Курсовая с практикой на тему Быт эстонцев в Таврической губернии в конце XIX начала XX в.в.

Содержание:

Введение 3
Глава 1. Предпосылки и история переселения эстонцев в Таврическую губернию в конце IX начале XX вв. 5
1. 1. Предпосылки переселения эстонцев 5
1. 2. История переселения эстонцев в Таврическую губернию 7
Глава 2. Особенности жизни и быта эстонцев в Таврической губернии в конце IX начале XX вв. 19
2. 1. Эстонская культура в Таврической губернии 19
2. 2. Особенности позиции эстонцев с становлении начального образования в Тавричекой губернии 24
Заключение 31
Список использованной литературы 32

Введение:

Таврическая губерния – это многонациональная губерния. Это формировалось в течение веков.
История заселения Таврической губернии заграничными колонистами уже после разрушительной Крымской войны 1853 – 1856 г. считается обязательной частью истории полуострова. Крымский полуостров колонизовали разнообразные народы, таковые как: русские, болгары, немцы, французы, чехи, украинцы, поляки, швейцарцы и эстонцы.
В наше время многие начали забывать о тяжелой участи собственных предков, какие преодолевая разного рода проблемы, колонизировали опустевшие территории. Эстония изглаживает из памяти крымских эстонцев. Эстонские финансы отходят на подмогу «мировой демократии», а кроме того, татар и палестинцев. При этом эстонская община в Крыму должна контактировать с Таллином «подпольно».
По пределу сил и способностей Эстония всеми способами поддержала своё сообщество в Крыму, до тех пор пока власть не приняла постановления в одностороннем порядке прекратить все без исключения взаимосвязи уже после присоединения Крыма к России, или, как полагает Таллин, его «оккупации».
Этносы и этнические группы привнесли личный вклад в культурное наследие Крыма, что в комплексе составляет щедрый и интересный турпродукт, объединяющийся в этнографический и народный туризм. На данный момент в Автономной Республике Крым функционирует более 30 национально-культурных обществ, 24 из каковых официально зарегистрированы.
Национальная палитра показана 70 общностями и народными группами, большая часть из которых сберегли свою традиционно-бытовую культуру и интенсивно популяризуют собственное историко-культурное наследие.
Актуальность и новизна избранной мною темы состоит в том, что история переселения эстонцев и их быт в Таврической губернии окончания IX начала XX вв. считается обязательной составляющей не только лишь истории полуострова, вместе с тем и самой Эстонии.
Всякий человек должен помнить и знать историю собственного государства и народа, т.к. в отсутствии минувшего не может быть предстоящего. Крымские эстонцы никак не должны забывать о собственных предках, а крымчане обязаны поддерживать их, так как они считаются обязательной составляющей нашего общества.
Анализируя значимость представленной проблемы, была установлена тема курсовой работы: «Быт эстонцев в Таврической губернии в конце IX начале XX вв.».
Объектом этой работы считаются эстонские колонисты и поселения в области Таврической губернии. Хронологические рамки работы касаются промежутка с конца IX начала XX вв..
Предметом работы считается эстонская колонизация на территории Таврической губернии.
Целью курсовой работы считается комплексное изучение быта эстонцев в Таврической губернии в конце IX начале XX вв..
Исходя из установленной цели, были определены следующие задачи работы:
— показать процесс переселения эстонцев в Таврической губернии в конце IX начале XX вв;
— исследовать эстонскую культуру в Таврической губернии в конце IX начале XX вв;
— исследовать характерные черты быта эстонцев в Таврической губернии в конце IX начале XX вв..
Структура курсовой работы. Работа состоит из введения, 2-ух глав, заключения и списка примененной литературы.

Заключение:

Местами плотного проживания эстонцев считается степная часть полуострова — села Новоэстония, Краснодарка Красногвардейского района и с. Береговое Бахчисарайского района.
