Эссе на тему Эссе по работам З. Фрейда.

Фрагмент текста работы:

Работа З. Фрейда «Будущее одной
иллюзии» была написана в 1927 году и относится к позднему периоду творчества
автора.

В отличие от классического позитивного
понимания культуры как совокупности ценностей, созданных человечеством и решающей
роли труда в происхождении человека и формировании его сознания, автор придает
культуре основную роль ограничителя свободы человека, сдерживающего вольное проявление
его биологической природы.

С одной стороны, З. Фрейд признает
значение культуры: «она охватывает… все накопленные людьми знания и умения,
позволяющие им овладеть силами природы и взять у нее блага для удовлетворения потребностей
человека», а также она включает в себя «институты, необходимые для упорядочения
человеческих взаимоотношений и … дележа добываемых благ» [1].

С другой стороны, по мнению автора,
культура в контексте индивидуальной психологии имеет явно негативное значение «Культура
должна … защищать себя от одиночек… Культура – это нечто, навязанное
противящемуся большинству меньшинством, которое владеет средствами власти и
насилия» [1]. Придавая преувеличенное значение роли биологического начала для
психического развития человека, автор отмечает, что «всякая культура вынуждена
строиться на принуждении и запрете влечений» [1]. И выходит, что решающее место
занимает способность и возможность отдельного человека уменьшить степень
тяжести, налагаемой на него «обязанности жертвовать своими влечениями… и как-то
ее компенсировать» [1].

Взгляды основателя
психоаналитики довольно пессимистичны, так как он считает, что в истории
человечества еще ни одной культуре не удавалось создать порядок, при котором
человек с самого детства формировался бы в нужном направлении.

Автор вводит
своеобразную терминологию. Отмечая, что влечение не может быть удовлетворено
отказом, в частности, он называет запретом установление, предписывающее этот
отказ, лишением ‒ состояние, вводимое посредством запрета [1]. Далее
исследователь делит лишения человека, навязанные культурой на две большие
группы: лишения, которые затрагивают каждого члена общества, и лишения, которые
касаются отдельных групп, классов или отдельных личностей.

С первой группой запретов автор связывает отход человечества от
первобытного животного состояния. Он с удивлением обнаруживает, что они еще
продолжают действовать, составляя «ядро враждебных чувств к культуре» [1]. З.
Фрейд выключает в такие запреты «импульсивные желания инцеста, каннибализм и
кровожадность». При этом, автор отмечает, что только каннибализм отвергается
всеми членами общества, а остальные запреты продолжают влиять как на общество,
так и на отдельного человека. По мнению автора, импульсивные желания инцеста
«заново рождаются с каждым ребенком» и отношения к ним в разных культурах
неоднозначно, а «убийство нашей культурой при определенных условиях до сих пор
практикуется, даже предписывается» [1].

В контексте своего понимания структуры психики человека, влияние культуры на
нее З. Фрейд связывает с усилением роли «Сверх-Я» («Супер-Эго»). Исследователь
считает это явление очень ценным психологическим новообразованием
культуры.  По его мнению, личности, в
которых произошло усиление данного структурного компонента, становятся из
противников культуры ее носителями. И чем больше таких людей в конкретной
культуре, тем «скорее она сможет обойтись без средств внешнего принуждения»
[1].

В отношении второй группы лишений автор отмечает, что лишения, касающиеся
только определенных классов и делящие социум на элиту и «обойденные» классы,
способствуют возникновению мятежей, бунтов. Поэтому культур, основанные на
данном типе лишений, не имеют перспектив на длительное существование. В
произведении автора явно прослеживается классовый подход: в отличии от
«элитных» слоев населения, у представителей «обойденных» классов не происходит
интериоризации культурных запретов (другими словами, нравственный уровень ее
носителей остается низким), они не признают эти запреты, стремятся разрушить
собственную культуру, исключить «самые ее предпосылки» [1].

Какие же
виды удовлетворения своих инстинктов предлагает культура, по мнению основателя
психоанализа? З. Фрейд считал, что таковыми являются три вида: идеалы, произведения
искусства и иллюзии культуры.

