Дипломная работа (ВКР) — бакалавр, специалист на тему Демонологическая лексика в романе Ф.М. Достоевского «Бесы»

Содержание:

ВВЕДЕНИЕ. 3

ГЛАВА 1 ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ
ИССЛЕДОВАНИЯ: ДЕМОНОЛОГИЧЕКАЯ ЛЕКСИКА В ЯЗЫКЕ И ХУДОЖЕСТВЕННОМ ТЕКСТЕ. 7

1.1.   Понятие о демонологической лексики как объекте изучения. 7

1.2.   Классификация демонологической
лексики. 19

1.3.   Сравнительный анализ основных понятий демонологической
лексики… 23

1.4.   Особенности построения образа в художественном тексте. 26

1.5.   Понятие лексико-семантического поля в лингвистике. 33

ВЫВОДЫ ПЕРВОЙ ГЛАВЫ.. 37

ГЛАВА 2. ДЕМОНОЛОГИЗМЫ В РОМАНЕ Ф.М.
ДОСТОЕВСКОГО «БЕСЫ»: КОЛИЧЕСТЕННЫЙ, СОЧЕТАЕМОСТНЫЙ, ФУНКЦИОНАЛЬНО-СЕМАНТИЧЕСКИЙ
АНАЛИЗ. 39

2.1. Интертекстуальные,
композиционные и содержательно-тематические особенности романа Ф.М.
Достоевского «Бесы». 39

2.2. Демонологизмы в прямом
номинативном значении. 43

2.3. Демонологизмы в составе синтагм
как средство портретной характеристики или эмоционально-психологическое
состояние человека. 48

2.4. Функциональная, текстообразующая
и лингвокультурная специфика демонологической лексики в романе «Бесы». 53

ВЫВОДЫ ВТОРОЙ ГЛАВЫ.. 58

ЗАКЛЮЧЕНИЕ. 60

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ   63

Введение:

Современная гуманитарная наука проявляет
исследовательский интерес к народной духовно-сакральной культуре, причём в
самых разнообразных её проявлениях: в представлениях о сверхъестественной силе,
в лексике и фразеологии народных обрядов, в описании праздников, толковании
понятий добра и зла, божественного и дьявольского, в том числе и в текстах
художественных произведений, главными героями которых выступают демонологические
персонажи.

Первой теоретически значимой работой по истории вопроса
является труд Д.К. Зеленина «Восточнославянская этнография», вышедший в 1927
году. Он посвящен изучению мифологических персонажей на основе материалов
Географического общества, коллекций этнографических музеев и личных наблюдений
автора за жизнью народов СССР.

В работах ученых изучались фольклорные мифологические
персонажи. В литературоведческой области на материалах художественных текстов
исследовались демонологические мотивы в творчестве Ф.М. Достоевского (Домахина,
Котельникова), М.А Булгакова (Савина), А.А. Ахматовой (Сискевич).

Базой исследования послужили теоретические труды Д. К. Новиковой
«Функционально-прагматические особенности демонологической лексики», Р. Г. Назирова
«Материалы к монографии о романе Ф. М. Достоевского «Бесы»,
Эгамназарова Х. Х. «О понятии лексико-семантического поля», А. А. Потебни
«Слово и миф» и др.

Объект исследования: демонологическая лексика в
художественном тексте;

Предмет исследования – демонологическая лексика в романе
Ф. М. Достоевского «Бесы».

Материалом исследования послужил роман Ф. М. Достоевского
«Бесы», потому что в нем наиболее полно и разнообразно представлена
демонологическая лексика

Методология исследования основана на сочетании метода
контекстуального анализа, историко-генетического, сравнительно-типологического
и герменевтического методов.

Использование метода контекстуального анализа в широком
лингвокультурном понимании предполагает классификацию демонологической лексики,
сравнительный анализ её основных понятий, выявление функциональной,
текстообразующей и лингвокультурной специфики демонологической лексики.

Структура исследования:

Введение. Определяется цель и задачи работы, выявляются
объект и предмет исследования, определяется актуальность и новизна.

В первой главе приводятся теоретические основы
исследования.

В первом параграфе рассматривается понятие
демонологической лексики как объекте изучения.

Во втором параграфе приводится классификация
демонологической лексики.

В третьем параграфе дается сравнительный анализ основных
понятий демонологической лексики.

