Эссе на тему Дизайн политического исследования: с фокусом на политический анализ и политическое прогнозирование

Фрагмент текста работы:

ТЕМА: НАУЧНО-ТЕХНИЧЕСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ И ЕЕ ВЛИЯНИЕ НА ПОЛИТИЧЕСКУЮ КУЛЬТУРУ СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ

В современном мире информационные технологии стали одной из ключевых отраслей, оказывающих многофакторное влияние на все социально-экономические процессы страны, во многом определяя их дальнейшее развитие.

Информационно-коммуникационные технологии стали частью современных систем управления во всех секторах экономики, государственного управления, обороны, национальной безопасности и правоохранительной деятельности.

То есть, информационно-коммуникационные технологии оказывают влияние на политическое развитие страны, формируя особую политическую культуру.

На формирование политической культуры в обществе влияют различные факторы. К ним относятся, в частности, отношения между властью и гражданами, наличие индивидуальных гражданских и политических прав, а также стиль и форма межпартийной борьбы.

К факторам, непосредственно влияющим на развитие политической культуры, относятся в том числе и такие как функционирование политической системы, политических институтов, а также методы, средства и приемы формирования власти в той или иной стране, то есть, полноценные политические технологии.

Технология является конкретным показателем уровня формирования и развития политической культуры в обществе. Уровень развития политической культуры во многом зависит от политической системы, политических институтов, использования различных методов борьбы за власть, в том числе и самих политических технологий.

Использование определенных деструктивных или конструктивных технологий может в существенной степени повлиять на развитие политической культуры общества, то есть на взаимоотношения между правительством и обществом.

Политика, как и другие социальные сферы, начинает активно восприниматься через призму цифровизации. Возможности, созданные новыми технологическими средствами, используются действующими лицами для собственной выгоды.

Растет количество исследований, посвященных использованию цифровых технологий в политических процессах, политической коммуникации и государственном управлении.

Что касается политики, то процесс цифровизации может подразумевать довольно широкий спектр изменений в традиционной практике (дальнейшее преобразование государственных услуг в электронные формы, новые инструменты для общественной коммуникации и прочее).

Тенденцией, которая только подтверждает важность новых технологий для современной политики, является также активное вхождение государства в новые коммуникационные среды.

Современное состояние общественного участия в цифровом измерении политики проявляется не только в растущем использовании новых коммуникационных платформ и инструментов, но и в постоянном стремлении сохранить критический контроль над их (платформ и инструментов) развитием.

Прорывные технологии открывают беспрецедентные возможности для коммуникации и управления во многих отношениях, но их не следует рассматривать как панацею. Исследования показали, что характеристики общества, его конкретная организация и культура, часто являются определяющими факторами в определении результатов применения конкретных технологий.

Также важно понимать сложность и порой противоречивый характер технологических тенденций, которые требуют быстрой и комплексной реакции со стороны центров принятия политических решений. Развитое гражданское общество и демократические институты значительно облегчают эту задачу, однако существуют серьезные проблемы: негибкое управленческое мышление, нехватка ресурсов, разнообразные и неоднородные вызовы, угрозы безопасности и масштабные манипуляции.

Гипотеза исследования.

Гипотезой исследования является утверждение о том, что состояние участия государства в цифро-технологическом измерении политики, которое сложилось к настоящему моменту, опосредовано внедрением коммуникационных платформ и специального инструментария, а также желанием удерживать важнейшие направления из развития, что выражено в следующих условиях:

— целенаправленные действия ориентированы на то, чтобы бороться со статусом анонимности в интернете: важнейшие инициативы со стороны власти, которые ориентированы на то, чтобы качественно выстраивать полноценную регулятивную среду в информационно-коммуникационном пространстве современных технологий непосредственно связаны с необходимостью персонифицировать пользовательские данные по определенному регламенту и правилам, нисходящим от уполномоченных структур;

— устанавливаются интересы общесоциальной безопасности и, вместе с ними, обосновываются ключевые задачи противодействия терроризму и экстремизму в корреляции с тем, что в цифровом пространстве пользователи чувствуют себя предельно вальяжно, понимая свою фактическую безнаказанность.

Эта безнаказанность мотивирует пользователя медиа систем к тому, чтобы виртуально самореализовываться, решать вопросы в виртуальном поле, которые не разрешимы в реальности (нежелание спорить из-за страха, что собеседник лучше политически подкован, например).

Теоретические рамки исследования.

В рамках исследования использовались теории политического поведения, теория гражданской культуры, теория научно-технической революции (НТР), теория цифровизации политики.