Идеалы, которые предлагает культура человеку, по мнению З.Фрейда, имеют
нарциссическую природу и основаны на его чувстве гордости от достигнутых
успехов и сравнения с разнообразными идеалами других культур, в основании
которых лежат совершенно другие ценности.

И
привилегированные, и угнетенные классы «могут приобщаться к этому
удовлетворению». Автор приводит в качестве примера такой монолог: «Пусть я
жалкий, задавленный долгами и воинской повинностью плебей, но зато я римлянин, у
меня есть своя доля в общей цели покорять другие народы и назначать им законы» [1].

Искусство,
как отмечает исследователь, дает «эрзац» удовлетворения (другими словами,
является неполноценным заменителем), компенсирующий древнейшие культурные
запреты. Искусство посредством этого дает возможность человеку примириться с
принесенными им жертвами. Художественные произведения, дают возможность к
совместному переживанию чувства социальной идентификации. Изображения достижений
культуры, воплощающих ее идеалы, также служат и нарциссическому удовлетворению потребностей
как социальной группы, так и отдельного человека [1].

По мнению З.
Фрейда, жизнь «труднопереносима» и для человеческого общества в целом, и для
отдельной личности. И природа, и культура подвергает человека и общество разнообразным
лишениям. Последствием такого положения дел человека и общества, по мнению
автора, должны были бы быть перманентная тревога и обида от унижения чувства
естественного нарциссизма (или: чувство собственного достоинства, эгоизма). Культура
помогает справиться с этими чувствами, предлагая решение трех актуальных задач:
утешение, удовлетворение самолюбия человека; представление мира и жизни не
столь ужасными («Как прекрасен этот мир!»); удовлетворение познавательной потребности
человека, движимой сильнейшим практическим интересом.

З. Фрейд считает, что в арсенале человека имеются своеобразные шаги, делая
которые можно справиться с негативными эмоциями по поводу рассмотренных выше
лишений. В качестве одного из таких шагов исследователь предлагает очеловечение
природы.

Он отмечает: «С безличными высшими силами и судьбой, роком не вступишь во
взаимодействие, они глубоко чужды человеку. Но если в стихиях бушуют страсти,
как в человеческой душе, если даже смерть не стихийна, а является насильственным
действием чьей-то злой воли, если повсеместно в мире человека окружают
существа, подобные тем, каких он знает из собственного социального опыта, то человек…
чувствует себя как дома среди окружающего ужаса, может психически переживать
свой безрассудный страх. Он… уже не беспомощно парализован, и способен, по
крайней мере, реагировать…» [1].

Корни данной
ситуации З. Фрейд традиционно видит в детском возрасте человека – «в такой же беспомощности
человек уже находился маленьким ребенком перед лицом родителей, … внушавших
ребенку страх; особенно отец, на которого можно было … рассчитывать, ища защиты
от опасностей».

Поэтому, по
мнению автора, похожим образом человек придает силам природы характер отца,
превращает их в богов, следуя при этом не только детскому, но также и
филогенетическому прообразу (как выразился бы последователь З Фрейда К.Г. Юнг —
архетипу). При этом, боги нейтрализуют первобытный страх человека перед
природой, примиряют с грозным роком, выступающим в качестве смерти, и поощряют человека
за лишения и страдания.

В данном
произведении исследователь отмечает, что психоаналитическая
мотивировка формирования религии дополняется анализом детской психики: «Перенесемся
в психическую жизнь маленького ребенка… Либидо идет путями нарциссической
потребности и привязывается к объектам, обеспечивающим её удовлетворение. Так,
мать, утоляющая голод ребенка, становится первым объектом его любви и первым барьером
против опасностей внешнего мира… В этой функции мать скоро вытесняется более
сильным отцом, за которым функция защиты закрепляется на весь период детства.
Отношению к отцу, при этом, присуща некоторая амбивалентность. Он сам является угрозой,
возможно, в виду характера соответствующих отношений с матерью. Поэтому дети боятся
своегоотца не в меньшей мере, чем тянутся к нему и восхищаются им» [1].

