Курсовая теория на тему Изменение геополитического положения в России в период с 1990г по 2012г

Содержание:

Введение 3

1. Изменения в геополитическом положении России 6

1.1. Российская Федерация и геополитическая карта мира 6

1.2. Усилия России по реинтеграции постсоветского пространства в геополитической перспективе 8

Глава 2. Российская Федерация в 1990-е гг. Геополитическое положение и внешняя политика 14

2.1. Внешняя политика Российской Федерации 14

2.2. Региональные направления внешней политики России Интеграционное ядро СНГ 16

2.3. Азиатско-Тихоокеанский регион 19

2.4. Центральная и Южная Азия 21

2.5. Ближний Восток и Северная Африка 22

2.6. Глобальная роль России 24

Заключение 31

Введение:

По всем основным параметрам Российская Федерация является геополитической наследницей предшествующих исторических, политических и социальных форм, которые сложились на территории Русской равнины, от Киевской Руси до Золотой Орды, Московского царства, Российской Империи и Советского Союза. Союз. Эта преемственность не только территориальная, но также историческая, социальная, духовная, политическая и этническая. С давних времен русское правительство начало формироваться на пространстве Хартленда, постепенно расширяясь все больше и больше, пока оно полностью не заняло весь Хартленд вместе с прилегающими к нему зонами [1]. Это пространственное расширение российского контроля над евразийскими территориями сопровождалось параллельным социологическим процессом: усилением в российском обществе «наземных» социальных порядков, характерных для цивилизации континентального типа. Основные черты этой цивилизации:

• консерватизм

• холизм

• коллективная антропология (народ важнее индивидуума)

• приносить в жертву

• идеалистическая ориентация

• ценности верности, аскетизма, чести и верности.

Социология вслед за Зомбартом называет это «цивилизацией героического типа». По мнению социолога Питирима Сорокина, это идеальная социокультурная система [2].

Такая социологическая особенность выражалась в различных политических формах, имеющих общий знаменатель, заключающийся в постоянном воспроизведении цивилизационных констант и базовых ценностей, получивших различное историческое выражение. Политический строй Киевской Руси качественно отличается от политики Орды, а это, в свою очередь, от политики Московского царства. После Петра Первого политическая система снова резко изменилась, и Октябрьская революция 1917 г. также привела к возникновению принципиально нового типа государственности. После распада СССР на территории Хартленда возникло другое правительство, опять же отличное от предыдущих: современная Российская Федерация.

Но все эти качественно отличные политические формы, основанные на разных, а порой и прямо противоположных идеологических принципах, на протяжении всей российской политической истории имели набор общих черт. Повсюду мы видим политическое выражение социальных установок, характерных для общества континентального, «наземного», героического типа. Эти социологические особенности проявились в политике благодаря феномену, который философы-евразийцы 20-х годов прошлого века называли «идеократией». Идеационная модель в социокультурной сфере, как общая черта русского общества на всех этапах его истории, вылилась в поле политики в идеократию, также имевшую различные идеологические выражения, но сохранявшую вертикальную, иерархическую , «мессианская» структура власти.

Хотя в России геополитика является молодой областью исследований с довольно неоднозначной историей, она заслужила внимание академических кругов, политического сообщества и широкой аудитории. Геополитика — продукт политической географии и военной науки. Сегодня его разрабатывают в России политологи, философы, историки, экономисты, социологи, юристы и другие исследователи. В их текстах часто говорится, что географическая основа теоретической основы геополитики размывается. Наука геополитика изучает, как свойства территории влияют на политику государств, расположенных на ней.

Другими словами, геополитическое исследование требует глубокого знания свойств территории. Это естественный навык для географов и условный навык для других экспертов. Молодой возраст науки, ее неоднозначная история и междисциплинарный характер исследований выливаются в России в отсутствие единой общепринятой методологии и концептуальной основы. При решении исследовательских задач каждый эксперт использует инструменты науки своей специализации. Более того, популярность геополитики среди неспециалистов упрощает геополитические тексты, дополняет повседневную лексику научными терминами и дает читателю неверное представление о том, что геополитика — это внешняя политика государства.

Взятые вместе, эти особенности науки мешают негеографам правильно понимать и серьезно обсуждать геополитические исследования, а также делают геополитические тексты менее понятными. Сегодняшнее политизированное общество делает упор на политический аспект геополитики и игнорирует ее географический компонент.

