Курсовая с практикой на тему Социализация молодежи после локдауна

Содержание:

Введение 2

1. Психологические последствия социальной изоляции во время вспышки COVID-19 6

1.1 Риски и депрессия после COVID-19 6

1.2 Одиночество и социальная изоляция 13

1.3 Психологическое благополучие во время COVID-19 16

2. Воздействие COVID-19 на молодежь 26

2.1 Воздействие COVID-19 на молодежь и уязвимые группы 26

3. Защита и мобилизация молодежи в ответ на COVID-19 35

3.1 Социально-экономические последствия 35

3.2 Меры социальной политики 37

3.3 Меры молодежной политики 39

Заключение 41

Список использованной литературы 42

Введение:

Пандемия COVID-19 разрушает все аспекты жизни людей беспрецедентным образом. В связи с постепенным переходом правительственных мер реагирования от непосредственного антикризисного управления к осуществлению мер по восстановлению возникает ряд проблем.

Инклюзивное реагирование на кризис и выход из него требуют комплексного подхода к государственному управлению, который предвидит воздействие ответных мер и мер по восстановлению в разных возрастных когортах. “Построение лучше” требует, чтобы лица, принимающие решения, признавали различия между поколениями и решали их решительно, чтобы никто не остался позади.

Данные ОЭСР показывают, что пандемия поразила уязвимые группы непропорционально и, вероятно, усугубит существующее неравенство (см., Например, (OECD, 2020 [1]), (OECD, 2020 [2]) и (OECD, 2020 [3])). В настоящем документе рассматривается влияние кризиса на молодежь (в возрасте 15-24 лет)1 и различные возрастные когорты, а также его последствия для солидарности и справедливости между поколениями. Например, молодые женщины и мужчины уже имеют меньший доход по сравнению с предыдущими молодыми поколениями; они в 2,5 раза чаще остаются безработными, чем люди в возрасте 25-64 лет (OECD, 2018[4]).и менее половины молодых людей (45%) в странах ОЭСР выражают доверие правительству. Пересекающиеся факторы идентичности, такие как пол, пол, раса, этническая принадлежность, интеллектуальная или физическая инвалидность, а также социально-экономическое неблагополучие могут усугубить уязвимость молодых людей (например, бездомная молодежь, молодые люди, не имеющие работы, образования или профессиональной подготовки (NEETS), молодые мигранты). Поэтому правительства должны стремиться предвидеть воздействие мер по смягчению последствий и восстановлению как внутри, так и между различными возрастными когортами, чтобы избежать расширения неравенства.

Экономические и медицинские последствия пандемии COVID-19 были асимметричными по возрастным группам. Имеющиеся данные свидетельствуют о том, что молодые люди менее подвержены риску развития тяжелых симптомов физического здоровья, связанных с COVID-19, чем пожилые возрастные когорты (WHO, 2020[6]). Однако нарушение их доступа к образованию и возможностям трудоустройства в результате экономического спада, вероятно, поставит молодое поколение на гораздо более неустойчивую траекторию в поиске и поддержании качественных рабочих мест и доходов.

Финансовый кризис 2007-2008 годов уже привел к тому, что молодежь взяла на себя значительную долю социальных и экономических последствий, поскольку число молодежи, не имеющей работы, образования или профессиональной подготовки (NEET), выросло до 18%, а число безработных молодых людей увеличилось на 20%, в результате чего каждый восьмой молодой человек (в возрасте 18-25 лет) остался без работы, бедность (OECD, 2019[7]). Быть безработным в молодом возрасте может иметь долгосрочные “рубцовые эффекты” с точки зрения карьерных путей и будущих доходов. Молодые люди с историей безработицы сталкиваются с меньшим количеством возможностей карьерного роста, более низким уровнем заработной платы, более плохими перспективами получения лучшей работы и, в конечном счете, с более низкими пенсиями (OECD, 2016[8]).

Экономические последствия пандемии рискуют усугубить существующую уязвимость молодых людей на рынках труда, поскольку они с большей вероятностью будут работать в нестандартных условиях занятости, таких как временная или неполная занятость, сталкиваясь с более высоким риском потери работы и дохода (OECD, 2019[9]). Молодые люди также имеют ограниченные финансовые активы, что подвергает тех, кто живет в экономически уязвимых домохозяйствах, повышенному риску оказаться за чертой бедности в течение 3 месяцев, если их доход внезапно остановится или снизится (OECD, 2020[3]). Эти экономические последствия, вероятно, повлияют на молодежь различными способами, начиная от их доступа к жилью и заканчивая погашением школьных кредитов.