В абсолютно всех селах остались классические жилища с отличительной планировкой и компонентами убранства окончания XIX — начала XX вв., хозяйственные сооружения. С 90-х г. в участках проживания эстонцев начали отмечаться народные праздники с привлечением фольклорных ансамблей, применением классической одежды. Обширную популярность получили праздник св. Николая и сбора урожая. С историей и культурой эстонцев сопряжено творчество знаменитого эстонского писателя Эдуарда Вильде, посвятившего им некоторое количество творений. В собственной поездке по Крыму Э. Вильде посетил эстонские села.
Эстонцы, народ, который переехал в зону Крыма больше 150-ти лет назад. За это, довольно короткое, как для истории, время он в существенной грани ассимилировал, практически потерял собственную культуру, самобытность. Данному поспособствовали разнообразные условия, в главную очередь, немногочисленность эстонских переселенцев в соотношении с народами Крыма, недостаток запрета на смешанные браки, и, вполне вероятно, довольно широкий резонанс между эстонской и иными разно национальными доминирующими в Крыму культурами. И несмотря на то в заключительное время задача о сохранении этноса в местности Крыма тревожит никак не только лишь самих эстонцев, однако и представителей иных национальных меньшинств, в соответствии со сведеньями переписи населения Крыма можно заметить, к огорчению, существенную тенденцию к сокращению количества крымчан — граждан эстонской национальности.
Многие из эстонских культурно-национальных обычаев и традиций стали «нашими».

Фрагмент текста работы:

Глава 1. Предпосылки и история переселения эстонцев в Таврическую губернию в конце IX начале XX вв.

1. 1. Предпосылки переселения эстонцев

В процессе Северной войны 1700—21, Эстония вступила в состав Российской федерации. Северная Эстония сформировала Эстляндскую губернию, южная вступила в состав Лифляндской губернии. В XIX столетии из-за аграрных реформ и формирования капитализма увеличивается переселенческое продвижение эстонского крестьянства во внутренние области Российской Федерации и города. Увеличилось число эстонцев в городском населении. Формируется эстонское национальное движение. После Октябрьской революции в феврале 1918 была объявлена самостоятельная Эстонская республика, захваченная потом немцами (вплоть до ноября 1918); с конца ноября 1918 по январь 1919 на части местности Эстонии была провозглашённая большевиками Эстонская советская республика. В 1940 Эстонская республика была введена в состав СССР. В 1991 Страна сделалась независимой.
Издревле Полуостров был полиэтнической территорией. В течение продолжительного периода на полуострове организовывалось состоятельное, занятное и владеющее мировым значением, историческое и культурное наследие. С окончания XVIII — начала XIX вв. в силу ряда исторических происшествий на полуострове начали появляться представители разных народов, сыгравшие конкретную значимость в социально-политической, экономической и культурной жизни.
Немцы были 1 волной в продолжительной веренице завоевателей. Датчане, поляки, шведы, русские — все без исключения прошли по Эстонии. В завершении XIX столетия в Эстонии вознеслась волна национально-эмансипационного движения. Вот в то время, в 1861 г., уже затем после отмены Крепостного права и после Крымской войны более 2-ух тыс. безземельных эстонцев, получив независимость и возможность на переселение, вышли обозами и пешим ходом направились на новое место жительства — в Таврическую губернию.
Переселение эстонских крестьян в Таврическую губернию во 2-ой половине XIX в. с Эстляндской и отчасти Лифляндской губерний прибалтийских владений России было обусловлено религиозными и финансовыми причинами, о чём детально изложено в соответствующих статьях [6; 7]. Причём экономические условия на границе 50-х — 60-х гг. XIX в. представляли всё наиболее важную значимость в переселенческом движении в Прибалтике, знаменуя влечение районных крестьян освободиться от общественного гнёта немецких баронов.
В 1860 г. комиссия по делам эстляндского крестьянства презентовала Александру II доклад, в коем шла речь приблизительно о 900 крестьянах, прибывавших к губернатору за паспортами с целью выезда во внутренние губернии России [3, с. 685]. В то же время одна из таллинских газет заявляла, будто из всяких ста эстонских крестьян десять-пятнадцать хотят переселиться в прочие области Российской империи в поисках наилучшей жизни. При данном подобающий закон 1856 г. позволял отъезд за границы Эстляндской губернии только лишь 5 % крестьян.
