Другое на тему Исламизм и политическая борьба в Турции в 1995-2006 гг. Р. Т. Эрдоган

Содержание:

Введение. 3

Глава 2. 5

2.1. Упадок и возрождение турецкого исламизма: история ПСР
Тайипа Эрдогана  5

2.2. Эволюция исламизма и постисламизма. 8

2.3. Десятилетие «мусульманских демократов» (2001–2013
гг.) 11

2.4. Эрдоган-националист против Эрдогана-исламиста. 16

Заключение. 27

Список
использованной литературы   29

Введение:

Актуальность темы исследования. На протяжении десятилетий
турецким исламистам не удавалось привлечь голоса широких слоев общества, и они
оставались маргинальными. В результате этой неспособности прийти к власти, а
также из-за внутренних и международных ограничений и возможностей, они заявили,
что отказались от исламизма. Многие турецкие мусульмане, религиозные настроения
которых были сформированы плюралистическим городским османским опытом и
анатолийским традиционализмом небольших городков, а также противоборствующими
течениями космополитического плюрализма и сельского социального консерватизма,
проголосовали за этих бывших исламистов, которые стали «мусульманскими
демократами».

В этой работе подробно рассматривается генеалогия
турецких исламистов и их политические траектории.

Гипотеза исследования заключается в утверждении, что,
когда силы и ограничения внутренних и внешних социальных, политических и
экономических условий исчезли и возможности, полученные от мусульманских
демократов, больше не существовали, бывшие исламисты легко вернулись в их
первоначальная идеология, показывающая, что, несмотря на утверждения об
обратном, их уважение к демократии и плюрализму на самом деле не было усвоено.

Эта работа также призвана продемонстрировать, что, как и
другие авторитарные популисты, эрдоганисты считают государство и его лидера
более важными, чем что-либо еще, и превыше всего остального, что привело к
культу личности и освящению государства. Пока экономика Турции продолжала бурно
развиваться, почти все были счастливы, что Турция могла с готовностью продавать
историю «мусульманских демократов» всему миру в течение длительного периода как
крупный успех, или как «образцовую мусульманскую страну» или «модель». Тем не
менее, ближневосточные элиты и западные силы увлеклись и на собственном горьком
опыте узнали, насколько наивной была их точка зрения на, возможно, первое
великое трансформационное движение двадцать первого века — арабскую весну.
Точно так же Турецкая весна слишком быстро сменилась осенью, а затем и зимой.

Предметом исследования выступает совокупность факторов,
определяющих политическое влияние Эрдогана на турецком пространстве.

Цель исследования: выявление на основе изучения факторов
и их комбинаций зависимости между ними и политическим влиянием Эрдогана в
Турецкой Республике. Чтобы достичь поставленную цель, мы ставим перед собой ряд
задач:

1. рассмотреть уже имеющиеся варианты измерения влияния в
политической науке и разделить основные тренды этого измерения с точки зрения
изучаемых сфер: экономической, социальной, политической;

2. выделить и детализировать на основе прошлых
исследований релевантные показатели для измерения политического влияния в кейсе
Турции;

3. проанализировать упадок и возрождение турецкого
исламизма.

Хронологические рамки исследования ограничены с 1995-2006
гг.

В качестве методологии исследования выступает
социологический институционализм. Эта методология контекстуализирует агентов и
информирует нас о логике надлежащего поведения игроков в
институционализированных условиях.

Заключение:

В течение ее первого десятилетия у власти, с 2002 по 2013
годы, лидеры AKP продвигали стандарты Европейского Союза, Копенгагенские
критерии и универсальные ценности наряду с дискурсом, основанным на ценностях,
который включал права человека, равное гражданство, религиозную свободу,
демократию и принципы свободного рынка. Они выступали за полностью светскую
идеологию по аналогии с ее англосаксонской версией без каких-либо прямых или
косвенных ссылок на ислам.

 Используя
общественную поддержку процесса вступления Турции в Европейский Союз, ПСР
сосредоточила внимание на устранении опеки двух могущественных институтов
кемалистской гегемонии: военной и судебной. Благодаря проевропейским
конституционным и правовым изменениям и некоторым спорным судебным делам
(«Эргенекон» и «Кувалда») против вооруженных сил к 2013 году АКП в значительной
степени преуспела в маргинализации политической власти военных и судебной
системы.

Тем не менее, ему в значительной степени не удалось
реформировать другие аспекты авторитарного государства. Например, жесткий
контроль государства над университетами через YÖK (Высший совет университетов)
и над исламом через Diyanet не был либерализован. Как покажут разворачивающиеся
события в последующие годы, после избрания одного из своих членов (Абдуллаха
Гюля) президентом в 2007 году и маргинализации кемалистской опеки после
референдума 2010 года и судебных дел, AKP или, по крайней мере, Эрдоган, решил
использовать эти гегемонистские институты в политических целях.

