Содержание:

ВВЕДЕНИЕ. 3

ГЛАВА 1.
ПОЭТИКА ПАМЯТИ В ПРОСТРАНСТВЕ ХУДОЖЕСТВЕННОГО ПРОИЗВЕДЕНИЯ.. 5

1.1.
Отражение исторических и биографических элементов в тексте художественного
произведения. 5

1.2. Религиозная лексика как
объект филологического изучения. 12

ГЛАВА 2. ЗАКОНОМЕРНОСТИ РЕАЛИЗАЦИИ
РЕЛИГИОЗНОЙ КОНЦЕПТОСФЕРЫ В АВТОБИОГРАФИЧЕСКОЙ ПРОЗЕ МАРИНЫ ЦВЕТАЕВОЙ.. 16

2.1. Автобиографический контекст
творчества М. Цветаевой. 16

2.2. Функциональные аспекты
употребления религиозной лексики в текстах автобиографической прозы М.
Цветаевой. 19

ЗАКЛЮЧЕНИЕ. 26

СПИСОК
ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ.. 28

Введение:

Актуальность темы исследования. Творчество
Марины Цветаевой – одно из наибольших достижений отечественной литературы
первой половины ХХ века. Особого же внимания заслуживает автобиографическая
проза автора. Став, по признанию автора, «вместилищем тайн и признаний»,
автобиографический нарратив Цветаевой вобрал в себя темы и образы всего
творчества литератора: поэзии, автобиографической и мемуарной прозы,
драматургии и литературоведческих исследований. Автобиографическая проза М.
Цветаевой является, с одной стороны, новаторским повествованием первой половины
– середины XX века «о времени», «о себе» и «судьбах своего поколения», с
другой, — высокохудожественным произведением, гармонично впитавшим в себя
лучшие традиции классической русской и мировой литературы XVIII — начала XX
веков.

Современная научная литература о творчестве
Марины Цветаевой обширна и многоязычна. Это свидетельствует о повышенном интересе
к творчеству автора. Однако приходится констатировать, что многочисленные
научные исследования и публикации посвящены разработке вопросов композиционной,
поэтической, структурно-семантической, образной системы поэзии М. Цветаевой,
вопросам влияний, русских и зарубежных, определению прототипов героев,
литературной традиции, связям стихов поэтессы с другими произведениями XX века,
художественному методу Цветаевой, интерпретации ее творчества и т.п. В то же
время существует необходимость в исследовании реализации образа окружающего
мира в автобиографической прозе автора. Важным средством создания данного
образа предстает религиозная лексика, употребление которой формирует особый
стиль автобиографического письма М. Цветаевой. Данный слой творчества Цветаевой
еще не стал объектом обстоятельного исследования, таким образом, тема может
считаться актуальной.

Цель исследования заключается в том, чтобы
определить ключевые механизмы использования религиозной лексики в
автобиографической прозе М. Цветаевой. Поставленная общая цель обусловливает
поэтапное решение следующих задач:

— рассмотрение истории функционирования понятия
«концепт»;

— выделение типологии исторических и
биографических элементов в структуре художественного произведения;

— определение мотивации использования
религиозной лексики в автобиографической прозе М. Цветаевой;

— анализ механизмов использования религиозной
лексики в автобиографической прозе М. Цветаевой.

Объектом исследования является религиозная
лексика, использованная в автобиографической прозе М. Цветаевой.

Предмет исследования – механизмы использования
религиозной лексики в автобиографической прозе М. Цветаевой.

Методика исследования носит комплексный
характер: аналитический или описательный метод используется при идентификации
жанровых доминант и описании их основных признаков; количественный метод и
метод компонентного анализа – для определения объективных показателей
исследуемого явления, сравнительный (компаративный) метод – для сопоставления
характера формирования жанра в различных эстетических системах.

Практическое значение исследования заключается в
возможности использования полученных результатов в курсе лекций и семинарских
занятий по литературоведению, специальных курсов, посвященных творчеству Марины
Цветаевой.

Структура исследования соответствует его целям и
задачам. Работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка
использованной литературы.

Заключение:

Творчество Марины Цветаевой – одно из наибольших
достижений отечественной литературы первой половины ХХ века. Особого же
внимания заслуживает автобиографическая проза автора. Став, по признанию
автора, «вместилищем тайн и признаний», автобиографический нарратив Цветаевой
вобрал в себя темы и образы всего творчества литератора: поэзии,
автобиографической и мемуарной прозы, драматургии и литературоведческих
исследований. Автобиографическая проза М. Цветаевой является, с одной стороны,
новаторским повествованием первой половины – середины XX века «о времени», «о
себе» и «судьбах своего поколения», с другой, — высокохудожественным
произведением, гармонично впитавшим в себя лучшие традиции классической русской
и мировой литературы XVIII — начала XX веков. Важным средством создания данного
образа предстает религиозная лексика, употребление которой формирует особый
стиль автобиографического письма М. Цветаевой.