У эстонских земледельцев в середине XIX в. было 2 реалистичных варианта переселения: в Самарскую губернию в Поволжье, где было большое количество свободной территории, и в крымские сёла Таврической губернии, брошенные перебравшимися в Турцию по завершении Восточной войны крымскими татарами. Согласно поводу вероятного переселения в Самарскую губернию министр внутренних дел П. Валуев в июне 1861 г. предоставил детальные разъяснения [Там же. [С. 470]. Согласно его словам, в указанной губернии правительство на самом деле раздаёт территории, но при этом материально никак не может помочь переселенцам ни в переезде, ни в обустройстве на новых местах. У любой переселяющейся семьи должно быть никак не меньше 200 руб. серебром. Всякая мужская глава в Самарской губернии за использование земли выплачивает в обычном пять руб. серебром в год. Принимая во внимание нищету многих эстонских фермеров, аналогичные условия переселения были для них нерентабельными.
Зато переселение в Таврическую губернию в этот же период оказалось для эстонских фермеров наиболее реальным. Само переселение казна никак не финансировала, однако могла помочь с обустройством на новом месте, о чём выяснили первейшие эстонские ходоки в Крыму в 1861 г. Правление давало переселенцам целый ряд значимых льгот [10]. Во-1-ых, на любую мужскую душу в Таврической губернии выдавалось от 12 вплоть до 15 десятин земли. Во-2-ых, каждая семья принимала от страны по сто рублей невозвратимой ссуды, хлеб и семена на год. В-третьих, в случае если 3 года последовательно будут для переселенцев неурожайными, казна обязуется предоставить им безвозмездно хлеб и семена. Помимо этого, в течение первых восьми лет жизни на полуострове эстонцы избавлялись от воинской повинности и от платы подушного и судебного налогов.
В следствии этого нет ровным счетом ничего необычного в том, что в рассматриваемый промежуток только незначительное количество эстонских крестьян переселилось в Поволжье. Ведущий же мигрирующий поток из Прибалтики пришёлся на территории Таврической губернии, условия обустройства в каковой оказались наиболее подходящими.

1. 2. История переселения эстонцев в Таврическую губернию

1-ая группа эстонских ходоков во главе с Куставом Малтсом возникла в Таврической губернии по весне 1861 г. В Симферополе их весьма гостеприимно встретил губернатор Таврической губернии Г. Жуковский [3, с. 439]. В канцелярии губернатора эстляндским крестьянам предоставили официальный акт, устанавливавший абсолютно всем органам Таврической губернии способствовать прибалтийским ходокам в выборе территорий с целью заселения. Однако в Симферопольском управлении казённых земель (СУКЗ) эстонцам заявили, что они сначала обязаны приобрести у Новороссийского генерал-губернатора позволение на селение в Крыму и выделение им территории. По этой причине ходокам понадобилось отправиться в Евпаторию, из каких мест они через море приплыли в Одессу.
Генерал-губернатор Новороссийска, граф А. Строганов в Страстную субботу встретил эстонских крестьян настолько же доброжелательно, как и Г. Жуковский. Он выразил желание расселить в Новороссии как можно более переселенцев из Эстляндии с целью освоения края. В этот же период К. Малтс приобрел все без исключения требуемые официальные бумаги для истока переселения его земляков в Таврическую губернию: открытое письмо за подписью и печатью А. Строганова с целью предъявления надлежащим органам, а кроме того упакованный пакет с документами, каковой надлежало доставить в СУКЗ [Там же. [С. 441]. Уже впоследствии изучения бумаг сотрудники СУКЗ обязаны были предоставить К. Малтсу акты для эстонцев на возможность собственности и использования земли в Таврической губернии, что в скором времени и было выполнено.