Во второй главе проводится количественный,
сочетаемостный, функционально-семантический анализ демонологизмов в романе Ф. М. Достоевского
«Бесы»:

В первом параграфе выявляются интертекстуальные,
композиционные и содержательно-тематические особенности романа Ф. М. Достоевского
«Бесы»;

Во втором параграфе анализируются демонологизмы в прямом
номинативном значении.

В третьем параграфе рассматриваются демонологизмы в составе
синтагм как средство портретной характеристики или в описании эмоционально-психологического
состояния человека.

В четвёртом параграфе определяется функциональная,
текстообразующая и лингвокультурная специфика демонологической лексики в романе
«Бесы».

В заключении подводятся итоги проделанной работы и
делаются выводы.

При определении цели и задач исследования мы исходили из
следующей гипотезы: демонологическая лексика обладает высоким
коммуникативно-прагматическим потенциалом, функциональной и лингвокультурной
спецификой в художественном тексте.

Новизна исследования заключается в исследовании определения
понятия «демонологема» как маркера концептуальной информации в тексте романа
Ф.М. Достоевского «Бесы».

Актуальность исследования заключается в проведении
многоаспектного лингвопрагматического анализа демонологической лексики в романе
Ф.М. Достоевского «Бесы».

Положения, выносимые на защиту:

— демонологическая лексика представлена словами,
словосочетаниями и устойчивыми выражениями, номинирующими персонажей нечистой
силы, а также связанные с ними реалии, действия и свойства;

-основными функциями демонологической лексики являются:
номинативная, характерологическая, экспрессивная, эмотивно-оценочная и
эстетическая;

— для определения специфики творчества Ф.М. Достоевского
плодотворной оказывается категория художественного сознания, которая позволяет
охватить разные аспекты многогранного наследия писателя;

— демонологическая лексика представлена в романе Ф.М. Достоевского
«Бесы» как в прямом номинативном значении, так и в составе синтагм, как
средство портретной характеристики или эмоционально-психологическое состояние
человека;

Практическая значимость исследования: полученные
результаты исследования могут быть применены в вузовских курсах русского языка,
литературы, языкознания, лингвокультуролгии, семиотики и аналитического чтения.

Заключение:

Основные выводы исследования:

— демонологическая лексика в романе Ф.М. Достоевского
«Бесы» отличается значительным коммуникативно-прагматическим потенциалом в плане
реализации авторских интенций и создания мистико-фантастического мира романа;

— демонологемы – это концептуально-значимые номинации
литературных персонажей, причисляемых к нечистой силе и наделенных
сверхъестественными способностями, которые приобретают статус ключевых знаков,
включаются в состав сильных позиций произведения, выполняют смыслообразующую
функцию в семантическом пространстве романа.

Перспектива данного направления исследования заключается
в многоаспектном лингвопрагматическом изучении текстов Ф.М. Достоевкского
и других русских писателей в анализе индивидуально-авторской концептосферы. Демонологическая лексика представляет собой особую группу
номинаций и является базовой для традиционной культуры. Но в отличие от других семантических
общностей, где за номинацией стоит реальный предмет, демонология — это своего
рода «виртуальная реальность», когда название существует, а реального объекта
нет, поэтому анализировать данную семантическую группу можно только апеллируя к
языковому сознанию. Исследуемая нами проблема предполагает комплексное описание
языкового материала с использованием как собственно лингвистических принципов и
методов, так и аппарата смежных с лингвистикой направлений.

Именно комплексный подход позволяет эксплицитно
представить психологическую реальность семантики демонологем в языковом
сознании. В лингвистике существуют разные модели описания языковых фактов.
Системно-функциональная модель предполагает выделение в структуре значения
языковой единицы семантических компонентов и определение их статуса;
определение иерархии сем, нейтральных и стилистически маркированных, а также
определение типов системных отношений единиц лексико-семантического уровня (Ю.
Д. Апресян, Л. М. Васильев, К. И. Демидова, Э. В. Кузнецова, Л. А. Новиков, И.
А. Стернин, Д. Н. Шмелев и др.)

