Эссе на тему Философское понимание свободы

Содержание:

Ведение 3

Философское понимание свободы 4

Заключение 7

Библиография 8

Заключение:

Таким образом, мы можем определить значение, приобретаемое свободой по отношению к философии и заключающееся в трактовке свободы как коренной черты самой философии, отражающей независимость и самобытность различных философских систем.

Специфика философии и заключается в возможности существования различных, подчас диаметрально противоположных, философских систем на одну и ту же тему. Понятие свободы весьма сложно, многоразлично; с одной стороны, чрезвычайно широко, а с другой, вполне конкретно.

Реальная свобода всегда ограничена и извне, и изнутри (извне: внешней необходимостью, обстоятельствами; изнутри: потребностями и долгом). Свобода всегда заключает в себе риск, в том числе крайний риск уничтожения самой себя. Свобода – это возможность, а возможность может содержать в себе и отрицание.

Говоря о свободе как едином целом, можно выделить три уровня этого понятия. На первом уровне свобода понимается как отсутствие внешней причины, отсутствие внешних условий, которые определяли бы состояние единичного объекта, – отсутствие необходимости или отсутствие причин.

На втором уровне свобода есть соответствие неодушевленного объекта, живого существа и человека собственной природе.

На высшем уровне возникают некие универсальные принципы, которые включают индивидуальные особенности единичных объектов, при этом не нарушают их индивидуальную природу, но объясняют ее. Что же касается человека, осознав специфику формирования собственной сущности, собственных индивидуальных особенностей, он приобретает возможность действовать самостоятельно, реализуя именно свои интересы, желания и потребности.

Главная проблема свободы – это ее понимание и осознание. Разные эпохи наполняют понятие свободы своим смыслом.

Фрагмент текста работы:

Ведение

Философское понимание свободы

На протяжении всей истории человеческой мысли философия и свобода сосуществуют в нераздельном единстве, взаимно переплетаясь и обогащая друг друга. При этом можно говорить о двояком значении свободы по отношению к философии. Во-первых, свобода выступает как предмет философского осмысления, как центральная тема широчайшего спектра школ и направлений от античности до наших дней. Непреходящая актуальность данной проблемы породила точку зрения, согласно которой «основной вопрос философии состоит вовсе не в том, что первично, но в вопросе о свободе воли: определяется ли все сущее в мире естественной причинностью или существуют действия, происходящие беспричинно — по свободному действию воли поступающего субъекта» [7, с. 567]. Более того, некоторые авторы говорят о возможности представления философии в качестве особой интеллектуальной и духовной деятельности, направленной на выяснение условий, форм и смысла человеческой свободы. При таком рассмотрении «всякая философия есть философия свободы» [4, с. 63].

В истории философии можно выделить несколько подходов к пониманию сущности человеческой свободы. Так, например, Сократ полагал, что свобода дается в познании; свободным является то существо, которое одарено разумом, освобождающим от порабощения низшим влечениям своей природы. Развитие этих взглядов мы находим в философии Б. Спинозы, считавшего свободным лишь того человека, который «руководствуется одним только разумом» [6, с. 185].

Сходную позицию занимал и Г.В. Лейбниц, видевший «высшее совершенство человека не только в том, что он действует свободно, но и в том, что действует разумно; пожалуй, это даже одно и то же, потому что, чем человек свободнее, тем реже его разум приходит в замешательство под натиском аффектов» [3, с. 182]. Таким образом, в рамках данного подхода свобода выступает синонимом разумности.

Свою концепцию свободы Соловьев строил, опираясь на кантовское представление о человеке как существе одновременно причастном двум мирам – миру чувственно воспринимаемых вещей и миру умопостигаемого бытия. Согласно Канту, человек, поскольку он относится не только к миру явлений, а принадлежит и миру сущностей, может быть свободным. Но эта свобода принадлежит только его умопостигаемому характеру и обнаружиться в действиях, принадлежащих миру явлений и подчиненных закону причинности, не может. В том же духе Соловьев при решении вопроса о свободе исходил из положения, что человек есть звено, соединяющее два мира – мир трансцендентный и реальный. В признании, что человек глубочайшей своей сущностью коренится в божественном мире и что он есть не только видимое явление, но и особенное существо, необходимое и незаменимое звено в абсолютном целом, – Соловьев видит путь к доказательству человеческой свободы.

Если человек – звено, связывающее два мира, если человеческой природе присущ двойственный характер, – рассуждает Соловьев, – тогда можно допустить, что в человеке соединена свобода и необходимость, причем в зависимости от различного понимания отношений мира сверхъестественного и естественного можно говорить о различной степени свободы человека. Соловьев свободу человека выводит из его причастности к Богу, в «область истинного и совершенного», но на пути этого стремления вырастает непреодолимая преграда – он не может выйти из своего материального существования: ведь все бытие подчинено необходимости и причинности, и человек как часть бытия тоже подвержен их действию. Но человек не только часть бытия, он и частица Бога, или «сущего». А «сущее» выше бытия, свободно от всех определений бытия, в том числе и от необходимости, составляющей существенную характеристику бытия. Человек, имеющий основание в божестве, так же, как и Бог, и мировая душа, является началом свободным и отрешенным от всякого бытия, «необходимость есть одно из его состояний, а он больше всех своих состояний», поэтому он «безусловный субъект всех своих действий и состояний» [5, с. 305].

По моему мнению, в настоящий период времени выражение «свобода – это в первую очередь обязанности, а не привилегии» непонятно простому обывателю, так как человек изначально по мере взросления стремится избавиться от всякого рода оков. Действительно, свобода – это понятие, находящееся в сознании каждого человека, но вместе с тем не имеющее исчерпывающего определения