Для
религиозной картины мира характерно наличие маркированности. Это означает, что
ее основной особенностью является наличие доминантного принципа,
способствующего структурированию и упорядочению всех представлений в пределах
концептосферы. Помимо этого, для специфики религиозной концептосферы характерно
наличие определенных особенностей, которые присущи именно религиозной картине
мироздания и обусловлены ее доминантным принципом. Проанализируем данные
особенности более подробно.

Так, картина
мироздания религиозного характера обладает рядом особенностей, связанных с
содержанием объединенных с ее помощью представлений, формой их структурирования
и языкового воплощения. Они представлены:

—
теоцентризмом: наибольшую важность составляют представления о Боге, поскольку
Он является центром, фокусом, объединяющим вокруг Себя философские и
религиозные представления, нерукотворное бытие (все остальное представляет
собой результат человеческого труда);

—
креационизмом, согласно которому, до создания мира ничего не существовало, а
сам факт создания мира инспирирован влиянием Слова Божьего (в этом положении
также подчеркнут особенно высокий статус представлений о Боге на фоне
каких-либо иных представлений об окружающем мире);

—
провиденциализмом, согласно которому, человек обладает особой судьбой и особым
предназначением, а общий ход истории, в свою очередь, обусловлен Божьим
промыслом;

—
эсхатологизмом, объединяющим представления о конце света и конце истории.

Разнообразие
рассмотренных нами парадигм свидетельствует о том, что сакрально-религиозный
фрагмент представления о мире, реконструируемый по данным автобиографической
прозы М.И. Цветаевой, неоднороден и неоднозначен. Можно предположить, что
лексемы, соотносимые с религиозными представлениями и содержащие в семантике
сакральный компонент, занимают важное место в языковой картине мира М.
Цветаевой, но в концептуальной выполняют фоновую функцию, являясь обязательной
для образованного человека начала XX в. пресуппозицией, фоновым знанием, не
зависимым от его мировоззренческих ориентиров и нравственных ценностей.

Фрагмент текста работы:

ГЛАВА 1. ПОЭТИКА ПАМЯТИ В ПРОСТРАНСТВЕ
ХУДОЖЕСТВЕННОГО ПРОИЗВЕДЕНИЯ

1.1. Отражение исторических и биографических
элементов в тексте художественного произведения

Литература и история как
метанарратив – эти словосочетания являются не только отголоском труда Хейдена
Уайта «Метаистория» [Цит. по: 24], который был опубликован в 1973 году, но и
символизируют стремление найти универсальный ответ на многочисленные
эсхатологические дискурсы современного социокультурного пространства, в котором
время от времени провозглашаются «конец истории», «конец литературы» или «конец
истории литературы».

Большинство современных
литературоведов, изучая вопрос изменения жанра и художественных средств в
поэзии или прозе последних десятилетий, указывает на тесную связь между
эстетическими трансформациями и коллизиями социокультурного пространства, в
котором функционируют и литературные тексты, и исторические факты. Это
социокультурное пространство – целостная семиосфера культуры, в которой
литература и история тесно связаны между собой и являются составными общего
эклектичного знаково-текстуального пространства.

Мультидисциплинарная
рефлексия над прошлым – так определяет проблемы современного гуманитарного
знания Ева Доманская, замечая, что «типичные для нарративистской философии
истории и новой гуманитаристики проблемы нарратива, репрезентации, травмы и
угнетенных остаются темами соображений уязвимых в теоретическом плане историков
…. Они стали, однако, элементом более широких проблем, например,
противостояния типичной для постмодернистских подходов фрагментаризации
истории, с одной стороны, и проблемы глобальной и / или транскультурной
истории, объединяющей эти частичные истории, но одновременно являющейся
разновидностью метанарратива со всеми возможностями и угрозами» [13].

В этих темах отражаются и те
проблемы, которые сейчас стоят перед литературой и литературоведением: выйти за
пределы предлагаемого в постмодернизме фрагментарного знания, критически
оценить эволюцию тематики, проблематики и жанров в целом и в ХХ веке в
частности, особенно в контексте социокультурных изменений и их влияния на
развитие отечественной литературы, определить типологию рассматриваемых явлений
(литературных произведений) в тесном содружестве с социологией литературы и
тому подобное.

Литература и история
являются символическими центрами социокультурной системы, поскольку «принимают
на себя функции репрезентации наиболее важных, фундаментальных, а в потенциале
– и всех «представленных в обществе, мире и человеке» «культурных основ» [10].
Социолог Б. Дубин делает особый акцент на том, что литература является «единым
средством легиматизации и трансляции неспециализированных («общечеловеческих»)
значений и образцов действий, чувств, отношения к различным символическим
объектам» [7].