Теория политического поведения предоставляет возможности произвести количественную оценку оказываемого влияния, а также выявить степень политического участия конкретной личности, тем самым обосновав особенности политического поведения (К. Дойч [8], Т. Адорно [7]).

Теория гражданской культуры (политической культуры) предоставляет возможность разграничивать поведенческие модели по классификации политической и неполитической. Политическая культура рассматривается как структурированная политическая система, которая формируется в личностном пространстве, невербальном (Г.А. Алмонд и С. Верба [1]).

Теория научно-технической революции (НТР): ее суть заключается в том, что наука не то что бы оказывала влияние на развитие общества, она сама является структурным явлением этого общества. Формирование отношений науки и социума, компилятивная идея позволяет рассматривать общемировые процессы в логичной неразрывности друг от друга (М. Тейч [9]). Данная теория применима в исследовании по причине ее специфичности относительно того, что в ее рамках технологический комплекс требует обязательной организации окружающего пространства, что, в свою очередь, сильно трансформирует политику из традиционной к технократической модели [6].

Теория цифровизации политики: рассмотрение политики происходит через процессы цифровизации и внутри них непосредственно. То есть те возможности, которые предоставляют современные технологии, вписаны в систему медиа. Как следствие, наблюдается существенный рост исследований, которые касаются темы модальности в процессе использования цифровых технологий в структуре политического дискурса и политической коммуникации (А.Е. Коньков [4]).

Исследованию поставленной проблемы посвящен ряд монографий, статей и учебных пособий. Данному вопросу уделяют внимание такие авторы, как И.В. Бутузова и Т.А. Кружкова [2], В.В. Зотов, В.М. Захаров, В.А. Сапрыка [3] и другие. Однако следует отметить недостаточную степень исследования влияния новейших технологий на политическую культуру современной России.

Обозначенная недостаточная степень исследования, их научная значимость и очевидная актуальность проблематики на современном этапе обусловили выбор темы исследования.

Методологическая основа исследования.

Для решения исследовательских задач использовались методы научного познания: опрос, статистический метод, метод сравнительного политического анализа, а также метод социологического исследования (экспертный опрос), проективное тестирование; принципы объективности, системности, динамизма.

В рамках использования статистического метода проведен анализ комплексного показателя, характеризующего уровень развития электронного правительства в странах мира.

Обновляемый раз в два года индекс EGDI рассчитывается на основе трех показателей каждой из стран: развитие электронных услуг, развитие человеческого капитала и развитие телекоммуникационной инфраструктуры на протяжении двух лет, непосредственно предшествующих обновлению рейтинга.

Применение сравнительного политического метода позволило провести сравнительный политологический анализ влияния научно-технической революции на формирование политической культуры в России и мире. В ходе исследования выявлено, что сложившееся на сегодняшний день состояние государственной вовлеченности в процессы цифро-технологического знаменателя политической сферы целесообразно описывать с двух мировоззренческих позиций:

— прежде всего, следует понимать под государственной вовлеченностью расширение возможностей применения новых коммуникационных платформ и инструментов;

— кроме того, подразумевается и желание тотально контролировать платформы и инструменты и их развитие самостоятельно.

Опрос дает возможность выявить специфику поддержки идей продвижения в России «электронной демократии» и «электронного правительства».

Метод опроса достаточно широко используется при изучении политической культуры, его несомненными преимуществами являются популярность, быстрота и сопоставимость, возможность определить распределение ориентаций различных групп людей и выделить наиболее распространенные клише и стереотипы.

Однако этот метод имеет и некоторые недостатки:

— во-первых, он неизбежно снижает качество полученных данных (поскольку ответы респондентов не всегда соответствуют реальной ситуации и в каждом опросе дается определенный процент так называемых «ожидаемых», «предполагаемых» или «правильных» ответов);

— во-вторых, многие опросы проводятся для выявления насущных проблем.

Как таковые, результаты этих исследований имеют часто мало общего с политической культурой, поэтому лишь поверхностно характеризуют ее. В-третьих, не следует упускать из виду тот факт, что политическая культура включает в себя множество вещей, которые люди могут не знать или знать лишь частично.

Помимо методов опроса, в изучении политической культуры широко используется документальный анализ (например, результаты выборов, детские рассказы, сказки, легенды, анекдоты, выступления политических лидеров, партийные платформы, школьные учебники истории и прочее).

Этот метод оказался эффективным при изучении влияния политических событий и кризисов на политическую ориентацию и поведение людей.

Несмотря на то, что этот метод является объективным, существует серьезная проблема, с которой сталкивается каждый исследователь, и это репрезентативность документов.

