Дипломная работа (ВКР) — бакалавр, специалист на тему Польша и Чехословакия в контексте локарнской конференции 1925 г

Содержание:

Введение. 3

Глава 1. Польша и Чехословакия на пути к Локарно. 15

1.1 Польша и Чехословакия на Парижской мирной конференции
1919 г. 15

1.2 Роль Англии в подготовке Локарно. 25

1.3 «План Дауэса» как финансовая подоплека Локарно. 29

Глава 2. Локарнская
конференция 1925 г.: как новая иерархия акторов международных отношений. 35

2.1 Локарнские
соглашения как правовой механизм в отношении Германии. Роль 19-й статьи устава
Лиги Наций. 35

2.2 Польско –
Германский арбитражный договор как элемент правового механизма  40

2.3 Чехословацко –
Германский арбитражный договор как элемент правового механизма. 40

Глава 3. Попытка
реализации Локарнского правового механизма «подталкивания» Германии на Восток.
Место и роль Польши и Чехословакии. 44

3.1. Роль «пакта
четырех» относительно Польши и Чехословакии. 44

3.2 Польша и
Чехословакия в борьбе вокруг Восточного пакта. 45

3.3. Создание «малой
системы коллективной безопасности». 48

Заключение. 53

Литература. 55

Введение:

Актуальность темы. На Локарнской конференции были
подписаны германо-польское и германо-чехословацкое соглашения, по которым
стороны обязывались не применять силы друг против друга, а все свои споры
решать мирным путем. Однако попытка Франции добиться международной гарантии
этих соглашений потерпела неудачу. Англия и Италия отказались взять на себя
обязательство выступить против Германии в случае нарушения ею границ своих
восточных соседей. Правда, Франция подписала с Польшей и Чехословакией
гарантийные договоры, однако эти договоры не имели того значения, какое могли
бы иметь международные гарантии.

Версальский
мирный договор аннулировал все союзнические договора заключенные в период
войны. Поэтому сразу встал вопрос: что сможет обеспечить стабильность нового
порядка международных отношений? Для выполнения пунктов договора утверждались
различные комиссии: комиссии по репарациям и контролю за разоружением Германии;
несколько комиссий по плебисциту; комиссия по навигациям на Дунае, Одере,
Рейне, Эльбе и др. Многообразие комиссий усложняло выполнений условий
Версальского договора. А основная сложность состояла в том, что конференция в
Париже оставила открытыми ряд серьезных вопросов. Например, не были
распределены мандаты на оккупированные территории и колонии побежденных
государств. Также оставлялся неразрешенным вопрос о репарациях [3].

Современная Польша, обретя политическую
самостоятельность, отчасти столкнулась с теми же проблемами и альтернативами,
что и в межвоенный период. Некоторые из внешнеполитических факторов продолжают
действовать до сих пор. Поставленный в работе акцент на динамической стороне
«политического» обостряет также и проблему наличия постоянных детерминантов,
определяющих внешнюю политику государства в различных условиях.

В исторической науке отсутствует бесспорная и
общепринятая периодизация внешнеполитической истории Польши межвоенных лет. Как
правило, она зависит от частного предмета исследования и поставленных задач.
Границы настоящего исследования охватывают период с 1925 по 1935 гг.

Первый рубеж непосредственно связан с конференцией в
Локарно, которая явилась одним из важнейших событий международнополитической
истории межвоенной Европы. Вслед за М. Захариасом, Ж.-Б. Дюрозелем, 3. Вроняком
и другими исследователями мы придерживаемся мнения об определяющем характере
Локарнских соглашений для будущего порядка в Европе и положения Польши, в
частности.

Период 1925-1935 гг. важен тем, что был временем
появления в Европе интеллектуальных концептов, призванных обеспечить мир и
стабильность. До середины 1920-х гг. запас прочности европейского порядка,
гарантировавшийся версальскими постановлениями, позволял европейской дипломатии
не думать о создании новых принципов и схем отношений, способных обеспечить
бесконфликтное развитие. С момента начала обсуждения Рейнского пакта в 1925 г.,
все последующее десятилетие прошло под знаком поиска путей обеспечения
стабильности. После 1935 г. обычной дипломатической практикой в Европе
становится актуализация моделей, взятых из недавнего прошлого, но показавших
прежде неэффективность или невозможность реализации [18].

Наиболее подробно в советской историографии проблемы
германо-польских отношений в 1918-1925 гг. рассмотрел Д.С. Климовский. В своей
первой монографии, посвященной политическим отношениям Польши и Германии после
подписания Версальского договора, исследователь показал крах Версальской системы.
По мнению Климовского, сам Версальский договор был зловещим планом новой войны,
содержал зародыши будущих международных конфликтов. В 1975 г. вышла другая
монография Д.С. Климовского «Германия и Польша в Локарнской системе европейских
отношений». В качестве цели своей работы сам автор называл «показ нарастания
агрессивных устремлений германского империализма, особенно активно
проявлявшихся в антипольской политике правящих кругов Германии

 Климовский Д.С.
Германский империализм — злейший враг Польши (из истории германского реваншизма
после Версаля). Минск, 196 С. 25.

 Климовский Д.С.
Германия и Польша в Локарнской системе европейских отношений. Минск, 1975. в
период межвоенного двадцатилетия»1. В определенном смысле достижение
Климовского выходило за рамки этой цели. Его работа стала прорывом в изучении
польско-германских отношений межвоенного периода. О научной ценности монографии
говорит тот факт, что она была написана преимущественно на неопубликованных
архивных материалах. Автор с разных сторон проанализировал
социально-экономические, политические и культурные отношения Польши и Германии
в период действия Локарнской системы, т.е. в 1925-1936 гг., выявил сущность
англо-американских, французских, итальянских противоречий, проявившихся в
польско-германских противоречиях накануне Второй мировой войны. Климовский
сделал вывод об отрицательном влиянии польско-германских противоречий на
создание европейской системы коллективной безопасности. Однако в концептуальном
плане о внешней политике Германии в отношении Польши в работе сказано в
значительной степени односторонне. И все же работы Климовского заполняют
значительный пробел в советской историографии.

