Эссе на тему Жан Бодрийяр «Ксерокс и бесконечность»

Введение:

Известный французский философ постмодернист Жан Бодрийяр (1929-2007) утверждал, что основной и характерной чертой современного общества является потеря чувства реального.
Философ уверен, что с изобретением «умных машин» место реальности занял принцип симуляции и гиперреальности, который стал руководить людьми. Симуляция в современном мире приобрела настолько глобальные масштабы, что определенные институты с успехом используют ее для информационно-разрушительного влияния на массовое сознание, что уже привело к значительным мировоззренческим изменениям и трансформации духовных ценностей самого человека. Именно об этом суть одной из последних работ Бодрийяра « Ксерокс и бесконечность».
Итак, мы живем сегодня в мире, в котором исчезла граница между реальностью и симуляцией. Мир – и, вместе с ним человек – постепенно лишается принципа реальности, который больше не переживается, а лишь симулируется. Симуляция заставляет уподоблять все реальное симулякративным моделям. При этом исчезает самое существенное – разница между симуляцией и реальностью[1].

Заключение:

Симуляция, симулякр, гиперреальность – все эти понятия уже давно вошли в нашу жизнь. Они проникли во все сферы современного общества – политику, экономику, культуру. В этом есть какое-то противопоставление человеческому. Ведь недаром Ж. Бодрийяр говорит о невозможности в условиях тотальной симуляции различить Добро и Зло. Более того, исчезает сам принцип различения. Этот бесконечный карнавал масок и подобий способен лишь бесконечно воспроизводиться, симулируя уже даже не реальность, а сходство реальности.
Размышляя о смысле и перспективе виртуализации, Ж. Бодрийяр приходит к двум неоднозначным выводам. С одной стороны, он позиционирует клонирование Вселенной как смелый, в своей специфичности, и при этом неосознанный выбор самого человечества, которое отказалось от своего естественного состояния в пользу искусственного, став более жизнеспособным и эффективным. С другой стороны, он утверждает, что стремительное развитие виртуального приведет к размыванию границ между действительным и альтернативными мирами.
Но все же мы вместе с Ж. Бодрийяром будем верить, что машины, даже самые умные никогда не смогут превзойти человека, хотя бы потому, что они не обладают « … тем избытком жизни, который у людей является источником наслаждения или страдания, благодаря которому люди способны выйти из очерченных рамок и приблизиться к цели»[2, с.78].

Фрагмент текста работы:

Основная часть
Человек стал зависимым от мира машин и сам, похоже, стал превращаться в часть им же созданных машин. Но искусственный разум, способен лишь к воспроизводству, он – незатейлив.
Разумные машины, созданные людьми, на самом деле довольно примитивны. Они могут лишь раскладывать по полочкам различные операции, связанные с мыслью и знанием человека, разделять их на самые простые элементы, чтобы затем их заново синтезировать в соответствии с определенной моделью, которая является частью программы или потенциального объекта. Мы говорим о наивности машин, так как они наделены лишь наивностью счета; и «единственные игры, которые они могут предложить, – сочетания и перестановки»[2, с.79]. И в этом смысле они подобны ксероксу, который лишь копирует заданные объекты, не отступая от вложенной в него программы.
Бодрийяр противопоставляет искусственному интеллекту искусство, поскольку только искусство нацелено на превращение реальности, реализацию творческой страсти в отношении окружающей действительности, искусственному интеллекту этого не дано.
Так, нельзя не согласиться с философом в том, что даже самая умная машина не способна испытывать восторг и удовольствие от деятельности, она лишена страдания и наслаждения, определенных «минимумов» и «максимумов», что свойственны только лишь человеку. Компьютер не знает понятий Свой, Чужой, Другой, для него неведомы особенности отношения между ними с их процессуальностью, что включает многомерность и незавершенность. Но стремительное развитие технологий ведет к засилью информации, которая в силу различных причин не усваивается человеческим сознанием, становясь навязчивым информационным шумом: «Ничто из написанного на экранах не предназначено для глубокого изучения, только для немедленного восприятия, сопровождаемого немедленным ограничением смысла и коротким замыканием полюсов изображения»[2, с. 80].
Изобретение умных машин привело к тому, что в сегодняшнем мире все стремится быть отображенным с помощью технических средств (фотоаппарат, магнитофон, компьютер). Многим это кажется частью пути «к обретению совершенства в эфемерной «виртуальной вечности», которая порождена памятью машин»[3, с.9]. Отсюда бесконечность Бодрийяра, которая перестала быть категорией человеческого мышления и превратилась в порождение виртуального мира. Но виртуальное принуждение к потенциальному бытию на бесконечном множестве экранов и внутри множества программ не оставляет человеку места для свободы, возможности выбора и принятия решения.
Именно отсюда фрагментарность и тривиальность всякого решения Человека Телематического. Бодрийяр с сожалением констатирует, что все чаще внутренняя активность людей заменяется активностью экранов; взгляд, с присущими ему качествами наблюдателя, заменяется объективом.
В общении человека и «умной машины» нет разделения на субъект и объект. Здесь наблюдается единая спираль, на которой переплетаются «экран вычислительной машины и ментальный экран нашего собственного мозга, где внешне не разделяется субъект и объект. Именно в этом переплетении Бодрийард видит модель «возвращения информации и коммуникации, которую можно представить только в виде петли, подобно математическому знаку бесконечности» [2, с.79]
Чем же вызван успех искусственного разума? Философ предполагает, что человек, устав от природного разума, который ведет его к двусмысленности мысли и связан с неразрешимой загадкой ее отношения с миром, стремится избавить себя от решения извечной проблемы свободы. С виртуальными машинами проблем более не существует. «Вы уже не являетесь ни субъектом, ни объектом, ни свободным, ни отчуждённым, ни тем, ни другим: вы всё тот же, пребывающий в состоянии восхищения от коммутаций. Свершился переход из ада иного к экстазу одного и того же, из чистилища изменений в искусственный рай сходства»[2, с.87].
Согласно Ж. Бодрийяру, бесконечная репродукция (ксерокс) объектов приводит, в конечном счете, к разрастанию их аудиовизуальных образов, которые задают пространство гиперреальности. Реальность, в этом случае, испаряется, погибает в гиперреализме на пути от одного воспроизведения к другому, от одной копии к другой. Как результат, мир превращается в знаковую, виртуальную реальность. Символы начинают играть все большую роль. Люди формируют определенный образ себя, «имидж», чтобы предъявить его окружающим в процессе общения, имея, в свою очередь, дело з образами других. То, чем мы пользуемся, часто является не предметами в собственном смысле этого слова, а только знаками. Так, основой дифференциации людей становятся употребляемые ими знаки.
Исчезает связь между символами и реальностью отмирает, так как обмен происходит непосредственно между символами. Символы же не представляют собой ничего конкретного. Таким образом, стирается грань между реальностью и вымыслом, между истиной и обманом. Истина и реальность перестают существовать. Реальное бесконечно размножается, превращаясь в гиперреальное, таким образом, формируется среда прозрачности, где ничто не может быть скрыто. Напротив, все становится сверхвидимым, приобретает избыток реальности. Прозрачность, в свою очередь, устраняет дистанцию, в жадной прожорливости взгляда мы сливаемся с объектом в неприличной близости, теряя свою индивидуальность, то, что делает нас людьми.