Дипломная работа (бакалавр/специалист) на тему Вторая Мировая война глазами солдат и офицеров Вермахта

Содержание:

1. Введение 3
   Глава 1. Воспоминания солдат и офицеров о Второй мировой войне 7
   1.1. Исследование воспоминаний солдат Восточного фронта 8
   1.2. Взгляд на Вторую мировую войну солдат и офицеров Западного фронта 23
   Глава 2. Отражение воспоминаний солдат и офицеров о Сталинградской битве 34
   2.1. Настроение военных до Сталинградской битвы 34
   2.2. Вести из Сталинградского котла 39
   2.3. Воспоминания о плене участников Сталинградской битвы 48
   Заключение 55
   Список литературы 59

    

Введение:

1. В течение 75 лет после окончания Второй мировой войны Германия зарекомендовала себя как ведущая экономическая держава и крупнейший донор международной помощи. Япония и Германия, бывшие «вражеские» государства во Второй мировой войне, теперь широко считаются подходящими для присоединения к пяти «победоносным» державам войны для постоянного членства в Совете Безопасности Организации Объединенных Наций.
   Несмотря на столь значительное восстановление после войны, в Германии продолжают возникать некоторые связанные с войной проблемы. В частности, они связаны с восприятием места простых граждан страны во Второй мировой войне, их переживанием происходящего, равно как и восприятия преступлений нацистского режима.
   Вопросы Восточного и Западного фронтов, работа над основными проблемами, которые тесно связаны с особенностями формирования отношений между Германией и остальным миром.
   В мире, который становится все более глобальным, для Германии будет важно наладить прочные отношения с другими, поскольку расширение взаимодействия как в экономической, так и в неэкономической сферах будет неизбежным. По мере того, как регион укрепляется в экономическом и политическом плане, Германии необходимо будет и дальше взаимодействовать с другими государствами и народами на официальном и частном уровнях.
   На протяжении всей истории формируются представления и отношения, которые влияют на поведение и формируют политику, поэтому Германия и другие государства должны знать свою историю и интерпретацию истории другими. Петра Буххольц в своей статье, включенной в эту публикацию, ссылается на речь бывшего президента Федеративной Республики Германии Ричарда фон Вайцзеккера, в которой он подчеркнул, что люди должны знать, как они относятся к прошлому. И вопрос этого отношения к истории, развития знаний об истории и взаимодействия на основе исторических фактов становится тем актуальнее, чем более доступными становятся архивы. И речь здесь идет как об особенностях воспоминаний о каждом конкретно взятом факте Второй мировой войны и участия в ней Германии, так и о том, как воспринимается определенное сражение в ней. В частности, Сталинградское.
   Данная работа обращена не только к анализу Сталинградского сражения, как ключевого в Великой отечественной войне, но и к взгляду немецких солдат и офицеров на Западный и Восточный фронт. Обращаясь к воспоминаниям солдат и офицеров о том, как продвигалась немецкая армия с Запада на Восток, мы можем не только отследить саму хронологию войн, но и как происходило формирование духа армии, как отдельные представители ее глядели на завоевание Европы, на важность похода по восточноевропейским странам, а также и то, каким образом менялся взгляд на саму войну – от легкости побед и гордости за свою страну до безнадежности в сталинградском котле.
   Оборона Сталинграда. Это слово у каждого человека вызывает ряд сложнейших ассоциаций. Это не только трагическая страница в истории России и всего мира, но и пример героического подвига народа, который продолжал развиваться даже окруженный кольцом врагов.
   Вторая мировая война крепко связала историческую память двух народов — российского и немецкого. В России победа СССР в той войне стала едва ли не главным идеологическим и государствообразующим нарративом, вытесняющим менее славные страницы отечественной истории, в частности, сталинщину.
   Для немцев война 1939-1945 годов тоже важный элемент национального самосознания. Но вспоминают о ней в Германии иначе, чем в России, хотя и тоже не совсем объективно, о чем свидетельствует исследование, проведенное по заказу фонда «Память, ответственность и будущее»
   Особое место в этих исторических свидетельствах занимает Сталинград. История защиты Сталинграда — одновременно и героическая и трагическая страница в истории всего мира. Война принесла много бед и российскому населению, а потому трагедия остается до сих пор актуальной для отечественной науки. Но Вторая мировая была трагедией не только для СССР. Затронула оно и большое количество немецких граждан, которые не стремились воевать и не
   Исследование историографии представляет собой попытку открыть самую страшную и самую сложную страницу истории — истории не до конца раскрытой, не до конца проанализированной. Несмотря на то, что оборона Сталинграда и взгляд на нее широко изучался и продолжает изучаться, достаточно редко происходило обращение к тем, кто участвовал в этой войне, их мыслям и чувствам.
   Сильные и слабые стороны исторической литературы о Сталинградской битве стали в последние годы предметом откровенного и объективного анализа историков. Поэтому отметим здесь наиболее существенные достижения российских и зарубежных исследователей истории Сталинградской битвы.
   Тем не менее, несмотря на то, что сама тема вряд ли может назваться малоизученной, вопрос о человеке, его мыслях и чувствах во время Второй мировой войн остается открытым. И, если тактика войны и ход ее изучены достаточно хорошо, то взгляд на саму личность и восприятие ей войны остается открытым. Особенно касается это офицеров и солдат Вермахта, сама тема которого долгое время была запретной. Сегодня же мир начинает осмыслять в полной мере наследие войны. Как следствие, биографический и психологический подход к ней воспринимается как логичный и обращение к восприятию немцами войны от Западного фронта до Сталинграда становится очень важной и актуальной темой.
   Цель работы — анализ историографии немецких источников, посвященных Второй мировой войне от Западного фронта, через Восточнй фронт и до Сталинграда.