В обобщающих работах 50-х — начала 60-х гг. в
частности, в «Истории Польши» и 5-томной «Истории дипломатии» содержатся самые
общие положения, причем в самом сжатом и поверхностном виде, определявшиеся в
первую очередь идеологическими и политическими установками, долгое время
господствовавшими в советской исторической науке. Умалчиваются важные факты, а
изложенные интерпретируются с единственной целью показать деятельность
германских дипломатов в значительной мере способствовавшей приближению Европы к
войне [14].

Различные аспекты нашей темы рассматривались
советскими историками, имевшими иной объект исследования, чем польско-германские
противоречия межвоенных лет. Так, А.А. Ахтамзян исследовал советскогерманские
дипломатические отношения с 1922 до 1932 гг.3. Хотя автор не дает целостного
представления о польско-германских отношениях, многие аспекты темы, рассмотренные
им, в некоторых случаях очерчены достаточно четко, особенно воздействие на эти
отношения Рапалльского договора. В том числе исследователь приходит к выводам,
что к середине декабря 1924 г. германское дипломатическое ведомство выработало
основные предпосылки обмена мнениями с Советским правительством, где германская
сторона хотела бы сделать предметом переговоров не отношение к Лиге Наций, как
это предлагала советская дипломатия, а отношение к Польше — к одному отнюдь не
главному ее участнику. Вступление в Лигу Наций обязывало Германию признать
территориальную целостность Польши, однако правительственные [22].

В коллективной монографии, посвященной германской
восточной политике в новое и новейшее время, «разоблачаются» агрессивные
устремления Германии в направлении Польши межвоенного периода. Так, один из
авторов труда Н.В. Фарбман утверждает, что по окончании первой мировой войны в
новой международной обстановке, сложившейся в результате империалистического
Версальского мира, германский империализм, пользуясь попустительством держав
Антанты и известной уступчивостью правителей буржуазно-помещичьей Польши,
возобновил аннексионистскую и агрессивную антипольскую политику. По мнению В.К.
Волкова, восточный фактор становился решающим в политико-стратегических расчетах
германских правящих кругов в Европе. Т.Ю. Григорьянц отметила, что
экономическая политика Германии в отношении Польши после окончания Первой
мировой войны была политикой экономического нажима и давления, апогеем которой
явилась таможенная война 1925 г. По мнению автора, Германия имела цель довести
Польшу до полного экономического краха, а потом, захватив ее западные земли,
завладеть «остатком, не способным к самостоятельной жизни». Вопросов
польско-германских взаимоотношений касаются многие авторы работ по истории
Веймарской республики и ее внешней политики [10].

Следует обратить особое внимание на исследование
Б.Буффо «Охрана меньшинств в международном праве». Помимо ряда общих положений,
характерных для всей польской историографии, Буффо отмечает такие моменты, как
влияние на представителей великих держав на Парижской мирной конференции
активной лоббистской деятельности международных еврейских организаций и
программы президента США В.Вильсона. Он указывает на то, что, несмотря на
предоставление международной защиты меньшинствам, они, тем не менее, не
получили ни права на воссоединение со своим национальным государством, ни права
на получение независимости. Следует сказать, что исследование Буффо, явившееся
важным событием в изучении проблемы польскими историками и правоведами, не
потеряло своей актуальности и сегодня. Во многом это вызвано тем, что Буффо
наиболее полно и обстоятельно, по сравнению с другими польскими
исследователями, подошел к изучению предпосылок и характера заключения Малого
Версальского договора, сочетая это с анализом самого текста договора об охране
национальных меньшинств. В целом же автор, как и его коллеги, относится к
Малому Версальскому договору как к несправедливому акту, ограничившему
национальный суверенитет молодого польского государства [15].

Весьма полезной для нас является работа В.Залеского

«Международная охрана национальных меньшинств». Это
исследование отличается наличием приложения, в которое вошли важнейшие
документы Парижской мирной конференции, относящиеся к введению
международно-правовой системы охраны национальных меньшинств, в том числе и
текст самого Малого Версальского договора. На основании глубокого анализа
источников, Залеский выделяет не только отрицательные последствия этого
договора для Польши, к которым он относит ограничение суверенитета Польши, но и
положительные, такие как исключение возможности иностранного вмешательства в
случае инициирования вопроса о нарушениях международно-правовой системы охраны,
общее движение международного права по пути его гуманизации. Это, безусловно,
делает работу Залеского более объективной по сравнению со многими
исследованиями его современников.

В один ряд с работой С.Кутшебы по своему значению
можно поставить исследование К.Свораковского «Международные обязательства Польши
по охране национальных меньшинств». Несмотря на то, что монография не
отличается новыми подходами в изучение проблемы, она стала своего рода символом
польской позиции по вопросу об охране национальных меньшинств. Исследование
Свораковского ценно не только глубоким анализом статей Малого Версальского
договора, но и тем, что в нем прослежены острые противоречия между великих
держав на Парижской мирной конференции. Свораковский на основании документов
убедительно показывает, что вопрос о разработке международно-правовой системы
охраны национальных меньшинств не являлся на конференции второстепенным, тем
более во время обсуждения будущего Польши. При этом Свораковский, как и авторы
упомянутых выше исследований, негативно относится к Малому Версальскому договору,
позиционируя себя как сторонника распространения охраны национальных меньшинств
на всех членов Лиги наций [25].

Степень изученности: Наиболее подробно в советской
историографии проблемы германо-польских отношений в 1918-1925 гг. рассмотрел
Д.С. Климовский. В своей первой монографии, посвященной политическим отношениям
Польши и Германии после подписания Версальского договора, исследователь показал
крах Версальской системы.

Главной задачей конференции было, безусловно,
заключение мирного договора с Германией. Проблемы, связанные с территориальными
уступками, выплатой репараций, ограничением вооружений, заняли центральное
место уже в ходе переговоров. Вместе с тем, большое значение для судеб
послевоенной Европы имело и рассмотрение участниками мирной конференции
вопросов, касающихся создания новых или воссоздания государств, потерявших в
прошлом свой суверенитет.