После возврата из Одессы в Симферополь, эстонским ходокам предоставили в СУКЗе список земельных участков и обезлюдевших татарских деревень, куда эстляндские крестьяне имели возможность переехать. Суммарно местные власти давали им 36000 десятин территории в сорока деревнях Перекопского, Евпаторийского, Симферопольского и Феодосийского уездов [5]. В дальнейшем эстонцы сформировали селения в абсолютно всех упомянутых уездах. Помимо этого, из числа приобретенных эстонцами в Крыму документов были и требования реализации 5 больших частных имений, подтвержденные Перекопским исправником. Проблема в том, что прибалтийские переселенцы имели возможность не только лишь обрести в Крыму казённую землю, однако и получить такую у частных землевладельцев.
Власти Новороссийского края и Таврической губернии всеми способами способствовали переселению эстонцев в Крым в 1860-е гг., так как были заинтересованы в восстановлении крымских сёл, брошенных крымскими татарами впоследствии Восточной войны. По этой причине расположение к эстонским ходокам и в Симферополе, и в Одессе было весьма дружественным, это остро контрастировало с Эстляндской губернией, в которой местные власти и немецкие бароны подвергали эстонцев не только лишь экономической эксплуатации, но и множественным моральным унижениям.
В Симферопольском уезде земельные участки для эстонцев оказались очень малы — с 200 вплоть до 360 десятин на абсолютно всех поселенцев [Там же. [С. 462]. По этой причине ходоки приняли решение проведать селение Айтухан, наверняка не зная его местоположение. Из рассказов местного жителя оказалось, что Айтухан располагается в 50-ти верстах к востоку от Симферополя. Почва в районе данного поселения не плохая, но колодцы доходят 25 саженей в глубину и в летнюю жару зачастую высыхают. К тому же путь в Айтухан для нищих эстонцев оказалась слишком дорогостоящей, и они туда не отправились.
В двадцати милях от Симферополя прибалты оглядели прекрасное село Сарабуз в долине речки Салгир, где обязаны были быть незанятые территории. Однако к этому времени их уже заняли российские переселенцы. По этой причине в последующем ходоки хотели найти землю в наиболее отдалённых от Симферополя местах. Между тем она относилась в главном к помещикам и другим частным собственникам. Приобрести ее в то время у эстляндских крестьян вероятности никак не было.
В 1861 г. в Евпаторийском и Перекопском уездах Таврической губернии было большое количество свободной территории возле оставленных татарских поселений. При этом К. Малтса и его товарищей устрашала никак не только непривычная голая равнина в этом районе, но и излишняя по их суждениям глубина колодцев. В Эстляндии колодцы обладали глубиной в две-четыре сажени [Там же. С. 463]. В западной доли Крыма она имела возможность быть до 25-35 саженей в глубину. В обстоятельствах Крымского полуострова это было обычным явлением. Однако эстонские ходоки никак не были знакомы с местной особенностью, и по этой причине их 1-ая путешествие в Крым не закончилось получением актов на землю. Тем не меньше она сделалась первым шагом к многочисленному переселению эстонцев на полуостров.
Первой в Крым приняла решение переселиться незначительная группа эстонцев (5-6 семей) во главе с Аабрамом Нортом из поселения Колга (Кольга), находившегося на самом севере Эстонии [Там же. С. 470]. Переселенцы приступили к переселению сразу после Иванова дня. Правительство Эстляндской губернии мигрантам никак не мешали, так как те еще с весны были приписаны к городку Ямбургу Санкт-Петербургской губернии. Эстонцы прибыли из Таллина в Санкт-Петербург на пороходе, потом по Николаевской железной дороге добрались вплоть до Москвы, приобрели коней и держали путь через Харьков на Крымский полуостров. Целиком поездка заняла полтора месяца и в основном прошла успешно.
В начале августа 1861 г. прибалтийские переселенцы пришли в Крым. В скором времени к ним подключилось еще некоторое количество эстонских семей [Там же. С. 501]. По этой причине первые эстонские жильцы Крыма с основания массового переселения составляли приблизительно десять семей. Поселились они в пяти верстах к северу от Симферополя, в долине Салгира, в необитаемой деревне Актачи-Кият. А. Норт, находясь в рядах более зажиточных из числа переселенцев, приобрел около реки небольшой участок. Другие его соотечественники поместились в забытых татарских домиках и приняли у регионального помещика территорию в издольщину, обещая давать владельцу десятую часть от собранного урожая. Новоиспеченное эстонское село начали именовать сперва Аабрами-кюла, позже — Абрамовкой, хоть сам Аабрам Норт в дальнейшем возвратился в Эстонию.
