Курсовая теория на тему Миф. История появления. Структура. Виды

Содержание:

Введение:

Изучение мифа как культурной формы и измерения человеческой души
занимает важное место в культурологии. Георг Вильгельм Фридрих Гегель, Зигмунд
Фрейд, Карл Густав Юнг, Люсьен Леви-Брюль, Клод Леви-Стросс и выдающийся
русский философ Алексей Федорович Лосев внесли фундаментальный вклад в
понимание мифа.

Внимание, уделяемое политической мифологии в гуманитарных науках, во
многом связано не только с теоретическим интересом, но и с преобладающими
условиями в социальной и политической практике. Распад Советского Союза и отказ
от национальной идеологии привели к краху устоявшейся системы ценностей. В
современной российской действительности отсутствует общепризнанная идеология,
существуют различные социальные и политические мифы (в том числе
деструктивные), особенно актуальным стал вопрос о новых духовных нормах. В
качестве мощного инструмента управления социальными и политическими практиками
особенности и функции современных политических мифов становятся очень важным
предметом, требующим изучения.

Объект исследования – миф.

Предмет исследования – история, структура и виды политических мифов.

Цель исследования – изучить особенности политических мифов.

Задачи исследования:

1. Изучить феномен мифа, дать определение понятию

2. Рассмотреть историю
возникновения мифов;

3. Изучить особенности
политических мифов;

4. Рассмотреть структуру
политических мифов.

Заключение:

Одна из основных причин создания политических мифов заключена в их
манипулятивном потенциале. Инструментальный характер мифа проявился не сразу,
поскольку на начальном этапе миф существовал как способ конструирования
реальности и понимания действительности всеми членами общества. Социальная
дифференциация, связанная с выделением общественной верхушки, осуществляющей
властные полномочия, становится предпосылкой для осознанного и
целенаправленного мифотворчества, в содержании которого заинтересована
формирующаяся политическая элита.

Манипулятивный потенциал мифа проявляется тогда, когда на смену мифу
приходит Логос и получают развитие рациональные формы постижения
действительности. Первым и наиболее ярким примером становится идея Платона о
необходимости создания политических мифов и их внедрения в сознание граждан для
поддержания имеющейся политической системы. Начиная с Платона, процесс
целенаправленного мифотворчества и его конечный «продукт» — политический миф —
оправдывается политической целесообразностью.

бальных информационных систем привели к ослаблению значимости
первого фактора при сохранении актуальности двух других. Поскольку закрытых
обществ практически не осталось, распространение политических мифов посредством
пропаганды в ее классическом линейном понимании значительно ослабло. На смену
им пришли политические мифы, более изощренные по форме презентации и способам
распространения. Поскольку современное общество — не только массовое, но и
информационное, возможности распространения политических мифов расширились, а
их манипулятивное воздействие усилилось. Особенно успешно манипулятивный
потенциал политических мифов используется в современных средствах
информационно-психологического воздействия, получившего название информационных
войн.

Фрагмент текста работы:

1 Понятие мифа

Обобщенное понятие мифа дано А.Ф. Лосевым в монографии «Диалектика
мифа»: «Для мифологического сознания миф есть высшая по своей конкретности,
наиболее напряженная и крайне напряженная реальность. Это абсолютно необходимая
категория мысли и жизни. Миф — это логическая, то есть прежде всего
диалектическая, необходимая категория сознания и бытия в целом. Миф — это не идеальная
концепция, это не идея или концепция. Это сама жизнь»[1].
Поскольку все новое – это хорошо забытое старое, люди не могут отойти от мифа.
Он источник вдохновения.

Миф — это коллективное творение, так как он много лет передавался в
устной форме. Западные писатели пытаются создать такое произведение, где
главную роль играет индивидуальный миф, в его основе лежит идея отделения
предмета от общества.

Среди ученых до сих пор нет единства в подходах к изучению мифа
из-за разницы в научных специализациях, преодолеть которые большинство из них
не может, и недостаточного внимания к его онтологии[2].
Таким образом, анализ основных подходов к изучению мифа ясно показывает, что не
все исследователи рассматривают миф как явление, изначально присущее человеку,
присущее обществу на всех этапах его развития, а потому уже не являющееся
чем-то патриархальным, рудиментарным, устаревшим. .

Это происходит потому, что под мифом они подразумевают архаические
повествования о деяниях богов и героев, создание коллективной общенациональной
фантазии первобытного человека и, таким образом, не распространяют концепцию
мифа на современность. Это так называемое. классическое или традиционное
понимание мифа по-прежнему доминирует в науке и обществе, уступая лишь еще
более поверхностному взгляду на миф, который можно условно назвать мещанским.
Но постепенно все больше утверждается мнение, что помимо древних мифов,
вошедших в литературу и традиции, в обществе существуют и другие мифы,
современные[3].

