Курсовая с практикой на тему Сравнительный анализ отношения к философии у Климента Александрийского и Тертуллиана

Содержание:

ВВЕДЕНИЕ 3
ГЛАВА 1. ИСТОРИКО-ФИЛОСОФСКИЙ КОНТЕКСТ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ ХРИСТИАНСТВА И АНТИЧНОЙ ФИЛОСОФИИ В РАННИЙ ПЕРИОД РАЗВИТИЯ ХРИСТИАНСКОЙ МЫСЛИ 5
1.1. Историко-богословские обстоятельства произнесения речи апостола Павла в афинском Ареопаге 5
1.2. Христианская полемика с идеями античной философии в речи апостола Павла в афинском Ареопаге 7
ГЛАВА 2. ФИЛОСОФСКИЕ ВЗГЛЯДЫ ТЕРТУЛЛИАНА И КЛИМЕНТА АЛЕКСАНДРИЙСКОЙ В КОНТЕКСТЕ РАННЕХРИСТИАНСКОЙ АПОЛОГЕТИКИ 13
2.1. Идеи Тертуллиана как противостояние с античной философией 13
2.2. Климент Александрийский как сторонник культурного диалога между христианской и языческой цивилизациями 20
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 25
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ 28

Введение:

Актуальность исследования. Практически любой из аспектов христианства в той или иной степени затрагивает проблему отношения к философии. Ведущие деятели Церкви зачастую формировали собственные философские концепции, стремились построить диалог не только с паствой, но и с представителями языческого общества, что способствовало донесению Слова Божия в заведомо негативно настроенные по отношению к нему аудитории.
Степень разработанности проблемы. В последнее время увеличилось число публикаций, в которых исследуются различные аспекты раннехристианской мысли. Вместе с тем, в условиях актуализации внимания к идеям раннего христианства, возникает насущная необходимость в осмыслении значения наследия Тертуллиана и Климента Александрийского в контексте осмысления античной философии. Данное обстоятельство определяет актуальность избранной темы исследования.
Объектом исследования являются взгляды Тертуллиана и Климента Александрийского на роль и функции философии.
Предмет исследования – философско-богословское обоснование философских концепций Тертуллиана и Климента Александрийского.
Цель исследования – рассмотрение и сравнительный анализ осмысления роли и функций предпринимательства в главных христианских парадигмах.
Поставленная цель исследования обусловила следующие его задачи:
— рассмотреть историко-богословский контекст взаимодействия систем христианской и языческой философии;
— охарактеризовать теоретические особенности взаимодействия языческого и христианского мировоззрения в философских концепциях Тертуллиана и Климента Александрийского;
— выделить морально-этические императивы философских концепций Тертуллиана и Климента Александрийского.
Теоретико-методологические основы исследования. Методологию исследования составили описательный, культурно-исторический, комплексный, сравнительно-исторический методы анализа.
Теоретическая и научно-практическая значимость исследования. Практическая значимость работы состоит в возможности использования ее материалов в дальнейшем исследовании данной проблемы.
Структура работы обусловлена ее целями и задачами. Исследование состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы.

Заключение:

С того момента, как христианство появилось, для него было характерным позиционирование себя в качестве единственно верного вероучения, поэтому в античном обществе, где ощущалось доминирование религиозного плюрализма, вполне естественной реакцией на подобную самохарактеристику было непонимание. Представители античного общества понимали, что христианство имеет существенные различия и расхождения с другими культами, однако необычность данного учения ограничивала риск его понимания языческими философами и теоретиками.
Первоначально для христианской доктрины не было характерно обладание многочисленными разработанными мировоззренческими постулатами, которые могли бы найти соответствие среди завершенных по меркам античности классических философских систем. Именно потому перед философами раннего христианства представала задача по созданию полноценной философской религиозной системы, которая была бы достойным ответом на запросы, которые перед ней выдвигало время; они должны были сформулировать доказательство ценности христианства как религии, которой подвластна вся полнота истины. А поскольку такая религия является истинной, то она способна вобрать в себя ключевые характеристики всех других учений и наук, также являющихся истинными: истинной философии, математики или астрономии, истории и иных знаний, обретенных человечеством.
Значение раннехристианской апологетики для сохранения наследия античной философии огромно. Взгляды многих философов античности известны нам в качестве цитат, взятых их трудов раннехристианских мыслителей. Именно апологетами впервые производилось изучение наследия античной философии, они подвергали критическому анализу идеи различных философских школ и течений античной философии.
Относительно античного культурного наследия христианская философская мысль предложила два направления. Так, представители одного из данных течений утверждали идеи о несовместимости языческой культуры и христианства. Известным носителем таких идей и представителем данного направления в западном христианстве был Тертуллиан. Как полагают многие исследователи ранней христианской мысли, Тертуллиан представляет из себя пример строжайшего фидеиста, который вел непримиримую борьбу с установками античной культуры. Особенности его мышления представлены бескомпромиссным критицизмом, в основе которого лежат скорее эмоции, нежели рациональные выводы.
Существовало и другое направление христианской апологетики, представители которого стремились к установлению контактов и параллелей между христианской и классической философии. Данное течение было представлено Оригеном, Августином, Василием Великим и другими мыслителями, которые наделяли христианство возможностью выдвижения и решения таких же смысложизненных вопросов, что и античная философия, несмотря на то, что по форме они были философски нерефлексивными. Все дохристианские религии и философские системы имеют хотя бы часть истины в том плане, что для разума человека по его природе характерна близость к Божественному разуму. Следовательно, по мнению данных исследователей, между религиозными догматами христианства и положениями предшествующих философских систем существует прочная связь, поскольку все, что было действительно разумным в античной философии, так или иначе должно войти в философскую систему христианской религии. Климентом данная установка формулируется так, что в ней философия рассматривается в качестве божественного провидения, которое предшествовало появлению учения Христа как воплощения философского совершенства.
Более глубокий анализ интеллектуального наследия Тертуллиана и Климента доказывает, что их взгляды относительно философского наследия являются не аллюзией, а своеобразным аверсом и реверсом христианства, благодаря которым стало возможно его дальнейшее мировоззренческое оформление, во многом амбивалентное, но цельное по своей сути. Новая религия ставила на службу себе интеллектуальное наследие греко-римского мира и обращала его на развитие и обоснование христианской религии.

Фрагмент текста работы:

ГЛАВА 1. ИСТОРИКО-ФИЛОСОФСКИЙ КОНТЕКСТ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ ХРИСТИАНСТВА И АНТИЧНОЙ ФИЛОСОФИИ В РАННИЙ ПЕРИОД РАЗВИТИЯ ХРИСТИАНСКОЙ МЫСЛИ

1.1. Историко-богословские обстоятельства произнесения речи апостола Павла в афинском Ареопаге
Провозглашенная в Афинах речь апостола Павла имеет отличия не только с речью, высказанной им в Антиохии Писидийской, но и с речами, провозглашенными другими апостолами. Данная речь является примером того, как апостол, способный найти общий язык с любым собеседником, проводит беседу, адресованную образованным язычникам. Афинская речь была особенной по своему характеру, поскольку у апостола были неординарные слушатели. Они были представлены любознательными и образованными греками, преимущественно философами, являвшимися носителями идей стоицизма и эпикурейства. Именно эти философские системы содержали наибольшее количество расхождений с положениями христианства, поскольку основа эпикурейства находилась в грубом материализме и нигилизме, стоицизм же основывался на самозамкнутой гордости. Поэтому работа с ними требовала от апостола Павла особой подготовки, которая и сделала данную речь определяющей в его жизни .
Поводом для возникновения замысла этой речи стала ситуация в Афинах, которая сложилась на момент пребывания в этом городе апостола Павла. Во время проповеднической деятельности апостолом посещались синагоги и собрания, его собеседниками в спорах были иудеи и прозелиты. Любимым же местом проповедей Павла была городская площадь, постоянно наполненная снующим народом. Там апостол проводил беседы, посвященные последним новостям, в рассуждениях отстаивал собственные мысли по поводу разных предметов и выслушивал мнения собеседников. Именно на площади собирались тогдашние афинские философы, поэтому для Павла было принципиально важно ознакомить их с новым учением о спасении, поэтому он и вступал в беседы, споры и рассуждения .
Эпикурейцы и стоики получили от бесед с Павлом двоякое впечатление: по мнению последователей Эпикура, истины, которые проповедовал Павел, являлись примером пустословия, по мнению же стоиков, интерес вызывали проповеди этого чужеземца, в которых показывались чужие, незнакомые им божества. Стоит также отметить особенное восприятие философской системы христианства стоиками: так, из его проповедей об Иисусе Христе и Воскресении они вынесли возможность отдельного почитания последнего понятия (греч. Анастасии), воспринимаемого ими в качестве особого божества. Они не предали проповедника откровенным насмешкам и остракизму и проявили желание слушать его далее, хотя его речи и казались им странными. Для этого Павел и был приглашен в Ареопаг.
Павла привели сюда не для того, чтобы судить, а для того, чтобы он перед лицом знаменитейших представителей греческой науки и образованности, в присутствии многого народа, могущего слушать его с площади, изложил свое новое учение.
Новая проповедь апостола Павла вызвала большой интерес у любопытных жителей Афин, поэтому с места торга он был призван на возвышенность, где обычно происходили собрания афинского ареопага. Заинтересованные горожане потребовали от апостола подробного изложения своего учения, к которому они проявили интерес по причине его новизны. Результатом данного визита стала речь, которая была записана в XVII главе Деяний апостольских (22-31) и стала ответом на вызов, брошенный афинской философией, который, следует признать, был давно желанным для Павла.
Трудно сказать, что именно афинская речь является концептуальной для выражения какого-либо нового учения, следы которого нельзя найти в других речах апостола Павла . В ее содержании, цели, направляемой апостолом, по сути, отмечаем признаки все той же проповеди о Христе, который через Себя дарует человечеству спасение. Данная идея проносилась апостолом Павлом на всех территориях греко-римского мира. Однако данная речь исходит совершенно от другой точки, служащей началом всех изъяснений и путей раскрытия цели, что и отличает ее как от речей, автором которых является апостол Павел, так и от высказываний, составленных иными апостолами.