В последних числах июня 1861 г. из Северной Эстонии в Таврическую губернию ушла наиболее множественная группа переселенцев в большей степени из деревушек Раннамыйза и Тискре [Там же. С. 470]. Их уполномоченным был Хендрик Сельбах, еще в зимнее время прописавший в Ямбурге 15 семей переселенцев. К ним подключилось ряд семей из деревушек Аймре, Вигла и Кийу Раэской волости Харьюмааского уезда, коим помещики по весне предоставили позволение на приобретение паспортов с целью выезда за границы Эстляндской губернии. По этой причине общее количество мигрантов в этой группе равняется 23 семьям либо приблизительно 120 человек. Это были в главном прибрежные рыболовы и члены их семей, совмещающие рыбный промысл с земледелием. К обозначенной группе примкнул и основной инициатор переселенческого движения К. Малтс, насовсем оставивший свою землю.
Прибыв в Крым, эстонцы рассчитывали, как и на родине, поместиться у моря, для того чтобы иметь вероятность промышлять рыболовством. Однако в районе Керчи отыскать оптимальное для этого место власть никак не смогла [Там же. С. 499]. Спустя несколько суток переселенцы направились на пароходе из Керчи в Феодосию, где приобрели временное безвозмездное жильё. С этого момента муниципальные органы стали проявлять практическую поддержку новоприбывшим. При этом К. Малтс и ряд эстонских крестьян из Керчи поехали в Симферополь в надежде приобрести землю для селения на берегу моря. Надежды прибалтов целиком оправдались. СУКЗ отделило переселенцам земельный участок совокупной площадью 1150 десятин в 40 верстах к западу от Симферополя на берегу Чёрного моря. Эстонцам предстояло поселиться в забытом татарском селе Самрук (Замрук).
Как видно, в 1861 г. началось глобальное переселение эстонцев на Крымский полуостров. Для многих из них переезд был весьма трудным и стоил больших средств. При этом власти Таврической губернии выразили переселенцам нужную поддержку, стремясь устранить отрицательные результаты крымскотатарской эмиграции в Турцию.
К. Мяарман зафиксировал за соотечественниками участки пашни в деревне Бурлук (сегодняшнее Вилино) во владениях помещицы Беловодской. Эстонцы заключили с Беловодской официальный договор на аренду территории, а паспорта предстоящих переселенцев и ревизские сказки на них были зарегистрированы в Симферопольской казённой палате. А через 2 недели следом за К. Мяарманом в Крым поехал эстонский крестьянин Антс Валькман из деревни Ахула, имея на руках паспорта 50 семей. Для данных переселенцев территорию в аренду выделила помещица Мария Далаева в селе Кара-Кият, находящейся на берегу Салгира неподалеку от Симферополя.
Необходимо сосредоточить интерес на тот факт, что эстонские крестьяне в Крыму первоначально принимали землю в аренду и не стремились ее приобрести. Во-первых, это сопряжено с невысоким уровнем их достатка, на что значительно повлияли и крупные расходы на непосредственно переезд из Эстляндии в Таврию. Во-2-ых, у эстонцев, не было навыка купли-продажи территории у себя на родине, так как почти вся тамошняя территория была в имуществе местных немецких баронов, а эстонские крестьянство работало на ней только в качестве арендаторов и батраков.
Обоз К. Мяармана составляли в основном крестьяне из прихода Мадисе, где учение Малтсвета пустило основательные корни. Они начали переселение из деревни Оргметса Ярвамааского уезда Эстляндской губернии. В их обозе насчитывалось наиболее 60 повозок, несмотря на то очень многие выступали пешим ходом. Первоначально в путь отправились приблизительно 500 чел., а потом к ним примкнули еще 16 семей (около 80 человек) из волости Колга Харьюмааского уезда [Там же. С. 563-564]. 2 недели спустя на центральной площади поселения Ярва-Яани в полном составе сосредоточилась группа А. Валькмана. В обозе насчитывалось приблизительно 50 повозок и несколько сотен человек. Подобным образом, в мае 1862 г. в Таврическую губернию 2-мя партиями переселялось приблизительно 1000 эстонцев.