Большинство признающих это до сих пор воспринимают современный миф
как рудимент, вековое наследие, реликвию. Но открытия, сделанные учеными в
области культурологии, психологии и семиологии, все больше убеждают в том, что
это не так. Согласно их выводам, под влиянием их чувственных представлений и формирующей
его культуры сознание современного человека «заранее наполняется огромным
количеством коллективных представлений, под влиянием которых все предметы,
живые существа, неодушевленные» всегда думают, что вещи или инструменты,
приготовленные руками человека, обладают множеством мистических свойств»[4].
И хотя Л. Леви-Брюль описал в данном случае сознание первобытного человека,
представления современных людей принципиально от них не отличаются, так как
любая культура изначально мифологична и не сводится к мифологическим
построениям древних[5]. Ведь
все, что современный человек называет истиной, как правило, подтверждается не
его личным опытом, а коллективным опытом культуры, который обычно принимается
на веру.

Таким образом, вера в определенные истины, выработанные культурой,
в которой сформирован человек, становится верной и для него. Но истины,
принятые той или иной культурой, не сводятся к данным прямого восприятия. Они
воспринимаются человеком как факт культуры и потому действуют по законам мифа,
который в рамках третьего, феноменологического подхода выступает как смысловая
матрица культуры и ее базовая универсалия.

Объясняется это тем, что мифотворчество — естественное свойство
человеческого сознания, которое постоянно порождает символически окрашенные образы
окружающих человека людей, вещей, явлений, в которых он выражает свое отношение
и отношение к ним, что позволяет ему лечить душа с ощущениями (О. Вальд). И
поэтому миф — это не только легенды о богах и героях прошлого, пережиток
архаики, воспринимаемый как миф, вымысел, фэнтези, литература, но все
чувственно воспринимаемое и отражающее действительность в образно-символическом
виде. Миф, воспринимаемый людьми, исповедующими его, как подлинную, реальную
реальность, истинность которой для них не вызывает сомнений[6].

Это как раз и есть нынешний миф. Он существует и будет
существовать, потому что любая вещь, любое явление, любой человек, достаточно
интересный, важный, значимый для нас, ощущаемый и переживаемый нами, вольно или
невольно становится в наших представлениях мифом, который мы принимаем как
должное.

Они приобретают в наших глазах символически оформленные образы,
наполненные информацией, которую мы хотим видеть и принимать в них. И тогда они
станут для нас частью нашей жизни и памяти; факт, правда культуры, в смысловом
поле которой мы живем[7].

В результате люди, общество, государство постоянно «производят» и
навязывают другим свои мифы, которые выражают их видение реальности, их
осознанный или неосознанный интерес, а социальная среда позволяет им «прорастать»
в обществе, приобретая феноменальная власть, которую он имеет над нами только
над тем, что принимается не разумом, а чувством[8].

Традиционный миф и современный миф имеют ряд общих черт, которые
позволяют объединить их под общим понятием «миф». Но при этом они существенно
отличаются друг от друга. Из особенностей, объединяющих разные типы мифов,
выделим три основных.

Во-первых, они по-своему объясняют окружающий мир, создавая особый
символически окрашенный воображаемый образ реальности, обращенный лицом к
прошлому, настоящему и будущему, воплощая мечты и надежды людей, их самые
сокровенные мотивы и желания, консолидируя предрассудки и иллюзии,
преобладающие в обществе.

Во-вторых, и это во многих отношениях важнее, чем объяснение мира —
они оправдывают и, следовательно, узаконивают существование этого сообщества,
той культуры, которую исповедует этот миф, наделяя их существование чрезвычайно
важным для них значением (оправдывая человек со смыслом).

В-третьих, они являются организующей силой общества, способом его
духовной самоорганизации, определяющим отношения в обществе (коллективе) и
поведение людей, реализуясь в общественных отношениях, укрепляя социальные
связи, воплощаясь в ценностях и идеалах, закрепляя себя в нормах и ритуалах,
определяя основные параметры человека, отличного от других сообществ и культур.