Для изучения наличия (или отсутствия) в политическом поведении таких тенденций, как авторитарность, враждебность, агрессивность, доверие к согражданам, политология использует проективное тестирование – сложный и трудоемкий метод, требующий также активности испытуемого и его согласия на участие в тесте.

Другой метод, используемый для изучения политической культуры, – это наблюдение за участниками. С помощью этого метода информацию можно получить непосредственно в момент события, независимо от желания и готовности наблюдаемого человека идти на контакт. Этот метод надежен, но сфера его применения очень ограничена [5].

На основании исследования теоретико-методологических основ формирования политической культуры делается следующий вывод: на формирование политической культуры в обществе влияют различные показатели. Это, в первую очередь, взаимоотношение власти и граждан, наличие гражданских и политических прав личности, стиль и формы межпартийной борьбы.

Фрагмент текста работы:

В работе рассмотрены многообразные проявления русофобии на коллективном Западе с начала появления такого процесса, как русофобия и до специальной военной операции России на Украине 24 февраля 2022 г. и сегодняшней ситуации с данной проблемой. Тем самым по процессу становления русофобии мы используем ивент-анализ.

Предметом исследования являются особенности менталитета политического истеблишмента и населения стран Западной Европы и США, которые привели к возникновению русофобии со времени формирования российской государственности.

Гипотеза исследования: русофобия определяется как резко негативное отношение к русскому этносу, государственности, истории, культуре, к любому элементу Русского мира, которое исторически сложилось в странах коллективного Запада и сегодня используется как инструмент западной пропаганды и информационной войны против нашей страны. При этом можно выделить обыденный и теоретический уровни русофобии в коллективном сознании Запада, также подчеркнуть, что сегодня русофобия стала идеологией Запада и его оружием в гибридной войне против нашей страны.

Объективные причины кризиса в отношениях России и Запада начинаются еще в XVI веке, когда Россия начала активно взаимодействовать с европейскими странами. Еще до раздела Речи Посполитой (последнее 1795 год) польские короли не раз воевали с русскими. Образ русских – диких восточных варваров с неприемлемыми для европейского сообщества бытом и укладом жизни – активно культивировался и продвигался польской знатью. Такое восприятие образа русских надолго сохранилось в сознании европейцев .

Очевидно, что непонимание и неприязнь к России можно преодолеть только при установлении более широких межкультурных и межгосударственных связей. Для этого следует не закрываться от мирового сообщества, а вести просветительскую деятельность, донося истинную правду о сущности русского народа и его культуры. Полностью изжить русофобию практически невозможно, однако следует постоянно отслеживать ее динамику, а также обсуждать воздействие русофобии на взгляды и поведение ее носителей в соответствии с национальными интересами.

К причинам западной русофобии одновременно относятся и российское сходство, и отличие от западных народов. Мы имеем те же самые внешние признаки, не отличаемся от европейцев цветом кожи, разрезом глаз и т. д., но при этом выступаем политическим конкурентом, имеющим большую территорию, и отличаемся иной культурой, а именно – религиозным вероисповеданием и рядом ментальных качеств. Когда иной народ отличен практически во всем, да еще и проживает слишком далеко, он не вызывает страха и ненависти, поскольку воспринимается как совокупность инопланетян. Сам факт множественных, практически всеобщих отличий говорит примерно следующее: взять с них нечего, межкультурная пропасть даже договариваться не позволит и не даст обратить их в нашу культуру .

Но если народ проживает территориально близко и во многом схож, возникает особая потребность в соответствующем отношении к нему. Неудивительно, что культурно и географически близкие народы вели более ожесточенную и непримиримую борьбу, чем далекие друг от друга во всех смыслах. Европейцы, видя в нас похожего, не желают узреть своего, на что показывает множество исторических примеров, когда Москва стремилась быть принятой в Европу как равная, но ей постоянно отказывали в равенстве. Старый Свет неутомимо подчеркивает, раздувает и мифологизирует отличия, вешает на русских негативные ярлыки. Его раздражает не инаковость и не похожесть сами по себе, но синтез этих качеств. Он представляется буквально взрывоопасным.

Основа русофобии – необъективное, необоснованное отрицательное отношение к России. Она не является конструктивной, опирающейся на объективные обстоятельства («русские грехи») идеологией, оправданно и справедливо критикующей прошлые и современные действия российской власти в контексте внутренней и внешней политики, а вместе с тем национальные особенности, культурные нормы и психологические качества российского народа. Русофобия, напротив, вместо опоры на объективные факторы, исторические и современные пороки российской политической элиты и ее народа, имеет под собой ложную опору. Этим она отличается от критики, которая представляет собой взвешенный, обоснованный, конструктивный взгляд на обсуждаемые явления. Критика сопряжена с познанием и осмыслением, русофобия – нет .