В первых числах августа эстонские крестьяне во главе с К. Мяарманом прибыли в село Бурлук. Оказалось, что местные крымские татары не оставили собственные дома, то есть помещица Беловодская целиком не осуществила условия прежде заключённого соглашения [Там же. С. 587]. На 2 недели эстонским переселенцам довелось устроиться лагерем под открытым небом на берегу небольшой реки Альмы, практически засохшей из-за мощной жары. Сильно не хватало продуктов питания и корма для коней. Люди пили нечистую воду непосредственно из речки. Из-за антисанитарии в лагере возникла новая вспышка брюшного тифа. Скончалось никак не меньше десяти детей. Беловодская некоторое количество раз высылала в лагерь ячменный хлеб, тем не менее этого было мало. Доставлявшиеся из ее имения медицинские препараты не достаточно помогали заболевшим. Кое-каким эстонцам Беловодская дала временную работу. В ее имении они копали землю в саду и выпалывали траву. Проживавшие неподалеку самрукские эстонцы не имели возможность оказать землякам серьёзной поддержки, поскольку сами испытывали страдания от засухи. Разумеется, губернские власти оплачивали им казённое пособие.
Несчастья эстонских переселенцев в Крыму усложнялись многочисленным неведением в их среде русского языка. Зачастую они никак не имели возможность отчетливо разъяснить местным жителям о своих проблема, пытались только с помощью жестов продемонстрировать недостаток пищи и неосуществимость ее приобрести [10]. Понадобилось установленное время, чтобы крымские эстонцы в достаточной мере овладели новым для них языком.
Во 2-ой половине августа нуждающиеся эстонские мигранты прибыли из Бурлука в Симферополь в поисках пищи и жилища. Согласно постановлению губернатора Таврической губернии городская власть выделила им на окраине казарму для временного проживания [3, с. 589]. Эстонцы были этому весьма рады, так как уже 3 месяца не имели кровли над головой. Но проблему данное не решило. В казарме люди проживали весьма тесно и недостаточно питались, что привело к вспышке разных болезней. Отсюда больных начали транспортировать в городские больницы. В скором времени все медицинские учреждения Симферополя переполнились заболевшими эстонцами. Практически каждый день кто-либо из них погибал, в некоторых случаях — по два-три человека в сутки.
Через 2 недели после группы К. Мяармана в Крым прибыл обоз А. Валькмана [Там же. С. 590]. Эстонские крестьяне разместились в селе Кара-Кият под Симферополем, где должны были вселиться. В период их приезда колоссальное число саранчи наскочило на Кара-Кият и обглодало все без исключения листья, что навело страх на переселенцев. Как раз в год интенсивного переселения эстонцев в Крым на полуострове отмечалось нашествие данных насекомых-вредителей.
После нелёгкого переезда из Эстляндской губернии 2 крупные группы эстонцев пережили в Крыму трудную для них зиму 1862-1863 гг. Помещицы Беловодская и Далаева не осуществили надлежащим образом свои обещания перед прибалтами. Каждая эстонская семья не заполучила индивидуальный дом, так как большая часть местных крымских татар осталось на старом месте жительства. Эстонцы должны были поселяться по 2-3 семьи в избе [10]. Землевладельцы не предоставили им ни хлеба для питания и посева, ни корма для скота, пояснив всё засушливым летом. Казна выделила нуждающимся переселенцам незначительное количество ржи, но ее быстро использовали. Чувствовалась кроме того дефицит соломы и кизяка для обогрева. Эстонцы протянули данную зиму в ключевом благодаря мелким подработкам и поддержки благотворителей.
Таким образом, условия для селения в Крыму были наиболее подходящими для тех эстонцев, кто переселился на полуостров в 1861 г., так как в то время им активно пособляли местные власти. А в 1862 г. переселенцы уже надеялись на такую поддержку со стороны частных землевладельцев. Однако их ожидания никак не оправдались из-за нерасторопности помещиков и по причине засушливого лета.
