Другое на тему Сознание. Современные взгляды и концепции. Нейросеть и сознание. Попытки моделирования сознания

Содержание:

Введение 3
Глава 1. Современные взгляды и концепции сознания 6
Глава 2. Нейросеть и сознание 12
Глава 3. Попытки моделирования сознания 25
Заключение 25
Список использованных источников 32

Введение:

Понятие о сознании является одним из ключевых в психологии. Однако вопрос о том, что такое «сознание», до сих пор остается открытым. Как отмечает В.М. Аллахвердов, «о чем, собственно, идет речь, когда мы говорим о сознании, на самом деле никому не известно». «Природа сознания неведома. Никто не знает, как и почему оно возникает». В.П. Зинченко в предисловии к работе Г.Т. Ханта «О природе сознания» пишет: «к сожалению, философия и наука не могут похвастаться тем, что они за тысячу лет своего существования и развития пришли к сколь-нибудь однозначному определению сознания». «Сознание как центр наших субъективных переживаний, – констатирует А. Ревонсуо, – это тайна, которую науке еще только предстоит разгадать». «Сегодня – считает Н.И. Чуприкова, – при существующем уровне знаний построить теорию сознания и его развития в антропогенезе, в историческом развитии человечества и в онтогенезе современного ребенка не представляется возможным» (Александров Ю. Основы психофизиологии. – М.: Инфра-М. [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://www.rulit.net/books/osnovy-psihofiziologii-aleksandrov-yu-ired-read-286150-102.html)
Вместе с тем следует согласиться, что без формулировки научного определения и построения общепсихологической теории сознания дальнейшее развитие психологии проблематично. «Психология, не понимающая природы сознания, – утверждает В.М. Аллахвердов, – в принципе не может рассчитывать на успех». Однако еще более проблематично развитие психологии как науки без определения сущности психики и разведения понятий «психика» и «сознание», явное или неявное отождествление которых, как отмечает Г.В. Акопов, «устойчиво воспроизводится на протяжении всей истории отечественной психологии».
Начиная с 2000 года, с публикации учебного пособия «Теория и практика психологического исследования», сущность, природа и механизмы возникновения психики и сознания становятся особым предметом наших теоретических исследований. Основные результаты исследования опубликованы в различных научных журналах, материалах Международных и Всероссийских научных конференций, симпозиумов, конгрессов, а также съездов психологов Российского психологического общества.
Проблема сознания, психики и материи является одной из самых сложных вопросов в научном познании человека. Сознание представляет универсальное явление, существующее в каждом атоме материи. Главная характеристика сознания – импульс существования, воля к сохранению себя, желание выжить и быть всегда. Представители разных областей знаний разделяют целостное сознание на множество уровней, поэтому возникают разные теории. одологии науки, как Томас Кун, Карл Поппер, Филипп Франкл и Пол Фейерабенд показали, что понятие и интерпретация истины в науке напрямую зависит от доминирующей парадигмы. Парадигма выступает как набор убеждений, ценностей, установок, разделяемых членами данного научного сообщества. Одна из особенностей парадигмы заключается в игнорировании данных, не согласующихся с её основными постулатами. Об этом уже сказано достаточно. Особенно отчётливо прослеживаются тенденции доминирующих парадигм применительно к исследованиям сознания. Стоит лишь упомянуть о понимании сознания в советской философии и психологии. Природа сознательной деятельности сводилась к отражению действительности и, конечно же, с помощью субстрата сознания — головного мозга. При этом само сознание рассматривалось как эпифеномен материальной, мозговой активности. Ключевые вопросы такая установка, конечно же, не решала, а любые попытки критического анализа, как и данные, не вписывающиеся в очерченные границы, отвергались, а то и сурово пресекались. Важным в этом примере является даже не вопрос истинности подобных научных убеждений, а демонстрация влияния парадигмы в развитии науки.
Однако на настоящий момент многое изменилось. В мировой философии и психологии наблюдается большой плюрализм мнений по вопросу природы психики и сознания. Демонстрируются попытки учёных по разработке интегральных методологий исследования психического. В американской психологии наиболее ярким примером является интегральный подход К. Уилбера. В европейской науке, фактически пионером данного направления в методологии исследования психики, выступил К.Г. Юнг, интегрировавший данные собственно психологических исследований, мифологию, антропологию и некоторые представления квантовой физики о природе реальности (идея синхронизмов: акаузальный подход). Представляют также интерес в данном направлении работы российских учёных — психолога В. Козлова, развивающего интегративный подход и философа В. Майкова, разрабатывающего философские стратагемы трансперсональной психологии. В самом интегральном подходе как тенденции полидисциплинарных исследований выработка единых методологических основ находится на стадии эволюции. Это даёт основание к их аналитическому и прогностическому анализу, и в этом актуальность настоящей работы.

Заключение:

Психологические исследования, предметом которых становится внешний облик, апеллируют к неклассической методологии, конструктивизму, точнее, социальному конструкционизму, феноменологии, но ограничения неклассических подходов заставляют философов усомниться в окончательности и обоснованности смены классической парадигмы неклассической (постнеклассичесской) и рассматривать условия расширения классической рациональности (Микешина Л.А., 2006, 2009), представлять методологические программы расширения реализма (конструктивный реализм, В.А. Лекторский). Обсуждаются также и ограничения актуального для социальных практик феноменологического подхода, в котором допускается, что сознание Другого конституируется субъектом, но гуссерлианский подход не предполагает возможностей конституции Другим сознания первого субъекта и потому ограничивает различные условия как методологического вопрошания, так и эмпирического исследования психического содержания. Проблема сознания Другого не находит решения как в системе классической науки, так и в условиях пересмотра классических подходов, и это становится центральным методологическим моментом, поскольку смысл конструирование внешности приобретает только в том случае, когда внешний облик становится несомненным средством для толкования содержания сознания другого человека. Нерешенность проблемы сознания. Аргумент по аналогии оказывается нестрогим в методологическом смысле (Филатов В.П., 2005), несмотря на некоторые уточнения С.А. Аскольдовым (Филатов В.П., 2018). Эти проблемы сознания Другого прямо экстраполируемы на условия реконструкции всякого психического содержания другого человека (не только сознания). Г.Д. Левин (2017), оценивая проблему, которую старался решить Р. Декарт в своем методическом сомнении как нерешаемую, а картезианское решение, представляя как не ведущее за границы своей очевидности субъективной реальности к реальности внешней, предлагает для субъективной реальности то же решение, что для объективной: то, что в практике сформировано и управляемо, то и оказывается доступным и объективным для исследования. И это решение оказывается крайне понятным и реализуемым в психологии, которая находит возможности пройти апории аргумента по аналогии в различных методологических приемах.
Не ставя задач реконструкции психического в позитивистски регламентированных бихевиористических исследованиях, проблема сознания Другого игнорируется методологически (в первоначальном смысле как предписании), но отечественная психология применяет различные приемы, апеллируя к практике: прерывание деятельности, методы формирования психики, исследования филогенеза, онтогенеза, исследования психики в условиях нарушения. Но эти методы предполагают рассмотрение психики другого человека в качестве объекта, а психологические исследования, которые рассматривают внешний облик и различные техники конструирования, толкования внешности, предполагают субъектные подходы. Здесь возникают как ограничения, так и преимущества психологических исследований, которые взаимосвязаны с формированием технологий конструирования внешности. Психология не может отказаться от аргумента по аналогии, а перевод проблемы в техническое русло предоставляет возможность сосредоточиться на реализации тренингов, которые повышают точность социальной перцепции. Преимущества же психологических исследований состоят в том, что психология находится в средоточии реальной коммуникации, в которой непосредственно осуществляется как конструирование, так и интерпретация, понимание внешности человека.

Фрагмент текста работы:

Понятие сознательного психического состояния также имеет множество различных, хотя, возможно, взаимосвязанных значений. Есть как минимум шесть основных вариантов.
Государства, о которых каждый знает. При одном обычном чтении сознательное психическое состояние — это просто психическое состояние, в котором человек осознает свое присутствие (Rosenthal 1986, 1996). Сознательные состояния в этом смысле включают в себя форму мета-ментальности или мета-интенциональности, поскольку они требуют ментальных состояний, которые сами по себе связаны с ментальными состояниями. Иметь сознательное желание выпить чашку кофе — значит иметь такое желание, а также одновременно и непосредственно осознавать, что у человека есть такое желание. Бессознательные мысли и желания в этом смысле — это просто те, которые мы имеем, даже не подозревая о том, чтобы их иметь, независимо от того, является ли наше отсутствие самопознания следствием простой невнимательности или более глубоко психоаналитических причин.
Качественные состояния. Состояния могут также рассматриваться как сознательные в, казалось бы, совершенно ином и более качественном смысле. То есть можно считать состояние сознательным, только если оно обладает качественными или основанными на опыте свойствами, которые часто называют «квалиа» или «грубыми сенсорными ощущениями». (См. Запись о qualia .) Восприятие Мерло, которое он пьет, или ткани, которую он исследует, считается в этом смысле сознательным психическим состоянием, поскольку оно включает в себя различные сенсорные качества, например, вкусовые качества в винном шкафу и цветовые качества. в визуальном опыте ткани. Существуют значительные разногласия по поводу природы таких квалиа (Черчленд, 1985, Шумейкер, 1990, Кларк, 1993, Чалмерс, 1996) и даже по поводу их существования. Традиционно квалиа считались внутренними, частными, невыразимыми монадическими особенностями опыта, но современные теории квалиа часто отвергают хотя бы некоторые из этих обязательств (Деннетт, 1990).
Феноменальные состояния. Такие квалиа иногда называют феноменальными свойствами, а связанный с ними тип сознания — феноменальным сознанием, но последний термин, возможно, более правильно применяется к общей структуре опыта и включает в себя гораздо больше, чем сенсорные квалиа. Феноменальная структура сознания также охватывает большую часть пространственной, временной и концептуальной организации нашего восприятия мира и нас самих как агентов в нем. Поэтому, вероятно, лучше, по крайней мере на начальном этапе, отличать концепцию феноменального сознания от концепции качественного сознания, хотя они, без сомнения, пересекаются.
Что-то вроде состояний. Сознание в обоих этих смыслах также связано с понятием Томаса Нагеля (1974) о сознательном существе, поскольку можно считать психическое состояние сознательным в смысле «на что это похоже », только если есть нечто, на что оно похоже быть в этом состоянии. Критерий Нагеля можно понимать как стремление обеспечить от первого лица или внутреннюю концепцию того, что делает состояние феноменальным или качественным состоянием.
Доступ к сознанию. Состояния могут быть сознательными в, казалось бы, совершенно ином смысле доступа, который больше связан с внутрипсихическими отношениями. В этом отношении сознание государства зависит от его способности взаимодействовать с другими государствами и от доступа к его контенту. В этом более функциональном смысле, который соответствует тому, что Нед Блок (1995) называет сознанием доступа, сознание визуального состояния зависит не столько от того, имеет ли оно качественное «что-то похожее», сколько от того, действительно ли оно и визуальная информация, которую он несет, обычно доступна для использования и руководства организмом. Поскольку информация в этом состоянии является богато и гибко доступной для содержащегося в ней организма, то она считается сознательным состоянием в соответствующем отношении, независимо от того, имеет ли оно какое-либо качественное или феноменальное ощущение в смысле Нагеля.