Курсовая с практикой на тему Прозвища спортсменов как индивидуальный стиль Дмитрия Губерниева в биатлонных репортажах

Содержание:

ВВЕДЕНИЕ. 3

ГЛАВА 1.
СОВРЕМЕННЫЕ ПОДХОДЫ К ИЗУЧЕНИЮ ПРОЗВИЩ КАК РАЗНОВИДНОСТЕЙ ИМЕНИ СОБСТВЕННОГО.. 7

1.1.
Особенности номинации в современном русском языке. 7

1.2.
Характеристика речевой манеры Дмитрия Губерниева, особенности его стиля на
основании научных источников. 13

ГЛАВА 2.
АНАЛИЗ БИАТЛОННЫХ РЕПОРТАЖЕЙ, ВЫЯВЛЕНИЕ ОСОБЕННОСТЕЙ ПРОЗВИЩ СПОРТСМЕНОВ.. 18

ЗАКЛЮЧЕНИЕ. 26

СПИСОК
ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ.. 28

Введение:

Актуальность исследования. Язык – это
средство общения между людьми. Без него не может развиваться культура, наука,
техника, невозможны любые связи между отдельными людьми, человеческими
коллективами, между странами. Благодаря богатому яркому языку художественной
литературы мы представляем то, чего никогда не видели и, может, не увидим:
дальние страны, их природу, жизнь и быт других народов, героическое прошлое
нашего народа и даже будущее. Язык – важное достояние каждого отдельного
человека, общественная ценность.

Язык постоянно становится
более совершенным и устойчивым хотя бы потому, что на нем говорят все больше и
больше людей. Он все время развивается, пополняется новыми терминами,
названиями, обогащается словарный запас, приумножаются его богатства.

Имена является одной из
разновидностей этого достояния. Ведь везде можно встретить имена собственные –
имена людей, фамилии, клички животных, названия городов, улиц, стран, рек,
банков, учреждений, организаций, фирм, ресторанов, кафе, планет и т.д.

Имена, или онимы, считаются
языковой универсалией, поскольку они имеются почти во всех языках мира,
известны с древних времен, принимаются массово, демонстрируют общность своих
основных признаков. Такие закономерности свидетельствуют «о единых принципах
номинации индивидуализированных объектов и о единстве эволюции именных систем»
[22].

Именно поэтому изучение
проприальной лексики позволяет исследователям определять общие правила
возникновения и функционирования языковых единиц, в частности реконструировать
факты из истории языка в неразрывном единстве с историей определенного этноса,
прослеживать сущность процесса номинации, обращать особое внимание на
«поведение» элементов языка в различных речевых ситуациях, выделять
определенные типологические признаки онимов, которые присущи и другим группам
лексики.

Системность, концепция которой
была выдвинута еще Ф. де Соссюром, сопровождает каждый оним с момента его
возникновения и закрепления в словарном составе, где имя собственное должно
занять определенное место, должным образом соотносясь с другими компонентами
своего и других языковых уровней. «Системный подход к изучению проприальных
единиц является необходимым и обязательным условием для современного
исследования языковых явлений» [20, с. 49].

Проблемы систематизации имен
рассматриваются в трудах многих ономастов. Например, Н. В. Подольская
онимической системой считает «определенным образом внутренне организованную
совокупность онимических моделей, морфем и формантов» [14, с. 93]. Общепринятым
является осознание ее как гигантской макросистемы, или системы систем,
объединяющей многочисленные системы и подсистемы названий, которые относятся ко
всем секторам ономастического пространства [14, с. 50], что трактуется как
«совокупность имен, которые употребляются в речи определенного народа для
именования реальных, гипотетических и фантастических объектов» [14, с. 9],
или  как «комплекс имен всех типов,
используемых определенным народом в определенное время на определенной
территории. Это своеобразный конструкт, который вводится исследователем для
более тщательного описания отдельных ономастических систем »[14, с. 51].

Особой разновидностью онимов
предстает оним – слово, обозначающее название всех живых существ, в том числе и
людей, животных, растений и тому подобное. Художественная литература
богата  подобными единицами, ведь именно
персонажи формируют произведение, его сюжетные коллизии, перипетии.

