Содержание:

Введение. 2

1. История
зарождения праздника Сабантуй. 5

2. Проблема
архаики и новизны в социокультурном аспекте. 13

3. Народный
праздник Сабантуй как элемент социокультурной интеграции в мире  22

4. Весенний праздник тюрков. 25

Заключение. 28

Список литературы.. 32

Приложения. 2

Приложение 3.
Сабантуй в Париже. 25

Приложение 4. Сабантуй в Таллине. 27

Введение:

В настоящее время особый интерес культурологов и
обществоведов в целом привлекает изучение так называемых примитивных,
архаических пластов культуры, поскольку они, как это подтверждают современные
исследования, оказывают мощнейшее воздействие на сознание и действия человека
ХХІ века.

Было бы серьезной методологической ошибкой считать, что
архаика относится исключительно к до цивилизационному этапу исторического
развития и существует в настоящее время лишь в качестве некоего пережитка, не
оказывающего сколько-нибудь заметного воздействия на постиндустриальный социум,
на инновационное и глобализирующееся общество. 

В последние
годы во множестве стран возникают конфликты на межэтнической и
межконфессиональной почве. Ярким примером того являются недавние события во
Франции, вызванные публикацией карикатур на пророка Мухаммеда, что
спровоцировало массовые волнения по всему миру. Попытки дестабилизации
толерантной ситуации в Республике Татарстан наблюдались в связи с поджогами
православных церквей, покушением и убийством лидеров Духовного управления
мусульман РТ Анализ масс-медийного дискурса показал нацеленность журналистов,
представителей властных и религиозных структур на использование «некультурной»,
«преступной» риторики. Подчеркивалось, что данные преступления не имеют ничего
общего с этнорелигиозной традицией в республике, это что-то «инаковое», «чуждое
нам» [1]. В противовес этому средства массовой информации активно транслировали
образ традиционной татарско-мусульманской культуры. В связи с этим
представляется необходимым изучить значимость народных праздников, традиций
разных этносов республики как фактора укрепления толерантности и интеграции.

Одной из
популярных культурных традиций является Сабантуй — народный тюркский праздник,
знаменующий окончание весенних полевых работ. Однако уже давно Сабантуй
празднуется как «общерегиональный», всенародный праздник. Исследователи говорят
о процессе взаимовлияния культур, приобщении (частичном или полном) к культуре
другого народа — аккультурации [2, с. 20-22]. Сабантуй является примером
«общегражданского»/«обще-регионального» праздника, элементом интеграции культур
этнических групп.

Актуальность предмета курсового исследования
обусловлена ​​тем, что существует растущая потребность в эффективной и
высокотехнологичной поддержке мероприятий по планированию инфраструктуры отдыха
и реализации их услуг, а также необходимость регулирующего влияния на состояние
общественного мнения целевой аудитории.

Практическая значимость заключается в возможности применения
полученных результатов в практике организации национальных праздников массового
масштаба.

Цель исследования
— выявить характер взаимодействия архаики и новизны в современном
варианте «Сабантуя».

Для реализации цели выдвинут ряд задач:

Задачи:

1.Проанализировать историю зарождения праздника Сабантуй.

2.Рассмотреть народный праздник Сабантуй как элемент социокультурной
интеграции в мире.

3. Изучить празднование весеннего праздника чувашей Башкортостана.

4. Рассмотреть проблему архаики и новизны в социокультурном аспекте.

Объект исследования — сабантуй в условиях переходного
периода культуры.

Предмет исследования — соотношение архаики (древности) и
новизны (модерна, нового).

Заключение:

1. История
зарождения праздника Сабантуй

Понятия «традиция» и «архаика» отождествлять нельзя. Первое отражает
существование в обществе устойчивых элементов, культурных и социальных
структур, обеспечивающих преемственность социокультурной жизни, культура
выступает здесь в роли своеобразной «машины времени», транслирующей ценности,
идеалы, смыслы и значения из прошлого в будущее, благодаря чему общество само-сохраняется
в качественно определенных формах. Совершенно иная ситуация складывается с
архаикой. Последняя, в отличие от традиций, не обладает четко фиксируемой
рациональной структурой, устойчивостью и определенностью. Архаика как бы
спускается на «нижние этажи» человеческого сознания и не кристаллизуется в
определенных социальных формах.

