Курсовая теория на тему Иеротопия в контексте китайских сакральных пространств

Содержание:

Содержание. 2

Введение. 3

1. Сущность и понятие иеротопии. 6

1.1 Открытие иеротопии. 6

1.2 Чудотворные иконы и реликвии. 12

1.3 Сакральные представления и перформативность сакрального. 16

2. Иеротопии в китайской религии: образ и пространство. 19

2.1 Сакральность и сакральное пространство. 19

2.2 Символизм пространства в даосизме. 22

2.3 Сакрально-этический смысл алтаря. 27

Заключение. 33

Список использованных источников. 36

Введение:

Открытие и
становление иеротопии, как нового научного направления описывается как
поэтапный процесс рождения новой концепции, органически связанный с эволюцией
современной иконологии.

Основатель
термина иротопии А.М. Лидов определяет его как создание «сакральных пространств»,
которые рассматриваются как особый вид творческой деятельности, а также как
особая область историко-культурных исследований, где выявляются и анализируются
примеры этой деятельности. По мнению А. Лидова, в Иеротопии речь идет не об
общем изучении сакрального (чему посвящены, например, произведения П.А.
Флоренского), а об исторически специфической деятельности людей по созданию
среды для общения с высшим миром. Иеротопия тоже может содержать мистическую
составляющую, но в первую очередь это процесс сознательного творчества,
формирование сакрального пространства с помощью архитектуры, образов, ритуалов,
света и многого другого, вплоть до запахов. В рамках иеротопического подхода
иконы и другие произведения сакрального искусства рассматриваются не как
изолированные объекты, а как компоненты иеротопических проектов в их
художественной и концептуальной целостности и временном развитии[1].

Этот термин и
его область применения были предложены А.М. Лидовым в начале 2000-х годов,
термин построен по принципу сочетания греческих слов hiers (священный) и tps
(место, пространство).

С тех пор под
руководством А.М. Лидова, проведено несколько российских и международных
симпозиумов по иеротопии, издан ряд научных работ.

С самого
начала возникла первая (и, к сожалению, далеко не самая серьезная) проблема
иеротопии — отсутствие терминологического определения между изучением предмета
и самим предметом, то есть иеротопией А.М. Лидов называет как сами «священные
пространства», так и науку о них. Это создает путаницу, которую замечают
участники симпозиумов по иеротопии. Так, Р.М. Шукуров предложил называть
иеротопией только сами «сакральные пространства» и иерархию их изучения[2].
К.A. Щедрина же предложила называть исследовательскую иерархию и пространства
иеротопами[3].
ИП. Давыдов, рассматривавший иеротопию как науку, предложил использовать этот
термин для феноменологического описания сакральных пространств, а термин
«иеротопия» можно использовать для анализа теоретических и философских аспектов[4].

Во избежание
недоразумений, в данной курсовой работе будем говорить об иеротопии только как
об исследовании, а предмет этого исследования — «сакральные пространства» —
таковым.

Согласно оригинальной концепции А.М. Лидов, область применения
иеротопии состояла в основном из чудотворных икон и реликвий.  Но постепенно эта сфера значительно
расширилась.  Участники симпозиумов и
собраний по иерархии применяли свои принципы к храмам[5],
архитектурным комплексам, святилищам, пейзажам, городам, странам,
мифопоэтическим пространственным образам в художественной литературе, свету в
церковной архитектуре, религиозным церемониям и праздникам, народным традициям
и описывали аспекты сакрального в протестантской культуре, сравнение разных
культур.

В
данном исследовании попытаемся сделать обзора нескольких основных новаторских
тенденций в современной иконологии, подготовивших почву для иеротопии, а также
в контексте китайских сакральных пространств. Иеротопия возникла естественным
образом и выросла из современных исследований икон и продолжала развиваться в
более широкой области визуального богословия.

Объектом
курсовой работы выступает иеротопия как сакральное пространство.

Предмет
исследования китайское сакральное пространство.

Цель
данного исследования заключается в изучении иеротопии в контексте китайских
сакральных пространств.