Наличие значительного
количества ономастических исследований как в России, так и на смежных
территориях подтверждает высокий уровень проработки теории проприальных единиц
в этом регионе. В то же время таким свидетельством может стать и качественный
показатель, в частности создание научно достоверной группировки имен. Несмотря
на то что «в процессе инвентаризации, классификации, типологизации явлений
наука всегда делает действительность немного мертвой и грубой, затем она
возвращает аналитически расчлененной реальности ее живость и действенность»
[11], ведь благодаря этому можно, во-первых, подвести определенные итоги
проделанной работе, во-вторых, наметить четкие ориентиры на перспективу. Таким
образом, создание классификации, которая представляет собой «распределение
чего-либо по классам согласно имеющимся признакам» [14, с. 35], причем
обязательно не по одной (создать такую ​​типологию нереально), а по многим,
которые в целом должны охватить все основные особенности проприальной лексики,
и составляет одну из главных задач ономастики.

Цель исследования заключается в комплексной
характеристике употребления прозвищ биатлонистов в дискурсе спортивного
комментария Д. Губерниева.

В целях работы ставятся
следующие задачи:

— охарактеризовать историю
изучения названий человека отечественными и зарубежными учеными;

— установить особенности
дискурса псевдонимов, прозвищ и прозвищ;

— выяснить основные
типологические характеристики прозвищ биатлонистов в дискурсе спортивного
комментария Д. Губерниева;

— выделить ключевые
закономерности употребления прозвищ биатлонистов в дискурсе спортивного
комментария Д. Губерниева.

Объектом исследования является
совокупность прозвищ биатлонистов в дискурсе спортивного комментария Д.
Губерниева.

Предмет исследования – типологические особенности
употребления прозвищ биатлонистов в дискурсе спортивного комментария Д.
Губерниева.

В процессе исследования
использованы методы: классификации и
систематизации (при структурировании онимного пространства), описательный (для
стилистической интерпретации языковых явлений), социальной типизации (при
изучении фактов и явлений языка в их связях с социальными факторами и историей
народа ).

Практическое значение исследования определяется
возможностью использования его результатов для написания монографических трудов
по теории номинации, проблем ономастики, а также в практике работы высшей школы
во время преподавания курсов современного русского языка, стилистики,
лингвистического анализа псевдонимов, прозвищ 
и прозвищ, при чтении отдельных спецкурсов и спецсеминаров, при
написании диссертаций, магистерских и дипломных работ.

Структурно работа состоит из
введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы.

Заключение:

Значение
языковой деятельности человека в современном мире неуклонно возрастает. Умения
и навыки эффективного общения становятся востребованными в связи с тем, что
большинство профессиональных сфер сегодня нуждается в специалистах, которые
способны контролировать информационные потоки в условиях современного общества,
формировать общественное мнение, использовать возможности коммуникации для
социальной работы.

Такая
востребованность особенно актуальна в политике, где многие действия, в том
числе и самые важные, являются речевыми по своей природе, а главный мотив
поступков — стремление получить доступ к властным ресурсам — реализуется,
прежде всего, с помощью средств языка и коммуникации. Базовое для настоящего
исследования понятие «дискурс» удачно отражает именно эту идею
взаимопроникновения языковой и внеязыковой реальности, поскольку дискурс в
настоящей работе трактуется как речь, погружённая в жизнь.

Прежде всего с разграничением
лексики на проприальную и апеллятивную связано выделение названий общих,
которые могут быть отнесены с тем же содержанием в любой вещи из
неопределенного количества однотипных денотатов (например, человек, город), и
индивидуальных, которые могут быть соотнесены только с одним предметом
(например, Джон, Лондон). Справедливо отмечается, что в отдельных случаях общее
название может функционировать как индивидуальное (например, король).

Конкретные названия обозначают
предметы, а абстрактные – их атрибуты. Таким образом, если квалифицировать
проприативы как самостоятельные знаки предметов, то они могут быть отнесены к
первой группе, а если рассматривать их в неразрывном единстве с апеллятивами,
своеобразными разновидностями которых они являются, то в таком случае онимов
следует рассматривать как атрибуты.

Названия, которые коннотируют,
обозначают субъект и подразумевают атрибут; одновременно те, которые не
коннотируют, обозначают лишь субъект или только атрибут. Считается, что
собственные названия не коннотируют; они обозначают денотаты, однако не
указывают на их признаки, однако с этим трудно согласиться.

Во-первых, все онимы, по крайней мере в начале своего
существования, указывали на какие-то признаки своего денотата, имевшие
определенное значение, которое и способствовало возникновению именно этой, а не
другой формы наименования. Во-вторых, уже давно выделяются коннотативные онимы
как промежуточные языковые явления, аккумулирующие в своей семантике и
функционировании элементы проприальних и апеллятивных единиц.