Заключение:

1. Проанализировав материал, тесно связанный с восприятием Второй мировой войны немецкими солдатами и офицерами, можно с уверенностью говорить о том, что восприятие Второй мировой войн не было ни однозначным ни устойчивым и зависело от восприятия каждого конкретного человека и от того, как осуществлялась деятельность армии.
   В частности, во время войны на Западном фронте и части Восточного фронта большинство немецких граждан было уверено в правильности осуществляемых действий. Это было связано с особенностями восприятия реальности. После Первой мировой войны Германии были навязаны достаточно унизительные условия существования. Как следствие, постепенно у населения возник протест против несправедливости положения дел, на который наложилась достаточно легко идеология, продвигаемая партией Гитлера.
   Если мы проанализируем мемуары и дневники начала войн, то видим. Что в большинстве своем молодые солдаты и офицеры признают справедливость войны, считая, что данная война становится своеобразным реваншем граждан Германии за огромные унижения, которым она подвергалась. Более того, в начале войн активно участвовали так называемые элитные войска, куда отбирали достаточно тщательно, и попасть куда было очень почетно.
   Тем не менее, в ряде мемуаров настроение начинает уже меняться в Польской кампании. Связано это с тем, что начинает активно применяться жестокое отношение против мирного населения и появляются первые идеи сегрегации населения. Ко времени атаки на Сталинград большинство немецких военнослужащих начинают задумываться о правильности пропаганды и начинают активно оценивать войну и свое место в войне. Ситуация существенно осложняется также и спецификой ведения войны, активной обороной врага и, в связи с этим, ростом упаднических настроений в армии.
   Мнение относительно Сталинградской битвы существенно различается у представителей разных точек зрения. Сталинградская битва с августа 1942 года по начало февраля 1943 года поглотила восприятия большинства немецких солдат как решающий поворотный момент во Второй мировой войне. Хотя другие сражения могли иметь большее военное значение, они оказали особое психологическое воздействие как на немецкую, так и на советскую стороны. Символическая борьба за город на Волге играла центральную роль в немецких, советских и российских воспоминаниях о войне на протяжении десятилетий вплоть до наших дней. Тот факт, что это было (и остается) чрезвычайно разным, противоречивым и даже противоречивым, объясняется самим событием. «Сталинград» был не просто важным военным конфликтом между вермахтом и Красной Армией.
   Отношение становилось тем негативнее, чем ярче было противоречие на фронте. Немецкая армия в то время испытывала большие проблемы с провиантом, не хватало оружия и обмундирования. Она постоянно подвергалась атакам партизанских отрядов и обстрелу противника. Все это не могло не деморализовывать и приводило к тому, что сообщения в письмах и мемуарах отличаются все большим негативом. В них все чаще начинает звучать отчаяние, которое, даже прикрытое шуткой, начинает свидетельствовать о том, что мировосприятие немецкой армии было сломлено – не было веры не только в правильность поведения армии, но и в правильность того дела, которое лежало в основе войны.
   Анализ материала позволяет говорить о том, что Сталинград был не только крупнейшей победой армии, но и крупнейшей духовной победой, так как он сломил моральный дух армии противника, после чего победа немецкой армии вряд ли была уже возможна.
   Исследование восприятия событий была продолжена обеими сторонами после ее окончания: национал-социалисты создали миф о гибели, который должен был в последний раз подстегнуть волю к борьбе с измученным войной населением Германии. Сталинградский миф, пропагандируемый нацистской пропагандой, продолжал резонировать после 1945 года, был разрушен, обновлен и изменен. С тех пор битва во многом сравнивалась с мифическими событиями и легендарными событиями. Советский Союз, с другой стороны, организовал миф о победе, чтобы продемонстрировать превосходство социализма и мотивировать солдат продолжать борьбу. С ростом ядерной и сверхдержавы после войны это усилилось, и оно должно было оставаться практически неизменным до распада Советского Союза.
   Память о Сталинграде в ГДР существенно не отличалась от памяти в Советском Союзе. Здесь также термин «Великая волжская битва» был предпочтительным после десталинизации. Ей всегда уделялось значительное внимание на всех юбилеях. Пресса сообщала на первых полосах, особенно «National Zeitung» из НДПД, где часто в этих случаях писали выдающиеся офицеры Сталинграда. Политический вес изменился в эпоху Хонеккера. Отчеты о битве были теперь написаны в центральном органе САС «Neues Deutschland» исключительно советскими авторами, в основном генералами.
   «Дружеская связь между городами», то есть «побратимство городов», является основой для новых форм совместного анализа истории с конца 1980-х годов. Однако исторический баланс требует не только знания языка другого человека, чтобы понять его. Требуется принятие других способов мышления и культурных влияний, а также попытки связать их со своим собственным.
   Еще в 1970-х годах профсоюзы Западного Берлина — не совсем официально — установили контакты с профсоюзами в Волгограде. В 1991 году Федерация профсоюзов Германии Берлин / Бранденбург, в настоящее время являющаяся официальным партнером волгоградских профсоюзов, впервые в истории организовала выставку о битве за Сталинград, на которой были предприняты усилия, чтобы дать обеим сторонам равное право голоса и общую позицию в том, что представляет интерес как связь поколонений.