1.2. Христианская полемика с идеями античной философии в речи апостола Павла в афинском Ареопаге
В своей проповеди святой Павел излагает мысли о Едином Боге, Творце вселенной, который совершенно независим от мира материального. Павел утверждает происхождение всех людей, по воле Божией, от одной крови, следовательно, у них есть Один и Тот же Бог. Те же различия, которые определяются обстоятельствами места и времени, являются испытанием, возложенным на народы Богом, своеобразными путями, следуя по которым, они получают шанс на спасение и богопознание. Познать Бога нетрудно, поскольку каждый человек имеет нечто, что связывает Его с Богом .
В проповеди апостол апеллирует к языческой поэзии, представитель которой Арат Киликийский, повествуя о неведомом Божестве, утверждал: «Мы Его и род». Подобные слова приводит поэт Клеанф, ученик Зенона, в своем гимне Зевсу: «Мы твой род» .
Уподобление божества произведениям искусства, творениям человеческих рук является, по мнению апостола Павла, следствием печального умственного заблуждения. Следовательно, заключает Павел, следует покаяться в преддверии предстоящего суда над вселенной.
Ранее главный источник демонстрации воспитательных средств, применяемых Богом ко спасению Израиля, а также пророчеств о Мессии, был представлен книгой откровения, доказывающей истинность, которую несет проповедь о Христе, и дающей проповеднику те примеры, которые облегчали бы ему старания и труды по донесению до сознания слушателей новозаветного слова о спасении. В случае же с афинской речью в качестве инструментов, запускающих данный механизм, выступают совершенно другие книги, связанные с природой и историей, разумом и совестью, в целом с теми естественными средствами, которые участвовали в организации движения к богопознанию многочисленного языческого рода .
Для апостола, учению которого относительно универсального или вселенского значения христианства присуща особенная сила и рельефность, недопустимо исключение язычников из пределов воздействия воспитательных действий Промыслителя, поэтому и жизнь их подчиняется им планам божественного домостроительства и спасения человечества. В ходе приготовления к принятию Христа пробуждается чувство потребности во спасении, хотя оно и не использует те пути, которые использовались при ведении в данном направлении народа израильского. Послание к Римлянам содержит прямое выражение мысли апостола о имманентной данности язычникам средств, с помощью которых они имели возможность познать Бога и спастись, однако в случае игнорирования ими указанной возможности им предстоит познать на себе праведный гнев Божий (Рим. 1, 18-24) . Данные средства, с помощью которых в планах Высшего домостроительства язычники должны быть приведены в царство Божие, упомянуты и в тексте афинской речи апостола Павла. То, что на них осуществлено указание, сопоставимо с указанием на те факты, которые доступны языческому религиозному сознанию. Таким образом, апостол занимается подготовкой почвы для того, чтобы язычники уверовали во Христа и спаслись через Него .
Данная речь является подтверждением того, каким искусством и мудростью был наделен святой апостол, использовавший данные достоинства для того, чтобы поведать слушателям-язычникам истину и помочь им достичь цели. Когда он проводил беседы с иудеями, необходимость следования истине требовала от него упоминания о том, что на них лежит тяжелая вина, поскольку именно они предали на смерть Спасителя мира. Для того же, чтобы они могли примириться со своей совестью, а также смягчить жесткость намека на такой серьезный проступок, апостол Павел находит извинение для иудеев в их неведении с одной стороны, а с другой – в том, что все было предопределено свыше.