Всю источниковую
базу рассматриваемой проблематики следует разделить на отечественную и
зарубежную.

В 60 — 70-е гг. проблемы межвоенных отношений Польши и
Германии рассматривались в советской историографии прежде всего на общем фоне

Климовский Д.С. Германия и Польша в Локарнской
системе. С. 14.

История Польши: В 3 т. / Под ред. Ф.Г. Зуева, А.Я.
Манусевича, И.А. Хренова. М., 1955-1958. Т. 3. М., 1958.

История дипломатии: В 5 т. / Под ред. А.А. Громыко и
др. М., 1959-1974; Т. 3.2-е изд. М., 1965. европейских отношений того времени,
при этом одни авторы, как А.О. Чубарьян, А.А. Язькова единственным условием,
благодаря которому можно было бы избежать польско-германского конфликта и
предотвратить Вторую мировую войну, видели организацию системы коллективной
безопасности. Другие, например, С.В. Никонова в своей работе «Германия и
Англия от Локарно до Лозанны», анализирует причины, которые
заставили правящие круги Веймарской республики пойти на сближение с первым в
мире государством рабочих и крестьян в обстановке антисоветской истерии,
нагнетавшейся всеми классовыми партнерами Веймарской республики.

Чубарьян А.О. Мирное сосуществование: теория и
практика. М., 1976; Язькова А.А. Малая Антанта в европейской политике.
1918-1925. М., 1974.

Белоусова З.С. Франция и европейская безопасность,
1929-1939. М., 1976; Никонова С.В. Германия и Англия от Локарно до Лозанны. М.,
1966; Никонова С.В. Очерк европейской политики Германии в 1924-1929 гг. (от
плана Дауэса к плану Юнга). М., 1977.

Ахтамзян А.А. Рапалльская политика.
Советско-германские дипломатические отношения в 1922-1932 гг. М., 1974. круги
надеялись использовать спорность границ Польши и с другими ее соседями.

Объект исследования — внешняя политика Польши, внешняя
политика Чехословакии в первой половине 20-х годов, внешняя политика Германии.

Предмет исследования — Локарнская конференция 1925 г.:
как новая иерархия акторов международных отношений.

Цель исследования – изучить положение Польши и
Чехословакии на Локарнской конференции 1925 г.

Структура работы – введение, глава 1, пункт 1.1, пункт 1.2, пункт 1.3, глава 2, пункт 2.1,
пункт 2.2, пункт 2.3, глава 3, пункт 3.1, пункт 3.2, заключение, литература.

Хронологические и территориальные
рамки – с 1919 по
1925 года.

Методы исследования — изучение научных
статей, наблюдение, эксперименты, опросы, анализ
литературы, изучение истории.

Теоретическая и практическая
значимость — На Локарнской конференции были подписаны германо-польское и
германо-чехословацкое соглашения, по которым стороны обязывались не применять
силы друг против друга, а все свои споры решать мирным путем. Однако попытка
Франции добиться международной гарантии этих соглашений потерпела неудачу.
Англия и Италия отказались взять на себя обязательство выступить против
Германии в случае нарушения ею границ своих восточных соседей. Правда, Франция
подписала с Польшей и Чехословакией гарантийные договоры, однако эти договоры
не имели того значения, какое могли бы иметь международные гарантии.

Для достижения поставленных целей нужно выполнить
следующие задачи:

1. Изучить
вопрос Польши и Чехословакии на Парижской мирной конференции 1919 г.

2. Исследовать
роль Англии в подготовке Локарно.

3. Изучить
«План Дауэса» как финансовая подоплека Локарно.

4. Изучить
Локарнские соглашения как правовой механизм в отношении Германии. Роль 19й
статьи устава Лиги Наций.

5. Проанализировать
Польско – Германский арбитражный договор как элемент правового.

6. Изучить Чехословацко – Германский арбитражный договор как
элемент правового механизма.

7. Проанализировать роль «пакта четырех» относительно Польши
и Чехословакии.

8. Исследовать вопрос Польши и Чехословакии в борьбе вокруг
Восточного пакта.

9. Проанализировать создание «малой системы коллективной
безопасности».

Анализ литературы

С. В. Морозов «Игры теней в европейской международной политике в
1930-е гг».

Многие аспекты проблемы «пакта
четырех» неоднократно и с различных сторон подвергались рассмотрению целым
рядом авторов, как зарубежных, так и отечественных. Например, многих
интересовало его происхождение, откуда, так сказать подул ветер. Одни, склонны
были связывать его исключительно с именем Муссолини. Другие с уверенностью приписывали
авторство Макдональду. Третьи, делали предположение, что происхождение этого
пакта следовало искать в международном положении и расстановке сил в Европе,
сложившихся после конференций в Женеве и Лозанне. Все это верно, все правильно,
но ведь это только одна из сторон проблемы. Существует целый ряд вопросов, как
подобного уровня, так и посложнее, ответить на которые, среди прочего,
позволили источники, исследования, а также критическая литература, появившиеся
в последние годы.

Представляется возможным, на
сегодняшний день, обозначить более четкие контуры в ответах на следующие
вопросы: происхождение «пакта четырех», с какими кругами он был связан и кого
можно рассматривать в качестве его криптопроводников; какова была реакция на
эту инициативу и политика руководства некоторых из «малых стран»; какие
видоизмененные организационные формы эта инициатива приобрела и имела вплоть до
своего логического завершения на мюнхенской конференции в сентябре 1938 г. С. В. Морозов «К вопросу о создании в 1925 г. правового механизма «подталкивания»
Германии на Восток».

Рассматривается историко-правовой
аспект процесса трансформации Версальской системы в Версальско-Локарнскую.
Та-лассократический капитал, используя в качестве рычага «план Дауэса», навязал
европейским странам так называемый гарантийный пакт. Коллективная гарантия
стран во главе с Англией охватывала только западные границы Германии, делая их
неприкосновенными. Восточные же подлежали урегулированию посредством
арбитражных договоров на основе ст. 19 Устава Лиги Наций, открывая путь на
Восток.

