Курсовая с практикой на тему Использование мягкой силы во внешнеполитическом курсе Канады.

Содержание:

ВВЕДЕНИЕ 3
ГЛАВА 1. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ИЗУЧЕНИЯ ПРОБЛЕМЫ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ МЯГКОЙ СИЛЫ ВО ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКОМ КУРСЕ КАНАДЫ 6
ГЛАВА 2. АНАЛИЗ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ МЯГКОЙ СИЛЫ ВО ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКОМ КУРСЕ КАНАДЫ 20
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 33
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ 34

Введение:

Актуальность темы. Последние десятилетия характеризуются быстрыми изменениями современного мира и переформатированием среды международных отношений. Речь идет о демократизации, как внутриполитической жизни многих стран мира, так и международной сферы, конвергенции глобальной культуры и развитии транснациональных норм поведения, росте значения общественного мнения и влиянии последнего на формирование и функционирование государственных политических институтов, выработке внутренней и внешней политики и тому подобное. Существенные изменения международных процессов вызваны и развитием информационно-коммуникационных технологий, способствующих созданию новых возможностей для общения и вызывающих постепенное размывание границы между внутренней и внешней политикой.
Эти тенденции тесно связаны с изменением содержания силы акторов международных отношений. Рядом с военно-политической и экономической силой («жесткой») предстает сила «мягкая» как способность актора международных отношений, в частности, государства, косвенно влиять на поведение или интересы других акторов. Растет необходимость развития не только военных или экономических мощностей государства, но и продвижения собственной политической культуры, ценностных ориентаций, идеологии. Как следствие, изменяются подходы к реализации внешней политики государств, когда рядом с традиционной дипломатией вводится дипломатия, ориентированная на широкую аудиторию населения других государств, прежде всего, публичная дипломатия. «Мягкая» сила позволяет получить большее влияние на международной арене, чем обусловленное исключительно военно-политической и экономической мощью государства.
Внешнеполитическая риторика Оттавы тесно связана с особенностями статуса Канады в мире и с необходимостью сохранения национальной целостности и идентичности. В мировой политике Канада при существующих политических ресурсах стремится занимать позицию, которая бы способствовала росту ее авторитета на международной арене. Внешнеполитический курс официальной Оттавы традиционно формируется под влиянием двух взаимодополняющих ориентиров: нацеленности на стратегическое партнерство с США и линии на укрепление самостоятельного международного статуса Канады. Важнейшее место в системе внешнеполитических ориентиров Канады занимает американский вектор, предусматривающий установление и эффективное развитие широких билатеральных отношений с ведущим центром силы — США.
Канадские дипломаты разработали концепцию внешней политики после Второй мировой войны, чтобы подчеркнуть особую роль Канады на международной арене среди таких крупных государств, как Великобритания и Соединенные Штаты. Центральным во внешней политике Канады является понятие многосторонности, которое основано на активном участии в таких международных организациях, как ООН и НАТО. Страна создала позитивный международный имидж, которым удачно пользуется для предотвращения и разрешения конфликтов. Сравнительно либеральная иммиграционная политика и высокий уровень жизни способствует созданию имиджа Канады как моральной и бескорыстной силы.
Публичная дипломатия Канады уделяет особое внимание сфере безопасности, культуры и особенно экономической сфере. В 1995 году правительство Канады предложил идею «трех столпов» внешней политики Канады — безопасность, процветание и культура. Стоит сказать, что канадская публичная дипломатия проявляется прежде всего в культурной дипломатии, осуществляются обычные меры — финансирование искусства, организация культурных мероприятий, презентация иностранных посольств и тому подобное. Программа канадской публичной дипломатии в значительной степени сосредоточена на государствах, которые имеют политическое и экономическое значение: страны Западной Европы, страны БРИК (Бразилия, Россия, Индия, Китай), Южная Африка и Индонезия. Такие регионы, как Ближний Восток и Северная Африка имеют меньшее значение для публичной дипломатии Канады.
Объект исследования — роль «мягкой силы» в формировании отношений.
Предмет исследования — мягкая сила Канады.
Целью работы является исследование особенностей применения мягкой силы Канады в международных отношениях.
Цель предполагает решение следующих задач:
1. Систематизация теоретических положений и выводов касательно «мягкой силы».
2. Изучение особенностей применения экономических, социальных и информационных инструментов «мягкой силы» Канадой в международной политике.
3. Анализ «мягкой силы» во внешнеполитической стратегии Канады.
Информационную базу исследования составили, прежде всего, научные труды, раскрывающие сущность изменения среды массовых коммуникаций и их влияния на международные отношения и инструментарий внешней политики государств, содержание понятия «мягкой» силы, ее форм и инструментов, изучающие соотношение публичной дипломатии с «жесткой» силой, эффективность ее применения. Следует выделить таких исследователей как Э.Джулион, А.Хофман, Дж.Най-мл., Г.Роунсли, Д.Роткопф, М. Леонард, Н.Сноу, Р.Захарна, Б.Грегори, Э.Джильбоа, С. Анхольт, Я.Мелиссен, П. ван Ханн, Д.Эбшир, К.Эдельман, Дж.Мелоун, С.Риордан, Р.Эрмитеж.
В ходе работы были использованы следующие методы: анализ научно-исследовательской литературы, источников по теме исследования.
Структура работы. Работа состоит из введения, двух глав основной части, заключения, списка использованной литературы.
Предполагаемые результаты. В результате проведенного исследования предполагается определение основных направлений «мягкой силы» Канады на международной арене и в отношениях со странами партнерамы.