Разрушительный характер пандемии COVID-19 ставит в центр внимания общественности способность правительств действовать решительно и эффективно. Трудные компромиссы касаются балансирования общественного здравоохранения и экономических соображений в настоящее время, а также распределения крупномасштабных пакетов экономических стимулов между различными секторами и бенефициарами. В контексте старения населения соображения солидарности и справедливости между поколениями пронизывали дебаты по социальной, фискальной и экологической политике в различных областях политики задолго до того, как началась пандемия. Эти соображения, вероятно, получат дальнейшее развитие, поскольку последствия будут разворачиваться в ближайшие месяцы и годы.

Обеспечение того, чтобы в обществе были услышаны разные голоса, как молодые, так и пожилые, имеет решающее значение для обеспечения более инклюзивного реагирования. Например, несколько стран ОЭСР, включая Эстонию, Германию, Польшу и Швейцарию, запустили инициативы электронного участия для вовлечения граждан в усилия по реагированию и восстановлению COVID-19, в то время как Италия создала многостороннюю целевую группу по борьбе с распространением дезинформации, связанной с пандемией. Некоторые из этих инициатив использовали открытые правительственные данные для информирования, привлечения и инноваций в сотрудничестве с гражданами (OECD, 2020[13]). Вовлечение заинтересованных сторон молодежи из разных слоев общества может восстановить доверие, вызвать у них интерес к политике и интегрировать долгосрочные соображения в стратегии реагирования на кризис и восстановления.

Оценка непосредственных, среднесрочных и долгосрочных последствий пандемии COVID-19 для молодежи и уязвимых групп;

Элементы комплексного подхода к государственному управлению для справедливого и инклюзивного восстановления и устойчивости; и

Роль молодых людей как катализаторов инклюзивных и устойчивых обществ в реагировании на кризисы, восстановлении и подготовке к будущим потрясениям.

Цель работы: Изучить процесс социализации молодежи после локдауна.

Для достижения поставленной цели необходимо решить ряд задач:

1. Изучить психологические последствия социальной изоляции во время вспышки COVID-19

2. Изучить как воздействует COVID-19 на молодежь

3.Расмотерть процесс защиты и мобилизации молодежи в ответ на COVID-19

Объект исследования: Социализация

Предмет исследования: Социализация молодежи.

Заключение:

В ходе работы цель работы «Изучить процесс социализации молодежи после локдауна» была достигнута.

Первоначально поставленные задачи:

1. Изучить психологические последствия социальной изоляции во время вспышки COVID-19

2. Изучить как воздействует COVID-19 на молодежь

3.Расмотерть процесс защиты и мобилизации молодежи в ответ на COVID-19, были решены.

В частности нами были изучены психологические последствия социальной изоляции во время вспышки COVID-19.

Кроме того изучено воздействие COVID-19 на людей и молодое поколение в частности.

Также мы рассмотрели процесс защиты и мобилизации молодежи в ответ на COVID-19.

 

Фрагмент текста работы:

1. Психологические последствия социальной изоляции во время вспышки COVID-19

1.1 Риски и депрессия после COVID-19

Последствия для психического здоровья COVID-19 уже видны, и даже по консервативным оценкам они еще не достигли своего пика и, вероятно, значительно переживут нынешнюю пандемию.

Наиболее распространенными психологическими расстройствами являются тревога и паника, обсессивно-компульсивные симптомы, бессонница, проблемы с пищеварением, а также депрессивные симптомы и посттравматический стресс. Они являются не только прямым следствием пандемии, но и в значительной степени обусловлены последствиями длительной социальной изоляции, то есть объективным отсутствием взаимодействия с другими. Медицинский журнал The Lancet недавно опубликована статья, из которой вырисовывается четкая и тревожная картина: периоды изоляции, даже менее 10 дней, могут иметь долгосрочные последствия с наличием — до 3 лет спустя – психиатрических симптомов.

Хотя это необходимо для ограничения распространения эпидемии, на самом деле люди не “предназначены” для управления сегрегацией в течение длительного времени. Как напоминает нам греческий философ Аристотель, человек — это “социальное животное”, неспособное жить изолированно от других, поскольку отсутствие отношений устраняет существенные условия для развития личной идентичности и осуществления разума. Хотя наши первые инстинкты могут заключаться в том, чтобы гневно реагировать на людей (и с ними), которые выходят на улицы, существует необходимость в более универсальной сострадательной позиции – и признании того, что сама природа человека резко контрастирует с ситуацией, которую мы испытываем.

Более того, исследования показывают, что питание и движение – помимо того, что они являются важными терапевтическими средствами – являются фундаментальным средством общения с собой, другими и миром и оказывают огромное влияние на наш биопсихологический баланс.

Длительная изоляция может отрицательно сказаться на физическом и эмоциональном здоровье, изменяя ритмы сна и питания, а также уменьшая возможности для передвижения. В результате естественные каналы человеческого самовыражения и удовольствия становятся подавленными с сопутствующим воздействием на настроение и субъективное благополучие.