С. В. Морозов «Варшавская
мелодия» для Москвы и Праги.

1-я часть книги составлена из
документов" личного архива ИВ Сталина"-донесений советской разведки,
раскрывающих тайные намерения Германии, Польши и Японии развязать агрессию
против СССР ориентировочно во вт. пол. 1935 г. 2-я и 3-я части иллюстрируют
тайные пружины" малой войны", то есть механизма, позволявшего
тогдашнему политическому руководству Польши создать повод к войне с соседними
странами, включая Советский Союз и Чехословакию. В приложении собраны документы
последствий этой политики, в том числе и для представителей польского
населения, перемещенных с западных рубежей в глубь СССР в середине 1930-х гг.

С. В. Морозов «Лебединая песня» маршала, которой так и не суждено
было прозвучать

В отечественной историографии ближе всего к сути данного этапа подошли
авторы третьего тома «Истории дипломатии», где речь идет о формировании в
первой половине 1930-х гг. очагов войны. Первого—на Дальнем Востоке, в связи с
японской агрессией в Маньчжурии, и второго очага в Европе, в связи с
германо-японским и германо-итальянским сближением на антисоветской почве.

Имели место также и попытки белорусских ученых объективно рассмотреть
польско-германское сближение в течение 1934 года. У одного из наиболее
авторитетных исследователей советско-польских отношений в 1930-е гг. Ирины
Васильевны Михутиной польскогерманское сближение в течение лета 1933 — весны
1934 гг. также освещено довольно основательно10. Однако в вышеперечисленных исследованиях
не затрагивается проблема польско-германо-японского сотрудничества в течение
1934—весны 1935 гг. и тайных совместных планов правящих и реакционных кругов
указанных стран осуществить в течение второй половины 1935 г. агрессию против
Советского Союза.

Взглянуть на данный временной отрезок именно под вышеуказанным ракурсом
позволили архивные и иные источники, процесс введения которых в научный оборот
начался в 2000-х гг. и продолжается до настоящего времени.

С. В. Морозов Польско-чехословацкие
отношения, 1933-1939. Что скрывалось за политикой" равноудаленности"
министра Ю. Бека

Исследование основано на российских и иностранных архивных материалах,
мемуарной и обширной исторической литературе. Для специалистов, преподавателей
и всех тех, кто интересуется историей международных отношений.

Исходя из анализа упомянутых выше работ, следует
отметить, что основные польские исследования межвоенного периода, посвященные
разработке законодательства по охране национальных меньшинств.

Никонова С.В. «Германия
и Англия от Локарно до Лозанны» — М.: Наука, 1966. — 342 с.

Автор анализирует причины, которые заставили правящие круги
Веймарской республики пойти на сближение с первым в мире государством рабочих и
крестьян в обстановке антисоветской истерии, нагнетавшейся всеми классовыми
партнерами Веймарской республики. Здесь не было места альтруизму либо
беспочвенным надеждам. В этом смысле представляет интерес проект секретного
письма германского посла в Москве У. Брокдорфа-Ранцау президенту П. Гинденбургу
от 8 июля 1926 года. "Благодаря договору от 24 апреля, — отмечалось в нем,
— создана основа для новых отношений Германии к России; он в действительном
смысле является инструментом мира, рассчитанным одновременно на достижение
Германией вновь того положения в мире, которое ей подобает". "Наши
отношения к Советскому Союзу, — отмечал далее посол, — постоянно остаются, как
я уже писал несколько лет назад, браком по принуждению; о браке по любви не
может быть и речи. Утопические надежды, которые связываются определенными
кругами с германо-русскими отношениями, поэтому ошибочны и опасны" (стр.
191 — 192). С. В. Никонова убедительно раскрывает классовые, социальные основы
этого "брака по расчету", заключением которого германский капитализм
хотел постепенно выйти из изоляции, обрести более высокий
международно-политический статус, оказать нажим на другие западные державы,
получить выгодного торгового партнера. Именно поэтому Брокдорф-Ранцау столь
противился нажиму консервативных сил, требовавших повернуться лицом к Англии и
"свернуть" отношения с Советским Союзом. В этом случае, считал он,
Германия была бы "выдана на произвол западных держав и потеряла бы Восток,
не завоевав на свою сторону Запад".

Проблема отношений между веймарской Германией и
Англией в 1925 — 1932 гг. до сих пор не подвергалась специальному исследованию.
Это объясняется рядом причин. Исследователей закономерно интересовала в первую
очередь роль США в восстановлении военно-промышленного потенциала германского
империализма в послеверсальский период, которая была наиболее значительной.
Поэтому германо-американские отношения изучены в гораздо большей степени. Между
тем анализ отношений Германии и Англии в период, когда веймарское правительство
повело активную политику ревизии Версальского договора имеет немаловажное
политическое и научное значение.

Заключение:

Несмотря на растущую политическую напряженность в
Восточной Европе, Локарнские соглашения заложили основу для улучшения
дипломатического климата в Западной Европе в период с 1924 по 1930 год.
Международное сообщество увидело «дух Локарно», о чем свидетельствует
постоянное членство Германии в Лиге Наций в 1926 году и разоружение Рейнской
области в июне 1930 года.

Гюстав Штреземанн и его французский коллега Аристид
Бриан получили Нобелевскую премию мира в 1926 году за свой вклад в дело мира.

Советский Союз был отделен от процесса международной
эскалации. В 1926 году между Германией и Советским Союзом был подписан
Берлинский договор о ненападении и нейтралитете, который значительно ослабил
польско-чехословацкий оборонный союз с Францией.

