Эссе на тему Проблемы цифровых прав как объектов гражданских прав

Фрагмент текста работы:

«Проблемы цифровых прав как объектов гражданских прав»
Цифровыми правами признаются названные в таком качестве в законе обязательственные и иные права, содержание и условия осуществления которых определяются в соответствии с правилами информационной системы, отвечающей установленным законом признакам. Осуществление, распоряжение, в том числе передача, залог, обременение цифрового права другими способами или ограничение распоряжения цифровым правом возможны только в информационной системе без обращения к третьему лицу .
С 1 октября 2019 года вступают в силу изменения в базовые положения ГК РФ, касающиеся цифровых прав, а также ряд связанных изменений. В целом, если говорить об урегулировании вопросов, связанных с блокчейн технологиями, закон получился достаточно «беззубым». Революции не произошло – возможно, другие обещанные законопроекты в этой сфере что-то реально изменят. Сейчас этого ожидать, к сожалению, не приходится.
Цифровые права будут иметь следующие особенности:
 осуществление, распоряжение, в том числе передача, залог, обременение цифрового права другими способами или ограничение распоряжения цифровым правом возможны только в информационной системе;
 осуществление, распоряжение цифровыми правами осуществляется без обращения к третьему лицу;
 по общему правилу обладателем цифрового права считается лицо, которое может им распоряжаться;
 переход цифрового права по сделке не требует согласия должника.
Создание цифровых прав, сфера их использования и особенности оборота будут определяться федеральными законами, разрабатываемыми с участием Банка России, Минфина, Минэкономразвития и иных ведомств .
Цифровые права в их широком значении дают больше возможностей для реализации уже существующих прав человека — права на свободу мысли и слова, на неприкосновенность частной жизни, на доступ к информации. Именно с ограничением цифровых прав, считают эксперты, связаны российские законодательные нововведения последних лет — закон Яровой и закон о суверенном интернете.
Удобство и безопасность электронных сделок зависит от степени надежности баз данных, в которых сведения о сделках будут храниться, поэтому, сейчас на государственном уровне необходимо уделить внимание защите данных от различных злоупотреблений и системных сбоев. Для защиты прав участников договорных отношений следует применять обособленную модель смарт-контракта, которая предусматривает существование договора в традиционной письменной форме, и дополнительно к такому договору часть его условий может быть внесена в смарт-контракт.
По мнению многих юристов — экспертов, цифровых прав как таковых в стране ещё нет. Такое заявление эксперты сделали во время VIII Юридического форума для практиков в Кремле.
Цифровые права в России во время данного форума охарактеризовали как «шаг вперёд, два шага назад». Сегодня по этой теме есть нормы, которые начнут работать «в лучшем случае» в следующем году. А те положения, которые есть сейчас, носят скорее декларативный характер.
По мнению экспертов, более важные изменения произошли в электронных сделках. Ст. 160 ГК дополнили положением о том, что письменная форма сделки считается соблюдённой, если сделка совершена с помощью электронных или иных технических средств. Кроме того, обмен всевозможными электронными сканами документов стал «более-менее» легализован.
Президент Владимир Путин утвердил поправки в Гражданский кодекс о цифровых правах и смарт-контрактах в марте 2019 года. «Цифровое право» – это совокупность электронных данных, которые удостоверяют права на такие объекты гражданских прав, как вещи, иное имущество, результаты работ, оказание услуг и исключительные права.
Закон также внёс изменения в сферу использования «самоисполняемых» сделок – смарт-контрактов. Это не самостоятельные сделки, а лишь условие об автоматическом исполнении любого гражданско-правового договора, будь то купля-продажа или подряд. Примером смарт-контракта можно назвать ситуацию, когда клиент поручает банку списание коммунальной платы в режиме «автоплатежа», пояснял председатель комитета Госдумы по госстроительству и законодательству Павел Крашенинников.
Чтобы такие смарт-контракты работали, в Гражданский кодекс внесли правило о том, что сделка может предусматривать исполнение её сторонами обязательств при наступлении определённых обстоятельств путём применения информационных технологий. То есть исполнение произведёт сама информационная система. Основная дискуссия по поводу смарт-контрактов развернулась относительно того, какое значение это имеет. Законодатель хотел показать, что он следит за тенденциями.
Цифровые технологии продолжают входить во все сферы общественной жизни. Как следствие, возникают новые форматы гражданского оборота, новые правовые понятия и нормы их регулирования. Такие термины, как «цифровые права» и «смарт-контракт», уже получили законодательное закрепление минувшей осенью. Однако вопрос обеспечения безопасности формирующейся цифровой среды и защиты прав её участников так и остаётся открытым.
Шесть лет назад в России начал работу Суд по интеллектуальным правам (СИП), рассматривающий в качестве первой и кассационной инстанций дела, связанные с защитой интеллектуальных прав.