Роман Федора Достоевского «Бесы» отличается своей
проблематичностью от ряда других произведений писателя. Если другие романы
Достоевского в основном были посвящены судьбе конкретной человеческой личности
(Раскольников, князь Мышкин, Аркадий Долгорукий), то в «Бесах» Достоевский впервые
воссоздает портрет молодого поколения середины 19 века, его идейный характер.
философские поиски, политические амбиции и социальные устремления. Все это было
настолько своевременно и актуально, что тогдашняя молодежь, прочитав роман,
сосредоточила свое внимание на политической, памфлетной части его проблем,
пытаясь найти в произведении свой портрет, и нашла «злую карикатуру». В.В.
Тимофеева (О. Починковская) вспоминала реакцию молодежи на только что
появившийся роман: «Новый роман Достоевского казался нам тогда уродливой
карикатурой, кошмаром мистических экстазов и психопатии».

Но по прошествии более ста лет с момента написания романа
его философские и религиозные вопросы считаются наиболее значительными.
Сегодняшний читатель видит трагедию героев не столько в ложности их
политических устремлений, которые были результатом духовного заблуждения,
сколько в утрате религиозной и моральной обусловленности действий, в открытом
предпочтении зла добру, воля антихриста выше воли Бога. Именно такое прочтение
романа, на наш взгляд, соответствовало замыслу Достоевского. Как бы то ни было,
роман «Бесы» постоянно привлекал внимание читающей публики и критиков во многом
шокирующим идейным содержанием.

При всем обилии и разнообразии произведений, посвященных
творчеству Достоевского в целом и роману «Бесы» в частности, это произведение
кажется наименее изученным как художественное явление, определяющее выбор темы
нашего творчества. Его важнейшая задача — осмыслить идейное содержание романа в
неразрывном единстве с особенностями его художественной формы, раскрыть его
идейную и художественную целостность.

Прижизненная критика, оценивая роман, в основном
обращалась к вопросу о том, насколько правдиво изображены в «Демонах»
представители русского революционного движения 60-х годов. Чаще всего
Достоевского упрекали в «карикатурных» и «фантастических» персонажах.

В большинстве критических замечаний над поздними романами
Достоевского отмечалось «издевательство над нигилизмом». Так, М.Е.
Салтыков-Щедрин в своей статье «Светлов, его взгляды, характер и деятельность»
писал: «Дешевое издевательство над так называемым нигилизмом и презрение к
суматохе <.> — все это изобилует произведениями господина Достоевского.
совершенно непривычные для них пятна, а рядом с картинками, свидетельствующими
о высокой художественной прозорливости, вызывают сцены, доказывающие слишком
поверхностное понимание жизни и ее явления. <.> С одной стороны, у него
(Достоевского) * есть лица полные жизни и правды, с другой — какие-то
таинственные и, как во сне, несущиеся марионетки, сделанные руками, дрожащими
от гнева ».

При жизни Достоевского писатели и критики-реалисты в
традиционном понимании этого слова обращали внимание на то, что героев
произведений Достоевского нельзя назвать «типичными персонажами», а все происходящие
с ними катаклизмы нельзя назвать «типичными обстоятельствами». " Дело
Нечаева, положенное Достоевским в основу сюжета «Демонов», было признано
современниками «криминальным исключением», а вовсе не началом надвигающейся
катастрофы. «Ухватившись за печальное, ошибочное и преступное исключение, не
относящееся к чаю, он (Достоевский) упустил из виду общий характер сюепа,
персонажа, достойного его кисти в своих глубоко трагических моментах», — писал
Н.К. Михайловский

В то же время важно вспомнить реакцию самого Достоевского
на эти упреки. Достоевский писал сотруднику «Русского вестника» Н.А. Любимову:
«В« Бесах »было много лиц, за которых меня упрекали в фантастике, значит, поверьте,
все они оправдывались действительностью, следовательно, были правы. Например,
Победоносцев К.П. сообщил о двух-трех случаях задержания анархистов, которые
были поразительно похожи на изображенных мной в «Демонах» 4. И чем ближе
подходила русская революция, тем реалистичнее были образы, созданные в романе.
Достоевского стали называть «пророком русской революции», имея в виду, прежде
всего, роман «Бесы».

Анализируя современную критику Достоевского более чем
через сто лет, Л.И. Сараскина резюмирует широко распространенное в литературных
кругах 60-70-х годов XIX века мнение о романе: «Читающую публику, за редким
исключением, оскорбил роман Достоевского.