Выяснилось, что среди продолжающихся конфликтов между
польской и немецкой войнами особое место занимали проблемы польского и
немецкого национальных меньшинств. В странах Верхней Силезии, на приграничных
территориях, граничащих с Восточной Пруссией, большая часть немецкого населения
жила в Поморие, стремясь воссоединиться со своей исторической родиной. С другой
стороны, согласно Версальскому договору 1919 года Польша обязалась
гарантировать права и свободы всех своих граждан, включая непольских граждан.
Эта ситуация стала бомбой замедленного действия в польско-германских отношениях
между войнами. Следует отметить, что нарушения властями Германии и Польши в
отношении национальных меньшинств, нарушение их законных прав, чрезмерное
давление, приведшее к принудительному изгнанию граждан Польши и Германии,
привели к демонстрации. реакция. В создании польских и немецких экстремистских
организаций.

Перелом в польско-германских отношениях в 1924-1925
гг. Началась подготовка к заключению Рейнского гарантийного соглашения, что
позволило Германии постепенно отменить статьи Версальского мирного соглашения.
С точки зрения расчетов польских политиков в условиях ослабления международных
позиций Польши, кажется, что единственный реальный способ обеспечить
безопасность Польши — это вступление в Лигу Наций. Однако тщетная попытка
действовать в новых исторических условиях и стремление уменьшить влияние
неблагоприятных внешнеполитических факторов не дали конкретных результатов для
польских политиков. В то же время события конца 1924 — начала 1925 гг. Он ясно
продемонстрировал готовность Веймарской республики пересмотреть, хотя и в ограниченной
степени, статьи Версальского договора, касающиеся западной границы Польши.
Кроме того, были разработаны довольно точные планы нападения немецких политиков
на Польшу. Немецко-польская таможенная война, начавшаяся летом 1925 года, а
также продолжающаяся пропаганда и психологическая обработка населения в духе
борьбы за захват восточногерманских территорий, подготовили почву для более
благоприятных условий для немецкого правления в Локарнская конференция.

Последствия польско-германских отношений 1918-1925 гг.
Заключение Локарнского соглашения, которое, с другой стороны, ознаменовало
известный шаг к созданию европейской системы коллективной безопасности. На этой
основе было подписано германо-польское арбитражное соглашение, которое стало
решающим в польско-германских отношениях между войнами. Он обеспечивает
правовую основу для урегулирования споров между сторонами, что влечет за собой
взаимные обязательства, а также твердое, хотя и ограниченное, обязательство не
вступать в войну, если между сторонами не будет достигнуто мирного соглашения.
С другой стороны, Локарнские соглашения способствовали укреплению Германии и ее
экономического, военного и промышленного потенциала, что могло произойти только
за счет и за счет Польши. Напряженность, возникшая позже на восточных границах
Германии, была результатом внешнеполитических усилий немецких политиков. Это
стало основанием для сентябрьских событий 1939 года.

Фрагмент текста работы:

Глава 1. Польша и Чехословакия на
пути к Локарно

1.1 Польша и Чехословакия на
Парижской мирной конференции 1919 г. После подписания перемирия в
сентябре-ноябре 1918 г. с Болгарией (29 сентября), Турцией (30 октября),
Австро-Венгрией (3 ноября) и Германией (11 ноября), Страны Антанты начали
быстро готовиться к следующей мирной конференции. Проведение выборов в
законодательные органы Великобритании 14 декабря 1918 г. (Д. Ллойд Джордж
стремился закрепить свою внутриполитическую позицию до начала переговоров) и
выявленные противоречия между державами привели к переносу его созыва.
Верховный совет Антанты объявил повестку дня Парижской мирной конференции 12 января
1919 года: создание Лиги Наций, вопрос о репарациях, проблемы новых государств,
территориальные вопросы, судьба колониальных владений. Тогда же состоялась
первая встреча глав стран-победителей, в ходе которой был определен порядок
проведения конференции[1].

Формально решения по всем вопросам
должны были приниматься на пленарных заседаниях Парижской мирной конференции,
но на самом деле это делал Совет десяти, в который входили главы правительств
(США представлял президент, Япония — президент. genro) и министров иностранных
дел пяти великих держав — Великобритании (Ллойд Джордж, А. Дж. Бальфур),
Франции (Ж. Клемансо — президент Парижской мирной конференции, С. Пишон), США
(Т. В. Уилсон, Р. Лансинг), Италии. (В.Е. Орландо, С. Соннино) и Японии
(Сайондзи Киммоти, Макино Нобуаки). На Парижской мирной конференции работали
более 50 комиссий и подкомиссий, на которых были выработаны отдельные положения
мирных договоров. Их возглавлял Совет пяти (министры иностранных дел пяти
великих держав)[2]. В марте 1919 года Совет
десяти был заменен Советом четырех, в который вошли только главы правительств
европейских государств и Соединенных Штатов (Япония, не очень заинтересованная
в европейских делах, не участвовала), и Совет четырех заменили Совет глав
делегаций, действовавший до конца Парижской мирной конференции.

По просьбе Франции официальное
открытие конференции было назначено на дату провозглашения Германской империи в
Зеркальном зале Версальского дворца 18 января 1871 года. В Парижской мирной
конференции приняли участие 27 государств (Великобритания, Франция, США,
Италия, Япония, Бельгия, Боливия, Бразилия, Греция, Гватемала, Гаити, Хиджаз (с
1932 г. Саудовская Аравия), Гондурас, Китай, Королевство сербов, хорватов и
словенцев (КСХС; с 1929 г. Югославия), Куба, Либерия, Никарагуа, Панама, Перу,
Польша, Португалия, Румыния, Сиам (с 1939 г. Таиланд), Уругвай, Чехословакия,
Эквадор), 4 британских доминиона (Австралия, Канада, Новая Зеландия,
Южно-Африканский союз (с 1961 г.) Южная Африка)) и Индия.

Рабочим языком Парижской мирной
конференции, наряду с французским, был английский (Вильсон и Ллойд Джордж не
говорили по-французски), что было нововведением в международной практике. По
основным вопросам Парижской мирной конференции началась живая дипломатическая
борьба. Уилсону удается обеспечить приоритетное рассмотрение вопроса о Хартии
LN (составленной 11 апреля, принятой 28 апреля), но его предложения об
учреждении международного арбитража и Международного суда были отклонены
Великобританией и Францией[3].