В особенности полагаться на благотворительность крымским эстонцам никак не приходилось. Многочисленные из них активно хотели найти работу. Из-за массового приезда эстонцев предложение работы в Крыму в 1862-1863 гг. резко выросло [Там же. С. 601]. Более значительно в данные года прибалтийские переселенцы воздействовали на рынок труда в Симферополе. Женщины и девушки зачастую нанимались в прислугу. Эстонцы-мужчины массово трудились пильщиками и дровоколами, на определенное время вытеснив из данной области крымских татар, так как давали согласие на меньшую оплату за свои труды. Устремляясь выжить в новом регионе после тяжёлого переезда, эстонцы должны были смиряться с невысокими зарплатами. К примеру, более молодые и крепкие из них в скором времени уже после прибытия на полуостров направились в Ялту и ее окрестности с целью работы на виноградниках. В случае если обычно за такой труд землевладельцы выплачивали наёмным сотрудникам 60-80 копеек в день, то эстонцы уговаривались на 25-30 копеек
С течением времени уровень оплаты работы крымских эстонцев и представителей иных национальностей сровнялся. Больше того, благодаря своему трудолюбию, чему достаточно поспособствовала протестантская трудовая этика, эстонцы со временем вошли в число более состоятельных жителей Крыма. Лишения первых лет крымской жизни были большинством прибалтов благополучно одолены.
Уже в 1-ый год жизни в Крыму многочисленные эстонские переселенцы почувствовали экономическую выгоду от собственного переезда. Зимоймужчинам выплачивали за работу семь рублей в месяц, а женщинам — четыре рубля [Там же. С. 602-603]. В летний сезон мужчины получали девять рублей в месяц, женщины — пять рублей. А в родной для них Эстонии за этот же труд они получили бы в целом 7 руб. за год. Отличие в социальных стандартах, как видно, существенное. По этой причине невзирая на проблемы адаптации к крымской жизни и чужеродную культурную среду подавляющее большинство эстонских мигрантов на историческую родину никак не возвратилось.
Весной 1862 г. данные крестьяне прибыли в Крым и предпочли для селения опустевшее степное село Токулчак Перекопского уезда [Там же. С. 629]. Правительство выполнило перед переселенцами все без исключения свои обязательства, выделив каждой семье по сто рублей для заведения хозяйства, запасов зерна на время и незначительную сумму на строительство колодцев. Однако голая крымская степь возымела на лифляндцев угнетающее впечатление. Назначенную им территорию они надлежащим способом не засеяли и приняли решение найти на полуострове наиболее оптимальное место для заселения. Но интересные для них незанятые земельные участки, которые раздавались казной, оказались ранее захвачены. К примеру, большой земельный массив около Феодосии власти презентовали известному художнику Ивану Айвазовскому.
Государство никак не сумело выделить лифляндской группе эстонцев наиболее приемлемые для них наделы. В ответ переселенцы категорически отказались оплачивать казне земельный налог и вступили в продолжительный конфликт с местными властями. Ситуация разрешилась только лишь в 1864 г., когда прибалты, так и не рассчитавшись по долгам, переехали на Кубань. В скором времени после отъезда эстонцев пашню в Токулчаке приобрели в рассрочку по низкой стоимости (10 рублей за десятину) немецкие колонисты-меннониты и основали в селе передовое хозяйство с фруктовыми садами.
В этом случае лифляндские эстонцы показали себя в Крыму как недобросовестные хозяева, никак не содействующие результативному освоению края. Но это было исключением. В основном переселенцы из Эстонии изначально показали себя в Таврической губернии как весьма работящие и честные подданные, коим власть оказывала всестороннюю поддержку. В этом значении эстонцы не уступали даже немецким колонистам.
Уже после того, как первые группы эстонцев прибыли в Крым в 1861-1862 гг., их мигрирование из Прибалтики приостановилось, хотя свободных земель на полуострове хватило бы еще на десять тысяч семей.