Задачи
исследования:

1.     Изучить
сущность и понятия иеротопии;

2.     Раскрыть
сакральные представления как феномен культуры;

3.     Рассмотреть
иротопию в китайской религии;

4.     Изучить
иеротопию в контексте китайских сакральных пространств.

Научно-информационная
база состоит из публикаций в журналах, монографий, аналитических материалов,
хроник и материалов в Интернете.

Структура
работы определяется составом задач, решаемых, и включает введение, основную
часть, конец и перечень источников.

В первой части работы рассматривает сущность и понятие иротопии, а
также становление иеротопии как нового научного направления описывается как
поэтапный процесс рождения новой концепции, органически связанный с эволюцией
современной иконологии. Во второй части работы

Во второй
части курсовой работы рассматривается особенность китайского представления о
пространстве, предопределившая и их отличие от образа пространства в Европе. А
также особенности этики и ритуала в Китае, которые играют огромную роль и
являются скрепами традиционного общества, лежат в основе его структуры.

Заключение:

При
обсуждении иеротопии часто приходится слышать повторяющиеся утверждения об
организованном ансамбле множества факторов, составляющих византийское священное
пространство, и мы склонны забывать, что ключевым смысловым компонентом этой
системы ценностей и значений по-прежнему остается икона.  Следовательно, неудивительно, что иеротопия
возникла из изучения византийских иконографических программ в качестве их
фундаментального организующего принципа, который объединил в единое целое все,
от реликвий и ритуалов до других священных компонентов, порождая целостный опыт
пространственного сакрального образа. 
Иконы были ключевыми фигурами в этом культово-литургическом
ансамбле.  Они сыграли ведущую мелодию, в
то время как другие знаковые компоненты также присоединились к хору, создав
мощную полифоническую симфонию.

Иконы сначала
появились как памятные, вотивные изображения, которые были тесно связаны с
молитвами и использовались в них, но их настоящая судьба и обещание были
реализованы только в византийской иеротопии. 
Иеротопия зародилась в матрице иконографических программ, хотя полный
потенциал иконы раскрылся только в контексте иеротопических исследований.  Иконы породили и взрастили культовое
мировоззрение, которое сыграло важную роль в восприятии священных мест.  Через иконы божественное проникло в «здесь и
сейчас», одновременно формируя и заполняя священное пространство как область
соприкосновения между двумя мирами и превращая его в живую пространственную
икону.

Чудотворная
деятельность икон, никогда полностью не укладывающаяся в классическую теорию
икон, нашла свое место и цель в иеротопии. Действительно, иконы все время
творят чудеса — чудеса воплощения божественного в динамические пространственные
формы.  Знаменитый пример Одигитрии
вторника архетипичен в этом отношении. 
Любая икона потенциально является Константинопольской Богородицей,
всегда готовой совершить священный небесный хор.

Что
же касается наличие в китайской традиции такого рода мета-символического
дискурса, каковой, по сути, относится к реальности Дао, не позволило превратить
символическое миропонимание в систему метафизики, которая в свою очередь находит
свое логическое завершение в том или ином типе догматической идеологии. В Китае
были невозможны столь мучительные для европейской духовной традиции споры о
пределах овеществления, “натурализации” священных образов. Даосская традиция
была готова признать, что “небесное” начало в человеке и есть непосредственная
биологическая данность его жизни, его инстинкт (очищенный, конечно, от
субъективных наслоений, прививаемых обществом).

Тем
не менее натурализм китайского мировосприятия должен был, разумеется, сохранять
свое символическое значение, и это условие соблюдалось посредством введения в
религиозное искусство элементов гротеска – вплоть до почти фарсового характера
представлений во время даосского молебна.

С
течением времени гротескные черты религиозной обрядности, как и всего
классического искусства, непрерывно усиливалась, так что в конце концов гротеск
оказался полностью оторванным от натуралистических мотивов. Распад символизма
на гротескный и реалистический мотивы религиозной символики может восприниматься
как момент его исторической смерти или, по крайней мере, как указание на
пределы его раскрытия в истории.