Заключение:

«Геополитику» можно определить как «анализ взаимодействия между… географическими условиями и… политическими процессами» (Коэн, 2009, стр. 5). Ранние геополитические исследования Ратцеля, Маккиндера, Махана, Боумена и Челлена стремились выяснить общие принципы глобального мирового порядка в периоды до и между двумя великими войнами 20-го века. Для нас особенно характерно представление Гарольда Маккиндера (1904) о «Хартленде» (то есть континентальной Евразии, более или менее совпадающей с Российской Империей) как о стержневом регионе мира, которому теоретически суждено контролировать остальной мир. «Хартленд» Маккиндера можно противопоставить «Римленду» Николаса Спайкмана (1944) (то есть прибрежным районам Европы, Азии и Северной Америки). Хартленд имеет стратегическое преимущество перед Римландом в том, что у него больше природных ресурсов и меньше уязвимости при атаке внутри страны обычным оружием (танки, артиллерия).

Однако «Римланд» имеет стратегическое преимущество в судоходстве и может использовать свои прибрежные позиции в любой войне с участием авианосцев и подводных лодок. Хотя разработки последних 20 лет дали гораздо большее значение Азиатско-Тихоокеанскому и Североатлантическому Римленду, теория Хартленда получила определенное подтверждение, когда Советский Союз развился, чтобы соперничать с США в холодной войне, и все еще остается интересная отправная точка для дискуссий о настоящем и будущем Северной Евразии.

Российская империя достигла своего апогея во время Крымской войны 1850-х годов, когда страна простиралась от Польши на западе до Аляски на востоке. К тому времени он уже включал большую часть Закавказья и Средней Азии и был готов к нескольким длительным битвам: с Турцией и Великобританией за Балканы; с Персией над всем бассейном Каспийского моря и Кавказом; и с Японией и Китаем по Маньчжурии. Единственной империей в новейшей истории, которая была физически больше, была Британская империя, которая контролировала около 25% поверхности мира, тогда как Российская империя контролировала около 17%. На Британскую империю приходилось 13,6% мирового валового внутреннего продукта (ВВП) в 1913 году, а на Россию — 8,3%. СССР был меньшим образованием, чем Российская империя, потому что в него не входили Аляска, Финляндия или Польша. Однако она расширилась в Среднюю Азию и на Кавказ. После Второй мировой войны Советский Союз стал доминировать в делах Восточной Европы, Кубы и некоторых частей Юго-Восточной Азии и Африки, создав там коммунистические правительства.

СССР, как одна из держав-победительниц во Второй мировой войне, стал доминирующей силой в мировых делах вместе со своими союзниками (США, Великобритания и Франция). Эти четыре страны стали постоянными членами Совета Безопасности ООН с правом вето (Китай был добавлен в конце 1960-х годов). Таким образом, они сильно повлияли на состав и принятие решений всей Организации Объединенных Наций и послевоенного мирового порядка в целом. Со своими социалистическими сателлитами Советский Союз контролировал почти четверть всех голосов в ООН. Ядерный паритет с Соединенными Штатами был в основном достигнут к середине 1960-х годов. Хотя Советский Союз отставал от США в разработке атомных и водородных бомб в начале 1950-х годов, он был первым, кто разработал межконтинентальные баллистические ракеты (МБР) к концу 1950-х годов, и первым, кто отправил человека в космос в 1961 году. Развитие ядерного оружия и космические исследования привели к тому, что к Советскому Союзу стали относиться серьезно во всем мире. Это была единственная страна, помимо Соединенных Штатов, способная уничтожить всю планету в ядерной войне — настоящая сверхдержава.

Фрагмент текста работы:

1. Изменения в геополитическом положении России

1.1. Российская Федерация и геополитическая карта мира

Установив четко определенную геополитическую идентичность современной России, мы можем перейти к следующему этапу. Принимая во внимание такой геополитический анализ, мы можем однозначно определить место современной Российской Федерации на геополитической карте мира.

Российская Федерация расположена на пространстве Хартленда. Историческая структура российского общества демонстрирует ярко выраженные теллурократические черты. Не задумываясь, мы должны относить и Российскую Федерацию к государственной власти наземного типа, а современное российское общество — к преимущественно целостному обществу [4].

Последствия такой геополитической идентификации имеют глобальный масштаб. Из него можно сделать целый ряд выводов, которые должны лежать в основе последовательной и полноценной российской геополитики будущего.

1. Геополитическая идентичность России, будучи наземной и теллурократической, требует укрепления, углубления, признания и развития. Именно в этом состоит содержательная сторона политики утверждения политического суверенитета, провозглашенная еще в начале 2000-х годов Президентом Российской Федерации В. В. Путиным. Политический суверенитет России имеет гораздо более глубокое значение: это реализация стратегического проекта по поддержанию политико-административного единства Хартленда, (воссоздание) условий для того, чтобы Россия играла роль теллурократического полюса. в мировом масштабе [8].

Укрепляя суверенитет России как правительства, мы укрепляем одну из колонн мировой геополитической архитектуры; то есть мы проводим операцию, гораздо более масштабную, чем проект внутренней политики, в отношении, в лучшем случае, только наших ближайших соседей. Тот факт, что