Заключение:

На сегодняшний день основным вопросом остается то, речь идет о формировании отдельной современной идеологии неоконсерватизма с новыми ценностями, или, скорее, о создании современной стратегии коммуникации — своеобразного дискурсивного фасада с целью обеспечить собственные парпйни и электоральные интересы.
Канада не самоустранилась с международной арены, ни выбрала изоляционизм и полностью не отказалась от инстуциональных рамок многостороннего сотрудничества. Скорее современный мультилатерализм приобрел «выборочный» характер. На практике канадское правительство платит все свои взносы, хотя и не направляет дополнительных ресурсов. Канада не вышла из международных глобальных организаций, кроме случаев специализированных институтов, что случалось и раньше. Во внешней политике остаются весомые элементы либерального интернационализма, в частности речь идет о заключении новых торговых соглашений, защита религиозной свободы и других прав. Канада присоединилась к гуманитарным интервенциям в Мали и Ливии, хотя они не имели непосредственного влияния на национальные интересы. Это же касается и идеи Канады как «отважного воина». Военные традиции, включая память пожертвования и отваги всегда сосуществовали и не противоречили либеральному интернационализму.
Итак, Канада активно участвует в проектировании ее культурных ценностей. Официальный документ внешней политики «Канада в мире» определил культуру как одно из трех основных направлений внешней политики. Хотя культурная дипломатия никогда не имела приоритетное значение, в отличие от безопасности и торговли, она продолжает формировать канадский подход к публичной дипломатии.

Фрагмент текста работы:

ГЛАВА 1. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ИЗУЧЕНИЯ ПРОБЛЕМЫ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ МЯГКОЙ СИЛЫ ВО ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКОМ КУРСЕ КАНАДЫ