Архаизация культуры связана с прорывом из сферы бессознательного того,
что К.Г. Юнг назвал архетипами, которые представляют собой систему установок,
когнитивных образцов, сформировавшихся на основе повторения бесконечного
количества ситуаций, когда человеку приходилось действовать спонтанно-бессознательным
образом в различного рода критических и стрессовых ситуациях. Родовой опыт
человечества, копившийся на протяжении тысячелетий первобытной жизни,
кодируется в архетипах, обладающих колоссальной психической энергией. Религия,
традиционное искусство и ритуалы дают возможность индивиду освоить свой
внутренний мир и одновременно, предохранить себя от непосредственного контакта
с этой колоссальной энергией архетипов. Поэтому именно традиция (религиозная,
художественная, социокультурная) придает устойчивые социальные формы выражения
архетипического начала в человеке, а ее слом (в результате революции,
неорганической модернизации, безудержной инновизации и т.д.) пассионизирует
архаический пласт.

Так, характеризуя процессы «варваризации» в эпоху кризиса средневековой
культуры, Й. Хейзинга писал: «В жестокости юстиции позднего Средневековья нас
поражает не болезненная извращенность, но животное, тупое веселье толпы,
которое здесь царит как на ярмарке. Горожане Монса, не жалея денег, выкупают
главаря разбойников ради удовольствия видеть, как его четвертуют… («И была
оттого радость большая, нежели бы новый святой во плоти воскрес»)… До каких
несовместимых с христианством крайностей доходило смешение веры с жаждой мести,
показывает обычай, господствующий во Франции и Англии: отказывать
приговоренному к смерти не только в причастии, но и в исповеди. Его хотели тем
самым лишить спасения души, отягчая страх смерти неизбежностью адских мучений»
[4].

Обращение к традиционным календарным праздникам и обрядам, являвшимся
своеобразными «временными маркерами», способствует изучению темпоральных
представлений в традиционной культуре народа. Следует отметить, что
исследования представлений о времени в традиционных культурах современной
наукой признаны весьма актуальными для решения отдельных наших современных
проблем. Праздники и обряды, таким образом, не просто украшают жизнь. Они
способствуют закреплению и передаче исторического опыта, социальных идеалов,
оказывают влияние на сознание человека, способствуют закреплению и передаче ему
исторического опыта и формированию его мировоззренческих, этических и
эстетических взглядов, т.е. служат важным средством воспитания.

Формирование темпоральных аспектов тюркской культуры связано с
особенностями времени архаичных сообществ и спецификой христианства в России.
Мифологическое сознание вообще не представляет линейного времени. Первобытный
презентатизм связан с бессознательной элиминацией. Прошлое, настоящее, будущее
— привычные нам модусы времени — отсутствуют в архаичной культуре, в которой
человек, прежде всего, — часть природы, и его ритмы — это ритмы природы. Время
архаичных сообществ находится как бы во времени, когда не было времени, но это
время и является целью, залогом желаемой стабильности. Поэтому «мифическое
время выступало не только как прошлое, но и настоящее и будущее, обратимость и
необратимость, синхронность и даихронность». Жизнь древнего человека
характеризовалась повторениями архетипных актов и непрерывной репетицией одних
и тех же изначальных мифов. Была вечность, а не время в нашем сегодняшнем
понимании этого слова. «Вечное настоящее», как назвал темпоральность архаичных
сообществ М. Элиаде, было фундаментом традиционного общества. Постоянное, регулярное
ритуальное обращение в прошлое — это наиболее простой способ структуализации
мира и необходимое для выживания социума условие. «Новое не представляет
интереса в этой системе сознания, в нем ищут лишь повторения прежде бывшего,
того, что возвращает к началу времен. При подобной установке по отношению к
времени приходится признать его “вневременность”.

