Курсовая с практикой на тему Средства вербализации запаха в русской литературе: лексикографическое описание (на материале романа Достоевского «Преступление и наказание»)

Содержание:

ВВЕДЕНИЕ. 3

ГЛАВА 1.ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ.. 5

ГЛАВА 2. АНАЛИЗ ВЕРБАЛИЗАЦИИ ЗАПАХОВ В РОМАНЕ
«ПРЕСТУПЛЕНИЕ И НАКАЗАНИЕ». 12

ЗАКЛЮЧЕНИЕ. 20

БИБЛИОГРАФИЯ   22

Введение:

Творческое наследие Ф.М.
Достоевского – одно из центральных в художественной культуре второй половины
XIX столетия, во всей полноте обнаруживающее как духовные,
социально-исторические, культурные поиски своей эпохи, так и индивидуальные
грани мировосприятия самого писателя. При всей очевидной, неоднократно
отмеченной социальной, идеологической природе прозы Ф.М. Достоевского в своем
вершинном, художественном проявлении она была и остается в первую очередь
искусством слова, литературным феноменом в отечественной художественной
традиции.

Актуальность
исследования. Сегодня актуальным является историко-типологический и системный
анализ творчества Ф.М. Достоевского, поскольку он соответствует общим
тенденциям отечественного литературоведения. В нашей работе мы выделяем один
аспект – модификация запаха в произведениях Ф.М. Достоевского, которая
интерпретируется как важнейшая часть художественной системы писателя.

Более глубокое
исследование запахов в произведениях Ф.М. Достоевского является, на наш взгляд,
актуальным, так как позволит обратиться к нравственным проблемам его творчества
в целом и полнее представить художественную концепцию мира и человека в его
творчестве.

Литературный образ – это
«художественный образ, одно из обозначении целостного существования человека в
искусстве слова» [В.М. Кожевникова, 1987].

Объектом исследования
послужил роман Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание».

Предмет исследования –
средства вербализации запаха в русской литературе: лексикографическое описание.

Цель работы состоит в
исследовании особенностей  средств
вербализации запаха в русской литературе: лексикографическое описание

Достижение поставленной
цели предполагает последовательное решение следующих задач:

– изучить и
проанализировать основные критические и литературоведческие работы.

– обозначить основные
принципы отражения запахов в произведениях русской литературы XIX века.

– определить и
рассмотреть особенности средств 
вербализации запаха в русской литературе.

Новизна исследования
состоит в систематизации основных особенностей передачи запаха в произведении.

Цели и задачи работы
определили сочетание описательно-теоретического, сравнительно-типологического и
структурно-семантического методов исследования.

Практическая значимость
работы состоит в том, что её результаты могут быть использованы при разработке
курса истории русской литературы XIX века, спецкурсов и спецсеминаров,
посвященных Ф.М. Достоевскому. Материалы исследования могут быть включены в
элективный курс для классов гуманитарного профиля в средней общеобразовательной
школе.

Апробация работы.
Отдельные положения данной работы обсуждались на занятиях по творчеству Ф.М.
Достоевского и прошли апробацию при написании и защите курсовых работ.

Цели и задачи нашего
исследования обусловили  структуру  работы. 
Она состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы.

Заключение:

Художественный мир
Достоевского, так же как и его творец, – «весь борьба». Это мир мысли и
напряженных исканий. В своих произведениях Достоевский каждый раз испытывал на
прочность не только различные типы людей, но и распространенные в его время или
рождавшиеся на его глазах настроения и идеи. «Романы Достоевского являются, в
сущности, каждый раз грандиозной художественной лабораторией, где испытываются
на прочность различные социальные и философские идеи прошлого и настоящего и
при этом выявляются не только их явные, но и скрытые потенции, их "pro" и  "contra"»[1],
– отмечает Г.М. Фридлендер.

Достоевский – один из
величайших новаторов в области художественной формы. Все зрелые романы
Достоевского – философские по
своему основному конфликту. Федор Михайлович создал тип «полифонического
романа», в котором сталкиваются разные голоса и мнения. Соединение психологизма
и философичности создает особый тип произведения. Центральные герои в романах
Достоевского всегда захвачены некоей философской проблемой или идеей, в решении
или осуществлении которой сосредотачивается для них вся жизнь.

Герой «Преступления и наказания» изображен как
историческая и социально-психологическая модификация «русского странника», «мечтателя»,
замахнувшегося на решение мировых проблем.