З. Фрейд
отмечает, что психологическое значение религиозных представлений состоит в том,
что они представляют собой «тезисы, высказывания о фактах и обстоятельствах
внешней (или внутренней) реальности, сообщающие нечто такое, чего мы сами не
обнаруживаем и что требует веры. Поскольку они информируют нас о самом важном и
интересном в нашей жизни, они ценятся особенно высоко» [1]. Требование верить
религиозным учениям, по мнению автора, опирается на следующие причины: 1) наши
предки им верили; 2) мы обладаем свидетельствами, дошедшими до нас с самой
древности; 3) поднимать вопросы о доказательности догматов веры запрещено» [1].

Исследователь задается вопросами о том, в чем проявляется внутренняя сила религиозных
учений и какому обстоятельству обязаны они своей иррациональной действенностью?
Ответом на эти вопросы, по мнению автора, является следующее: несмотря на то,
что эти учения не являются результатом опыта или мысли, это иллюзии, реализации
наиболее древних, наиболее сильных, наиболее настойчивых желаний человечества; секрет
их силы кроется в силе этих желаний.

З. Фрейд дает
ответ на то, почему он считает религиозные учения иллюзиями. Перевод этого понятия
с латинского языка означает «обман» или «заблуждение». Однако автор считает,
что «иллюзия не то же самое, что заблуждение, она даже необязательно совпадает
с заблуждением». Он определяет религиозные учения как иллюзии потому, что доказательств
им нет, и ни одного человека нельзя заставить верить в них и считать их
истинными. Исследователь отмечает, что «некоторые из них настолько
неправдоподобны, настолько противоречат нашему практическому знанию о
реальности мира, что мы вправе … соотнести их с бредовыми идеями» [1].

Интересно
отметить, что с одной стороны, исследователь защищает культуру и роль религии в
ней, отмечая, что «религия несомненно оказала человеческой культуре огромную
услугу, сделала для усмирения асоциальных влечений хотя и много, но совершенно недостаточно»
[1]. С другой стороны, автор пишет, что «пугающе большое число людей недовольно
культурой и несчастно внутри нее… что недовольные или прикладывают все силы на
изменение данной культуры, или заходят в своей враждебности к культуре до
полного нежелания слышать что бы то ни было о ней и необходимости ограничении
влечений» [1].

По мнению З. Фрейда, религия в контексте европейской христианской культуры
уже не имеет такого же сильного влияния на людей, как в былые времена и одна из
основных причин этой перемены – упрочение «духа научности» в привилегированных
слоях человеческого общества. При этом добавляет, что, возможно, это не
единственная причина. Отсюда можно сделать вывод, что З. Фрейд является
убежденным атеистом. В этой статье, и не только, он подходит к религии,
имея ярое сциентистское мировоззрение [2]. Исследователь полагает,
что только исключая вопросы создания идеалов, во всех остальных аспектах
научное мировоззрение успешно соперничает с религией [2]. Поэтому он
считает необходимым заменить религиозное воспитание на воспитание, основанное
на развитии интеллекта в фундаменте которого лежит научное мировоззрение.

При этом автор
акцентирует внимание на опасности, заключающейся в том, что массы людей необразованных,
угнетенных, не верящих в бога, могут потерять нравственную опору: «Если я не
смею убивать ближнего своего только потому, что Господь Бог это запретил и жестоко
покарает за это преступление в этой или другой жизни, но мне становится
известно, что никакого Господа Бога нет, что его наказания не надо бояться, то
я, конечно, убью ближнего без сомнения, и удержать меня от этого злодеяния
сможет только земная власть» [1]. Какой же
выход предлагает З. Фрейд в этой ситуации?

Выходом являются, по мнению автора,
два пути: либо строжайшая опека над опасными неверующими массами, тщательнейшее
исключение любой возможности их духовного развития, либо, напротив, фундаментальная
ревизия отношений между культурой и религией. Следствием последней является то,
что вместе с ложной святостью эти запреты и законы потеряли бы и свою догматическую
неизменность. Люди сумели бы понять, что законы необходимы не столько для их угнетения,
сколько для служения их потребностям, интересам. И тогда угнетенные
необразованные массы стали бы относиться к законам с пониманием, из усилия были
бы направлены на улучшение, а не на отмену разнообразных законов. Исторически это
имело бы огромное значение для примирения общества с гнетом культуры.