Следует отметить, что отличия, по которым архаические мифы обычно
отделяются от современных, на наш взгляд, весьма условны. Таким образом,
общепринято, что в отличие от традиционных (архаичных) мифов, объектом
мифологизации которых являются боги, предки и культовые герои, современные мифы
рассматривают реальные события прошлого и настоящего. Хотя в первом случае
можно говорить и о том, что произошло на самом деле, но позже
мифологизированные события. 2 История возникновения мифов

Процесс «освоения мира» лежит в основе деятельности и
сознания древнего человека. На начальном этапе эта деятельность состоит из двух
аспектов — практического развития и эмоциональной реакции на проб и ошибок,
поэтому этот этап и начальный способ познания мира называются эмоционально-практическими.
На основе опыта формирования этих реакций в памяти, ее абстракции и обобщения
возникает эмоциональная рефлексия (положительная самооценка) и формируется
способ усвоения, который мы называем эмоционально-рефлексивным. В дальнейшем,
по мере развития практического опыта, его осмысления, абстрагирования и
обобщения, возникает потребность в рациональной (критической) рефлексии, на
основе которой формируется познавательно-объяснительное отношение к
осваиваемому миру в поисках рационального обоснования сознание и его
противоречия и рационально-рефлексивный способ освоения мира[9].

Уже сейчас животное осваивает какую-то среду обитания и
защищает ее от других особей своего вида, так как освоенная территория
необходима для гарантированного питания и безопасного проживания. При
исследовании мира границы имеют решающее значение. Границы различают
пространственные, временные и причинные. Пространственные границы наиболее
очевидны; временные и причинные границы устанавливаются и реализуются позже,
после открытия ритма (непрерывности и дискретности) бытия и его нестабильности,
изменчивости, из-за возникновения потребности овладеть этой изменчивостью,
предсказывать изменения и магическими способами и средствами. чтобы влиять на
предсказуемость и определенность будущего.

Сознательное использование магии свидетельствует о четком
понимании причинных границ практической воли человека. Важным признаком,
характеризующим процесс освоения космоса, является разметка застроенной
территории. Освоение мира человеком осуществляется в ответ на основные
потребности выживания и безопасности. Это практическое усвоение сопровождается
«защитой», которая уже у животных приобретает характер элементарной абстракции
и обобщения. Результатом эмоциональной и практической ассимиляции мира, в ходе
которой началось рождение самого человеческого сообщества, стала
ассимилированная среда обитания, защищенная от «пришельцев», от врагов.

Практическому сознанию необходимо проверить достоверность и
адекватность отражения реальных свойств объектов окружающего мира, потому что
условие выживания заключается в истинности отражения мира, а ненадежный
практический опыт приведет к смерти. Мифологическое сознание строится на иных
принципах, оно не ставит вопрос о проверке достоверности принятых ценностных
ориентаций и ценностной картины мира в тех же категориях, что и практическое
сознание; для «достоверности» мифологического сознания необходим личный опыт,
который является вполне достаточным и очевидным свидетельством, не требующим
перепроверки.

С. Н. Давиденков обратил внимание на нестабильность,
невротичность психики древнего человека, «патофизиологические механизмы, а
именно склонность первобытного человека к легкому формированию навязчивых
представлений и фобий. Создание различных защитных и защитных ритуалов, которые
сейчас поражают своей бессмысленностью, полностью совпадает по своему
нейрофизиологическому механизму с теми ритуальными действиями, которые
навязчивый невротик использует, чтобы его успокоить.

Поскольку первобытный человек не имел представления о
регулярном взаимодействии раздражающих и тормозных процессов в коре головного
мозга, ему, естественно, пришлось, во-первых, принять навязчивые фобии за
реальную опасность — кстати, первые обычно развиваются из вторых; — во-вторых,
убедиться в действительной полезности ритуального действия, поскольку
отрицательная индукция из новой точки концентрации раздражительного процесса,
несомненно, имела свойство приводить человека в более спокойное состояние.
Таким образом, первобытный человек неизбежно должен был допустить некоторую
причинную связь между явлениями, фактически лишенную этой связи»[10].

Как правильно заметил З. Фрейд, страх — это эмоция,
связанная не столько с самой опасностью, сколько с нашей неподготовленностью к
ней. Но также важно, что страх может парализовать человека или мобилизовать его
на активную защиту. Это зависит от типа нервной системы и опыта преодоления
опасностей[11]. Если
опасность освоена, привычна, если есть опыт ее преодоления, значит, мы готовы к
этому, тогда страх может отсутствовать. Если источник опасности неизвестен, то
мы не можем оценить нашу готовность к ней — страх в этом случае наибольший.

К.Г. Юнг назвал «мизонеизмом» страх перед новым,
неизвестным. Здесь источник приверженности традициям, обычаям, нормам,
установленным отцами и дедами, характерным для так называемых «традиционных
обществ», которые боятся нововведений. Осознание того, что развитая территория
необходима для гарантированного питания и безопасного проживания, положило
начало эмоциональной рефлексии и формированию дуалистических аксиологических
абстракций «нашего» и «чужого» миров.