Предложение Франции о создании
международных вооруженных сил в рамках НЛ встретило англо-американское
сопротивление и не было принято. Инициатива Японии по включению статьи о
«расовом равенстве» в Хартию LN (в надежде облегчить японскую иммиграцию в США)
была отклонена американской делегацией, которая вместо этого согласилась на
передачу Японии из китайской провинции Шаньдун. По проблеме репараций, которые
планировалось возложить на Германию, Франция выступила против установления их
общей суммы на основе платежеспособности Германии, полагая, что эта сумма будет
занижена. По настоянию британской делегации пенсии вдовам и ветеранам были
включены в состав репараций, что изначально означало убытки гражданскому
населению, что значительно увеличило их размер. В качестве правовой основы для
требования репараций была разработана статья о «полной и неоспоримой
ответственности» Германии и ее союзников за развязывание войны. В целом
проблема репараций не была решена на Парижской мирной конференции, ее
последующее обсуждение было передано в Комиссию по репарациям (создана в январе
1920 г.)[4].

Серьезные споры возникли по вопросу о
новых границах Германии и ее союзников. Требование Франции об отделении левого
берега Рейна от Германии не получило поддержки Великобритании и США, которые
убедили Францию ​​отказаться от него в обмен на англо-американские гарантии
безопасности. агрессия, а также временная оккупация левого берега Рейна (сроком
на 15 лет) и демилитаризация 50-километрового участка на его правом берегу.
Было принято компромиссное решение по проблемам Саарского региона (угольные
месторождения перешли в собственность Франции; сам регион был временно отделен
от Германии и передан под контроль LN) и «Польского коридора», отделявшего
Восточную Пруссию от остальной части Германии (основная ее часть была передана
Польше; Данциг (ныне Гданьск) получил статус «вольного города» под контролем
ЛН). Сильные разногласия вызвали проблемы, связанные с определением границ
между Италией и КСХС (из-за нежелания других держав передать город Фиуме (ныне
Риека, Хорватия) Италии) Орландо и Соннино покинули Парижскую мирную
конференцию в апреле 1919 г.), Польше и Чехословакии (из-за Тешинской Силезии),
Болгарии и Греции (из-за Западной Фракии) и других. Некоторые из них
впоследствии были урегулированы Конференцией послов (фактически, с 28.07.1919
г. она действовала как Межсоюзническая комиссия по наблюдению за выполнением
мирных договоров в рамках Совета глав делегаций; официальный статус приобрел
после конец Парижской мирной конференции). Парижская мирная конференция
разрешила колониальный вопрос, создав систему подмандатных территорий (эта идея
активно обсуждалась в Великобритании во время войны, 16.12.1918 г.
сформулирована в брошюре Дж. Смэтса «Лига Наций: практические предложения»;
принята в Парижская мирная конференция в конце января 1919 г.).

Полномочия по управлению
территориями, входившими в состав Германской колониальной империи, были
распределены 6 и 7 мая 1919 г. (вопрос о полномочиях управления бывшими
владениями Османской империи решался на конференции в Сан-Ремо 19-26 апреля
1920). «Русский вопрос», который не стоял в повестке дня, также активно
обсуждался на Парижской мирной конференции. США и Великобритания, которые, в
отличие от Франции, были готовы к компромиссу с Советской Россией,
рассматривали возможность проведения конференции с участием всех правительств,
действующих на территории бывшей Российской империи (записка от 22 января 1919
г. о конференции). Принцевых островов, миссия Буллита 1919 г.). Однако с
наступлением армии А.В. Колчак, позиции западных держав ужесточаются, было
принято решение перейти к полной экономической блокаде РСФСР[5].

Представители побежденных государств
не участвовали в Парижской мирной конференции.

Вопрос о Польше и Чехословакии изучал
в своих исследованиях С.В. Морозов. В исследовании С.В. Морозова исследуется генезис отношений между
двумя государствами Версальско-Локарнской системы — Польшей и Чехословакией —
от подготовки проекта «Пакта четырех» до оккупации Чехословацкой Республики
немецкими и венгерскими войсками в марте 1939 года. Монография, состоящая из
введения, пяти глав и заключения, основана на широком круге источников, включая
неопубликованные архивные документы, обширную отечественную и зарубежную
научную литературу.

Сущность польско-чехословацких
отношений на международной арене, по мнению автора, определялась в основном
геополитическим фактором, поскольку «официальные правовые границы государств
Версальско-Локарнского режима и СССР совпадают с западными границами. Польша и Чехословакия, входившие в антисоветскую
политическую систему Европы, фактически были воротами в Россию. Кроме того,
постверсальская Польша сосуществовала с двумя более сильными и враждебными
державами — Советской Германией, Россией и Чехословакией. В то же время Варшава
и Прага зависели от политики других европейских стран и не могли проводить
полностью независимую внешнюю политику[6].

Двусторонние отношения между Польшей
и Чехословакией складывались непросто. Это объяснялось особенностями его
исторического развития и разным видением польского и чешского лидеров во
внешней политике этих стран, их месте в Европе. Таким образом, Польша
стремилась получить статус «великой державы» для обеспечения своей
безопасности. Чехословакия в основном руководствовалась собственными
экономическими интересами и борьбой за внешние рынки. Изменения международной
обстановки 30-х годов прошлого века вызвали разную реакцию в Варшаве и Праге.

Лидеры Польши и Чехословакии
по-разному отреагировали на пакт четырех. Прага не собиралась оказывать ему
серьезного сопротивления. Руководство Чехословакии надеялось избежать
пересмотра границ государства, заключив особое соглашение с Парижем и заключив
«вечный мир» с Варшавой.