В этой мысли
З. Фрейда и далее отчетливо читается его негативное отношение к культуре,
человек находится между Сверх-Я и Оно (Супер-Эго и  Ид), образно говоря, как между молотом и
наковальней, отсутствует свобода воли личности, природное, естественное
стремление к самореализации и самоактуализации, которое впоследствии было
развито в гуманистической (трансперсональной) психологии А. Маслоу и др.

Интересно и сопоставление исследователем религии и навязчивого невроза,
проявляющуюся в том, что истинный верующий в высокой степени защищен от
опасности других невротических заболеваний, так как наличие универсального
невроза снимает с него необходимость «взращивания» персонального невроза. Автор
считает, что настало время, по аналогии с психоаналитическим лечением невротических
больных, заменить опыт насильственного вытеснения продуктом разумной духовной
работы. И именно это может способствовать в значительной степени решению задачи
примирения людей с культурой.

Исследователь
показывает, что удалить религию из европейской культуры можно только с помощью такой
системы учений, которая будет иметь психологические характеристики религии, тот
же сакральный характер, а также догматичность, нетерпимость, запрет на рациональную
мысль в целях самосохранения [1]. Как продолжение мысли: «Поэтому не
удивляйтесь, когда я выступаю за сохранение системы знания, основанной на религии,
в качестве фундамента воспитания и человеческого общежития. Это чисто практическая
проблема, а не проблема соответствия истине вещей» [1].

Автор
отмечает и другое преимущество религиозного учения: облагораживание и сублимация
понятий, когда из них утрачиваются все последствия примитивного и инфантильного
мышления, оставляя при этом систему представлений, не противоречащих науке и не
опровергаемых ею. З. Фрейд пишет: «Эти преобразования религиозных представлений
поддерживают связь между различными классами, играющую важную роль для
сохранения культуры» [1].

Вместе с
тем, З. Фрейд указывает на то, что любой человек, и он в том числе, подвержен
иллюзиям. Однако, в отличие от религиозных, эти иллюзии можно исправлять, так как
они не имеют маниакального характера, и если они будут противоречить практическому
опыту, то возможно от них отказаться. В отличии от этого верующий человек обязан
всячески защищать религиозную иллюзию; ведь если она потеряет ценность, то разрушится
и весь его мир. Преимущество человека научных взглядов, по мнению мыслителя, заключается
именно в свободе от подобной «крепостной зависимости», в готовности личности
отказаться от многих своих детских влечений, желаний, и способности без
психологических травм пережить кризисные моменты, если определенные его ожидания
вдруг окажутся заблуждениями, иллюзиями.

Сила науки,
в отличии от религии, согласно позиции автора, состоит в том, что психика человека,
его естественная организация сформировалась в ходе познавательной деятельности,
поэтому в ее структуре обязательно должно иметь определенное место соответствие
этой цели — ведь сама психика человеческой личности является необходимым
компонентом познаваемого мира, и она превосходно приспособлена для данного
исследования [1].

Итогом
статьи служит положение З. Фрейда о том, что наука не является иллюзией.
Иллюзией была бы вера, что человечество «откуда-то еще может получить то, что
она неспособна нам дать» [1].

Хочется
отметить, что часть работы, посвященную критической оценке религии, автор
выстраивает в форме диалога в воображаемым собеседником

В своей
статье исследователь приходит к выводу о целесообразности постепенного отказа
от религии в человеческом обществе. При этом он считает, что религиозные учения
противоречат опыту и логике. В настоящее время, по мнению автора, происходит
увеличение роли рациональности в культуре, и это может привести к утрате
религией своего основополагающего значения. Результатом такого отхода от
религиозной морали широких масс может выступать разнообразные деструктивные
последствия. И только нахождение других оснований морали и пересмотр
роли религии в культуре поможет их избежать. З. Фрейд показывает разумность
оснований культурных ограничений для существования общества, и
противопоставляет их религиозной морали, которая, по мнению исследователя, является
неустойчивой, в силу грядущей потери влияния. Сравнивая религию с детским и подростковым
неврозом, автор полагает, что она может быть преодолена в процессе развития человеческого
общества.

При этом, З. Фрейд допускает, что относительно
будущего религии он может ошибаться, так как его выводы во многом основаны на
предположениях.