Фрагмент текста работы:

ГЛАВА 1 ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИССЛЕДОВАНИЯ: ДЕМОНОЛОГИЧЕКАЯ
ЛЕКСИКА В ЯЗЫКЕ И ХУДОЖЕСТВЕННОМ ТЕКСТЕ 1.1. Понятие о демонологической лексики как объекте изучения Демонологическая
лексика представляет собой особую группу номинаций и является базовой для
традиционной культуры. Но в отличие от других семантических общностей, где за номинацией
стоит реальный предмет, демонология – это своего рода «виртуальная реальность»,
когда название существует, а реального объекта нет, поэтому анализировать
данную семантическую группу можно только апеллируя к языковому сознанию.

Демонологическая
лексика представлена словами, словосочетаниями и устойчивыми выражениями,
номинирующими персонажей и существ нечистой силы, а также связанные с ними
реалии, свойства и деяния, имеющие отношение к причинению вреда человеку, которые
соотвествуеют определёнными мифологическими функциями.

Демонологемы
– это концептуально значимые номинации литературных персонажей, причисляемых к
нечистой силе и наделенных сверхъестественными способностями, которые
приобретают статус ключевых знаков, включаются в состав сильных позиций
произведения, выполняют смыслообразующую функцию в семантическом пространстве
романов мистической фантастической прозы.

Демонологическая
лексика является одним из видов специальной лексики, которая находится на стыке
интересов ученых разных направлений: литературоведов, филологов, лингвистов.

Специальная
лексика изучается наукой терминоведение. Отправной точкой в изучении
специальной лексики принято считать 1931 г., ознаменовавшийся выходом статьи Д.
С. Лотте «Очередные задачи научно-технической терминологии». Именно в это время
пристальное внимание на себя обратила специальная лексика в контексте терминоведения
как отдельной науки. Примечательно, что терминология и специальная лексика
употребляются в качестве синонимов во многих научных трудах. Но стоит отметить,
что понятие специальная лексика несравненно шире, чем понятие терминология.

С.
Гринев-Гриневич даёт такое определение специальной лексике: «совокупность
лексических единиц (в первую очередь терминов) специальных областей знания,
образующая особый пласт лексики, наиболее легко поддающийся сознательному
регулированию и упорядочению [23, C. 89-90].

Прохорова
Н. В. в своих трудах рассматривает два основных теоретических подхода к
определению специальной лексики. В первом подходе выделяются и подчеркиваются
все различия между специальной и общеупотребительной лексикой; термин как
единица специальной лексики  противопоставляется слову как единице языка.
Этот подход также находит отражение в работе Суперанской А. В., Подольской Н.
В., Васильевой Н. В., которые предлагают выделять общую и специальную лексику,
также противопоставляя их. Суперанская А. В., Подольская Н. В., Васильева Н. В.
подробно рассказывают, для чего создаётся специальная лексика – в первую
очередь для обозначения идей и «вещей», созданных в ходе профессиональной
деятельности человека, – и отмечают искусственность создания специальной лексики,
подчеркивая, что она «вторична, искусственно создана из исконных, придуманных
или заимствованных элементов» [7, C. 55].

Второй
подход, напротив, указывает на то, что «терминологическая лексика является
частью словарного запаса литературного языка. Носители терминологии – это
носители современного русского литературного языка» [19, C. 79].

Современные
исследователи сходятся во мнении, что «не стоит включать терминологию в лексику
общелитературного языка, так как при этом теряется её языковая специфика, но
неверным будет и полностью разграничивать эти понятия» [6, C. 86]. Таким образом, мы приходим к
выводу, что определение специальной лексики – это достаточно сложный, спорный
вопрос как со стороны лингвистики, так и со стороны терминоведения.

О.С. Ахманова
дает следующее определение понятию «термин»: «слово или словосочетание
специального (научного, технического и т.п.) языка, создаваемое (принимаемое,
заимствуемое и т.п.) для точного выражения специальных понятий и обозначения
специальных предметов [Ахманова, 2010: 474].

Терминосфера
современного русского языка представляет собой широко развитую макросистему,
или систему систем, где все группы специальной лексики взаимосвязаны, что
позволяет рассмотреть ее с точки зрения теории функционально-семантического
поля.