«Мягкая сила», «умная власть», «власть идей», «нежная сила», «пряник», «мягкая сила» — вот неполный перечень вариантов перевода на русский язык термина soft power, предложенного профессором Гарвардского университета Дж. Наем [42] в конце «холодной войны». Эта концепция, позже развитая на фоне существенных трансформаций механизмов и движущих сил мировой политики, была своеобразным ответом на вопрос о том, какой должна быть внешняя политика США после победы в противостоянии с СССР. Вывод, к которому пришел Дж. Най, заключался в том, что традиционная силовая составляющая внешней политики современной сверхдержавы должна быть существенным образом трансформирована в сторону «правильного» использования насилия и активного привлечения к внешнеполитической стратегии ненасильственных форм воздействия. Концептуальной основой такой трансформации должен стать понятие «мягкой силы».
Сам термин «мягкая сила» несет в себе конструктивистские мотивы и благодаря этому выводит исследователя за рамки традиционных подходов. Применение привлекательности, симпатий, трансформация желаний, интересов и мотивации других акторов предусматривают изменчивость, субъективность реальности и, прежде всего, — способность эту реальность менять, навязывая собственные пути ее понимания и оценки. Мягкая сила — это способность изменять поведение других путем непрямого принуждения, но распространяя на них свои ценности.
Признание субъективности и изменчивости реальности, которая может служить источником силы одних и слабости других, опирается на философию постпозитивизма, постструктурализма и постмодернизма, в частности на работы Ж.Ф. Лиотара [3], И. Хабермаса [5] и других. С этих философских позиций реальный мир выступает не объективной данностью, но социально воспроизведенной совокупностью представлений, что меняется и реконструируется путем коммуникации. Каждый из акторов понимает мир по-своему, и, общаясь между собой, они сводят множество уникальных представлений до нескольких альтернативных, «социально легитимных» интерпретаций, которые приобретают статус «реального порядка вещей». Преимущественно общение происходит с применением языка, а потому реальность является социолингвистической конструкцией. Отсюда вывод о том, что способность влиять на процесс социального и лингвистического «созидания» действительности является мощным источником силы.
Это осознавали выдающиеся социологи и политологи XX века. В работах М. Фуко [4], П. Бурдье [1] так или иначе затрагиваются проявления силы, которые не могут быть сведенными к привычным военно-экономическим. Общим в этих работах является признание за силой ее социальной роли, обусловленности ее использования нормами и процедурами социальной легитимизации, невозможности оторвать силовые атрибуты от контекста социального дискурса, в котором она реализуется.
В теории международных отношений весь этот аппарат социальной философии нуждался в адаптации к реалиям мировой политики. Первым такое приспособление совершил Дж. Най, указав не только на особенности самой концепции «силы через привлекательность», но и очертив основные проблемы, связанные с ее практическим применением.
Дж. Най не отказывается, по большому счету, от реалистического видения мировой политики как преимущественно силового процесса. Однако один из основоположников неолиберализма видел некоторые нюансы, которые эволюция международных отношений привнесла в мировую политику. Среди них — осложнение структуры политического взаимодействия, расширение круга ее элементов, а также изменение средств, с помощью которых акторы достигают своих целей на международной арене. Такие изменения неизбежно и существенно расширяют понятие «силы». В рамках предложенной теории определяющей ролью наделяются приоритеты и мотивы международных акторов, а точнее — способность влиять на них косвенными путями.
Как и для многих других попыток усовершенствовать понимание силы, решающим толчком стала методологическая проблема. Невозможно «почувствовать» силу того или иного международного актора, измеряя его ресурсы или наблюдая за изменением поведения других, в первую очередь потому, что мы часто не знаем их целей и настоящих интересов. Как можно сделать выводы о применении силы в случае, если тот, к кому она применена, сам хотел получить результат, которого от него требовали? Оценить соотношение сил, наблюдая за результатом взаимодействия двух акторов, чрезвычайно трудно. Измененное поведение, контроль над ресурсами — все это не мешает умело использовать контекст ситуации и заставить другого желать того самого, чего хочет он. В международных отношениях такое тоже случается. И многочисленные теории, построенные на понимании силы в международной политике исключительно как принуждения и контроля, неспособны объяснить результаты таких ситуаций. Для исправления этого недостатка Дж. Най предлагает добавить к двум традиционным проявлениям силы — как то использование угроз и обещаний вознаграждения — третий: «привлечение» других к собственным желаниям [22]. Способность «привлекать» является основой мягкой силы государства.
Уже этот первый шаг вызывает вопрос: чем отличается попытка привить собственные желания другим от подкупа или запугивания? С позиции теории мягкой силы отличие заключается в косвенном, иногда неуловимом использовании моральных, идеологических, нравственных или психологических преимуществ для получения доступа к воздействию на приоритеты и мотивы других международных акторов. Сила в такой трактовке приближается скорее к таким понятиям как «привлекательность», «симпатия», «авторитет», «харизма». Это очень абстрактные, эфемерные феномены в мире международной политики. Они трудно поддаются операционализации, что является еще одним важным пунктом критики всей теории мягкой силы.