Курсовая теория на тему Китай глазами российских путешественников XIX — начале XX в.

Содержание:

ВВЕДЕНИЕ. 2
2 ОБРАЗ КИТАЯ В ТЕКСТАХ РУССКИХ ПУТЕШЕСТВЕННИКОВ.. 5
2.1 Специфика китайской политической системы.. 5
2.2 Образ населения Китая. 8
2.3 Бытовой уклад жителей Китая. 10
ЗАКЛЮЧЕНИЕ. 16
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ.. 17

Введение:

В наши дни, когда социальные, экономические и
политические аспекты китаеведения выделяются и привлекают все больше внимания
экспертов, история традиционной китайской культуры не потеряла своего значения.
Напротив, практика показывает, что с каждым изменением политических событий, на
следующем новом этапе анализа образа китайского общества интерес к истории
традиционной китайской цивилизации резко возрастает.

Для решения проблем в этой сфере нужен комплексный
подход. Документы и материалы, предоставленные свидетелями этих событий, могут
выявить особенности их восприятия Китая в период династий Мин и Цин, а также
проследить формирование стереотипов о государстве между собой. Поэтому
необходимо вводить различные свойства в круговорот науки. Разные источники,
даже те первоисточники. Кажется, что, играя роль второстепенного золя, мы
уделяем пристальное внимание связанным историко-историческим и культурным
вопросам и ищут различные способы объяснения произошедшего.

Непонимание китайской культуры является источником многих
недопониманий и неправильных позиций. Эти недопонимания и неправильные позиции
иногда все еще работают и оказывают влияние на людей, которые не знают Китай.
Они пытаются оценить его со знакомой точки зрения (обычно Он разрабатывался на
базе европейской цивилизации)) Нормы, принципы, концепции и стереотипы. Это
привело к мысли, что необходимо внимательно изучить познавательные возможности
предложенных тем и глубже проникнуть в культурно-исторический процесс развития
китайской цивилизации.

Особая познавательная ценность рассказа о путешествии за
границу состоит в том, что на страницах этих произведений встречаются и тесно
взаимодействуют разные и очень разные традиции. Базовые представления о
человеке и мире, присущие российскому сознанию, конфликтуют и переплетаются с
представлениями традиционного китайского общества.

Анализируя современные документы по истории российско-китайских
отношений, можно сделать вывод о том, что в последнее время в научный оборот
были введены новый круг этнических китайцев и различные архивные документы,
ранее не использовавшиеся в исследованиях. Нет иллюстративного использования.

Из большого количества произведений русской литературы в
газете представлены важнейшие монографии и статьи, в которых не только
описывается дипломатическая деятельность русских путешественников в Китае, но и
представлена ​​их культурная и научная деятельность.

Работа В.В. очень интересна науке и этим исследованиям.
Г.И. Малявин, Саркисова (А.Н.) Хохлова и Т.К. Шафрановская, на основе новых
архивов о деятельности миссионеров и дипломатов в Китае (Спафария, Н.Я.
Бичурин, С.Л. Елачич, В.Ф. Братищев, И.И. Кропотов).

Особо следует отметить, что в тезисе «В контексте
внешнеполитической доктрины империи Цин российско-китайские отношения во второй
половине восемнадцатого века во второй половине восемнадцатого века» о
дипломатических отношениях между двумя странами Контактный вопрос изучен
подробно. Григорьева. Изучению китайской истории и культуры, национальных
традиций, духовных ценностей, особенностей сформировавшегося в отечественной
науке китайского мировоззрения посвящены исследования Б.Г. Доронина, Л.П.
Дерюшина.

В работе исследуется образ Китая и китайцев в российской
научно-популярной литературе в контексте колониального дискурса. В статье
анализируются произведения русских путешественников XIX — начала XX века, в
основном путевые заметки, дневники, отчеты, письма, мемуары, политические
очерки и др., А также описываются впечатления путешественников от Китая и
Китая, а также проблемы. что они обнаружили в Китае в прошлом веке Империи Цин.
В то же время мы раскрываем эволюцию образа Китая и Китая как образа Другого в творчестве
русских путешественников и их различное отношение к ослабленному Китаю и его
обедневшим людям, ставшим жертвами экспансии и колонизации. великих держав. В
конце работы автор делает вывод, что эволюция образа Китая и китайцев в текстах
русских путешественников, оказавшая влияние на русский менталитет и литературу
того времени, тесно связана со сложной и изменчивой политической и
социально-экономическая ситуация в Китае и китайско-российские отношения.

