Курсовая с практикой на тему Телесное и духовное в романе Ф. Бегбедера «Любовь живет три года»

Введение:

Фредерик Бегбедер – один из наиболее известных представителей литературной Франции. Сегодня он известен как писатель-прозаик, литературный критик, редактор и публицист. Родился 21 сентября 1965 года в одном из пригородов Парижа, в состоятельной семье. Мать, Кристин де Шатенье, работала переводчиком женских романов. Отец, Жан-Мишель Бегбедер, был профессиональным рекрутером. Брат, Шарль Бегбедер, стал впоследствии основателем брокерской конторы Selftrade и первой во Франции частной электросети Poweo. Когда Фредерику было 3 года, родители развелись, и он оставался жить с матерью и братом.
Фредерик Бегбедер имеет диплом Парижского института политических исследований, диплом DESS (о специальном высшем образовании) в области рекламы и маркетинга в CELSA (Высшая школа информации и коммуникации при университете Сорбонны).
Важнейшие факты из биографии Ф. Бегбедера:
— 1990 г. – выход в свет первого романа писателя «Воспоминания необразумившегося молодого человека». Начинает работу в рекламном агентстве CLM-BBDO.
— 1994 г. – становится основателем литературной премии «Prix de flore», которой ежегодно награждаются талантливые французские писатели. Начинает вести собственную телепередачу о литературе «Книги и я» на канале Paris Première.
— 2002 г., президентские выборы, – Бегбедер выступает в роли консультанта лидера французских коммунистов Робера Хью (Robert Hue).
— 2003 г. – получает место редактора в издательской группе Flammarion.
На протяжении трех лет публикует 25 романов.
Дважды разведен, имеет дочь Хлою от первого брака.

«Любовь живёт три года» (1997 г.) (фр. L’amour dure trois ans) – роман Ф. Бегбедера, посвящённый некогда нашумевшей теории о том, что чувство влюблённости напрямую связано с воздействием определённых гормонов. Основная идея данной теории состоит в том, что, когда работа мозга нормализуется, и он возвращается к своему обычному ритму, гормоны прекращают стимулировать эмоциональную зависимость обоих партнёров друг от друга. Таким образом, возбуждение и сильная эмоциональная зависимость друг от друга через три года сходят на нет. Для главного героя романа Марка Марронье эта «гормональная» теория любви, как и её практические последствия, становятся предметом страданий. Так роман «Любовь живет три года» Ф. Бегбедера способствовал популяризации взгляда об изначальной обречённости любой привязанности.
Время появления на свет самого Бегбедера совпадает со стремительным подъемом популярности взглядов его соотечественника Альбера Камю, выраженных, прежде всего, в эссе «Бунтующий человек». Не удивительно, что Фредерик с юношества впитал идеи знаменитого экзистенциалиста, утверждающие правомерность и неизбежность протеста, бунта, склонности всё подвергать сомнению – как в социальном, так и в личностном плане. Бунт и протест, соответственно, становятся источником свободы и обретения смысла бытия. Напитанный идеями Камю (а также его последователя Ж.-П. Сартра), Бегбедер предстает перед нами как типичный «продукт своей эпохи». В примечании к статье «PR для апокалипсиса» российский литературный обозреватель Дмитрий Субботин отмечает: «Он [Бегбедер] заслуживает рассмотрения не только как автор литературных произведений, не только как явление художественной жизни, но и как социальный симптом. Точнее: как часть этого симптома, как отдельный поток той лавины литературы об отчуждении человека в современном мире, которая сейчас скатывается на нас». Во всех своих произведениях Бегбедер описывает эпоху, в которую живет он сам (и в которую живем мы); освещает все её темные углы, показывая обратную сторону медали современного мира. Все романы Бегбедера во многом биографичны, в них присутствует общий персонаж – Марк Марронье, в котором угадывается художественное «ego» самого Бегбедера, при всём том, безжалостно критикуемое.
Актуальность исследования. Природа человека, в частности, ее телесный и духовный аспекты, не относятся к новоизобретенным антропологическим терминам – о них известно с античных времен, и они составляют предмет весьма оживленного дискурса. Однако последние десятилетия современной эпохи характеризуются стремительными, поистине лавинообразными, социальными и внутриличностными преобразованиями. Именно эти преобразования приводят сегодня к коренным

Фрагмент текста работы:

1. Категории телесное и духовное в философии и эстетике

Уже начиная с периода времени, сформированного мыслью античной мифологии, а впоследствии и философии, человеческое тело, как категория, выступает в качестве одного из самых значительных и универсальных символов. Тело человека, уже в древности, по мнению многих мыслителей того времени, есть орудие души, и одновременно зеркало для отображения сущности вселенной (космоса). В частности, Платон, Аристотель, неоплатоники и последующие античные школы (более всего эпикурейцы) – в разных формах представляли человека как микрокосм по отношению к макрокосму – вселенной.
В эпоху зарождения христианства природа человека – ее духовная и телесная сущность – также не оставались без внимания. Рассуждать над ними принялись теперь уже христианские мыслители. Более того, в значительной мере природа человека стала выступать как ключевой элемент христианства – учитывая догмат о Воплощении Сына Божьего Иисуса Христа, т. е. когда «Слово стало Плотью»: Бог как духовная Сущность принял тело и стал Сыном Человеческим. Сам же человек, его природа, представлены в христианстве как «дух и душа и тело во всей целости…». В христианской Библии подобного рода трактовка встречается лишь один раз. Объяснения и раскрытие такого описания в ней отсутствует – данное утверждение никак не расшифровывается, но приводится как нечто уже готовое и сформированное. Другими словами, представления о человеке и его природе в христианской мысли уже имели вполне определенные контуры – в виде выводов и умопостроений, взятых из античной философии Древней Греции. Как уже упоминалось, именно античная мысль лежала в основе мировоззрения граждан, в том числе и христиан. По этой причине «дух и душа и тело» не являются в христианстве предметом подробного – онтологического – обсуждения.
Однако уже через весьма непродолжительный период среди мыслителей и богословов возникла (и по сей день не утихает) дискуссия, что же в большей степени соответствует истине в отношении природы человека: «дух-душа», или же «дух» и «душа». А также, насколько правомерно подобное разделение на две либо три составляющие, и правомерно ли оно вообще. В любом случае, можно с определенностью утверждать, что человек обладает «телом», или «плотью». Она и определяет его «телесность», четко отделяет её от «не-телесности» (воспользуемся этим термином с целью избежать напряженности, наметившейся в вопросе о душе и духе). Античная мысль и мировоззрение предполагали своего рода «культ тела», так как центром мироздания рассматривала природу – бытие. Человек, точнее, видимая его природа – «тело» – служило воплощением (от слова «плоть») природы и бытия, его эстетической красоты и гармоничности. Средневековая мысль формировалась преимущественно христианскими богословами, отцами церкви времен патристики, мыслителями периода Средних веков. Здесь, обсуждая вопрос природы человека, в качестве наиболее выдающихся представителей следует сказать о Боэции, Григории Нисском, Дунсе Скотте. В центр мироздания был помещен Бог. Соответственно, человек рассматривался как творение Божье, созданное «по образу [Его], по подобию [Его]» (Быт.1:26). В силу различных разветвлений внутри христианства и христианского мышления, а также под сильным влиянием античности, серьезно обозначился дуализм межу «телесностью» и «не-телесностью», с явным преобладанием последней по своей значимости. Следует, однако, отметить, что современное христианское богословие сумело проделать впечатляющие шаги по преодолению данной дихотомии.
Дальнейшая, и ещё более глубока трансформация телесности происходила уже в новое время. «Бог», как формообразующая идея и философская константа, уступил место «человеку». Как следствие, откровение Бога уступило первенство человеческому разуму, имеющему, как это представлялось мыслителям-модернистам, неограниченные возможности ко всякому познанию. Например, для Декарта, как известно, «мыслить» означало «существовать». Разум, или ratio, превращался в определяющую категорию телесности. Однако разум стал активно вторгаться в «духовное», что и привело появлению альтернативных моделей описания телесности. Наиболее заметной альтернативой рационализму Декарта стал эмпиризм Бэкона и Юма. По-настоящему же революционным – в понимании телесности – можно считать вклад, сделанный Зигмундом Фрейдом. Он освобождается от метафизических предпосылок своих предшественников, перенося внимание к определению сути телесности в область подсознательного. Действия человека определяются его подсознательными желаниями. Желания же, в основе своей (как считает Фрейд), есть плод человеческой сексуальности – не в значении половой привлекательности, но природы, определяющей и направляющей поведение индивидуумов различных полов.
Н. А. Некрасова и А. А. Горяинов суммируют современное философское осмысление в соотношении между «духовным» и «телесным», выделяя «четыре основных типологических подхода к проблеме человеческой телесности»:
— Первый подход связан с представлением о первичности тела по отношению к душе – тело служит фундаментом человеческой психики. Такой подход наиболее полно представлен в трудах З. Фрейда и его последователей.