Субъективные причины кризиса в отношениях России и Запада заключаются в том, что они связаны с геополитическими факторами – с нежеланием России политически и экономически подчиняться Западу. Дело не только в том, что мы – «похожие иные». Дело еще в том, что мы – непокоренные. Хотя со времен ельцинской прозападной либерализации Россия до сих пор не получила полного суверенитета и остается если не колонией, то полуколонией. Когда российское правительство в ходе приватизации продает за бесценок наиболее значимые предприятия, Запад не критикует его за это. Когда Кремль защищает Сирию от хаоса, Донбасс – от украинского нацизма, делиберализирует экономическую политику и разворачивает ее в сторону интересов народа (последнего, правда, пока не происходит), в странах «цивилизованного» мира эскалируется возмущение.

Недаром политики западных стран считают несправедливым, что Россия самостоятельно распоряжается своими слишком большими ресурсами. По их мнению, они должны перейти в руки «мирового сообщества». Средства, израсходованные в России на социальные нужды, – это недополученные наднациональными организациями доходы, которые поэтому рассматриваются последними как проявления бесхозяйственности, расточительства и грабежа. Отсюда планомерное навязывание глобальными структурами антисоциальной идеологии либерализма разным странам.

Наиболее враждебным России государством являются США, а из стран ЕС – Франция, в то время как ФРГ отнесена в разряд «партнеров». Можно предположить, что относительно благоприятная оценка Германии обусловлена боле тесными экономическими контактами между РФ и ФРГ. Институциональная позиция России в форме проводимой внешней политики не в полной мере совпадает с неинституциональными представлениями (оценками «здравого смысла») участников опроса относительно «друзей» и «врагов» России .

Таким образом, оппозиция «Россия – Запад» неизменна в исторической перспективе с 1995 по наши дни и обнаруживает негативную динамику, с течением времени приобретая характер все более жесткого противостояния. Экономические оценки отношения Запада к России сменяются преимущественно геополитическим восприятием отношений, обусловленным доминирующими «державными» установками участников опроса. Система традиционных ценностей, присущих российскому обществу противопоставляется западным ценностям постмодерна.

В последние годы русофобия как идеологическая позиция стала тенденцией в средствах массовой информации западного мира. Русофобия, о которой идет речь, основана не на объективных факторах, не на исторических и современных пороках российской политической элиты и ее народа, вскрытых скрупулезным исследованием западных ученых. Вместо объективности, эмпирической достоверности и моральной оправданности базисом русофобии выступают интересы – интересы тех лиц, государств, национальных и наднациональных элит, которые выступают стратегическим конкурентом России.

В современном мире происходит тенденция, которая показывает нам, что нынешняя стадия развития мировой политики и международных отношений протекает в формате глобализма, порожденного транснационализацией – процесса систематизации широкого спектра взаимозависимостей всех акторов международной политики и экономики, которых, на сегодняшний день, существует великое множество. Эта особенность политической системы мира в наше время демонстрирует ускоренный рост диверсификации ее структурных характеристик, от гегемонии Запада, до конструирования мультиполярного устройства, что ведет к еще большему расширению участников международных взаимозависимостей.

В современном мире имеет место формирование отрицательного образа России и активная антироссийская пропаганда. При этом надуманные стереотипы, ложные представления, попытки искажения исторической роли нашей страны, формирование отрицательных установок в отношении русского народа являются основными проявлениями в неприязненном отношении к России. Наиболее активными источниками распространения русофобии являются СМИ и Интернет. Во многих странах мира русофобские установки нередко усваиваются и формируются в процессе семейного и общественного воспитания детей. Именно эти настроения в мировом сообществе определили значимость и актуальность изучения объективных и субъективных причин современного кризиса в отношениях России и Запада.

Образ государства на уровне ценностных представлений напрямую соотносится с образом народа, на восприятие которого наряду с геополитикой влияют различные культурные нормы, отличающие русских от европейцев. Формированию негативного образа России и русских способствуют стереотипы, внушаемые жителям западных стран СМИ, в целом информационной войной дискредитации РФ в глазах среднего европейца.

Поиск реальной или воображаемой угрозы, где в качестве врага представляется другая общность или государство. «Они» хотят «нас» уничтожить, подавить, унизить, подчинить и т. п. Этот мотив нередко разворачивается в геополитическом измерении, но экстраполируется на систему социальных стереотипов и размер негативной социальной дистанции.