В свое первое десятилетие правительство ПСР проводило
частичные демократические реформы, чтобы изменить баланс сил посредством
процесса цивилизации, который привел к демократическому переходу от военной
опеки к гражданскому правлению. Путем реструктуризации государственных
институтов правящая партия ослабила армию и ее бюрократические органы. Однако
после конституционного референдума 2010 года и победы на выборах 2011 года
характеристики и настроение правительства ПСР изменились от демократизации к
авторитарности. Кемализм и исламизм (и особенно его эрдоганистская версия) в
одинаковой мере не являются подлинно демократическими и не оставляют места для
различных мнений или утверждения этнической, религиозной или даже политической
идентичности меньшинства. Оба идут по одному и тому же пути к власти и
гегемонии, несмотря на разные видения и миссии. Эти две различные идеологии
борются за господство в турецком обществе, используя аналогичные гегемонистские
методологии и инструменты.

В последние годы Тайипу Эрдогану удалось устранить всех
оппонентов, которые могли представлять угрозу его идеологии и существованию,
посредством инструментализации религиозных и государственных институтов и
использования знакомой кемалистской методологии устранения всей оппозиции с
помощью насильственной руки государственного аппарата. Это стало ясно видно
после неудавшейся попытки государственного переворота 15 июля 2016 г., когда
все учреждения были очищены от элементов оппозиции, при закрытии критических
СМИ и заключении в тюрьму оппозиционных журналистов и политиков.

В западных столицах десять лет назад ныне главенствующий
лидер Турции Реджеп Тайип Эрдоган обещал стать потенциальным маяком демократии
для региона, изобилующего религиозными конфликтами.

Турция была верным союзником по НАТО, соединяющим Европу
и нестабильный Ближний Восток. Когда г-н Эрдоган стремился обеспечить место своей
страны в рядах Европейского Союза, он представил себя умеренным и
модернизирующимся мусульманским лидером для эпохи после 11 сентября. Он
удовлетворил представления о том, что Турция становится либеральным обществом,
управляемым терпимостью и верховенством закона.

Фрагмент текста работы:

Глава 2. 2.1.
Упадок и возрождение турецкого исламизма: история ПСР Тайипа Эрдогана Национальное мировоззрение бывшего премьер-министра
Некметтина Эрбакана.  Исламизм был
сформирован в значительной степени прототипическим исламизмом египетского
Братья-мусульмане (аль-Ихван аль-Муслимин), но никогда не был таким
радикальным, как Братья-мусульмане. В то время как турки-мусульмане стремились
к коренной (буквально «радикальной») трансформации египетской политической
системы, исламисты, придерживающиеся национального мировоззрения, хотели
свободы жить в «исламской чистоте» внутри Турецкой Республики, установив то,
что они называли «Справедливая система» (Адиль Дюзен), которая никогда не была
четко определена [9].

Это означало, что большинство исламистов, придерживающихся
национального мировоззрения Турции, считали относительно легко приспособиться к
постисламистской или «мусульманской демократической» позиции AKP с 2001 по 2013
год. AKP 2001–2013 годов (фаза «мусульманской демократии») во многих способов, история
успеха с точки зрения «демократического обучения и умеренности» [8].
Относительно небольшой остаток ярых исламистов, в том числе лидер National
Outlook Неджметтин Эрбакан, оставались стойкими и радикально исламистскими в
своих взглядах. Тем не менее, большинство из тех, кто имел Партию
благосостояния Леэ Эрбакана [1],
когда она была распущена в 1998 году и продолжила через недолговечную партию
добродетели [5],
основала AKP в 2001 году — к этому моменту Эрбакан уже имел основал партию
Фелисити — отверг исламизм. По крайней мере, через десять лет после прихода к
власти в 2002 году AKP казалось, что прогрессивные элементы в партии,
продвигающие «мусульманско-демократическую» ориентацию, преуспеют в своем
национальном проекте демократической консолидации, цементируя плюралистическую
исламскую демократию вместо исламистской. политика.

Тем не менее, после жестокого подавления мирных
демонстрантов в парке Гези в середине 2013 года стало очень очевидно, что
Эрдоган, тогдашний премьер-министр, был настолько раздражен растущей
открытостью и демократизацией Турции, что рискнул своей репутацией демократа
для начала. действует явно авторитарно [6].

Негативная реакция, которую он получил во время протестов
в парке Гези, усилила его антизападную паранойю и решимость заставить замолчать
инакомыслие. Следовательно, столкнувшись с серьезными обвинениями в
крупномасштабной системной коррупции в декабре 2013 года, Эрдоган ответил
первой из серии авторитарных чисток в судебной системе и государственной
службе. Восемь месяцев спустя, когда он ушел из исполнительного аппарата главы
правительства в якобы, в значительной степени символический офис главы
государства, Эрдоган ясно дал понять, что он намеревается действовать как
всемогущий исполнительный орган. президент.

В течение следующих двух с половиной лет