В результате проведенного исследования могут быть сделаны
следующие выводы:

1. Сакральное пространство представляет собой манифестацию
мистическо-религиозного опыта, наличие которого и обуславливает восприятие
места как священного.

2. Мировоззрение древнего человека складывается из тесного
взаимодействия с окружающим миром и попыток найти точки ориентирования, от
которых и выстраивается картина мира. Чаще всего, подобного рода пунктами
становится сакральный центр с исходящей от него божественной силой.

Фрагмент текста работы:

. Сущность и понятие
иеротопии

1.1 Открытие иеротопии

Понятие
«иеротопия», как и сам термин, было введено Алексеем Лидовым в 2001 году [15].
Он определялся Лидовым как создание сакральных пространств, рассматриваемых как
особая форма человеческого творчества.  Таким образом, иеротопия — это вид искусства, и самые
разнообразные священные места, такие как церкви и храмы, а также всевозможные
святилища, священные города и пейзажи, рассматриваются как произведения этого
вида искусства.  Сакральное пространство
иеротопии понимается как сложная сумма его разнообразных компонентов, включая
не только
архитектуру, иконы и реликвии, но также все перформативное богатство
религиозных актов, совершаемых в нем.

Суть понятия может быть сформулирована следующим образом:
иеротопия – это создание сакральных пространств, рассматриваемое как особый вид
творчества, а также как специальная область исторических исследований, в
которой выявляются и анализируются конкретные примеры данного творчества.
Задача иеротопии на современном этапе состоит в осознании существования особого
крупного явления, нуждающегося в определении-уточнении границ его
исследовательского поля и разработке специальных методов изучения.

В
течение восемнадцати лет, так как эта концепция была первым кованым, Иеротопия
проделала длинный путь от дискуссионных теоретических инноваций университетской
дисциплины для аспирантов.  Учитывая
масштабы и интенсивность посвященных ему исследований, а также огромное
разнообразие и количество публикаций, размещенных в настоящее время под его
эгидой, настало время изложить с высоты птичьего полета его развитие, корни,
истоки и т. Д.  инструменты и концепции,
а также обзор его объема и методологии. 
В этой статье основное внимание будет уделено ее корням и происхождению,
а другие вопросы оставлены для будущих публикаций.

Один из способов объяснить иеротопию —
противопоставить ее существующим ранее методологиям, которые Лидов неоднократно
и коллективно называет «позитивистскими». 
Согласно этому конкретному объяснению, предыдущие поколения
искусствоведов представляли священное искусство в терминах плоских картинок,
изображений или отдельных артефактов, в то время как истинный способ взгляда на
вещи требовал представления пространственного целого, в котором эти различные
кусочки и части могли бы быть.  быть
интегрированным.  Такая упрощенная
картина хорошо отражает основную идею иеротопии, но процессы, вовлеченные в ее
зарождение и рождение, в матрицу предшествующей иконологической мысли (которая,
конечно, продолжала развиваться по своим собственным линиям и включала эволюцию
иконологической работы  Лидов) остается
вне поля зрения. Таким образом, иеротопия рассматривается
как изолированный скачок интуиции и необоснованное открытие, а не как
естественное завершение последовательной линии теоретического развития.

Этот
тип аргументов также подвержен критике иного рода: он граничит с трюизмом.
Действительно, искусствоведы используют фотографии, чтобы получить что-нибудь
лучшее.  Сами иеротопические документы
изобилуют фотографиями икон, мозаик и всевозможных артефактов. То, что ученые
смотрят фотографии и представляют их в своих статьях, никоим образом не
означает, что они неспособны думать о космосе. Действительно, пространственные
аспекты достаточно часто обсуждаются в научной литературе, посвященной сакральной
архитектуре и ритуалам. Сам термин «священное пространство» существовал задолго
до появления иеротопии и получил широкое распространение после работы Мирчи
Элиаде [15]. Символизм церковной архитектуры обсуждается с незапамятных времен,
и дискурсы, посвященные ему, похоже, не извлекают какой-либо прямой выгоды от
введения нового термина. Концепция литургии как синтеза искусств известна со
времен работ Флоренского, поэтому в целостных подходах к сакральности нет
ничего нового.