На основе эмоционально-рефлексивного способа познания мира
формируется система ценностных ориентаций — первая ценностная картина мира, или
мифологическое сознание. Сам факт осознания человеком себя в мире выражен в
мифе о сотворении мира. При дальнейшем развитии мира в связи с ростом
потребностей накапливается опыт. Вербальное общение, сопровождающееся жестами,
заменяет жестовое общение, сопровождающееся эмоциональными возгласами, на
основе которых формируется рационально-рефлексивное освоение мира. В связи с
совершенствованием, усложнением производственной деятельности «правшей» и
речевого общения развивается левое полушарие мозга и его центры управления
целенаправленной, точной деятельностью рук. Образное мышление с его нечеткими,
приблизительными представлениями уже не подходит человеку, не соответствует
потребностям его трудовой практики. Практическая деятельность требует все более
однозначных средств общения, что связано с рационально-рефлексивным освоением
мира. Словесная речь и концептуально-логическое мышление ускоряют развитие
общественного сознания и человеческой культуры.

Если проанализировать условия возникновения мифологического
сознания, то очевидно, что жизнь древнего человека четко делится на дневную и
ночную. Дневная жизнь — это мир практической, рациональной деятельности, более
или менее безопасной жизни. Ночью человеческий мир полон опасностей,
иррациональных страхов, сомнений и надежд. Днем господствует рациональное,
практическое сознание; ночью — иррациональное, человека окружают ночные
«демоны» одиночества, сомнения, страха смерти. Правда, смерть понималась
древними людьми иначе, чем сегодня, как переход от «своего» мира к «чужому»,
как «отчуждение». Человек умирал, то есть переставал существовать в предыдущем
статусе, и как бы возрождался в другом. Подтверждение этой мысли человек
получил во сне. Умершие родственники являлись ему во сне, давали советы,
предупреждали от опасностей и ошибок, предсказывали будущее. Внешнее сходство
спящего с умершим позволяло трактовать сон как некую смерть, а ночь — как
временное установление власти «чужого», потустороннего мира, временное
«отчуждение» собственного. Нужен был социальный механизм для борьбы с этим
«чужим» ночным миром.

Важным условием возникновения мифологии является потребность
в «иллюзиях». Его источников несколько: во-первых, обобщение опыта освоения
мира ставит человека перед выбором оптимальной стратегии выживания перед лицом
различных опасностей «чужого» мира и формирует потребность в себе. -решимость.
На первый взгляд, наилучшие результаты достигаются, когда на оборону и боевую
готовность затрачивается максимум усилий и времени. Но тогда другие сферы жизни
будут заброшены и деградированы, наступит застой в экономике и культуре.
Противоположная крайность — абсолютное игнорирование опасностей и полная
невнимательность — также недопустима, ведь первый же агрессор ограбит и
поработит такого беззащитного человека. Итак, вам нужно искать что-то среднее.
Опыт показывает, что наиболее оптимальной стратегией выживания и такой
самооценки будут те, которые побуждают человека немного недооценивать,
уменьшают силу врага и размер опасностей и преувеличивают свою силу и боевую
готовность для отражения потенциальных врагов. То есть нужна несколько
приукрашенная, идеализированная картина мира, способствующая привитию
уверенности в себе, подтягивающая к заданному уровню, образец
самоидентификации. Иными словами, своего рода «комплекс неполноценности» и
необходимость преодоления его замещающими иллюзорными методами подталкивают к
иллюзиям.

Во-вторых, в человеке есть память о внутриутробном
существовании, когда все потребности плода удовлетворялись автоматически, его
существование в окружающей среде было достаточно гармоничным; Память об этой
внутриутробной гармонии с окружающей средой, проецируемой в будущее, формирует
ожидания и надежду на возвращение этой гармонии с окружающей средой во внешнем
мире.

В-третьих, возникновение иллюзий связано с переживанием
неудовлетворенной потребности, которая при наличии раздражителей становится
устойчивой и сильной страстью, способной по закону доминирования подчинять
близкие чувства и формировать иллюзии. Можно отнести к известному этнографам
среди австралийских аборигенов феномен «смерти вуду», заключающийся в том, что
невольным нарушителем некоторых табу, за которое согласно мифологическим
законам полагалось наказание духов, легло на земле и умер. Причиной смерти
здесь был не столько страх, сколько безысходность, переживание неотвратимости
наказания, похожее на взгляд змеи, парализующий жертву. Это показывает, что
потребность в иллюзиях или надежде является мощным фактором, мобилизующим
человека на преодоление сопротивления окружающей среды.