В типе героя-идеолога
трансформировались такие черты «лишнего человека», как одиночество, ум,
интеллектуальное превосходство, гордость, эгоизм, отрицание возможной гармонии
с миром, презрение к обществу, стремление подчинить своему влиянию
окружающих. Черты «лишнего человека» гипертрофируются в героях
Ф.М.  Достоевского. Они не боятся
совершить преступление, до конца считают себя не виновными и правыми.
Вседозволенность переходит все границы, психика изуродована временем и
обществом.

Герои Ф.М. Достоевского не только презирают общество и
желают всех подчинять, но они способны на самые страшные вещи: убийство и
самосуд, они – эти «лишние люди» решают кому жить, а кому умереть, не понимая,
что такие методы не являются действенными. [1] Фридлендер Г.М. Достоевский и мировая литература /
Г.М. Фридлендер. – Л., 1985. – С.159.

Фрагмент текста работы:

ГЛАВА
1.ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ Родион Раскольников
принадлежит к особому типу героев-идеологов. Это человек-мыслитель,
занимающийся поисками истины, смыслом жизни которого является борьба за
справедливость. Однако Раскольников, несмотря на благородство цели, выбирает
неожиданные методы её достижения. Герой живёт в то время, когда уже существуют
нигилизм и социалистические идеи. Однако он не хочет идти проторенной дорожкой
и выбирает собственный путь. Раскольникова создаёт собственную теорию. Согласно
ей, существует два типа людей: простые, для которых действуют моральные нормы и
разного рода ограничения, и необыкновенные, выделяющиеся из толпы, которым
позволено больше, чем серой массе людей.

В черновых материалах к
роману Достоевский подчёркивал: «В его образе выражается в романе мысль
непомерной гордости, высокомерия и презрения к обществу. Его идея: взять во
власть это общество. Деспотизм – его черта…». «Это человек идеи, – писал
позднее Достоевский о своих героях-идеологах 
раскольниковского типа, – идея обхватывает его и владеет им, но имея то
свойство, что владычествует в нём не столько в голове его, сколько воплощаясь в
него, переходя в натуру, всегда со страданием и беспокойством, и, уже раз
поселившись в натуре, требуя и немедленного приложения к делу»[1]. М.М.
Бахтин, развивая эту мысль Достоевского, пишет о его герое: «Идея становится в
нём идеей-силой, всевластно определяющей и уродующей его сознание и его жизнь.
Идея ведёт самостоятельную жизнь в сознании героя: живет, собственно, не он –
живёт идея»[2].

Для Раскольникова
является насущным вопрос – а к каким людям относится он сам. Его кумиры –
Наполеон и Магомет. Они убивали людей, совершали грехи, однако не только не
получили наказания, но и наоборот, – 
остались в памяти других великими. Их поступки – это то, на что не
способен обыкновенный человек («вошь»). Раскольников говорит о Наполеоне:
«Настоящий властелин, кому всё разрешается, громит Тулон, делает резню в
Париже, забывает армию в Египте, тратит полмиллиона людей в московском походе и
отделывается каламбуром в Вильне, и ему же, по смерти, ставят кумиры, – а стало
быть, и всё разрешается» (VII,
166).

Раскольников и сам
личность неординарная, он знает это и хочет проверить, на самом ли деле он выше
других. А для этого всего-то и стоит, что убить старуху-процентщицу: «Сломать
надо, раз и навсегда, да и только: и страдание взять на себя!» (VII, 201). Здесь слышится бунт,
отрицание мира и бога, отрицание добра и зла, а признание только власти. Ему
это нужно для удовлетворения собственной гордости, для того, чтобы проверить:
выдержит он сам или нет? Это в его представлении только проба, личный
эксперимент, а уж потом «тысячи добрых дел». И уже не просто ради человечества
идёт на этот грех Раскольников, а ради себя, ради своей идеи. Позже он скажет:
«Старуха была только болезнь… я переступить поскорее захотел… я не человека
убил, я принцип убил!» (VII,
166).

Теория Раскольникова
построена в своей основе на неравенстве людей, на избранности одних и унижении
других. Убийство старухи лишь её проверка. Такой способ изображения убийства
ярко выявляет авторскую позицию: преступление, которое совершает герой, – это
низкое, подлое дело, с точки зрения самого Раскольникова, но он совершает его
сознательно.