Именно эта мотивация без особого труда обнаруживается в традиционном противопоставлении «России» и «Запада», русского и условного «западного» человека. Причем эта оппозиция имеет историко-философское («славянофилы» и «западники»), геополитическое (конкуренция на мировой арене) и ценностное обоснование. Запад для любого русского человека, независимо от уровня образования или политических взглядов, понятие вовсе не географическое. К примеру, Финляндия от нас – на север, но это Запад в отличие от расположенных к западу соседей – балтийских стран, это особый, вполне отчетливый образ «не–нашего», иного стиля жизни и мировосприятия, который одним – нравится, а другим – нет. Безразличные традиционно отсутствуют. В рамках групповых дискуссий пользователей русских сообществ, к числу стран, формирующих негативное отношение Запада к России, оказались отнесены исключительно США и Великобритания, в то время как позиция Германии, напротив, обозначалась пользователями как «более дружественная» и «спорящая с мнением Штатов» .

В последствии украинского кризиса, постигшего страну после Майдана и кровавого переворота в феврале 2014 г., слабая фобия приобрела острую форму. В последствии возвращения Крыма в состав РФ и начала гражданской войны на Донбассе, Россию выставили «странойагрессором» и обвинили в «нападении» на независимую страну. С этого момента русофобия стала основой внешней и внутренней политики украинского государства, а само русофобство поднялось до уровня национальной гордости. Приход к власти в 2019 г. русскоязычного украинского шоумена Владимира Зеленского течение русофобии не остановил, напротив, антироссийская политика на Украине приобрела более тяжёлую форму, с осложнениями как в верхних, так и в нижних социальных слоях.

Сегодняшние украинские СМИ отличаются крайней степенью политизированностью, выставляют Россию страной-агрессором и пропагандируют в массы ложную антироссийскую информацию. Однако, эти же «независимые» масс-медиа на Украине сами не являются свободными, так как все они принадлежать тем или иным украинским олигархам или финансируются за счет западных частных представителей.

В качестве манипулятивных средств украинские политики используют пропаганду в СМИ, антироссийские законы, касающиеся всех сфер деятельности, ограничение русского языка и культуры, фальсификацию и переписывание исторических событий с новым «правильным» взглядом на историю Украины. Благодаря этому украинским националистам удалось еще сильнее повысить уровень психологического антироссийского давления, выстроенного на разжигании вражды к русскому миру у украинского общества.

За короткий промежуток времени в независимой Украине пророссийская социальная база была полностью размыта. Для нынешнего украинского поколения совместное прошлое с Россией перестало существовать. Информационная политическая пропаганда, построенная на антироссийской идеологии, за несколько лет создала негативной образ русского мира в глазах украинцев. Поэтому не удивительно, что сегодня в условиях специальной военной операции России на Украине, подавляющее большинство украинского народа, как на западе, так и на востоке страны, воспринимает Россию как врага и абсолютную экзистенциальную угрозу существованию украинского государства. Однако, важно понимать, что главная цель данного шага со стороны РФ является не «уничтожение» украинского мирного народа, а смена правящей националистической власти в Киеве. Для восстановления исторической связи Украины и России необходим слом современной политической системы, которая по сегодняшний день продолжает отравлять украинскую нацию ложной пропагандой и антироссийской риторикой.

В современном мире русофобия выступает в первую очередь как россиефобия, то есть неприязненное отношение к России как к государству, его внешней и внутренней политике. На Западе пытаются (и уже не в первый раз со времен царизма) противопоставить «плохую российскую власть» основной массе населения, к которой он-де относится дружески и стремится помочь ей жить в процветании, свободе и демократии западного образца. Показательно, однако, что «плохой» является любая власть России, которая мало-мальски отстаивает российские национальные интересы и не дает реализовать государствам Запада свои экономические и геополитические цели в отношении нашей страны – независимо от того, царская ли это власть, советская ли, или постсоветская капиталистическая.

Наше (пусть даже сегодня весьма секуляризированное) православие, уходящее корнями в Византию, с давних времен коробит Запад. Русская строптивость, нежелание покоряться, является костью в горле. Однако надо признать, что западному «цивилизационному» влиянию Россия покорилась давно, на что указывают многочисленные заимствования в языке, музыке, литературе, кинематографии, еде и т. д. Русская сила, позволившая победить объединенную как Наполеоном, так и Гитлером Европу, в том числе и более ранние европейские набеги, вызывает страх и трепет. И хотя она всегда использовалась как средство самозащиты, в ней видят средство нападения.