Мифологическое сознание — это форма и метод эмоционально-ценностной
рефлексии (положительной самооценки), которая на грани сознательного и
бессознательного организует установки ценностного обусловливания (аксиология) в
развитии мира и в выражении результаты этого развития в мифологических символах
(именах), позже в религиозных догмах, художественных образах, политических
образах, «иллюзиях» и идеалах. Миф — это сюжетное повествование, выражающее
основные аксиологические идеи, репрезентации и переживания мифологического
сознания в одной из (или нескольких одновременно) знаковых системах,
первоначально в словесном названии. 3 Особенности политических мифов

Политический миф исторически имел свою целевую аудиторию (сословия,
классы, расы, этносы, нации, конфессии), был обращен к конкретным социальным
группам, способствуя их консолидации вокруг мифологизированной светской или
религиозной политической идеи.

Процессы демократизации ослабили роль сословного и классового
факторов, секуляризация нивелировала значение религиозного, а глобализация —
расового. В настоящее время сохранилось влияние этнического (этнорелигиозного)
и национального факторов, в связи с чем современный политический миф обращен,
прежде всего, к этносу или к нации. Вместе с тем ни этнос, ни нация не являются
гомогенными образованиями, поэтому социальной базой распространения
политического мифа, реальными объектами его воздействия выступают люди с низким
уровнем интеллектуального и духовного развития, эмоционально восприимчивые к
пропаганде, не склонные брать на себя социальную ответственность и стремящиеся
переложить вину на архетипических врагов. Данная социальная группа является не
только объектом воздействия политического мифа, но также его ретранслятором и
неосознанным сотворцом.

Особое место в политическом мифе занимает мифологизация образа
политического деятеля. Данное явление выступает своеобразной реминисценцией
образа культурного героя в архаическом мифе[12].
Так же, как и культурный герой, образ политика, подвергшийся мифологизации,
обладает архетипическими чертами мудреца и героя (ипостаси спасителя/победителя),
наделяется сверхчеловеческими способностями, позволяющими ему совершать
исключительные деяния, позиционируется как персонифицированное выражение этноса
или нации.

Мифологизация образа политического деятеля актуальна для тех
политических систем, где власть носит либо наследственный характер
(монархическая система), либо узурпируется (авторитарная и тоталитарная
системы). В демократических системах мифологизация образа политического деятеля
крайне затруднена: время пребывание у власти законодательно ограничено, а сама
власть носит сменяемый характер; действующая политическая система с
независимыми ветвями власти не позволяет политику сосредоточить всю полноту
власти в одних руках; гражданское общество через общественные организации
контролирует деятельность политика; в общественном сознании деятельность
политика носит функционально-ролевой характер.

Традиционно основным способом, посредством которого происходила
мифологизация образа того или иного политического деятеля, была массированная
пропаганда, однако она не была бы столь эффективной, если не коррелировалась бы
с общественными умонастроениями или ментальностью. Так, мифологизация личности
А. Гитлера была бы невозможна без поражения Германии в Первой мировой войне и
общественных чаяний, связанных с реваншем немецкой нации. Источником
мифологизации личности И. Сталина стала российская ментальность, исторически
связанная с сакрализацией деспотической политической власти и самоотождествления
общности с личностью правителя, а также с циркулирующим в общественном сознании
мифе о добром царе и его злокозненном окружении[13].

Мифологизация персонифицированных носителей власти опасна своими
последствиями, поскольку в случае радикальных политических изменений (поражение
национального государства в войне, смерть политического лидера в отсутствии
легитимного преемника и т. д.) политическая ситуация способна приобрести
характер коллапса: рушится искусственно созданный мифологический космос,
центром которого была подвергшаяся мифологизации конкретная личность.

В научной литературе широкое распространение получила точка зрения,
согласно которой в истории человечества последовательно сменили друг друга три
картины мира и соответствующие им типы мировоззрения: мифологическое,
религиозное, философское/научное. Современная реальность ставит под сомнение
данную схему, поскольку в истории они не столько последовательно сменяли друг
друга, сколько соприсутствовали одновременно на том или ином этапе развития (за
исключением первобытности), обладая разной степенью значимости, поэтому одной
из возможных причин реанимирования мифологической картины мира, в рамках
которой развивается политический миф, выступает кризис мировоззренческой
основы. Миф компенсирует кризисные тенденции, порожденные более сложными и
противоречивыми картинами мира, давая общности возможность почувствовать себя
защищенной не только в эмоционально-психологическом плане, но и с точки зрения
социально-политических перспектив[14].

