Эссе на тему Может ли журналист быть «героем нашего времени»?

Содержание:

2. Введение. 2

3. Основная часть. 3

4. Заключение. 7

Введение:

Тема нам досталась сама собой, и, мы полагаем, что, несмотря
на прямую отсылку названия эссе к соответствующей повести известного русского
поэта Михаила Лермонтова, тема не касается ее, ибо там речь идет о ком-то вроде
типичного представителя дворянства того времени.

Героем, по-видимому, актуально быть во все времена, легенды,
мифы и сказания повествует нам в первую очередь именно них еще с древности. Именно
о героях рассказывали предания, передающиеся из уст в уста. Но кто же такой этот
«герой»?

В Греции (а все же наше культура сформирована под огромным
влиянием греческой, хоть и не наследует ей напрямую) под героем подразумевали
совершенно выделяющийся тип, а именно полубожественный, и уже самим отличием
происхождения от обычных людей герои словно говорили: «вот мы стоим над всеми
вашими рамками и законами, и можем совершать деяния, недоступные вам, простым
смертным, пусть мы также смертны».

Можно также заметить, что всегда герои оказываются воинами
или, связаны с войной, ибо воинская доблесть – добродетель, приличествующая
мужу. Со временем типаж трансформируется, и, допустим, уже гомеровского Гектора
можно называть героем. Где-то здесь можно заметить, что герои могут оказаться и
по разную сторону баррикад, как Гектор и Ахилл. Несмотря на это, можно
положить, что герой, видимо, в первую очередь, предполагает, некие моральные
принципы, например, Гектор защищает свой дом, а Ахилл помогает Агамемнону
вернуть жену, в противном же случае выходит, скорее, злодей.

Помимо этого, исторически видно, что «герой» означает
выделяться и делать более, чем велит долг, более, чем простой смертный, и если
это делает простой смертный – то что же, тем более восхищения он заслуживает.

В виду данного описания перейдем к журналистике и
современности.

Заключение:

Мы обошли здесь вопрос внутренних качеств человека, нужных,
чтобы стать героем, но что они, как не досадная или счастливая игра
случайности? К тому же, обладая нужными качествами можно никогда и не оказаться
в подходящей ситуации, чтобы их применить. И наоборот, не будучи готовыми,
полагая себя не способными ни на что, люди иногда совершают удивительные вещи,
как говорил Франц Кафка: «При настоящем противнике в тебя вселяется
безграничное мужество». А противники у людей случаются разные, вплоть до
ветряных мельниц в известном романе…

Подводя итог: чаще всего, когда мы говорим о героизме, мы
говорим о войне: еще герои древности оказываются воинами. Однако, с усложнением
человечества и войны оказываются все более сложными, некоторые из них проходят
прямо внутри нас: можно здесь вспомнить Джордано Бруно или какого-нибудь
философа, который вытравляет из себя части своей натуры, или наоборот
усиливает, чтобы вешать ярлыки ценностей получше, постепенно сводя себя с ума…

В нашем случае выходит, что есть два пути: c одной стороны
чтобы стать героем, журналисту следует отбросить свой долг и объективность и
сделать выбор своим действием. Например, не приехать на место трагедии или
войны, а самому спасать, самому выбрать сторону и воевать, если у войны,
конечно, есть правильная сторона. Но может ли человек, фактически пренебрегший
долгом, своим занятием, стать героем?

Однажды я слышал, как Геракл спас Прометея, но журналист?

С другой же стороны, есть путь холодного наблюдения с
горячим сердцем: словно демон свидетельства, холодный и бесстрастный, но все же
демон, воплощение понятия «наблюдатель» в физике, но все же более чем
причастный к миру, ищущий все то, о чем следует писать, независимо от
предложений, препятствий, случайностей и условностей.

Наверное, это и есть путь журналиста-героя.

Фрагмент текста работы:

Поняв, что мы хотим найти, попробуем теперь перейти к
современности и журналистике в ее разрезе.

Например, в детстве нам рассказывали, что есть герой,
Александр Матросов, он в Великую Отечественную войну закрыл своим телом
амбразуру вражеского дзота. А вот, с другой стороны, про Абрама Левина, который
сделал так раньше при примерно таких же обстоятельствах – не рассказывали. А уж
про немецких противников тем более. И вот, собственно, вопрос, что делает героя
действительным героем? Публичность? Но публичность, собственно, и создает
журналистика. Как говорится, слышен ли звук падающего дерева в лесу, если рядом
никого нет? Можно ли стать неизвестным героем, как говорится в поэме Самуила
Маршака?

Думаем, что достаточно и внутренней оценки, если, конечно,
оценивающий достаточно хорош, чтобы налагать ценности на вещи, но и тут
остается вопрос внутреннего чувства: «как получить право придавать вещам
ценности»?..

Все же мы полагаем, что чтобы стать героем нужно на самом
деле совсем немного: единство времени, места и действия, – все, как и положено
в драматургии. Ибо обычно настоящий герой – это герой драмы, так говорит нам
еще Фридрих Ницше: ««Перед трагедией воинственное в нашей душе празднует свои
сатурналии; кто привык к страданию, кто ищет страдания, героический человек
платит трагедией за свое существование». Насколько правда хорошо при этом самим
героям – это, конечно, вопрос открытый, но кого волнуют их чувства, когда они
совершают подвиги и придают миру и человечеству в нем такую прекрасную окраску
и веру в человеческое величие?

Журналисты в свете указанного единства часто оказываются в
выигрыше в первых двух пунктах, если, конечно, это можно назвать выигрышем: те,
кто узнают новости первыми, те кто оказываются там, где происходят новости, те
кто ищет событий, имеют несколько больше шансов найти нужное время и место.