Курсовая теория на тему Мотив одиночества в прозе В. Маканина («Один и одна»)

Содержание:

Введение 2
Глава 1. Мотив одиночества в историко-литературном контексте, жанровые особенности прозы В. Маканина 4
1.1. Жанровое своеобразие лирической прозы XX века 4
1.2. Мотивы одиночества и парадоксы человеческой психики в литературе 10
1.3. Жанровые и стилистические особенности произведений В. Маканина 13
Выводы по 1 главе 22
Список использованных источников 24

Введение:

Писатель В. Маканин относится к значительным прозаикам современности, «особое место которого определяется отчетливо внеидеологическим и более того — экзистенциальным характером его прозы». Два романа В. Маканина: «Портрет и вокруг», «Один и одна», написанные в 80-х годах, объединены сквозным образом рассказчика — писателя Игоря Петровича. Игоря Петровича (равно как и В. Маканина) интересуют проблемы социально-психологического характера, в частности, драма героев, «одного» и «одной», не принявших советскую идеологическую установку на стандартно-общественное и стандартно-бытовое. Они живут прошлым — молодостью, в которой была оттепель: пламенные речи, публичная поэзия, яркие спектакли, песни у костра.
Целью данной курсовой работы является изучение мотива одиночества в прозе В. Маканина на примере романа «Один и одна». Для реализации поставленной цели необходимо решить ряд задач:
1. Изучить жанровое лирической своеобразие прозы XX века;
2. Рассмотреть мотивы одиночества и парадоксы человеческой психики в литературе;
3. Выявить жанровые и стилистические произведений В. Маканина.
Объект настоящего исследования – роман Владимира Маканина «Один и одна».
Предметом исследования является мотив одиночества в романе Владимира Маканина «Один и одна».
Основные методы, использованные в курсовой работе: сравнительно-сопоставительный, культурно-исторический, биографический, мотивный анализ, структурный анализ.
Теоретическая значимость курсовой работы состоит в анализе и систематизации теоретического материала по вопросам изучения мотивов одиночества и парадоксов человеческой психики в литературе, а также выявлению жанровых и стилистических особенностей романа «Один и одна» В. Маканина.
Практическая значимость работы состоит в том, что ее результаты могут быть использованы при разработке вузовского курса «История русской литературы», спецкурсов по литературе и по творчеству В. Маканина, при создании элективных курсов для средних школ и классов гуманитарного профиля, а также в ходе подготовки комментариев к научному изданию произведений писателя.
Структура курсовой работы. Данная курсовая работа состоит из введения, двух глав, теоретической, в которой рассматривается мотив одиночества в историко-литературном контексте, жанровые особенности прозы В. Маканина и практической, содержащий литературный анализ данного произведения, заключения и списка использованных источников.

Фрагмент текста работы:

Глава 1. Мотив одиночества в историко-литературном контексте, жанровые особенности прозы В. Маканина
1.1. Жанровое своеобразие лирической прозы XX века

Термин «лирическая проза» возник в русской критике в середине 1950-х годов. В нем нашла воплощение характерная примета времени – тяготение к исповедальности. С помощью этого термина характеризовали литературное явление, начавшееся произведениями О. Берггольц, Ю. Казакова, В. Солоухина, Ю. Нагибина, К. Паустовского. Так, Я. Эльсберг назвал «Дневные звезды» О. Берггольц «первой ласточкой лирической прозы» . Этой же точки зрения придерживался и Э. Бальбуров . В течение 1960-х – начале 1970-х годов, в силу интенсивной лиризации эпических жанров, в целом ряде газетных и журнальных выступлений разгорелась дискуссия по проблемам лирической прозы. Ее участники стремились определить жанровое и стилевое своеобразие этой литературы, выделить ее характерные особенности . При этом обнаружилось разное понимание самой сути лирической прозы. Однако следует заметить, что в поле зрения критики преимущественно попадали «смешанные» произведения, образовавшие самостоятельный жанр – дневники, путевые заметки, воспоминания.
Одновременно в этот период наблюдается интенсивное проникновение лирики в эпос и в жанры собственно эпические (повести и рассказы В. Астафьева, К. Паустовского, Эм. Казакевича, В. Пановой, Ю. Казакова, Ю. Нагибина, И. Зверева). Родовое своеобразие таких произведений заключалось в том, что лирический и эпический планы здесь играли равноценную роль, образуя смешанную структуру: лиро-эпический рассказ, повесть, реже – роман. Критики моментально откликнулись на это явление в литературе. Ю. Суровцев написал большую рецензию на книгу В. Иванисенко о советской лиро-эпической поэме, статью о В. Луговском , отчасти об этом же он говорил в своей книге «О поэтах и поэзии». Исследователь отстаивал лирическую суть некоторых произведений, лиро-эпичных по своей внешней форме. Знаток и теоретик И. Бехер также считал, что «смешанная форма» и «чистая форма» должны одинаково восприниматься как необходимость…» .
В то же время были определены отличия собственно лирической прозы от лиро-эпических жанров и выявлены ее особенности: преобладание лирического начала на уровне сюжетно-композиционной организации и повествовательной структуры. Вопрос о жанровой природе лирического произведения был расценен как один из наиболее трудных.
В критике 1960-х годов, посвященной спорам о своеобразии лирической прозы, особого внимания заслуживает работа А. Эльяшевича «О лирическом начале в прозе» , отличающаяся глубиной постановки вопроса. В ней исследователь прослеживает лирическую традицию в отечественной и мировой литературе, говорит о лирическом стиле, охватывающем различные жанры, выделяет особенности сюжета, конфликта, характера в произведениях данного типа, а самое главное – стремится конкретизировать понятие лиризма. К сожалению, работа посвящена не столько анализу прозы, сколько развитию лирического начала в советской и зарубежной литературе.
Дальнейшая разработка проблемы была продолжена в критике в 1970-е годы. Л. Якименко в статье «…Чтобы не было неправды и зла на земле (Возможности лирической повести)» выявил своеобразие лирической повести как самостоятельного жанра и одновременно признал существование лирического начала как стилевой составляющей: «Как показывает опыт развития жанра, лирическая повесть насыщалась мыслью, включала в себя то, что можно определить как философское, размышляющее начало. Притом мы не обязательно встречаем жанр в чистом стилевом выявлении. Лирическая повесть свободно включает в себя разнородные стилевые элементы» . В центре любой лирической прозы критики видели личность писателя с его переживаниями и нравственными устоями. Субъективность считали ее неотъемлемой чертой, но это была субъективность совершенно иного рода. О. Берггольц по этому поводу заметила, что это «раскрытие внутреннего мира… как формы отражения объективной действительности» .
Существенным компонентом лирической прозы называли автобиографизм. Как писал Э. Бальбуров, «цель … воспоминаний не в воссоздании определенных событий и эпизодов» ; «изобразительный материал, цепочка разрозненных событий или поступков становятся … объективизацией душевных состояний лирического героя, его переживания, развитие которого и является подлинным сюжетом». «Ослабление событийности» и «усиление субъективного начала» в лирической прозе отмечал и С. Липин. Он подчеркивал, что для этой прозы характерна приверженность «к малым формам, новеллистичности, стремление к законченности отдельных частей» .
Итак, лирическая проза характеризуется, прежде всего, как стилевое направление. Это отмечено и в ее современном определении в «Большом энциклопедическом словаре» под редакцией А. Прохорова: «Лирической прозой чаще всего называют любую, то есть созданную по законам любого жанра, эмоционально насыщенную, пронизанную авторским чувством художественную прозу. Лирическая проза в таком широком толковании