Опорой политического мифа выступают архаические пласты
человеческого сознания, для которых характерны бинарные оппозиции (прежде
всего, «свой — чужой», «друг — враг»), предельно упрощающие и схематизирующие
реальность, поэтому политический миф как социокультурный феномен разрушить
нельзя. Возможно разрушение лишь конкретного политического мифа. Политический
миф разрушается не столько под влиянием рациональных факторов, сколько путем
вытеснения одного политического мифа другим: развенчание жизненной практикой политического
мифа приводит к социально-политическим потрясениям, которые порождают не
столько рациональное осмысление произошедшего, сколько способствуют порождению
нового политического мифа.

Так разрушение советского политического мифа, сутью которого была идея
сильного государства, выполняющего миссию построения совершенного мира во
враждебном окружении, привело к возрождению (с определенными корректировками)
российского имперского мифа, квинтэссенцией которого стала идея сильного
государства как оплота справедливости и православной духовности, действующего в
недружественной среде. Наиболее уязвима в политическом мифе та или иная
политическая идеология, а жизнеспособно и долговечно — архетипическое начало.
Ядро мифа, его матрица, остается незыблемой, все остальное зависит от
политической коньюнктуры, подвержено изменениям в соответствии с целями и
задачами, преследуемыми политическими мифотворцами.

Так космополитический по содержанию созданный большевиками в первое
революционное десятилетие политический миф о построении нового мира, никак не
связанного с историческим прошлым страны, интернациональной пролетарской
солидарности и мировой революции, утратил значение в годы Второй мировой войны,
потребовавшей актуализации патриотической составляющей политического мифа.
Результатом стала реабилитация знаковых событий и персонажей досоветской
истории, появился новый политический миф, в котором начала доминировать идея
социально-политического процесса, построенного на идее
национально-патриотической преемственности вне классового контекста.

Как показало время, победа Логоса над мифом была в значительной
степени иллюзорной. С одной стороны, рационально-иррациональная дуальность
человека, а с другой — глубокая противоречивость социального бытия
продемонстрировали невозможность полной победы рационального начала.
Политическая история человечества также скорее иррациональна, нежели разумна и
упорядочена. 4 Структура политического мифа

Создание и воспроизведение мифологического повествования являются
неотъемлемой составляющей современной политической жизни. Политический миф
представляет собой уникальный инструмент идеологического воздействия. Знание об
этой реальности дает людям, с одной стороны, мотивы для ритуальных и моральных
актов, а с другой – указания к их исполнению. «Миф не является объяснением,
выдвинутым для того, чтобы удовлетворить научное любопытство, миф – это
воссоздание первобытной реальности в форме повествования. Мифы никогда не
объясняют, они всегда устанавливают некий прецедент как идеал, как гарантию
долговечности этого идеала»[15].

Итак, миф – это волшебная история, а события этой истории
происходили в священном времени первотворения, еще до начала хронологического
отсчета времени, когда мир только был создан. Миф называется сакральным, так
как он имеет статус абсолютной истины, рассказывает о происхождении и
назначении всего сущего, начиная от богов, космоса, природы и заканчивая
предметами, созданными человеком.

Мифология политическая, являясь составной частью обширной
мифологической модели реальности, определяет поведение индивида и человеческих
групп, реализуется в ритуалах и укрепляет социальные связи. Политические мифы
придают смысл взаимодействию индивидов в поле политико-социальных коммуникаций
и в конечном счете всему их существованию в рамках определенной социальной
системы.

Мифология легко воспринимается массовым сознанием, поскольку
предлагает простые и доходчивые объяснения сложных социальных явлений и
процессов. Психологическая сила политических мифов заключается в том, что они
на понятном обывателю языке трактуют все происходящее с ним и вокруг него:
почему одни богатеют, а большинство бедствует, почему одни у власти, а
остальные всегда в подчинении. Человек, усвоивший определенный миф, оценивает
жизнь под определенным углом зрения и выборочно воспринимает социальные факты,
преувеличивая значение тех, которые совпадают с его взглядами, настроениями,
предрассудками и отвергая те, которые противоречат его представлениям о
действительности.

Реальность мифа для сознания общества (порой неоднородного и
«расчлененного» по различным основаниям) абсолютна и не подлежит никакому
сомнению со стороны мифоносителя. Политический миф, как правило, продукт
политической воли, результат деятельности властных элит и
финансово-экономических корпораций. Несмотря на свою искусственность,
политический миф все же реален, и обусловлен ходом исторического развития
общности и властных институтов, как некая возможность продолжить свое
политическое воспроизведение и трансляцию в существующих или прогнозируемых
процессах[16].

