Курсовая теория на тему Иерархия осужденных в местах лишения свободы

Содержание:

ВВЕДЕНИЕ 3
1. ПОНЯТИЕ ИЕРАРХИИ В МЕСТАХ ЛИШЕНИЯ СВОБОДЫ 5
1.1 История тюремных каст 5
1.2 Касты и иерархия в тюрьме 10
2. ХАРАКТЕРИСТИКА КАСТ И ИЕРАРХИЙ В МЕСТАХ ЛИШЕНИЯ СВОБОДЫ В РОССИИ 15
2.1 Характеристики тюремной иерархии 15
2.2 Мужские и женские тюремные касты 18
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 31
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ 33

Введение:

Актуальность исследования понятия — больная тема для заключенных. Из-за них периодически возникают споры, которые бывает трудно разрешить. Опираясь на эти правила, в тюрьмах и лагерях решают человеческие судьбы. Понятиями стараются охватить все сферы жизни заключенных. А «правильные» люди должны жить по этим законам не только за решеткой, но и на воле.
Во многих сферах, которые регулируются понятиями, нет четких и окончательных определений, хотя сами эти вопросы жизненно важны для зоны. Например, плохо обстоит дело с обозначением категории «мужик».
Но дело в том, что зеки делятся на несколько «мастей» (своеобразные социальные классы), статус и функции которых довольно сильно разнятся. Переход из одной «масти» в другую может быть только вниз. Это разделение сохраняется и на свободе. Низшая категория осужденных — так называемые «опущенные» или же «петухи». Они делают самую грязную работу, оказывают сексуальные услуги другим заключенным и абсолютно бесправны. Вторая «масть» — «нечисть» (конечно, многие не выводят этих людей в отдельный социальный класс, но, по моим наблюдениям, нечисть — это все-таки «масть»): «крысы» — укравшие у своих, «черти» — не следящие за собой, в общем, люди, грязные морально и физически.
Третья, «мужики» — костяк зон и девяносто процентов населения. Четвертая масть — блатные, высшая каста в МЛС, которая решает вопросы «по понятиям», служит воровской идее и должна идти в борьбе с милиционерами до победного конца, ну или уметь с ними договориться так, чтобы было хорошо «мужикам». Пятая «масть» — это воры в законе, короли преступного мира. Чтобы стать вором, человек должен «идти по жизни ровно», поскольку перед «коронацией» по всем лагерям и тюрьмам идут записки, где говорится, кого хотят сделать королем, и спрашивают, «знает ли кто-нибудь косяки за ним»? Поскольку практически во все социальные группы попадают за какие-то поступки, то с определением «мастей» вопросов не возникало. Всех, кроме «мужиков», могли четко описать: кто, за что и почему находится именно на этой ступени в иерархии. И только с «мужиками» были проблемы, вытекающие из того, что понятия нигде не прописаны, а чтобы находиться в этой касте, никаких особенных поступков совершать не нужно. За годы отсидки я слышал минимум десять невнятных объяснений, кто такой «мужик», причем, многие из них противоречили друг другу.
Пояснение «масти» — это не столько поиск арестантской самоидентичности, сколько вопрос того, останешься ты на этом социальном уровне или упадешь ниже. По понятиям, человек, который не может объяснить свою «масть», не должен в ней находиться. Поэтому знание социальных классов в зоне жизненно необходимо, это фундамент понимания лагерной жизни.
Цель исследования: изучить иерархию осужденных в местах лишения свободы.
Объект исследования: тюремные касты.
Предмет исследования: иерархии осужденных в местах лишения свободы в России.
Для достижения поставленной цели нужно решить следующие задачи:
1. Изучить историю тюремных каст;
2. Рассмотреть касты и иерархию в тюрьме;
3. Охарактеризовать тюремную иерархию;
4. Проанализировать мужские и женские тюремные касты.
Структура работы. Работа состоит из введения, двух глав теоретического анализа, заключения, списка литературы. Объем работы составляет 35 страниц. Количество литературных источников – 25.