Кроме того, в соответствии с действующими правилами мы начали вести себя “так, как будто” другие люди потенциально опасны для нашего здоровья и для здоровья наших близких. Этот поворот событий культивировал новое универсальное убеждение, основанное на уязвимости к вреду, в результате чего близость к другим людям представляет прямую угрозу. На сегодняшний день все больше людей избегают социальных отношений уже не навязыванием, а выбором. Решение, первоначально вызванное страхом перед невидимым врагом и полной неуверенностью в том, что правильно делать / не делать, говорить / не говорить, думать / не думать, получено из информации – неоднозначной и противоречивой – которую мы получили. В свою очередь, это определяет поведение, которое постепенно заменит наше старое мировоззрение и межличностные отношения.

В то время как уровень экологического стресса продолжает расти, мы наблюдаем ухудшение отношений. Вместо того, чтобы объединять людей, ограничительные меры создают соперничество и вызывают разногласия между людьми. Как передает латинская фраза “Divide et impera” (буквально разделяй и властвуй), власть, которая осуществляет высокий уровень контроля и разделения в управлении населением, имеет тенденцию фрагментировать их. На масштабы и влияние фрагментации может существенно влиять стиль руководства. Например, грандиозное лидерство может создать соблазнительную иллюзию безопасности с претензиями на непобедимость и всемогущество, обеспечивая при этом выход для целого ряда обид, связанных с неравенством и бедностью, через паранойю и вину предполагаемых “врагов”. Эти процессы подпитывают ксенофобию и более глубокие разногласия в обществе.

Гнев и нервозность, невысказанные и длительные, возвращаются, чтобы преследовать нас с психологическими проблемами.

Аналогичным образом, проведение необычного количества времени вместе в замкнутых пространствах – часто непригодных для самой цели – увеличивает риск конфликтов и насилия в семье. В Китае наблюдается значительный рост разлук и разводов, особенно стрессовых событий, которые могут выступать в качестве триггера – особенно среди наиболее чувствительных – для развития проблем психического здоровья, в первую очередь депрессии.

С другой стороны, длительная социальная изоляция, характеризующаяся снижением социальных связей и контактов, порождает глубокое разъединение среди тех, кто живет один или не может полагаться на адекватную социальную сеть, тем самым увеличивая вероятность появления депрессивных симптомов. Социальная изоляция была связана с когнитивными нарушениями, снижением иммунитета, повышенным риском сердечно-сосудистых заболеваний и, в конечном счете, смертностью. Связь между физической слабостью и социальной изоляцией была связана с повышенной воспалительной активностью, о чем свидетельствуют повышенные уровни С-реактивного белка и фибриногена.

Социальная изоляция и одиночество являются взаимосвязанными понятиями и часто сосуществуют – одиночество может привести к изоляции, и наоборот. Одиночество стало новой проблемой в обществе в последние годы и было связано с депрессией, раздражительностью и озабоченностью негативными мыслями, связанными с собой, наряду с увеличением риска преждевременной смерти на 26%. Исследования показывают, что это растущая проблема в промышленно развитых странах, где пострадала примерно треть населения, а один из 12 человек пострадал на серьезном уровне. Кроме того, похоже, что доход и социально–экономический статус не являются препятствием для одиночества — все в равной степени подвержены риску.

Одиночество все чаще признается проблемой общественного здравоохранения, особенно из-за пагубного воздействия на здоровье и потенциальной преждевременной смертности. Одиночество связано с чувством пустоты, печали и стыда, наряду с субъективным восприятием того, что человек отключен от других. Это не только может произойти в контексте социальной изоляции, но также может сохраняться и за ее пределами и может переживаться даже тогда, когда другие физически присутствуют. Как и социальная изоляция, одиночество было связано с депрессией, повышением уровня кортизола, снижением иммунитета и клиническое заболевание с сопутствующим увеличением продолжительности и частоты пребывания в больнице. Кроме того, социальная изоляция и одиночество могут быть более сильными предикторами суицидальности, чем другие хорошо известные факторы риска, такие как тревога и безнадежность. Несмотря на явные риски, связанные с одиночеством, лечение на сегодняшний день, основанное на когнитивно-поведенческих принципах, показало плохие результаты. С началом COVID-19 принудительная социальная изоляция, вероятно, усугубит то, что уже является важной проблемой в нашем обществе.

К этому добавляется разрушительное и понятное влияние опасений, связанных с экономическими проблемами и потерей близкого человека. Во время эпидемии коронавируса мы вынуждены иметь дело со смертью способами, не связанными с человеческой цивилизацией: от мысли о том, что мы не можем быть с умершим в его последние минуты жизни, до чувства вины за идею непреднамеренного заражения человека, до страдания от того, что мы не можем быть с ним возможность должным образом почтить его / ее похоронной церемонией, основополагающей для процесса траура, – это все факторы, которые усиливают боль смерти, повышают уровень депрессии, потребления алкоголя, наркотиков и рискованного поведения, а в более экстремальных случаях самоубийства.