Проблема
лексико-семантического поля, являясь объектом сравнительной типологии,
находится в фокусе важнейших исследований. Современные представления филологов
определяют лексико-семантическое поле как «совокупность лексем, которые
обозначают определенное понятие в широком смысле этого слова, включающих в свой
состав слова различных частей речи»  [5, C. 136]. Лексико-семантическое поле
характеризуется рядом признаков системности в синхронном плане:

— семантическая
соотносительность лексем, делящих поле между собой;

— наличие
гипонимов гиперонимов.

В
генетическо-диахроническом плане:

— определённый
набор неоднократно реализованных мотивационных моделей;

—
повторяемость словообразовательных моделей;

-повторяемость
производящих этимологических гнёзд, порождающих лексику поля.

Современная
лингвистика насчитывает несколько теоретических концепций и методологических
подходов при изучении поля. Однако все эти подходы объединяет одна общая идея –
идея семантической связи слов друг с другом в языке. В самом понятии «поле»
лингвисты реализуют идею о наличии некой структурной величины, объединяющей
лексику в лексико-семантическую систему, в которой каждая лексема обнаруживает
эту величину как доминантную сему лексического значения.

Стоит
признать, что при всей важности изучаемого вопроса, до сих пор учёные не пришли
к единому мнению о сущности понятия «семантическое поле». По мнению таких
исследователей, как Л. Т. Выгонная, В. А. Москович и др., семантическое поле – явление
экстралингвистическое (психологическое или логическое), но находящее отражение
в языке.

А. И.
Кузнецов и А. Я. Шайкевич придерживаются точки зрения, что семантическое поле –
это явление языка, и вычленение его должно происходить на основе лингвистических
данных. Каждое поле подразделяется на языковые элементы – слова и понятия.

Понятие
«поле» появилось в области физики еще первой четверти XIX века. Впервые термин «семантическое
поле» ввел Н. Ипсен в 1924 году, и обозначал этот термин «совокупность слов,
обладающих общим значением»  [9,
C. 149]. В языкознании
понятие «семантическое поле» сформировалось в русле функциональной лингвистики,
у истоков которой стоят такие ученые как А. А. Потебня, И. А. Бодуэн
де Куртенэ, А. М. Пешковский, С. Д. Кацнельсон.

Лексико-семантическое
поле представляет собой довольно ёмкое понятие, в котором пересекаются основные
проблемы лексикологии – проблемы синонимии, антонимии, полисемии, а также
проблемы соотношения слова и понятия.

Важнейшим
составным компонентом лексико-семантического поля являются лексико-семантические
группы слов, которые, в свою очередь, могут обозначать любой семантический
класс слов (лексем), объединенных хотя бы одной общей лексической
парадигматической семой или хотя бы одним семантическим множителем.

Полевая
теория свидетельствует о системном строении всей лексической организации. Ю. Д.
Апресян считает, что если семантическое поле образуется множеством значений,
которые имеют хотя бы один общий компонент, то из любого семантического поля,
путем более или менее длинной цепочки, можно попасть в любое другое поле. Таким
образом, можно свидетельствовать о непрерывности семантического пространства
языка.

Лексико-семантическое
поле характеризуется рядом признаков системности. В основе его организации
лежат упорядоченные классы, лексические парадигмы разного типа, структурирующие
семантическое поле как по вертикали, так и по горизонтали. Ядро
лексико-семантического поля, как его семантическая доминанта, образуется
лексической единицей, которая выражает общее инвариантное значение. Одним из
основных свойств лексико-семантического поля является его целостность, которая
обеспечивается отношениями, предполагающими вхождение менее сложных единиц в
более сложные.

Таким
образом, можно сделать вывод о том, что лексико- семантическое поле как особая
системообразующая единица обладает сложной структурой, составные элементы
которой связаны между собой парадигматическими отношениями.

Далее
рассмотрим типологизацию специальной лексики.

Условно в
специальной лексике можно выделить термины, номены или номенклатурные наименования,
профессионализмы, профессиональные жаргонизмы, предтермины и квазитермины,
терминоиды, прототермины.

