Курсовая теория на тему Стратегии выхода из локдауна на уровне фирмы

Содержание:

Введение 3

Глава 1. Бизнес в России в условиях пандемии 5

1.1 Влияние пандемии COVID-19 на рынки труда развитых стран 5

1.2 Удаленная занятость до и во время пандемии COVID-19 8

2. Стратегии экономического восстановления после пандемии COVID-19 13

2.1 Трансформация бизнеса в России во время пандемии 13

2.2 Восстановление предприятий после пандемии COVID-19 15

2.3 Меры по сглаживания последствий пандемии на рынке труда 17

Заключение 28

Список использованной литературы 30

Введение:

Вспышка коронавирусной инфекции сильно ударила по развитию и работе бизнеса. Еще до того, как российские регионы начали уходить на режим тотальной самоизоляции вслед за Москвой, основной финансовый удар пандемии принял на себя малый бизнес: парикмахерские, маникюрные салоны, студии танцев, фитнес-залы и т.д. Многие предприятия, фирмы, учреждения не смогли «удержаться на плаву», но те, кто смог найти выход из данной ситуации получили ценный бизнес-опыт.

На современном этапе общественного развития происходит трансформация устоявшихся взглядов на место и роль человека в экономической системе. Знания, умения и навыки, накопленные человечеством, становятся движущей силой развития глобальной экономики и определяющим фактором конкурентоспособности национальных экономик. То есть происходит переосмысление роли человека от наблюдательного к действенному фактору производства, без учета которого нивелируются любые перспективы экономического развития.

Пандемический кризис вынуждает задуматься об эффективности отраслей, развивающих и защищающих человеческий капитал. А также о точности выбора приоритетов в бюджетной политике, в том числе с учетом мировых экономических, демографических, гуманитарных трендов. COVID-19 – при всех его крайне негативных эффектах – вернул человека в центр внимания и государств, и обществ.

Цель данной работы – рассмотреть особенности стратегии выхода из локдауна на уровне фирмы.

Для достижения данной цели поставлены следующие задачи:

1. Изучить влияние пандемии COVID-19 на рынки труда развитых стран.

2. Рассмотреть удаленную занятость до и во время пандемии COVID-19.

3. Описать трансформацию бизнеса в России во время пандемии.

4. Охарактеризовать восстановление предприятий после пандемии COVID-19.

5. Представить меры по сглаживания последствий пандемии на рынке труда.

Объект исследования – влияние пандемии на рынки труда.

Предмет исследования – стратегии экономического восстановления после пандемии COVID-19.

В данной работе применяются такие научные методы как: наблюдение, анализ, синтез, абстрагирование и др.

Курсовая работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы.

Заключение:

Коронавирус и введение государствами различных мер, ограничивающих распространение заболеваемости, сильно ударили по мировой экономике в целом и по рынку труда в частности. Реакция рынка труда была во многом схожа в разных странах: резкое снижение занятости в первые месяцы за счет уменьшения продолжительности рабочего времени, отправления работников в простой и в некоторых случаях их увольнения.

Пандемия также привела к значительным изменениям на рынке труда, обычно не наблюдающимся в периоды кризисов. С одной стороны, ухудшившаяся эпидемиологическая обстановка привела к изменению режима работы многих организаций, распространению удаленной занятости, введению новых способов рабочих коммуникаций. Хотя такие изменения не являются чем-то кардинально новым, так как они происходили и до 2020 г., пандемия со всей очевидностью привела к популяризации новых форм занятости. С другой стороны, влияние кризиса оказалось неравномерным: одни группы работников пострадали значительно сильнее, чем другие. Причем очевидно, что среди наиболее пострадавших оказались наиболее уязвимые группы на рынке труда, что неминуемо привело к росту зарплатного неравенства.

Политика развитых стран на рынке труда значительно различалась. В США и других англо-саксонских странах основным проводником политики стали службы занятости, а основной мерой поддержки – пособия по безработице, размеры которых были существенно увеличены. В континентальной Европе вместо этого были расширены меры по субсидированию оплаты труда работников организаций, что позволило удерживать занятых на своих рабочих местах. В то же время значительная часть теряющих работу в этих странах не обращались в службы занятости и не делали попытки найти новую работу в период введения наиболее строгих ограничительных мер. Таким образом, в отличие от США и Канады, в европейских странах весной большинство увольняющихся пополняло группу экономически неактивных, а не безработных. Например, во Франции и Португалии общая численность безработных во II квартале 2020 г. даже снизилась, так как вытесненная c рынка труда рабочая сила пополняла число экономически неактивных.

Российский рынок труда переживал изменения близкие к тем, что происходили в развитых странах. В первые месяцы после начала пандемии значительно сократилась занятость, прежде всего из-за снижения продолжительности рабочего времени, а также роста числа безработных. Государственная политика была примерно в равной мере направлена на защиту работников в пострадавших отраслях экономики и материальную поддержку безработных, хотя объемы расходов оказались ниже, чем в развитых странах.

Фрагмент текста работы:

Глава 1. Бизнес в России в условиях пандемии

1.1 Влияние пандемии COVID-19 на рынки труда развитых стран

Неблагоприятные эпидемиологические и экономические условия привели в начале 2020 г. к ухудшению ситуации на национальных рынках труда большинства развитых и развевающихся стран, снижению занятости и соответствующему росту безработицы.