Польша решила выступить против союза
четырех держав и стремилась к сближению с Германией, шантажируя ее
сотрудничеством с Советским Союзом. 26 января 1934 года Варшава и Берлин
подписали Декларацию о неприменении силы[7]. С
этого момента начинается период нормализации отношений между Польшей и
соседними странами: Варшава уже заключила с Москвой пакт о ненападении, который
был подписан 25 июля 1932 года. Международное положение Польши
стабилизировалось, что «позволяет польскому власти, чтобы развязать им руки.
Дипломатия, обретение свободы маневра, преобразование центра тяжести своих
действий на международной арене с этих направлений на другие направления, тем
самым выработав новый подход к отношениям с другими странами. Польская сторона
начала преследовать Политика так называемой «равной дистанции», то есть баланса
между СССР и Германией, должна была повлиять на развитие сотрудничества с
Берлином, по мнению поляков, для разрешения территориального спора с
Чехословакией.

 В результате сформировалась новая политика
Польши в отношении Чехословакии — «новый путь» министра Г. Бек. Тактически это
была политика «искусственного вывода» Варшавы из Праги.

Германия и Польша вели военные
приготовления, с которыми Прага была знакома. Германии была введена военная
служба и созданы военно-воздушные силы. МИД Польши и 2-й отдел Генерального
штаба Войска Польского разработали план создания повстанческих организаций,
состоящих из людей польского происхождения, на территории соседних государств.

Отныне Польша больше не подходит для
Германии в качестве партнера в реализации планов ревизии. Автор подчеркнул, что
отношения между Польшей и Чехословакией, подписавшей авиасоглашение с СССР,
стали настолько напряженными, что «трудно ожидать их нормализации в будущем».

После провала советских
наступательных планов, разработанных Польшей, Германией и Японией, польская
сторона решила создать так называемый «нейтральный блок» с участием Венгрии, а
также союзников Чехословакии по Малой Антанте Румынии и Югославия. Впоследствии
Италия выразила желание участвовать в планах Польши, «пытаясь с помощью Венгрии
создать своего рода баланс для политической гегемонии Германии».

Задача ослабления Чехословакии также
была в интересах Германии. Германия перевооружила Рейнскую область и вышла из
Локарнских соглашений, заменив Италию, которая ослабла после итало-абиссинского
конфликта в Европе. Берлин и Варшава активизировали свои усилия по изоляции
Праги и ее международных союзников[8].

Окончание военных действий, гарантированное перемирием
в Компьене, поставило на повестку дня вопрос о начале мирных переговоров,
которые должны были официально закрепить результаты войны и обеспечить
формирование новой системы территориального размежевания. Еще до их начала было
ясно, что они будут труднее, чем когда-либо, и потребуют от участников
использования всего арсенала дипломатической тактики для достижения наилучших
результатов для себя. Было также ясно, что все решения будут приниматься в
узком кругу, состоящем из представителей пяти, а зачастую и трех мировых
держав, которые несли на своих плечах основную ношу ведения военных действий и
обеспечения победы Антанты.

Главной задачей конференции было, конечно, заключение
мирного договора с Германией. Проблемы территориальных уступок, выплаты
репараций и контроля над вооружениями уже заняли центральное место в
переговорах. В то же время рассмотрение участниками Мирной конференции
вопросов, связанных с созданием или воссозданием государств, утративших свой
суверенитет в прошлом, имело большое значение для послевоенной судьбы
Европейского Союза.

Впервые в мировой истории один из основных участников
Мирной конференции пообещал в своих действиях руководствоваться теоретическими
принципами, основанными на признании права государств самостоятельно определять
свое развитие. Будущее и этот народ имеют право выбирать страну, гражданами
которой они хотят стать. В начале Парижской мирной конференции казалось, что
эти предположения, выдвинутые президентом США У. Вильсоном, станут основой
послевоенного мирового порядка. Противоречия между великими
державами-победительницами Первой мировой войны, активно проявившиеся в
германском вопросе, вскоре дали о себе знать в связи с комплексом проблем в
Центральной и Восточной Европе. Эти противоречия резко обострились между
Англией и Францией, внешнеполитические задачи которых были разными. Если Англия
не хотела чрезмерно ослаблять Германию и стремилась усилить Польшу как реальный
антигерманский фактор, то Франция в лице своего премьер-министра Ж. Клемансо
стремилась как можно быстрее и быстрее ослабить Германию, а также развить ее.
За счет территориальных потерь как на Западе, так и на Востоке.

Таким образом, для Франции восстановление сильного
польского государства в качестве противовеса Германии было важным для
национальной безопасности, а не абстрактным вопросом правосудия или реализации
принципа международного права, что было в первую очередь в деятельности
президента США В. Уилсон. Теории американского президента были оценены Парижем
неоднозначно, поскольку в случае их реализации, с одной стороны, страны,
которые попали бы в орбиту французского влияния, были бы восстановлены или
созданы, а с другой — не существовали бы. Нет никакой гарантии, что эти
государства будут достаточно сильными, чтобы противостоять немецкому ответному
нападению[9].

В меморандуме британскому правительству от 24 ноября
1918 года Франция выразила свое мнение о том, что следует создать независимое
польское государство с выходом к морю (и через владение Гданьском). Считается
также, что сюда входит Верхняя Силезия, юго-восточная часть Восточной Пруссии.
Во время конференции позиция Франции на польской границе всегда, за исключением
Тешина, всегда была пропольской. Франция стремилась сделать Польшу центральной
частью системы военного союза в Центральной и Юго-Восточной Европе.

Уже во время Первой мировой войны Великобритания
склонялась к Польше гораздо холоднее, чем Франция. В то же время вслед за К.
Лундгрен Нильсен, главный исследователь проблем Польши на Парижской мирной
конференции, следует отметить, что у британской политической элиты не было
единой позиции. Некоторые известные фигуры, такие как глава политической
разведки Э. Ховард, относились к Польше с симпатией, но британская делегация
была составлена ​​таким образом, что он и другие не имели там большого влияния
или не остались в стороне, Лондон в все. Между тем премьер-министр Др. Ллойд
Джордж на конференции по уравновешиванию польско-французских требований.
Конечно, он не подвергал сомнению необходимость восстановления Польского
государства таким образом, но, по его мнению, оно должно было иметь этнические
границы, что соответствовало предположениям В. Вильсона[10].