Рассматривая
термины, мы можем проследить непосредственную связь термина с понятием. По
словам В.М. Лейчика, «термин является «овеществлением» абстракции объекта
специальной сферы в виде лексической единицы естественного языка» [15, C. 187]. Если смотреть на термины с
точки зрения лингвистического подхода, то можно выдвинуть два предположения
насчёт сущности термина: термин как особое слово в лексическом составе
естественного языка и термин как «слово в особой функции» [25, C. 89-90].

Термины
можно разделить на три группы:

1.Термины-слова
(непроизводные, производные и сложные).

2.Термины-словосочетания
(разложимые и неразложимые).

3.Символо-слова.

Далее мы
рассмотрим номены или, по-другому, номенклатурные обозначения. Номены, в
отличие от терминов, служат для обозначения, а не для выражения понятий, часто
образуя целую систему символов. Чаще всего номенам свойственна абстрактность и
условность. По словам Гринев-Гриневича «номены связаны с понятиями, соотносясь
с ними через соответствующие термины» [19, C. 47]. Термины и номены имеют много
общих черт, например, целенаправленность в появлении или отсутствие
экспрессивности и принадлежность к нейтральному слою лексики, что порождает
дискуссии среди исследователей о правомерности разграничения терминов и
номенклатурных наименований. Номены сложно упорядочить, они неисчислимы и их
количество несоизмеримо больше по сравнению с количеством терминов. Одним из важных
отличий номена от термина считается его возможность существования вне
контекста. Тогда как термин не может существовать вне терминологического поля.

Отдельно в
контексте специальной лексики рассматриваются профессионализмы и
профессиональные жаргонизмы. Ряд исследователей считает, что стоит с
осторожностью подходить к определению профессионализмов, т.к. критерии для их
разграничения с терминами достаточно ненадежны. Наиболее существенным критерием
считают наличие эмоционально-экспрессивных коннотаций. Профессионализмы
встречаются среди людей какой-то профессии, но, как отмечают учёные, не
является научным обозначением понятия. Это скорее словесное отражение понимания
понятия с учетом личностных качеств человека.

Лейчик В.М.
также предлагает причислять к специальной лексике так называемые псевдотермины,
обозначающие выдуманные, фантастические понятия (русалка, дракон, философский камень), т.к. они обладают теми же
признаками, что и термины, обозначающие реальные понятия (к примеру, наличие
дефиниции и определённость). А существование терминов, выражающих абстрактные
понятия, не имеющие собственного денотата (мысль,
время), только подтверждает это предложение.

Для того,
чтобы разобраться в роли специальной лексики в художественном тексте, стоит
несколько слов сказать о самом тексте.

Роль
специальной лексики в текстах разных типов – проблема, вызывающая неизменный
интерес многих исследователей. Д.Н. Шмелев в своей работе «Слово и образ» особо
отмечает использование специальной лексики, говоря о стилистических
экспрессивных средствах языка: «Специальные термины, вводимые в художественное
произведение, не только помогают точному раскрытию смысла определённой работы
или специальных процессов, но и направлены на то, чтобы создать впечатление
подлинной атмосферы, чтобы заставить читателя воспринимать специальную работу
как бы глазами ее непосредственных участников»[1].

Специальные
слова, встречаемые в художественном произведении, связывают художественный
текст с жизнью, придают произведению яркость, неповторимый колорит. Например:

«Стремительным
движением Эрг Ноор вытянул складное кресло из-под стола электронной расчётной
машины. Это была малая модель МНУ-11. До сих пор из-за большого веса, размеров
и хрупкости нельзя было устанавливать на звездолётах электронную машину-мозг
типа ИТУ для всесторонних операций и полностью поручить ему управление
звездолётом. В посту управления требовалось присутствие дежурного навигатора,
тем более что точная ориентировка курса корабля на столь далёкие расстояния
была невозможна» (Туманность Андромеды).

Употребление
специальной лексики в этом отрывке вместе со средствами художественной
выразительности (эпитеты, экспрессивные глаголы и наречия) придает терминам
несвойственную им по их лингвистической сущности эмоциональность.

Специальная
лексика может служить для создания портретной характеристики персонажа:

« – Прошло
уже порядочно лет, — сурово ответил биолог. Его горбоносое лицо черкеса,
мужественное, несмотря на молодость, сделалось грозным» (Туманность Андромеды). [1] Шмелев
Д.Н. Слово и образ.―М.: Наука, 1964.―119 с. – с.43.