Заключение:

Тюрьмы и исправительные колонии с советских времен и до наших дней подразделяются на так называемые «черные» и «красные». И если очень вкратце, то эти названия обозначают то, кто удерживает реальное главенство в месте лишения свободы: официальная администрация и сотрудники-надзиратели — либо же привилегированные заключенные, «блатные». Начнем с того, что обозначают сами эти названия-цвета.
«Черными» еще со времен ГУЛага называли «воров в законе» и вообще «блатных» — то есть представителей «сливок» тюремного общества. Это люди с криминальными биографиями, имеющие авторитет и влияние как в пределах конкретной зоны, так и вообще в криминальном сообществе (их статус от перемещения в другие исправительные учреждения не менялся). Там, где реальными хозяевами, устанавливающими порядки на зоне, были «воры в законе», зона начинала считаться «черной».
А что касается «красных», то тут толкование более многогранное. «Красными» с советских времен сидельцы называли всех правоохранителей в целом и тюремных надзирателей в частности. Почему именно «красными» — да попросту в честь красного знамени Советского Союза и прочей прилагающейся символики. Но, кроме того, «красными» иногда называют такую тюремную касту, как «активисты» (они же — «козлы»): то есть люди, активно сотрудничающие с администрацией — Разница порядков на зонах «красного» и «черного» типов очевидна. «Черные» зоны хороши для заключенных послаблениями в режиме и правилах — можно носить различную одежду, более свободно получать передачи «с воли», пользоваться современными средствами связи, спать в дневное время и многое другое логично, что на «красных» зонах такие персонажи присутствуют.
В некоторых «черных» зонах есть даже возможность получить наркотики и алкоголь, — но не во всех. Из минусов — в них следует четко придерживаться «понятий» и правил тюремной иерархии, так как в случае конфликтов суровые воровские законы могут сработать раньше официальных.
В «красных» же зонах жестче официально установленный распорядок, который порой касается мельчайших деталей быта заключенных. Иногда в таких колониях заключенным бывает довольно голодно, если они не работают, так как «грев» с воли тут ограниченный, но для желающих подрабатывать при «красных» зонах зачастую функционируют какие-то мини-предприятия, мастерские и т. п.
Зато здесь редки случаи беспредела и расправ среди сидельцев — если администрация колонии не допускает особого самоуправства, то отсидку в таких зонах на сегодняшний день можно назвать более безопасной.
Бывает такая разновидность зон, как «редисочные», — те, где формально у руля находится всё же администрация, но фактически действуют «активисты». И эти «активисты» могут позволять себе много больше, нежели лично сотрудники — например, избивать вновь поступивших заключенных ради признаний в преступлениях, которые не вошли в официальное обвинение, вершить самосуд над зэками и т. д.
Интересно, что в последние десятилетия (примерно в период второй чеченской кампании) стали появляться зоны нового типа — «зеленые». Так стали называть те колонии, где власть брали заключенные-мусульмане (как правило, выходцы из Центральной Азии и Кавказа). Их тюремные сообщества называются джамаатами.

Фрагмент текста работы:

1. ПОНЯТИЕ ИЕРАРХИИ В МЕСТАХ ЛИШЕНИЯ СВОБОДЫ

1.1 История тюремных каст

Не секрет, что едва ли не все попытки реформировать систему исполнения наказаний разбиваются о кастовость заключённых, которая хотя и меняется вместе с обществом, остаётся очень прочным неформальным институтом. А когда, откуда и почему зародились тюремные «масти», представляющие собой основу тюремной субкультуры с её неизбежной дискриминацией? Что было в дореволюционной России на месте нынешних «блатных», «мужиков», «должностных» и «обиженных»? Специалисты разбираются с этим не одно десятилетие…
По «Запискам из мёртвого дома» Фёдора Михайловича Достоевского, в которых он подробно описал своё пребывание на каторге в 1850-х годах, можно сделать вывод, что никакой кастовости в русской тюрьме тогда ещё не существовало. Отношения складывались спонтанно и стихийно, статус заключённого формировался индивидуальным, а не групповым образом на базе его личностных качеств . Об этом же говорят и другие источники. То есть известные процессы начались ближе к концу XIX столетия и связаны, возможно, помимо прочего со значительным удлинением в этот период сроков наказания.
Продолжительное наказание в жёстких условиях, а также, очевидно, модернизация и распад традиционной сословной культуры, подтолкнуло заключённых к объединению в новые сословные группы с целью обеспечения своей безопасности и выживания. Нужно было добыть еду, одежду и защитить себя от агрессивной среды. Естественно, первым в этот процесс включился наиболее деклассированный элемент: самые закоренелые преступники. В свои группы объединялись убийцы, разбойники, мошенники. В дальнейшем разделение стало происходить и среди них, в зависимости от ситуации в конкретной тюрьме и каторге — по религиозным, этническим, земляческим признакам. Группы естественно тут же вступали в борьбу и конкуренцию друг с другом. И группы с высокой криминальной заражённостью преступными ценностями легче сплачивались и доминировали.
Разделению и расслоению способствовало и то, что в то время тюрьмы не разделялись по степени тяжести преступления и суровости наказания, так что закоренелый душегуб и случайный мелкий «хозяйственный» преступник оказывались рядом.
В результате уже в конце XIX века в российских тюрьмах сформировалась иерархия с 4-ми основными группами преступников. Считается, что в её основе лежит разный уровень криминальной квалификации, хотя не последнюю роль при занятии места в одной из каст играла и физическая сила . Это было особенно важно в тогдашней ситуации, при которой тюремное начальство практически безразлично относилось к отношениям между заключёнными.
Как известно в социологии, если социальная форма просуществовала в течение достаточно длительного времени, она упрочивается как обычай и традиция. К началу ХХ века в русской тюрьме сложилась строгая система взаимоотношений, уголовно-воровских традиций и обычаев. Иначе говоря, возникла специфическая субкультура. Сформировалась структурированная профессиональная преступность и институт передачи опыта новым поколениям преступников.
Итак, арестантская масса в этот момент делилась на нижеследующие касты или сословия.
«Иван» был высшим титулом для заключённого. Его присваивали преступнику хитрому, ловкому, имеющему большой криминальный опыт, способному успешно выдерживать суровости уголовного наказания. Многие из них были умными и волевыми людьми. По-другому их называли «бродягами». Бродяжничество было первой школой, учившей криминальному образу жизни. Сословие преимущественно состояло из неоднократно судимых лиц, которые, объединившись, представляли собой угрозу для большинства арестантов, а нередко и для тюремных работников. Такие преступники формировали и устанавливали правила поведения для других заключённых, зачастую были вершителями их судеб и даже иногда распоряжались их жизнями.
Второе сословие именовалось «храпы», которые вели себя агрессивно и нагло, действовали «нахрапом, неправедным, незаконным, несправедливым образом», затевали и провоцировали конфликты, в том числе с тюремной администрацией, при этом часто старались остаться в тени. Они стремились стать «иванами», однако далеко не всегда дорастали до «ивана», поскольку не обладали достаточным криминальным опытом и необходимыми личностными качествами.
Третье сословие именовалось «жиганами» . Это была самая многоликая и разрозненная категория, к ней относились по признаку определённой криминальной ориентации (мошенники, насильники и др.), а также те преступники более «высоких» специализаций, что нарушили преступные правила, традиции и обычаи: не уплатили карточный проигрыш и др.
Последнюю ступень в арестантской иерархии занимала «шпанка»: не профессиональные преступники, арестанты преимущественно крестьянского происхождения. «Шпанка» была предметом эксплуатации и издевательств трёх вышестоящих сословий.
Постепенно жёсткие неформальные нормы отношений между сословиями, несколько отличавшиеся от одной тюрьмы к другой, унифицировались и приобретали всё большее значение в целом «кусте» тюрем, хотя ещё и не объединяли весь уголовный мир страны.