Заключение:

Как информация из первых рук о Китае и китайском народе,
произведения путешественника в значительной степени удовлетворяют интерес
российских читателей, давая им возможность больше узнать о своих далеких
соседях, изменяя их взгляды и обогащая их мировоззрение. , Хотя не вся
информация, которую они записывают, надежна. С этой точки зрения работа
путешественников, несомненно, оказывает влияние на общественное мнение. Важно
отметить, что это коснулось и многих писателей. В XIX — начале XX веков, когда
количество художественных произведений, посвященных китайской тематике,
значительно увеличилось, писатели черпали информацию и вдохновение из этих
оригинальных материалов и творчески обрабатывали их. Некоторые писатели, такие
как И. А. Гончаров (И. А. Гончаров), Чехов (А. П. Чехов), используют китайские
элементы для написания литературных произведений, а некоторые произведения В.
М. Дорошевича (В. М. Дорошевич) даже бывали в Китае.

Все они написаны под непосредственным влиянием писателя,
знакомого с китайской культурой, и они встречались с этими культурами на своем
пути на Восток. Таким образом, можно сказать, что комплексный труд русских
путешественников представляет собой собрание летописей и энциклопедий о
Поднебесной. Образ Китая и китайского народа не только вызвал большой интерес у
современников соседних стран Востока, но и оказал значительное влияние на
русские романы и общественное мнение того времени.

Благодаря документальным фильмам и романам о Китае у
читателей появляется новое понимание Китая и китайского народа, что в итоге
оказывает определенное влияние на российский менталитет. Даже сегодня эти
ценные исторические документы имеют большое значение для происхождения
китаеведения и русской художественной литературы.

Фрагмент текста работы:

2 ОБРАЗ КИТАЯ В ТЕКСТАХ РУССКИХ ПУТЕШЕСТВЕННИКОВ

2.1 Специфика китайской
политической системы

Колониализм впервые вошел в Китай после победы
британского флота в первой опиумной войне (1839-42). Эта война вошла в историю
как первая война, в которой паровые корабли использовались в качестве основной
силы[1].

К концу второй опиумной войны (1856-60) колониализм еще
больше укрепил свои позиции на китайских территориях. Династии Цин пришлось
принять ряд унизительных договоров (1842-44, 1854, 1858, 1860), обязывающих
выплатить необычно высокую сумму компенсации на протяжении многих лет и
предоставить суверенный контроль над основными портами Китая в прибрежном
регионе.

Суверенный контроль над договорными портами включал право
победивших империалистов на свободную торговлю и даже на установление
собственных тарифов (1854 г.).

Договоры 1858 и 1860 годов открыли двери для западных
держав для торговли и распространения своего влияния на внутренние районы
Китая. В 1937 году японские войска взяли под свой контроль всю страну.

 Колониализм в Китае,
который первоначально зародился только в нескольких договорных портовых зонах в
1840-х годах, постепенно расширялся и продолжался более века, наконец,
закончился в 1945 году после поражения Японии во Второй мировой войне.

Теория модернизации сочетает в себе натурализм и
рационализм для сохранения биологических, социологических, культурных и
политических аспектов в дополнение к неоклассическому взгляду на экономический
рост. Теория, которую часто критикуют за чрезмерную прозападность, делила мир
на две отдельные части: а) современный мир (запад) и б) отсталые периферии
(остальной мир). Согласно теории модернизации, современный мир (запад) покажет
отсталым перифериям правильный путь к модернизации [1]
Абрамова,
H.A. Политическая культура Китая: традиции и современность [Текст] • дис канд
истор наук • 07.00 15. / H.A. Абрамова. — Улан-Удэ, 2002. — 227 с.