Таким образом, в теории
Раскольникова есть два  основных момента:
альтруистический – помощь униженным людям и месть за них – и эгоистический –
испытание себя на причастность к «право имеющим». Процентщица здесь выбрана
почти случайно, как символ бесполезного, вредного существования, как проба, как
репетиция настоящих дел. А устранение настоящего зла, роскоши, грабительства
для Раскольникова – впереди. Но на практике его хорошо продуманная теория
рушится с самого начала. Вместо задуманного благородного преступления
получается ужасное преступление, а деньги, взятые у старухи на «тысячи добрых
дел», никому не приносят счастья.

Герой идет по ложному
пути. Сам герой, по мысли Достоевского, сомневается в «наполеоновской» идее:
«Наполеон, Наполеон, да это, может быть, не то. – Нет, то». Несколько ранее
Достоевский сформулировал важную мысль Раскольникова: «А завтра же меня другой
Наполеон за вошь сочтёт и под Маренго истратит. А может, и просто из-за угла
топором истратит» (VII,
187).

«Наполеонизмом», идеей
исключительности своей личности грешили многие «лишние люди» русской
литературы. Тема «наполеонизма» в романе «Евгений Онегин» звучит как-то
вскользь, косвенно. Но на самом деле идеи Наполеона оказывают решающее влияние
на главного героя, потворствуют его эгоизму, гордости, чувству
исключительности. Многие молодые люди попали под влияние заманчивых идей
Наполеона.

Достоевский доказывает,
что идеи власти, вседозволенности губительны для человека. Они противоречат
нравственным законам бытия. В этом после долгих терзаний и мучений убеждается
Родион Раскольников. У героя, не желающего больше мириться с нищетой и бесправием,
под влиянием Наполеона и подобных ему кровавых правителей родилась заманчивая
идея убийства во имя блага других и одновременно ради собственного
возвеличивания.

У Раскольникова –
сознание своего превосходства, что явилось благоприятной психологической почвой
для развития индивидуалистических черт, притязаний на власть. Вот почему,
Наполеон, как идеал сильной личности, очень увлекал его.

Но теория «сильной
личности» рушится. Измотанный страхом разоблачения и чувствами, разрывающим его
между своей идей и любовью к людям, Раскольников ещё не может признать её
несостоятельность. Он пересматривает лишь своё место в ней. «Я это должен был
знать, и как смел я, зная себя, предчувствуя себя, брать топор и кровавиться…»
(VII,
186),  –спрашивает себя Раскольников. Он
уже осознает, что он – отнюдь не Наполеон, что, в отличие от своего кумира,
спокойно жертвовавшего жизнями десятков тысяч людей, он не в состоянии
справиться со своими чувствами после убийства одной «гаденькой старушонки».
Раскольников чувствует, что его преступление, в отличие от кровавых деяний
Наполеона, – «стыдное», неэстетичное. Раскольников пытается определить, где же
он сделал ошибку: «Старушонка вздор! – думал он горячо и порывисто, – старуха,
пожалуй, что и ошибка, не в ней дело! Старуха была только болезнь… я
переступить поскорее хотел… я не человека убил, я принцип убил! Принцип-то я и
убил, а переступить-то не переступил, на этой стороне остался…» (VII, 166). Принцип, через который пытался
преступить Раскольников – совесть. Стать «властелином» ему мешает всячески
заглушаемый зов добра. Он не желает его слышать, ему горько осознавать крах
своей теории, и даже когда идёт донести на себя, всё еще в неё верит, не верит
лишь более в свою исключительность. Раскаяние и отказ от бесчеловечных идей,
возвращение к людям происходит потом, по каким-то опять же недоступным логике
законам: законам веры и любви, путём страдания и терпения. Очень ясно и тут
прослеживается мысль Достоевского, что человеческая жизнь не может
контролироваться законами разума. Ведь духовное «воскрешение» героя совершается
не на путях рациональной логики, писатель специально подчёркивает, что даже
Соня не говорила с Раскольниковым о религии, он пришел к этому сам. В этом ещё
одна из особенностей сюжета романа. У Достоевского герой сначала отрекается от
христианских заповедей, а уже потом совершает преступление, – сначала
признаётся в убийстве, а уж потом духовно очищается и возвращается к
жизни. Воскрешение, возврат к
людям главного героя в романе происходят в точном соответствии с
представлениями автора. Достоевскому принадлежат слова: «Покупается счастье
страданием. Таков закон нашей планеты. Человек не родился для счастья, человек
заслуживает счастья и всегда страданием». Так и Раскольников заслуживает
для себя счастье – взаимную любовь и обретение гармонии с окружающим миром –
непомерными страданиями и муками. В этом заключается еще одна ключевая мысль
романа.

