иммануил Кант и Фридрих Гегель. «Их диалектико-спекулятивная парадигма
мышления определяла случайность и неопределенность рационального выбора, что
становилось основой иррационального» [5].

Итак, в
наиболее известных философских трудах, написанных до XIX века, формулировка
категории «абсурд» является довольно фрагментарной. В древнеримских источниках
оно скорее отражает понимание музыкального понятия «несозвучность», чем
представляет собой концептуальную философскую единицу.

В более
поздних работах эпохи Барокко можно проследить переход от рассмотрения абсурда
как понятия к обоснованию его как философской категории. Однако она не была
четко выраженной и не имела конкретного набора характеристик, ведь в качестве
направления философской мысли иррационализм только зарождался [4].

Можем
говорить о периоде до XIX века включительно как о таком, который только
формировал представление о философской категории абсурда. Уже в последние
десятилетия XIX века философская мысль начинает развиваться в другой плоскости.
Получают распространение иррационалистические тенденции. Поэтому остановимся на
понятии «иррационализм» подробнее.

Термин
«иррационализм» происходит от латинского слова «irrationalis» —
бессознательное, неразумное. Им называли философские направления и течения,
которые являются выразителями верховенства чувственных начал и считают их
доминантой человеческого мировосприятия. Иррационалисты утверждали собственную
концепцию в противовес философской классике, которая на первое место выдвигала
разум и рациональность, считала все процессы внутренней логики человека
подчиненными разумному началу [5].

С
иррационализмом в философии связывают такие философские доктрины, как нигилизм
(отрицание общепризнанного) и релятивизм (учение об относительности и
условности познания и сознания). Благодаря ним в философии углублялись идеи
первичности бессознательного в познании мира.

Определенные
иррационалистические веяния можно проследить до XIX века. Сам термин
«иррационализм» и четко сформированные его концепции относятся к философских
направлениям конца XIX – начала ХХ веков.

На рубеже
веков были представлены иррационалистические философские интенции немецких
философов Вильгельма Дильтея, Освальда Шпенглера и француза Анри Бергсона. В их
трудах разуму отведено утилитарное место в познании, а иррациональному
компоненту – главное [6].

Философы
четко обосновывают важность интуитивного познания как нового предмета
философского осмысления. Они отрицают роль разума как основной и решающей
составляющей в познании. Вершиной человеческих способностей иррационалисты
считают воображение, чувства, инстинкты, интуицию, созерцание.

Изменение
акцентов в развитии философской мысли вызвано бурными историческими событиями и
стремительным развитием технического прогресса. Это не могло не повлиять на
внутренний мир человека. Благодаря массовым техническим открытиям уже в конце
ХIХ – начале ХХ века в развитых странах Европы увеличивается количество фабрик,
где применяли механическое оборудование вместо ручного труда. Происходит
перераспределение обязанностей между рабочими, большая часть из них теряет
работу. В менее развитых странах отменяют рабство и крепостное право. Однако
этот процесс идет очень медленно и непрозрачно. Это вызывает массовые бунты,
народные выступления и революции [8].

Этот период
стал переломным для сознания человечества. Немецкий философ Карл Ясперс назвал
это время периодом духовной катастрофы, ведь техника, параллельно с ее
безграничными прогрессивными возможностями, содержит элемент непредвиденного
демонизма, делает человека анонимной единицей. Происходит постепенный отход от
рациональной философии.

Рационалистическая
уверенность в прозрачности и справедливости действительности трансформировалось
в ее желательность. В 1860-1910-х годах философы в своих научных трудах
начинают обращаться опосредованно к категории абсурдного. Эпоха конца XIX века
характеризуется духовным кризисом, нивелированием высших ценностей и
прагматических настроек реальной жизни.