Фрагмент текста работы:

1. История
зарождения праздника Сабантуй

Понятия «традиция» и «архаика» отождествлять нельзя. Первое отражает
существование в обществе устойчивых элементов, культурных и социальных
структур, обеспечивающих преемственность социокультурной жизни, культура
выступает здесь в роли своеобразной «машины времени», транслирующей ценности,
идеалы, смыслы и значения из прошлого в будущее, благодаря чему общество само-сохраняется
в качественно определенных формах. Совершенно иная ситуация складывается с
архаикой. Последняя, в отличие от традиций, не обладает четко фиксируемой
рациональной структурой, устойчивостью и определенностью. Архаика как бы
спускается на «нижние этажи» человеческого сознания и не кристаллизуется в
определенных социальных формах.

Архаизация культуры связана с прорывом из сферы бессознательного того,
что К.Г. Юнг назвал архетипами, которые представляют собой систему установок,
когнитивных образцов, сформировавшихся на основе повторения бесконечного
количества ситуаций, когда человеку приходилось действовать спонтанно-бессознательным
образом в различного рода критических и стрессовых ситуациях. Родовой опыт
человечества, копившийся на протяжении тысячелетий первобытной жизни,
кодируется в архетипах, обладающих колоссальной психической энергией. Религия,
традиционное искусство и ритуалы дают возможность индивиду освоить свой
внутренний мир и одновременно, предохранить себя от непосредственного контакта
с этой колоссальной энергией архетипов. Поэтому именно традиция (религиозная,
художественная, социокультурная) придает устойчивые социальные формы выражения
архетипического начала в человеке, а ее слом (в результате революции,
неорганической модернизации, безудержной инновизации и т.д.) пассионизирует
архаический пласт.

Так, характеризуя процессы «варваризации» в эпоху кризиса средневековой
культуры, Й. Хейзинга писал: «В жестокости юстиции позднего Средневековья нас
поражает не болезненная извращенность, но животное, тупое веселье толпы,
которое здесь царит как на ярмарке. Горожане Монса, не жалея денег, выкупают
главаря разбойников ради удовольствия видеть, как его четвертуют… («И была
оттого радость большая, нежели бы новый святой во плоти воскрес»)… До каких
несовместимых с христианством крайностей доходило смешение веры с жаждой мести,
показывает обычай, господствующий во Франции и Англии: отказывать
приговоренному к смерти не только в причастии, но и в исповеди. Его хотели тем
самым лишить спасения души, отягчая страх смерти неизбежностью адских мучений»
[4].

Обращение к традиционным календарным праздникам и обрядам, являвшимся
своеобразными «временными маркерами», способствует изучению темпоральных
представлений в традиционной культуре народа. Следует отметить, что
исследования представлений о времени в традиционных культурах современной
наукой признаны весьма актуальными для решения отдельных наших современных
проблем. Праздники и обряды, таким образом, не просто украшают жизнь. Они
способствуют закреплению и передаче исторического опыта, социальных идеалов,
оказывают влияние на сознание человека, способствуют закреплению и передаче ему
исторического опыта и формированию его мировоззренческих, этических и
эстетических взглядов, т.е. служат важным средством воспитания.

Формирование темпоральных аспектов тюркской культуры связано с
особенностями времени архаичных сообществ и спецификой христианства в России.
Мифологическое сознание вообще не представляет линейного времени. Первобытный
презентатизм связан с бессознательной элиминацией. Прошлое, настоящее, будущее
— привычные нам модусы времени — отсутствуют в архаичной культуре, в которой
человек, прежде всего, — часть природы, и его ритмы — это ритмы природы. Время
архаичных сообществ находится как бы во времени, когда не было времени, но это
время и является целью, залогом желаемой стабильности. Поэтому «мифическое
время выступало не только как прошлое, но и настоящее и будущее, обратимость и
необратимость, синхронность и даихронность». Жизнь древнего человека
характеризовалась повторениями архетипных актов и непрерывной репетицией одних
и тех же изначальных мифов. Была вечность, а не время в нашем сегодняшнем
понимании этого слова. «Вечное настоящее», как назвал темпоральность архаичных
сообществ М. Элиаде, было фундаментом традиционного общества. Постоянное, регулярное
ритуальное обращение в прошлое — это наиболее простой способ структуализации
мира и необходимое для выживания социума условие. «Новое не представляет
интереса в этой системе сознания, в нем ищут лишь повторения прежде бывшего,
того, что возвращает к началу времен. При подобной установке по отношению к
времени приходится признать его “вневременность”.