Фрагмент текста работы:

ГЛАВА 1. СОВРЕМЕННЫЕ ПОДХОДЫ К ИЗУЧЕНИЮ
ПРОЗВИЩ КАК РАЗНОВИДНОСТЕЙ ИМЕНИ СОБСТВЕННОГО 1.1. Особенности номинации в современном русском языке

Особый статус имен в языке и
их отличие от имен нарицательных отмечались исследователями с древнейших
времен. Изданная в 1940 году в Лондоне книга А. Гардинера «Теория имен», что
излагает взгляды древних философов и современных лингвистов на проблему, имеет
характерный подзаголовок «Неоднозначный очерк», что достаточно четко отражает и
материал исследования, и позицию исследователя [Цит. по: 24].

В античной науке на протяжении
длительного времени происходила дискуссия по поводу истинности имен и их
пригодности для именования людей. Консервативное направление греческих
философов противопоставляло принцип правильности имен по природе софистской
«теории договоренности». Это была попытка философского оформления традиционных
представлений о тесной связи имени и объекта, связи, что играла значительную
роль в практике греческого культа: название правильного имени служило залогом
эффективности магической или молитвенной формулы.

Мифологическое представление о
«естественной» связи между именем и вещью обжаловалось Демокритом, который в
пользу отсутствия однозначного соответствия имени объекта выдвигал четыре
аргумента:

1. Многозначность имени
(омонимия)

2. Многоименность вещи
(синонимия)

3. Факты переименования (в
случае с именами)

4. Наличие вещей, не имеющих
имен.

Платон, основатель античного
идеализма, посвятил проблемам имен диалог «Кратил, или о правильности имен»,
задачей которого было доказать, что имена не является орудием познания вещей,
знание имени само по себе не является залогом познания свойств его носителя.
Эта же точка зрения развивается философом и в «Письме VII». Аристотель, ученик
Платона, считал, что слова семантические только «по договоренности». В труде «О
толковании» ряд разделов посвящен проблеме собственных имен. Так, он отмечает,
что «от природы нет имен; они приобретают условное значение лишь тогда, когда
становятся символом »[24].

Аммоний в «Комментарии к «О
толковании» Аристотеля» писал, что «естественная» теория может быть воспринята
двусторонне:

1) слово – творение природы,
вроде природных отражений вещей в воде или в зеркале;

2) имя соответствует природе
названных вещей.

Теория «по настоянию» также
может быть понята двояко:

1) любой человек может назвать
любую вещь как-либо;

2) имена устанавливает только
один создатель имен.

Таким образом, Аммоний
представляет собой некий «срединный уровень философа, который учел все «за» и
«против» той и другой концепции, но не имел сильной аргументации для
опровержения стихийных материалистических тезисов Демокрита» [14, с. 26].

Значительных успехов в области
соотнесения имени с именуемой вещью достигли стоики. Считая имена данными от
природы, они считали их истинными, индивидуальными, единственными. Одинаковые
имена разных людей стоики считали случайностью, последствиями несовершенства
языка. Класс имен был установлен стоиком Хрисипом как вполне самостоятельный.

Интересные мысли находим и у
философа-скептика Секста Эмпирика в трактате «Против логики», где говорится:
«По утверждению стоиков говорить – это произносить звук, означающий вещь,
которую представляют» [14, с. 26]. Этот тезис нашел обоснование и дальнейшее
развитие у логиков и лингвистов последующего времени.

Однако греческие ученые обычно
не делали существенной разницы между общими и собственными именами, оперируя
нерасчленённостью категории «имя». Особые критерии для выделения отдельных
классов появились тогда, когда возникает необходимость ономастического
исследования, когда в поле зрения исследователей попадает большой
фактографический материал. Этого не было у греческих философов, которые
подробнее касались разработок, посвященных методу познания.

Следующий всплеск интереса к
ономастике и изучению имен вообще наблюдаем во времена Ренессанса и Нового
времени. Так, у Томаса Гоббса в работе «Учение о теле» значительный раздел
посвящен именам. Он отмечал, что именами люди пользуются «как метками и
знаками. Имя – это слово, произвольно избранное как метка для пробуждения в
нашем сознании мыслей, подобных предыдущим, и одновременно признак того, какие мысли
уже были в сознании, а какие – нет »[14, с. 51].

Линию Гоббса продолжает и
Готтфрид Лейбниц в своей работе «Новые опыты человеческого разума». Одна из
книг этой работы посвящена анализу слов. Лейбниц выдвигает тезис о том, что
«общие имена беднее по своему идейному содержанию, чем собственные, все имена
были сначала общими, а слова употребляются людьми в качестве знаков их идей»
[14, с. 64].