Инструментальные качества политического мифа используются
политической элитой, владеющей технологиями его раскодировки. Процесс
демифологизации элиты, перехода ее к чисто рациональным технологиям управления
обществом ведет к утрате управленческой функции по отношению к массе, утрате
контроля за мифотворчеством и сведению управленческих методов к чисто
манипулятивным.

Что есть социально-политический миф? Это эмоционально окрашенный
стереотип восприятия политической реальности в ее прошлом и настоящем состояниях.
Нет более древней формы систематического политического мышления, чем миф, и нет
более современной, т. к. отношение к национальным, социальным, профессиональным
мифологическим комплексам, как к неотъемлемой части своей цивилизации,
объединяет людей с различным жизненным опытом, уровнем образования,
экономическими возможностями. Общество развивается, важной стороной этого
развития является политический процесс. Партийные программы, лозунги массовых
движений учат граждан видеть социальную действительность в определенном свете.
Следовательно, существует проблема взаимопонимания социально-политического мифа
и хода политического развития общества. Современная политическая наука трудится
над разработкой «формулы» политического процесса. Социально-политическая
мифология – ее важный элемент.

Политический миф есть особый миф, который хранит в коллективной
памяти народа его социальный опыт. Политический миф, соответственно, включает в
свою структуру:

1) архетип какой-либо опытной ситуации, связанной с осуществлением
мер социального регулирования и принуждения («если… то…»);

2) содержание конкретного опыта, эмпирически полученного в
ситуациях, объединенных данным архетипом;

3) систему иносказательных образов, функциональная символика
которых соотносит «желаемое» с «должным», т. е. со сложившимся архетипом[17].

Политический миф строится, имея в качестве прообраза миф
архаический. В нем создается собственный план реальности – с логическими и
сюжетными законами, уникальным набором символов и образов. Но политический миф,
в отличие от архаического, образуется не только эмоциональным переживанием, но
и рационально утверждаемым смысловым стержнем.

Политическая идея вызывает к жизни политическую мифологию,
являющуюся для массы ее чувственным инобытием, а для политической элиты –
средством удержания своего влияния. Политическая практика затрагивает массив
групповых и национальных архетипов, устанавливает контакт между управляющими и
управляемыми. Превращаясь в символы, они создают в политике символьное
пространство, в котором могут быть реализованы типы принятия решений, для
которых мифология становится важнейшим элементом этого процесса.

Профессионально сконструированные политические мифы отличаются от
архаических и религиозных, хотя основным объектом мифологизации остается
прошлое конкретной территории, реальные люди и события, сохраняющие свою
значимость для страны или ее отдельных территорий. Применяемые в качестве
инструмента борьбы за влияние, поскольку за каждым политическим мифом стоят
интересы конкретных групп, локальные политические мифы моделируют политическое
пространство региона: «спрессовывают», низвергают социокультурные основы,
демонстрируют приверженность традициям этноса или формируют новые идеалы[18].

Итак, можно сделать вывод, что мифологическое сознание выступает
формой и способом организации жизни современного сообщества, позволяя позитивно
оценить его роль в социально-политическом развитии человечества. Политические
мифы формируют общественное мнение, обеспечивают, создают позитивную картину
мира, примиряя личность и население с трудностями и враждебным окружением. На
критических этапах отечествен

Содержание:

Введение 2

1 Понятие мифа 3

2 История возникновения мифов 6

3 Виды мифов и их значение 10

4 Структура мифов 17

Заключение 21

Список использованных источников 22

Введение:

Изучение мифа как культурной формы и измерения человеческой души занимает важное место в культурологии. Георг Вильгельм Фридрих Гегель, Зигмунд Фрейд, Карл Густав Юнг, Люсьен Леви-Брюль, Клод Леви-Стросс и выдающийся русский философ Алексей Федорович Лосев внесли фундаментальный вклад в понимание мифа.

Одной из характеристик мифологического мировоззрения является антропоморфизм, который проявляется как одухотворение природных явлений и передает ему психологические и физические характеристики человека и то, как его поведение распознается человеческой деятельностью.

Нельзя сравнивать мифологию с современными системами знаний. Его цель — не передать объективную картину мира, а придать смысл миру и жизни человека. Современные люди находят другие способы найти ответы на вопросы о смысле своей жизни.

Объект исследования – миф.

Предмет исследования – история, структура и виды мифов.

Цель исследования – изучить историю, структуру и виды мифов.

Задачи исследования:

1. Изучить понятие мифа;

2. Рассмотреть историю возникновения мифов;

3. Изучить виды мифов и их значение;

4. Рассмотреть структуру мифов.