Окончательную позицию по польскому вопросу британцы
заняли в начале декабря 1918 года. В их Меморандуме, в частности, было
оговорено, что границы государства совпадают с этническими границами Восточной
Пруссии, а территории, на которые претендует Польша, должны совпадать. Такая
позиция, основанная на приоритете национального фактора в территориальном
размежевании, никак не совместима с предложенной поляками программой Р.
Дмовского. При этом, отстаивая расовый принцип, англичане не всегда
соглашались, например, они не поддерживали передачу Польше Вильно и других
спорных территорий, несмотря на наличие в то время большинства польского
населения.

В отличие от европейских держав, у Соединенных Штатов
не было интересов в Центральной и Восточной Европе, сопоставимых с интересами
великих европейских держав. Но ирония заключалась в том, что все мирные
инициативы в области построения нового мирового порядка исходили от президента
США У. Вильсона, который активно участвовал во внешней политике, что побудило
госсекретаря Р. Лансинга ко второму плану. Именно Вильсон и Хаус выступили с
идеей и разработали основные принципы восстановления Польши с выходом к морю, в
частности, Ланцинг призвал передать ему Гданьск. Однако Уилсон не дал четкого
определения концепции отсутствия выхода к морю в своей программе из 14 пунктов.
К. Лундгрен-Нильсен процитировал заявление посла Франции Жюссерана, который
сообщил, что Вильсон не согласен с поляками в отношении Гданьска и Польского
коридора, скептически относясь к тому, что большинство в этих районах
составляют поляки. Кроме того, он выступал против создания независимого
субъекта Восточной Пруссии во всех формах государственности[11].

После победы над Германией и ее союзниками
державы-победительницы начали формулировать свои планы послевоенного урегулирования.
Это были планы империалистического распределения мира, подавления революционных
движений и национального освобождения, порабощения сотен миллионов людей с
целью увеличения прибыли финансовых монополий и поддержания системы
капиталистических операций, которая уже вступила в силу. общая кризисная
стадия. Цели империалистов резко контрастируют с жизненными интересами
подавляющего большинства человечества — пролетариата и всех трудящихся
побежденных и победоносных стран, масс народов колоний и полуколоний, народов
первых. В то время это была единственная социалистическая страна. После войны
между державами-победительницами не было единства в вопросах мироустройства.
Каждый стремился к консолидации за счет другого, и у каждого были свои
территориальные, политические, финансовые, экономические и другие претензии,
несовместимые с преследованием их союзников. Все эти сложные и неразрешимые
противоречия напрямую повлияли на ход переговоров о заключении
империалистического мира.

После окончания войны Франция оказалась самой мощной
военной державой в Европе. Исходя из этого, правящие круги Франции предложили
обширную программу передела мира. В его основе лежало стремление максимально
ослабить Германию не только для обеспечения безопасности Франции, но и для установления
французской гегемонии на европейском континенте. Франция стремилась переместить
границы Западной Германии к Рейну, Германия потребовала крупную сумму в
качестве компенсации за военный ущерб (репарации), а также сокращение и
ограничение немецких вооруженных сил. Французское правительство высказалось за
территориальную экспансию Польши, Чехословакии, Румынии и Сербии, полагая, что
эти страны, опасаясь ответной войны со стороны Германии, станут инструментами
французской политики в Европе. Французские империалисты также были
заинтересованы в вовлечении стран Восточной и Юго-Восточной Европы в
интервенцию против Советской России, и поэтому активно поддерживали притязания
эксплуататорских классов Польши и Чехословакии на белорусские и украинские
земли, а также из Румынии на их территорию. Бессарабия. Программа послевоенного
мироустройства, предложенная Францией, также включала колониальные претензии на
некоторые немецкие колонии в Африке, часть Малой Азии из бывшей Османской
империи.[12]

Однако французский империализм не мог рассчитывать на
полную реализацию своего плана. Франция столкнулась с серьезными экономическими
трудностями в результате войны. [1] Советско-германские отношения от переговоров в
Брест-Литовске до подписания Рапалльского соглашения. В 2-х т. М.: Политиздат,
1968. Т. 1, 1968. 758 с.; Т. 2., 1971. -596 с. [2] Зубачевский В.А. Из истории становления Версальской
системы: дипломатическая борьба вокруг проблемы выхода Польши к морю накануне и
в период работы Парижской мирной конференции // Советское славяноведение. 1989.
№ 6. С. 3-13. [3] Морозов С.В. К вопросу о секретном польско-германском договоре 1934 г. //
Славяноведение. № 5. 2005. http://inslav.ru/sites/default/files/slav-2005-5.pdf
( Дата запроса: 27.05.2021) [4] История дипломатии: В 5 т. / Под ред. А.А. Громыко и
др. М.: Политиздат, 1959-1974. Т. 3. 2-е изд. перераб. 1965. — 423 с. [5]
Кобляков И.К. От Бреста до Рапалло. Очерки истории советско-германских
отношений с 1918 по 1922 гг. — М.: Наука, 1954. — 249 с. [6] Никонова С.В. Очерк европейской политики Германии в
1924-1929 гг. (от плана Дауэса к плану Юнга). М.: Наука, 1977. — 374 с. [7] Савченко В.Н. Восточнославянско-польское пограничье
1918-1921. Москва, ИСБ, 1995, 195 с. [8] Лопатина О.В. Дмовский и Падеревский на Мирной
конференции 1919 г. в Париже. История и историография зарубежного мира в лицах.
Самара, Самарский университет, 2001, 181 с. [9] Климовский Д.С. Германский империализм злейший враг
Польши (из истории германского реваншизма после Версаля). — Минск: Изд-во
высш., сред. спец. и проф. образования БССР, 1963. — 72 с. [10]
Климовский Д.С. Антипольская политика германского империализма в предверии
Локарно // Германская восточная политика в новое и новейшее время. М.: Наука,
1974. — С. 184-193. [11] Краткая история Польши. М.: Наука, 1993. — 530 с. [12] Лопатина О.В. Дмовский и Падеревский на Мирной
конференции 1919 г. в Париже. История и историография зарубежного мира в лицах.
Самара, Самарский университет, 2001, 181 с.