Курсовая с практикой на тему Видо-временные значения деепричастий(на материале текстов художественной литературы)

Содержание:

1 глава. Теоретические основы исследования видовременных значений деепричастий 3
2. Анализ конкретного материала (художественное произведение русского автора) 7
3 глава. Выводы. 17
4. Источники 19
Список литературы по алфавиту 21

Заключение:

Таким образом, деепричастия совершенного вида выражают предшествование второстепенного действия по отношению к основному действию («Проснувшись, он встал и умылся»), реже одновременность. Деепричастия несовершенного вида передают одновременность («Отвечая на вопрос, он волновался»).
Процессность, выражаемая деепричастием, становится основным, наиболее специфическим способом представления таксисной функции. Процессность, в сочетании с категориальным значением сопутствующего действия, выражается деепричастием, выступает в особой сопроводительной разновидности, причем функции процессности и одновременности являются элементами единого семантического комплекса.
В свою очередь деепричастие совершенного вида, обозначающее относительное прошедшее время и чаще всего выражающее прошедшее действие, предшествующее по отношению к действию глагола-сказуемого, может выражать также действие одновременное и даже последующее за действием глагола.
Деепричастие несовершенного вида большей частью выражает побочное, второстепенное действие, которое протекает одновременно с главным глагольным действием: Вводя нас, так сказать, во владение, Бергер очень много суетился и кричал (Куприн).
Оно чаще употребляется с глаголами также несовершенного вида, хотя может сочетаться и с глаголом совершенного вида. Относясь к глаголу несовершенного вида, деепричастие несовершенного вида обозначает побочное, второстепенное действие, совпадающее по своей длительности с длительностью основного действия. Например: Однако, размышляя таким образом, я продолжал передвигаться вперед (Куприн).
Иногда деепричастие несовершенного вида вместе с глаголом несовершенного вида обозначает одно сложное действие, т. е. действие, выраженное деепричастием, включается в глагольное как его составная часть. Например: … Но солнце еще светило, склоняясь к западу… (Куприн).
Таким образом, деепричастие несовершенного вида, относясь к глаголу несовершенного вида, обозначает одновременное действие, которое может быть параллельным с глагольным или включенным в него.
Длительность действия глагола и действия деепричастия в таких конструкциях совпадают.
Следует отметить, что и деепричастие совершенного вида, подобно деепричастию несовершенного вида, может выражать действие или состояние, одновременное с действием глагола, к которому оно относится.
Но для деепричастий совершенного вида, в отличие от деепричастий несовершенного вида, значение одновременности с глагольным действием несколько необычно.
Оно связано с рядом грамматических условий, в том числе с видом самого глагола, к которому относится деепричастие.
В русском языке временные отношения между финитной формой и деепричастием представлены двумя вариантами: отношение разновременности, отношение одновременности, что выражается видовым соотношением предикатов: разновременность выражается деепричастием от глагола совершенного вида, одновременность выражается деепричастием от глагола несовершенного вида.
Русские деепричастия можно считать зависимой таксисной формой русского глагола.

Фрагмент текста работы:

1 глава. Теоретические основы исследования видовременных значений деепричастий

Обращение к истории деепричастия в русском языке вызвано наличием множества дискуссионных вопросов, связанных с этим классом слов, а также отсутствием последовательного, системного описания его становления в русском языке [5].
Вопросы, касающиеся конкретных источников современного деепричастия, его грамматических особенностей на разных этапах развития, неоднократно привлекали внимание ученых, высказывавших по ним часто противоположные мнения (см., например, работы А. А. Потебни, А. А. Шахматова, С. П. Обнорского, В. И. Борковского, В. В. Виноградова, Е. В. Немченко и др.) [4].
Несмотря на относительную исследованность деепричастия, до сих пор однозначно не определен его грамматический статус. Наиболее распространена точка зрения, согласно которой деепричастие является формой глагола. Однако характеризуется эта форма по-разному: как спрягаемая (А. Н. Гвоздев), неличная (А. А. Зализняк), атрибутивная (А. А. Потебня, Русская грамматика 1980).
В. В. Виноградов характеризует деепричастие как гибридную наречноглагольную категорию, отмечая, что «лишь залоговые и видовые значения, лишь особенности глагольного управления противодействуют превращению этой формы деепричастия (от основ несовершенного вида) в наречие, с которым ее роднит функция качественно-действенного отношения к глаголу» [1].
Другой подход связан с возможностью признания деепричастия самостоятельной частью речи (М. В. Панов, Н. М. Шанский, А. Н. Тихонов и др.). Эти два подхода характерны и для русских грамматик XIX в. Стремление к вычленению деепричастия в самостоятельную часть речи обнаруживается в «Практической русской грамматике» Н. И. Греча.
В языкознании конца XVIII – первой половины XIX в. еще не разграничены непосредственно процесс образования деепричастия и история его происхождения [18].
В русском языкознании конца XVIII – первой половины XIX в. деепричастие характеризовалось наличием указанной категории как абсолютной и, следовательно, могло выражать временные отношения [6].
В процессе становления деепричастия постепенно закрепляется зависимость его внешней формы от категории вида производящего глагола. Кроме того, в результате окончательного становления видовременной системы глагола число видов глагола и, следовательно, деепричастия сокращается до двух – совершенного и несовершенного. Но это происходит на более позднем этапе развития грамматики [9].
В современной теории языка такой подход в некотором смысле нашел отражение в работе В. В. Виноградова «Русский язык». Как видим, длительная история разработки одной из главных проблем грамматического строя языка – выделения частей речи – не привела к формированию в современном языкознании единого установленного понимания частей речи и принципов их классификации.
Специфика зависимых обстоятельственных конструкций объясняется особыми свойствами их формирующего члена – деепричастия. Деепричастия выражают не абсолютное, а относительное время, т.е. обозначают время не по отношению к моменту речи, а по отношению к моменту совершения другого действия, выраженного глаголом-сказуемым.
Деепричастия (или деепричастные обороты) могут относиться и к неличным формам глагола, а также к сказуемым безглагольных и безличных предложений:
− Спорить, не слушая собеседников, бесполезно;
− У него была привычка вставать из-за стола и расхаживать по комнате, обдумывая следующую фразу;
− Он положил на колени котенка, давно уже тершегося у его ног, жалобно мяукая;
− Возвращаясь из школы, можно было зайти в кино на дневной сеанс;
− Разговаривая с отцом, она была уже совершенно спокойна [2].
Так как современные деепричастия по своему происхождению восходят к древнерусским кратким действительным причастиям, выражавшим соотносительное время, временное значение деепричастий и поныне рассматривается как значение одновременности, когда речь идет о деепричастиях несовершенного вида, или предшествования, если мы имеем дело с совершенным видом деепричастий [9].
Однако развитие вида и вообще видовременных значений глагола отразилось и на деепричастии: деепричастия стали различаться не по времени, а по виду. Деепричастие несовершенного вида, развившееся из кратких действительных причастий настоящего времени, стало вневременным, утратив значение настоящего времени:
− Думая, идет (т.е. идет и думает);
− Думая, шел (т.е. шел и думал).
Как уже отмечалось, вневременность деепричастия несовершенного вида рассматривается как одновременность с действием того глагола, к которому относится деепричастие, хотя оно, в зависимости от контекста, может выражать также действие, предшествующее глагольному и даже последующее за ним.
Так как в деепричастиях отсутствует категория времени, ее место занимает грамматическое (синтаксическое) выражение таксиса.
Первооткрыватели категории таксиса (Л. Блумфилд, Б. Ли Уорф, Р.О. Якобсон) эксплицировали её на материале языков (нивхский и хопи). Дальнейшее развитие теории таксиса осуществлялось в основном на материале русского, германских, романских языков, где он выражается на уровне конструктивного синтаксиса [17].
Исследование таксиса на материале языков с его морфологическим выражением, то есть именно как самостоятельной категории глагола, не получило должного развития [13].
Для этого используется: синтаксическое соотношение главного и второстепенного сказуемого, передающее соотношение основного и сопутствующего действия; категория вида деепричастия, выражающего сопутствующее действие, в соотношении с видом основного глагола [11].
Деепричастия представляют собой особые формы, обладающие категориальным значением сопутствующего действия, зависимого от основного действия. Этот класс форм противопоставлен всем другим формам глагола, не имеющего данного признака как категориального. Категориальное значение зависимого сопутствующего действия становится базой оппозиции деепричастий несовершенного и совершенного вида по их таксисной функции.