Курсовая с практикой на тему Главный герой поэмы М.И.Цветаевой «Чародей» как характерная фигура эпохи.

Содержание:

Введение 3

Глава 1. Символика образа в поэзии марины цветаевой 6

1.1.Образ в поэтическом тексте 6

1.2. Часто встречающиеся символы в поэзии Марины Цветаевой 17

Глава 2. История и художесвенный вымысел в образе главного героя поэмы «Чародей» Марины Цветаевой 22

2.1. Герой и прототип 22

2.2. Анализ образа героя поэмы Марины Цветаевой «Чародей» 25

Заключение 30

Список использованной литературы 32

Введение:

Сегодня имя Марины Цветаевой прочно стоит в ряду классиков русской литературы, а ее творчество является объектом пристального внимания и изучения не только литературоведов и лингвистов, но и философов, театральных критиков, искусствоведов, культурологов и т.д. Такой интерес не случаен и закономерен. Марина Цветаева родилась на рубеже двух эпох, воспитывалась и формировалась в условиях «новой жизни». Судьба Цветаевой связана с самыми страшными катаклизмами, происходившими в России первой половины ХХ века.

Марина Цветаева начала свою поэтическую жизнь в восемнадцать лет, буквально ворвавшись в русскую литературу. Во времена господства символизма и футуризма она дерзко заявила о своей самостоятельности, независимости от направлений и групп. «Я все знала отродясь. Я никогда не была в русле культуры. Ищите меня дальше и раньше» [Цветаева, 1999, с. 5], – утверждала она в одном из писем.

Литература о М.И. Цветаевой представляет собой прежде всего прижизненные журнальные и газетные публикации и большой корпус работ современных литературоведов, состоящий из монографий, диссертационных исследований, журнальных и газетных публикаций. Первым, кто отозвался на появление нового поэта был Максимилиан Волошин. Он отметил подлинность стихов Цветаевой, а также то, что «никому не удавалось писать о детстве из детства» [Волошин, 2007, с. 6].

Большую рецензию написала М. Шагинян, отмечая «самоцельность» автора, оригинальность тематики ее ранних стихов. Все последующие рецензенты, такие как Д. Святополк-Мирский, М. Слоним, Г. Федотов, В. Вейдле, Г. Адамович, по-разному трактовали творчество Цветаевой. Однако критика всегда отмечала оригинальный язык Цветаевой, неповторимую творческую манеру.

В России цветаеведение как наука формируется с 1980-х годов, когда после долгого замалчивания начали издаваться сборники ее стихов с комментариями, монографии М.И. Белкиной, А. Павловского и др. Следует отметить, что зарубежное цветаеведение начало формироваться несколько раньше, чем на родине поэта. К 1961 году из 44 статей, написанных о Цветаевой, 43 опубликованы за рубежом. В 1966 году в США вышла книга С. Карлинского «Марина Цветаева: ее жизнь и искусство. Исследованию зарубежного цветаеведения посвящена обстоятельная диссертация И.К. Цаликовой «Жизнь и творчество Марины Цветаевой в рецепции зарубежной славистики: Англия, США», защищенная в Ишиме в 2005 году.

На современном этапе цветаеведение можно разделить на три основных направления: биографическое (представленное книгами И. Кудровой и В. Швейцер и др.); лингвистическое (работы Ю.М. Лотмана, М.Л. Гаспарова, Л.В. Зубовой, М.И. Масловой, Е.Г. Эткинда, О.А. Фещенко и др.) и литературоведческое

Заключение:

Писать о таком поэте, как Марина Цветаева, и просто, и в то же время очень трудно. О ней написано очень много и написано самыми серьезными и глубокими исследователями. Но, как нам показалось на протяжении всего исследования, каждому человеку есть что открыть в большом поэте. Рассмотрев особенности поэтического текста, мы убедились в том, что Марина Цветаева – поэт, обладающий очень личностным, индивидуальным поэтическим языком. Посредством слов-символов, функционирующих в ее текстах, Цветаева создает свой собственный мир, который, возможно и не является до конца понятным каждому читателю, но который, безусловно, никого не оставит равнодушным.

Самой многочисленной группой образов в творчестве Марины Цветаевой является группа индивидуальных образов, т.е. таких, которые созданы самим поэтом и которые во-многом определяют уникальность и оригинальность произведения и даже всего творчества поэта. Они очень яркие, острые.

Из часто встречающихся образов в поэзии Цветаевой можно назвать образ куста, который сначала ассоциируется с автором, а потом, после эмиграции – с родиной. Очень важен для поэтического мира поэта образ вещи, которая имеет не эстетический, а, скорее, онтологический смысл. Предметный мир вторгается в сюжеты стихов, вещь становится практически одушевленной.

Особое место в творчестве Марины Цветаевой занимает образ главного героя ее поэмы «Чародей». Цветаева практически всегда брала героев из своей жизни: сборник «Комедиант», «Поэма горы» и «Поэма конца», «Повесть о Сонечке» — все эти произведения написаны о конкретных людях. «Чародей» — первый в этом ряду. В его образе Цветаева сосредоточила всю свою юность, проходившую в яркую и непростую эпоху 1910-х годов, принципы направления символизма, царящего тогда в искусстве и мировой культуре, а также соединила образ главного героя поэмы – конкретного человека Льва Кобылинского со своими юношескими идеалами – Наполеоном Бонапартом и Александром Пушкиным.

Фрагмент текста работы:

Глава 1. Символика образа в поэзии Марины Цветаевой

1.1.Образ в поэтическом тексте

Русское искусство рубежа XIX — XX веков, и особенно такой его вид, как литература, наиболее ярко представлено направлением символизма. Он понимался по-разному как исследователями, так и литераторами, причислявшими себя к этому течению. Большей частью символизм осознавался как отражение мистических, духовидческих или пророческих озарений. Художественный символ является основным конструктивным элементом поэтической речи в единой системе образных средств изобразительности. Как пишет Э. Я. Кравченко в статье, посвященной Андрею Белому: «Символизация – средство интуитивного художественного познания мира. Символ – посредник между противоположностями сознательного и бессознательного, реального и идеального, временного и вечного, конечного и бесконечного, индивидуального и универсального, явления и сущности. Символ – микрокосм гармонии мира и человека» [Кравченко, 2002, с. 147].

Черты будущего художественного текста в замысле поэта, по словам А. С. Пушкина, различаются «сквозь магический кристалл». Это отмечалось и другими писателями в сборнике «Как мы пишем». А. Белый отмечал: «…я искал сюжета к переживаемому мной звуку темы, который, в свою очередь, был синтезом материала, запротоколированного памятью»… «На первой же странице текста приходится определить основу всей музыкальной ткани, услышать ритм всей вещи», – утверждал Е. Замятин» [Кравченко, 2002, с. 150].