Курсовая теория на тему Речь как инструмент мышления

Содержание:

ВВЕДЕНИЕ 2
ГЛАВА.1 ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ИЗУЧЕНИЯ РЕЧИ КАК ИНСТРУМЕНТА МЫШЛЕНИЯ 4
1.1 Речь как общественное явление 4
1.2 Функции и единицы речи 10
ГЛАВА 2. МЫШЛЕНИЕ И РЕЧЬ 17
2.1 Взаимосвязь мышления и речи 17
2.2 Особенности процесса мышления 19
2.3 Внутренняя речь и мыслительные процессы 28
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 35
СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ 37

Введение:

Актуальность тема. Проблема взаимосвязи речи и мышления, его роли в общении и формировании сознания является едва ли не самым важным разделом психологии. Анализ того, как строится наглядное отражение действительности, как человек отражает реальный мир, в котором он живет, как он получает субъективный образ объективного мира, составляет значительную часть всего содержания психологии. Вещи не только воспринимаются наглядно, но отражаются в их связях и отношениях.
Человек может не только воспринимать вещи, используя анализаторы, но может рассуждать, делать выводы, даже если не имеет непосредственного личного опыта. То есть для человека характерно то, что у него есть не только чувственное, но и рациональное познание, иначе говоря, что с переходом от животного мира к человеческой истории возникает огромный скачок в процессе познания от чувственного к рациональному. Фундаментальное отличие человеческого сознания от сознания животного-способность переходить за пределы наглядного, непосредственного опыта к отвлеченному, рациональному сознанию.
Мышление — высшая ступень человеческого познания, процесс отражения в мозге окружающего реального мира, основанная на двух принципиально различных психофизиологических механизмах: образования и непрерывного пополнения запаса понятий, представлений и вывода новых суждений и умозаключений. Мышление позволяет получить знание о таких объектах, свойствах и отношениях окружающего мира, которые не могут быть непосредственно восприняты при помощи первой сигнальной системы. Формы и законы мышления составляют предмет рассмотрения логики, а психофизиологические механизмы — соответственно — психологии и физиологии.
Мыслительная деятельность человека неразрывно связана со второй сигнальной системой. В основе мышления различают два процесса: превращение мысли в речь (письменную или устную) и извлечение мысли, содержания из определенной его словесной формы сообщения. Мысль — форма сложнейшего обобщенного абстрагированного отражения действительности, обусловленного некоторыми мотивами, специфический процесс интеграции определенных представлений, понятий в конкретных условиях социального развития. Поэтому мысль как элемент высшей нервной деятельности представляет собой результат общественно-исторического развития индивида с выдвижением на передний план языковой формы переработки информации.
Анализ литературы. Анализ психолого-педагогической литературы свидетельствует, что вопросы повышения культуры умственно-познавательной деятельности личности были предметом исследований многих ученых. Так, широко известны фундаментальные научные труды Н. Талызиной. Значительное внимание вопросам личностно-ориентировочного обучения специалистов уделяет в своих трудах В. Ягупова. Все эти ученые, безусловно, внесли значительный вклад в решение проблем профессиональной подготовки. Причем надо отметить, что значительное количество ученых обращало внимание на необходимость формирования у будущих специалистов наряду с практичностью, расчетливостью, глубиной и такое свойство умственной деятельности, как критичность (В. Иванов, Б. Теплов и другие).
Цель исследования: изучить взаимосвязь речи и мышления.
Объект исследования: речь.
Предмет исследования: Речь как инструмент мышления.
Задачи исследования:
1.Изучить речь как общественное явление;
2. Рассмотреть функции и единицы речи;
3. Проанализировать взаимосвязь мышления и речи:
4. Определить особенности процесса мышления.
Методы исследования: обзор литературы, анализ и синтез.
Структура работы: работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы.

Заключение:

Можно ли мыслить, не овладевая языком? Возможны ли мыслительные процессы без слов и других словесных элементов? Не потому ли, что все наши мыслительные процессы зависят от овладения языком и что мыслительные процессы невозможны без языковых символов того или иного рода?
Аргументы обеих сторон очень сильны, даже сегодня. Классический взгляд в психологии, исходящий из ранней экспериментальной психологии, определял образ как один из фундаментальных элементов сознания и составляющий содержание мышления. В свете этого мышление рассматривалось как первичная способность, обнаруживаемая даже у очень маленьких детей, а язык-как вторичная.
Некоторые последующие эксперименты, проведенные Кульпе, Марбе и другими учеными по вопросу об образе и мысли, пошли еще дальше и показали, что даже образы, не говоря уже о словесных образах, не являются необходимыми для протекания мыслительных процессов. Данные экспериментов на шимпанзе, таких как «эксперимент с замедленными реакциями» Хантера и даже эксперименты Колерса по «обучению прозрению», подтверждают примат мышления над языком.
В последнее время группа психологов придерживается мнения, что мысль первична, а язык-лишь средство организации, кодирования и декодирования наших мыслей. Они считают, что язык определяется и контролируется нашими мыслительными процессами.
Ведущим сторонником такой точки зрения является Дж.с. Бернер, который утверждает, что языковое поведение или речь возможны только из-за существования общей в структуре темы в разных языках, доязыковых процессах и механизмах, а язык только помогает кодировать и получать эти структуры.
Дальнейшая поддержка этой точки зрения, отстаивающей примат мышления над языком, проистекает из некоторых экспериментов над переживанием цвета. В интересном эксперименте Berlin IC использовала массив из 329 цветов, которые были представлены людям, говорящим на 20 разных языках. В первой инстанции следователь установил основные цветовые термины на каждом языке.
После определения основных цветов авторы надевают на них прозрачный кусочек ацетата. Испытуемые должны были наметить области каждого цветового термина, а также поставить крестик против наилучшего представления каждой цветовой формы, отмеченной ими.
Были сделаны следующие выводы:
1. Было установлено, что почти во всех языках число основных терминов или словарного запаса, связанных с цветом, весьма ограничено.
2. Фокусный или лучший пример цветовых терминов одинаков на всех двадцати языках. Если, например, один язык имеет четыре основных термина для цвета, а другой язык-больше, то четыре фокальных цвета, выбранных для первого языка, очень сильно пересекаются с основами для второго языка. Таким образом, как представляется, существует общий фактор описания цветового опыта на всех языках.
3. Кроме того, было установлено, что при добавлении терминов, различающих цвет, существует общий и стандартный порядок. Например, есть два термина, связанные с черными яркими цветами. Если есть третий член, то он красный и желтый, зеленый или зелено-желтый, а шестой синий.
Отсюда следует, что независимо от того, о каком языке идет речь, по-видимому, существует базовая последовательность упорядочивания появления цветовых форм, показывающая, что ни в одном языке нет неограниченной свободы или возможности описывать или определять переживания цвета по-своему, показывая, что переживания или восприятие цвета более первичны по сравнению со словами.

Фрагмент текста работы:

ГЛАВА.1 ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ИЗУЧЕНИЯ РЕЧИ КАК ИНСТРУМЕНТА МЫШЛЕНИЯ
1.1 Речь как общественное явление

Современные теории в лингвистике, психологии и когнитивной нейробиологии были разработаны в основном на основе изучения разговорных языков. Точнее говоря, теории, как правило, основаны только на нескольких разговорных языках, в основном на английском и других индоевропейских языках. Поэтому крайне важно спросить, могут ли те свойства, которые были описаны и предположительно являлись основополагающими свойствами языка и которые, таким образом, определили наши языковые теории, скорее, могут быть связаны с языковыми свойствами, особенно существенными только в этой горстке мира языки .
Этот узкий взгляд на язык привел к общепринятым подходам и предположениям о том, что такое язык и как структурирован язык, что мы ставим здесь под сомнение. Во-первых, мы оспариваем предположение о том, что язык достаточно изучен как речь или текст, а во-вторых, мы оспариваем предположение, что язык является совершенно произвольной системой. Основным следствием первого предположения является глубоко укоренившееся различие между тем, что мы можем назвать собственно языком, то есть языком как структурированной системой, поддающейся лингвистическому анализу, и коммуникацией, то есть более широким контекстом использования языка, который включает использование других каналов информация (например, жест совместной речи, просодия). Большинство языковых исследований были сосредоточены на собственно языке, за исключением контекста и мультимодального выражения, которые способствуют формированию высказываний и значений. Основным следствием второго предположения является наша концепция языковой обработки и развития языка как абстрактной и символической системы, где связь между лингвистическим и концептуальным уровнями представляет собой процесс перехода от лингвистических символов к когнитивным представлениям только произвольно связанных . Языковые исследования были сосредоточены главным образом на речи и / или тексте, игнорируя таким образом множество дополнительной информации, доступной при личном общении, что приводит к (явному или неявному) предположению о том, что объект исследования — язык — может быть надлежащим образом и в достаточной мере устраняется путем игнорирования других характеристик взаимодействия лицом к лицу: коммуникативного контекста, в котором развивался язык, в котором его изучают дети и в котором он наиболее часто используется. Таким образом, собственно язык определяется как управляемая правилами система, характеризующаяся объединением морфологических / лексических единиц (как очевидно в речи или тексте), которые могут быть изолированы от других аспектов коммуникативного поведения, которые присутствуют в контекстах лицом к лицу. Эти другие аспекты поведения часто явно обозначаются как «невербальное общение» и, как правило, преследуются независимо от изучения языка.