Факторов тут было несколько.
Во-1-ых, многочисленные возможные переселенцы у себя на родине имели серьёзные трудности с получением паспортов, дозволявших им уехать за пределы Эстляндской губернии. Немецкие бароны в объединении с губернскими чиновниками мешали подобным способом оттоку даровой рабочей силы.
Во-2-ых, эстонских крестьян отпугивал очень далекий путь на новую родину. Переезд был затратным, казна его никак не оплачивала, а средств катастрофически никак не хватало.
В-третьих, отображалось отсутствие предприимчивости у людей, привязанных к земле и никак не хотевших оставлять отчизну собственных праотцов.
В-четвёртых, желание малтсветовцев получить в Крыму «землю обетованную» побуждало насмешливое к ним отношение со стороны соотечественников-лютеран и в местной эстонской прессе. Некоторые не желали из-за этого уезжать, ощущая внутренние психологические проблемы.
В-5-ых, сначала от переселенцев приходили тревожные новости о сложностях длительного переезда и обустройства в Крыму. Некоторые эстонские крестьяне в скором времени возвратились в Прибалтику. Стало известно о сборе пожертвований в Эстляндии на нужды крымских эстонцев. По этой причине многочисленные возможные мигранты приняли решение, что в Крыму им станет еще хуже, и категорически отказались от переезда.
В дальнейшие года были внедрены определенные законодательные и управленческие нормы, помогавшие восстановлению переселенческого перемещения из Эстонии в Крым. В частности, в 1863 г. поменялся срок действия паспортов.
Теперь жители Прибалтики имели возможность приобрести от местных властей паспорт на 1 либо 1,5 года, а никак не на 2 месяца, что значительно облегчало их переселение в другие регионы Российской империи [Там же. С. 647]. Помимо этого, местные помещики больше никак не имели способности мешать переселению крестьян, так как основная власть всеми способами поощряла заселение опустевших крымскотатарских деревень. «Положение об эстляндском крестьянстве» 1856 г. стало наиболее либеральным и открывало дополнительные возможности с целью переезда эстонцев в Таврическую губернию.
Результаты установленных мер никак не заставили себя ожидать. В 1869 г. в Таврическую губернию с Эстонии пришла 3-я волна мигрантов, насчитывавшая несколько десятков семей [10]. Переселение отдельных эстонских семей в Таврическую губернию длилось и в дальнейшем.
Согласно сведениям 1 всероссийской переписи населения, в 1897 г. в Крыму проживало 2176 эстонцев, составлявших 0,4 % населения Таврической губернии. В различное время эстонцы поселились в брошенных крымскими татарами сёлах Самрук (нынешнее Береговое), Бурлук (Вилино), Курулу-Кипчак (Самсоново), Кара-Кият, Ботка, Кият-Орка (Упорное), Учкую-Тархан (Колодезное), Кончи-Шавва (Краснодарка), Боз-Гоз, Япунджа, Джурчи (Первомайское), Джага-Кущи (Охотниково).
Приведённые выше материалы дают возможность сделать соответствующие выводы. Из-за экономического и религиозного гнёта во 2-ой половине XIX в. с Эстонии в Таврическую губернию переехало несколько крупных групп эстонских крестьян.
Главные волны переселения пришлись на 1861, 1862 и 1869 гг. В крым в то время пришло более 1000 последователей проповедника Малтсвета. Эстонские мигранты поселялись, как правило, в сёлах, брошенных крымскими татарами в процессе их эмиграции в Турцию. Дальний переезд в Крым для бедных эстонских крестьян был весьма трудным, так как казна его никак не финансировала.
В Таврической губернии местные власти оказали переселенцам существенную поддержку, в то время как частные землевладельцы никак не соблюдали надлежащим образом предварительные договорённости с эстонцами об условиях селения и аренды территории.
На новом месте жительства эстонцы стремились сберечь свой язык и классическую для них культуру.
Глобальное мигрирование выходцев из Эстляндской губернии в Северное Причерноморье укрепило многонациональный характер жителей российского Крыма и дало начало одной из ветвей эстонской диаспоры.