Заключение:

Мифы задают образец любого ритуала и воспроизводят мифы. Миф в ритуале сохраняет образцы поведения далекого прошлого. Это управляемое пространство для возвращения. Внутренние конфликты в мифологических ритуалах разрешаются как внешние конфликты.

Философы, культурологи и антропологи, изучающие мифологию, заметили, что сходства мифологических сюжетов разных эпох, разных культур и разных народов не связаны друг с другом, и это не включает заимствования. Это доказывает универсальность психологической мотивации мифа, имеющего общечеловеческое значение.

С появлением развитых религиозных традиций (включая мировые религии) мифология не исчезла, а приобрела новые формы, которые продолжают существовать. Они продолжают оказывать мощное и захватывающее влияние на культуру, часто приводя к различным общественным движениям и научным открытиям.

Обычно миф о трансформации продолжается и по сей день, приобретая псевдонаучный голос. Миф о древнем золотом веке в эпоху раннего Нового времени трансформировался в утопию Томаса Мора и Томмазо Кампанеллы и трансформировался в концепцию новой социальной системы в 20 веке — коммунизма. Философия и полна мощной преобразующей энергии. Миф о полете Икара и Беллерофонта вдохновлял не только писателей-фантастов, но и братьев Монгольфери и Уайт, создававших воздушные шары и самолеты. Драконы и гиганты, вовлеченные во все мифы о людях на Земле, теперь превратились в псевдонауку-криптографию. Но они также способствовали изучению палеонтологии.

Фрагмент текста работы:

1 ПОНЯТИЕ МИФА

С древних времен до наших дней мифология была в центре внимания многих исследователей, в основном поэтов, писателей, музыкантов, философов, психологов и этнологов.

Стереотип — это убеждение, что культура развивается от мифологии к логотипу, то есть от романов и обычаев к знаниям и порядку. В настоящее время меняется суть понимания сущности мифа: структура мифа используется для понимания общих законов существования, определения основных принципов человеческого существования и выражения современного содержания жизни. Мифология в основном используется как модельная система для культуры.

Миф буквально означает историю, легенду, легенду. Обычно это легенда, легенда о богах, героях, чье происхождение обожествлено или связано с богами, и легенда о предках, прямо или косвенно участвовавших в сотворении мира. Классическая интерпретация этого мифа содержится во многих справочных изданиях.

Например, «Философский словарь» выдвигает миф как повествование на ранних этапах развития, мифический образ которого представляет собой попытку обобщения и объяснения различных явлений в природе и обществе .

В «Философском энциклопедическом словаре» миф – сказание, символическое выражение некоторых событий, имеющих место у определенных народов в определенное время, на заре их истории .

В «Словаре русского языка» С.И. Ожегова миф определяется как древнее народное сказание о происхождении мира и легендарных героях .

В «Словаре античной мифологии» миф – это выдуманный рассказ, в котором природные явления и исторические события проявляются и изображаются в персонифицированной форме .

«Литературный энциклопедический словарь» определяет миф как продукт народной фантазии, как совокупность рассказов, отражающих действительность в виде конкретных чувственных одушевлений и персонификаций .

В энциклопедическом справочнике «Современное зарубежное литературоведение» под мифом понимается древнейшее сказание, неосознанно-художественное повествование о важных, часто загадочных для древнего человека природных и социальных явлениях, о происхождении мира, загадке рождения человека, подвигах богов, царей и героев .

Мифы — это не просто устные или письменные произведения. Это сообщение, система связи. Он содержит басни, символы и информацию о схемах и передает их. Он дуалистичен. В то же время это и реальность, и вымысел. Похоже, что приписывание Р. Барта вечных иллюзий реальному историческому объекту является главной задачей мифологии, и это правильно. Мифология связывает людей с гармоничным, прекрасным и вечным миром.

Очевидно, что мифология не ограничивается словами, но также включает правильные и неправильные повествования. Французский философ и культуролог Элиаде (M. Eliade) отмечал: «Трудно найти мифологическое определение, приемлемое для всех ученых и понятное для непрофессионалов. Однако в целом возможно ли найти Универсальное определение, которое может охватывать все мифы и мифологические функции во всех древних и традиционных обществах? Мифы — одна из самых сложных реальностей в культуре, которую можно изучать и объяснять во многих взаимодополняющих аспектах» . Переводчиками мифологических посланий являются не только устные или письменные тексты, но и картины, скульптуры, архитектура, пейзажи, мода и даже кулинария. Мифы повсюду, везде. Это форма человеческого существования, которая претендует на абсолютную важность, потому что она является примером для человечества и общества, а также обеспечивает удобство и смысл жизни.