Большинство современных
теоретических работ в области ономастики прямо или косвенно связаны с взглядами
и мыслями известного английского логика XIX века Джона Стюарта Милля. Ссылаясь
на Т. Гоббса, Дж. Милль писал, что «имя – это слово, произвольно взятое для
того, чтобы служить меткой, которая может пробудить в нашем сознании мысль,
подобную той, что уже была у нас раньше. Высказанное другим, имя может служить
знаком того мнения, которое было ранее у говорящего. Имена – это названия самих
вещей, а не только наших представлений о вещах. Имена ничего не коннотируют и
не имеют значения »[14, с. 265].

Известна также и теория
дефиниций Милля, согласно которому имена не могут быть объяснены
(дефинированы), поскольку они – простые метки, данные индивидам. Подобная точка
зрения характерна и для других логиков – Х. Джозефа, Б. Рассела, Л. С. Теббинг.

Первой из известных нам попыток
группировки наименований реалий считается выделение категорий, или
предикаментов, на которые Аристотель классифицировал все вещи, способные иметь
имена (имеется в виду разделение на Substantia, Quantitas, Qualitas, Relatio,
Actio, Passio, Ubi, Quando, Situs, Habitus ). Оценивая Аристотелевы категории,
английский ученый Дж. С. Милль отмечал их непоследовательность, поскольку
отдельные вещи в них пропущены (например, умственные и психические восприятия и
проявления), а другие дают возможность введения их в разные рубрики [14, с. 49
— 50].

Аналогичная ситуация и с
пятиступенчатой ​​классификацией общих названий (Аристотель и его преемники
вещи определяли с помощью таких разновидностей классовых названий, как родовые
(genus), видовые (species), подвидовые (differentia), индивидуальные (proprium)
и случайные, переносные (accidens), что является достаточно относительным из-за
взаимопроникновения указанных групп слов.

В Древнем Риме проприативы
(значение термина — «собственный, присущий, особый; неотъемлемый, верный,
надежный» [14]) тоже полностью не отражали «основного и главного в именах – их
особого положения в языке, соотнесенного с индивидуальными объектами, которые
выделяются из ряда подобных, единственности ассоциаций название – вещь,
употребления названий в особых, частных значениях при отсутствии в них общего
значения, которое соотносится с понятием, как это типично для несобственных или
общих названий »[23].

Отдельные фрагменты, которые
имеют отношение к теории поэтонимов, заметил в произведениях Горация А. А.
Фомин. Отметив обостренное внимание античного ученого к проблемам поэтической
формы и подчеркнув, что для Горация имя собственное было важным выразительным
средством, которое часто указывало на существенную черту номинированного
объекта, которая его характеризовала, российский языковед выделил ряд
стилистически выразительных приемов, которые существовали в Древнем мире:
конструирование оказионального имени с прозрачной внутренней формой для
характеристики упомянутого персонажа; использование названий с четким
социальным назначением, или социальным «ореолом», что способствовало созданию и
характеристике образа; включение в текст онимов для усиления хронотопичного
эффекта достоверной, приближенной к читателю современности, описанных событий;
составление синтагматически расположенных рядов онимов с общим признаком, что
приводит к формированию на их основе текстовой ономастической оппозиции по
существенным для автора концептуальным признакам, причем такая оппозиция
необходима для создания антитезы образов, которая конструирует композицию
определенного фрагмента; имеется также первичное применение антономасии [23].

В целом античный период не
отличился основательной обработкой теории ономастики, как и времена
Средневековья, когда доминирование церкви и схоластика не способствовали
утверждению новых взглядов на природу номинации. Однако впоследствии (особенно
в XVII — XIX вв.) разграничению онимов на различные классы в соответствии с
определенными критериями таки было уделено серьезное внимание.

В частности, в «Основах философии» Т. Гоббса
значительная часть первого тома «Учение о теле» посвящена именам. Во-первых,
квалифицированно само название как «слово, произвольно выбранное в качестве
метки с целью возбуждения в нашем сознании мыслей, подобных предыдущим мыслям,
и которое служит одновременно, если оно вставлено в предложение и высказано
другим, признаком того, какие мысли были у говорящего и каких не было »[23].
Во-вторых, подтверждена произвольность названия: «Я считаю возникновение
названий результатом произвольности. Между именами и вещами нет никакого
сходства и никакого сравнения»[11].