Родион Раскольников
бросает университет, ему не хочется становиться семейным учителем, разговоры с
его единственным другом Разумихиным тяготят его, он пребывает в заточении в
своей комнатке с низким потолком. Выходя на улицу, он старается избежать
встречи с домохозяйкой, он старается спуститься по лестнице незамеченным.
Общество других людей раздражает его. Идя по улицам, он старается не видеть
попадающихся ему навстречу людей.

Раскольников болен
жестокой мизантропией. Желание Раскольникова нормально общаться с людьми
целиком затмевается этой мизантропией. Этот человек, которому так немила
действительность, бежит от неё и погружается в фантазии. Он поражен
мизантропией в самое сердце. По сравнению с действительностью настоящей, его
иллюзорная действительность обладает большей убедительностью, и именно она
управляет его поступками. Ведь он не то чтобы горел осмысленным желанием
совершить убийство, нет, сначала это убийство явилось ему в его фантазиях. И
эта фантазия настолько заполнила его воображение, что он уже не смог остановить
себя[3].

В реальной жизни мы часто
сталкиваемся с таким типажом одиночки, восприятие и характер которого
отличаются от других, который не способен к сопереживанию и воспринимает жизнь
в мрачных тонах. В качестве защиты от чувства дисгармонии такой человек
пытается элиминировать свои страдания за счёт какой-нибудь «правильной» теории,
которая якобы отстаивает некую «справедливость». В психиатрии это явление
хорошо известно: человек прочно привязывается к какой–то идее и использует её
для собственной защиты и оправдания[4].

В монологическом
обосновании своей «справедливости» Раскольников весьма красноречив. Утверждая
право сильного на протест против устоявшихся порядков, он ещё более утверждает
свойства своей натуры, страдающей от мизантропического раздражения и горестного
разлада с миром. Парадоксальным образом представление Раскольникова о
справедливости, которое ещё больше усиливает его одиночество, влечёт его к
контактам с другими людьми. Он вынужден постоянно представлять доказательства
истинности своей «справедливости». Его идеи, служащие щитом для самообороны,
поддерживают его, но в то же самое время они являются и оружием для наступления
и проявления агрессии, направленной против других.

И до этого романа
Достоевский неоднократно выводил на сцену одиночек. Эти персонажи желали
обрести друга и спастись, разрушив стену своего одиночества, но дело начиналось
и кончалось страданиями в «подполье», из которого они не могли выбраться. Что
до Раскольникова в романе «Преступление и наказание», то он, размахивая топором
своей «справедливости», набрасывается с ним на совершенно посторонних людей. Не
способный к сопереживанию, этот одинокий человек с помощью страшного убийства
устанавливает контакт с миром в качестве преступника.

Драма «человека с больной
совестью», драма «умной ненужности», унаследованная Достоевским от
предшествовавшей литературы, приобрела новые очертания, наполнилась новым,
более глубоким и широким содержанием.

Отвечая критикам,
высказавшимся по поводу напечатанных частей «Подростка», Достоевский писал в
черновом наброске «Для предисловия» (1875): «Я горжусь, что впервые вывел
настоящего человека русского большинства и впервые разоблачил его уродливую и
трагическую сторону. Трагизм состоит в сознании уродливости <…> Только
я один вывел трагизм подполья, состоящий в страдании, в самоказни, в сознании
лучшего и в невозможности достичь его и, главное, в ярком убеждении этих
несчастных, что и все таковы, а стало быть, не стоит и исправляться!».
Достоевский утверждал в заключение, что «причина подполья» кроется в
«уничтожении веры в общие правила. «Нет ничего святого»[5]. [1] Записные тетради Ф. М. Достоевского.  – М.-Л, 1953. – С.148. [2] Бахтин М.М.
Проблемы поэтики Достоевского / М.М. Бахтин. – М., 1979. – С.105. [3] Кириллова И.А.
Христос в жизни и творчестве Достоевского / И.А. Кириллова // Достоевский.
Материалы и исследования. – СПб., 2017. – Т. 1. – С. 20. [4] Евлампиев И.И. Во
что верил Достоевский / И.И. Евлампиев // Вестник Самарской Гуманитарной
академии. Серия «Философия. Филология». – 2018. – №1 (3) – С. 150. [5] Евлампиев И.И. Во
что верил Достоевский / И.И. Евлампиев // Вестник Самарской Гуманитарной
академии. Серия «Философия. Филология». – 2018. – №1 (3) – С. 150.