В первые недели после введения ограничительных мер начали появляться прогнозы, предсказывающие поистине невероятное по своим масштабам снижение занятости. Например, наиболее пессимистичный прогноз МОТ предполагал, что в перспективе более половины всех работников в мире могут лишиться средств к существованию из-за пандемии. В России эксперты говорили о трети рабочих мест, имеющих высокие риски перед лицом кризиса.

Сейчас становится очевидным, что во многом такие прогнозы были преувеличены и рост безработицы в большинстве стран оказался скромным по сравнению со звучавшими предсказаниями. Фактически уровень безработицы вырос в среднем по странам ОЭСР с 5,2% в феврале до 8,8% в апреле, после чего начал медленно снижаться до 6,9% в декабре.

Однако динамика среднего уровня безработицы по развитым странам является «средним по больнице» и скорее скрывает фактические изменения в различных странах. Наиболее резкий скачек наблюдался в США и Канаде, где безработица выросла за два месяца (март-апрель) в 4,2 и 2,2 раза соответственно и затем начала быстро сокращаться. В европейских странах прирост безработных в первые месяцы после начала пандемии либо был относительно небольшим, либо его не было вовсе, как, например, в Великобритании, Дании, Швеции, Франции и Португалии. Однако на протяжении летних месяцев уровень безработицы в Европе не только не падал, но продолжал расти и к августу достиг максимальных за год значений. Сходную с европейскими странами динамику показывал данный показатель и в России: пиковый уровень был достигнут в августе (6,4%), после чего началось медленное снижение [13].

Основная причина столь различной динамики безработицы в Европе и Северной Америке связана с методологическими различиями учета безработицы. Так, в США и Канаде применяется особый подход к определению безработных. В частности, в эту группу включаются временно безработные, т.е. лица, формально числящиеся как работники предприятий, но фактически не работающие по экономическим причинам в связи с ухудшением условий ведения бизнеса, снижением спроса на товары и услуги, временным закрытием предприятия или переезд на другое место. В европейских странах, как и в России, эта группа в официальной статистике включается в число занятых. Динамика уровня безработицы без учета временных безработных в США оказывается схожа с другими развитыми странами: постепенный рост с пиком в августе-сентябре на уровне около 5,5%.

Большинство стран ОЭСР столкнулись со снижением общего фонда рабочего времени, вызванного отчасти увольнениями, отчасти переводом сотрудников на неполную занятость или в простой. К сожалению, в отличие от уровня безработицы, данные по динамике рабочего времени за 2020 г. доступны на данный момент далеко не по всем развитым странам. Расчеты экспертов ОЭСР на основании данных национальных статистик по отдельным странам показывают, что небольшой рост уровня безработицы в странах континентальной Европы был лишь вершиной айсберга, а основное снижение занятости было связано со значительным сокращением часов работы. Совокупный спад занятости в США и Канаде был сопоставим со снижением в таких странах как Италия или Австрия. В России, как и в большинстве стран ОЭСР, снижение произошло за счет сокращения средней продолжительности рабочего времени, в том числе из-за временного простоя значительного числа предприятий. Иными словами, при использовании сходной с США методологии по определению безработных, рост численности последних в России в апреле-мае был бы сопоставим с их динамикой в США.

Модельные оценки МОТ также показывают значительное сокращение мирового фонда рабочего времени во II квартале 2020 г. – на 18,2% по сравнению с IV кварталом 2019 г., причем наибольшее падение было отмечено в странах с доходами на душу населения ниже среднего. К концу июня средняя продолжительность рабочего времени начала возвращаться к докризисному уровню, особенно в развивающихся странах. Тем не менее, по оценкам МОТ, в 2020 г. снижение общемировой продолжительности рабочего времени составило 8,8%, что эквивалентно сокращению 255 млн рабочих мест с полным рабочим днем [17].

При этом важной особенностью кризиса 2020 г. была не только его масштабность, но и скорость распространения. Согласно оценкам ОЭСР, совокупное снижение рабочего времени за первые три месяца спада в экономике было в десять раз более быстрым, чем при глобальном финансовом кризисе 2008–2009 гг.

В условиях масштабного снижения спроса на рабочую силу, средние заработные платы в целом были стабильными или даже имели скачкообразный рост, как показывают данные по странам ОЭСР. В США в апреле среднечасовая ставка заработной платы выросла на 5,5%. Сходные резкие изменения заработных плат в период пандемии наблюдались в Канаде, Норвегии и Бразилии. В целом в зоне евро их прирост в негосударственном секторе во II квартале составил 4,1% по сравнению с 2019 г. Подобная ациклическая динамика средних заработных плат объясняется так называемыми структурными эффектами – обычно в периоды кризисов работу первыми теряют наименее производительные сотрудники с низким уровнем заработков. В результате средняя заработная плата по экономике может вырасти даже при сохранении или небольшом снижении уровня оплаты труда у продолжающих работать. Характерна такая динамика и для России. В кризис 2020 г. подобная тенденция оказалась еще более выражена: затронутыми оказались в первую очередь отрасли и профессии с относительно невысокими заработными платами.