Язычники были избавлены от тяготения этого злодеяния, однако имели другие многочисленные причины и явления, вызывавшие оскорбление благочестивого духа апостола и приводящие к резким обличительным высказываниям с его стороны. В Деяниях апостольских сказано, что раздражение духу апостола приносило множество идолов, которыми был заполнен идол. Его вера расценивала такое положение дел в качестве оскорбительной мерзости, однако ему приходится сдерживать свое неудовольствие. В речи апостола не найти нападок в отношении заблуждений и видимых их выражений, поскольку он не хочет изначально отталкивать своих слушателей. Его деятельность направлена на нахождение соприкосновения в их сознании между языческой верой и содержанием проповедей апостола.
В проповеди Павла чествуется благочестие афинян, которое выражается, в частности, в следующем утверждении. Он отмечает, что они создали многочисленные храмы и капища, выделяя среди них с особенным вниманием одно капище, украшенное надписью: «Неведомому Богу» . Апостол Павел хвалит афинян за то, что они благолепно почитают неведомого Бога, и стремится к указанию на то, Кого именно они почитают, не зная, кто Он. По мнению апостола Павла, речь идет о христианском Боге, сотворившем мир и все, что в нем находится, дающем всем дыхание и жизнь и ничего не требующем взамен от людей. Этот Бог является Промыслителем, в ведении которого находятся судьбы народов. Ему дано творить назначение времени действия и места жительства, близость к каждому из желающих лицезреть Его действия. Говоря о промышлении Божием относительно мира и народов, апостол более подробно указывает на то, насколько мы зависимы от Бога, поскольку Им мы существуем, живем и движемся. Свое положение он иллюстрирует изречением языческих книжников. Основываясь на данном положении, он заключает невозможность Бога быть подобным с каким-либо земным материалом, золотом или серебром, или камнем, ставшим объектом человеческой искусной выделки. Развивая данное теоретическое положение, апостол Павел совершает переход в направлении нравственного чувства человека и призывает своих слушателей покаяться, заклиная их именем воли Божьей, открываемой ныне и напоминая о Муже, посланном Богом ради спасения человечества, Которому в будущем будет уготована роль Высшего Судии вселенной, воскрешенного из мертвых для того, чтобы все уверились в Его значении .
Несмотря на высокую искусность речи апостола, провозглашенной в афинском ареопаге, ей, однако, не удалось произвести на слушателей того воздействия, которое, несомненно, вкладывал в ее содержание Павел. По данным Деяний апостольских, повествующих о произведенном этой речью впечатлением, стоит отметить, что количество последователей Христа, приставших к апостолу и уверовавших в Его учение, было достаточно небольшим, большинством же его Слово было воспринято недоверчиво и глумливо, особенно в той части, которая касалась воскресения мертвых. Это касается, прежде всего, эпикурейцев, учение которых категорически отвергало идею воскресения как таковую.
Внимание к речи апостола Павла было приковано лишь в моменты изъяснения общих истин, к которым имеет доступ религиозное чувство каждого; с началом же введения слушателей-язычников в суть христианского учения с присущими ему идеями искупления, оправдания и суда, произошла смена внимательного отношения слушателей к новому учителю, что привело к необходимости преждевременного завершения им своей речи. По мнению самого апостола Павла, результат его ученых бесед, участниками которых были греческие философы и образованные жители Афин, был неудовлетворительным, поэтому после того, как он прибыл из Афин в Коринф, апостол совершил смену курса и сделал акцент на проповедовании одного Иисуса Христа и Сего распята, уйдя от всех препретельных слов человеческой мудрости, из-за чего образованные эллины окончательно стали воспринимать его речи как безумие. Показателем же невосприятия афинским светом идей Павла является достаточно скорое оставление им Афин. Однако стоит отметить, что мудрая речь апостола все же принесла некоторые плоды: среди уверовавших были Дионисий Ареопагит, в будущем – преданнейший ученик святого апостола Павла, епископ Афинский и проповедник Слова Божия в Галлии, а также его жена Дамарь .