Фрагмент текста работы:

1. Глава 1. Воспоминания солдат и офицеров о Второй мировой войне

   1.1. Исследование воспоминаний солдат Восточного фронта

   Хотя историки давно признали текстовые и риторические аспекты их источников, жанр солдатского мемуара все еще обсуждается в основном с точки зрения его психологической или фактической правдивости, и отсутствует понимание того, как реконфигурируются воспоминания при прохождении через интерпретирующую среду повествования. В этой статье мы представляем обсуждение структуры и функций повествования в трех мемуарах немецкого солдата времен Второй мировой войны: «Selber Seltsam Fremd» Вилли Питера Риза (1944/2004), «Крым-Курланд» Готтлоба Герберта Бидермана Infanterie-Division 1941-45 (1964) Эдгара Клауса «Сквозь зенитный огонь» (1957).
   Написанные в разное время, эти мемуары представляют собой последовательные этапы примирения с ужасами и преступлениями Восточного фронта. Однако, как мы утверждаем, эта работа памяти опосредована повествованием, а сюжетная и повествовательная последовательность солдатского мемуара часто рассказывает историю, которая противоречит заявленным взглядам автора. Следовательно, повествовательный подход необходим для понимания того, каким образом солдатские мемуары фиксируют и передают опыт войны .
   В данной работе мы рассмотрим мемуары войны как повествовательную интерпретацию опыта. С отличием, преобладающим в немецкой посткантианской философии, в мемуарах войны используется повествование для преобразования живого опыта (Erlebnis) в символически опосредованный опыт (Erfahrung)). Это сложный процесс, который включает в себя ряд операций: установление устойчивых и психологически понятных персонажей; навязывание временной структуры, которая отделяет единичные «события» от повседневной рутины; создание причинно-следственных связей и сюжетов; и создание эффективной экономики, управляющей эмоциональным откликом людей на потенциально травмирующий опыт войны.
   Кроме того, этот процесс нарративной интерпретации имеет отчетливый политический аспект, возможно, особенно очевидный в германских военных мемуарах, который включает в себя взаимосвязанные представления друзей и врагов, а также конкретные стратегии для решения вопросов вины и ответственности. Однако важно отметить, что военные мемуары — это не просто вопрос манипуляции и отклонения ответственности (хотя иногда это именно так).
   Рассмотрим три военных воспоминания немецких солдат во время Второй мировой войны: Вилли Питера Ризы Мира Selber seltsam Fremd (2000), Готтлоб Герберт Bidermann в Крым Курляндия (1964) и Эдгар Клаус Durch die Hölle des Krieges (1991). Каждый из этих мемуаров обращен к истории событий на фронтах Второй мировой войны и озвучивает аналогичную двойственность в отношении этой чудовищно жестокой кампании. Тем не менее, три автора заметно отличаются друг от друга с точки зрения стратегий повествования, которые они используют, чтобы понять их опыт и донести их до аудитории, состоящей в основном из непонимающих гражданских лиц. Фокус нашего анализа — война как социальный опыт. Как мы утверждаем, каждый из трех мемуаристов борется с этими социальными взаимодействиями и использует повествование как средство восстановления порядка и значимости в социальном мире, чреватом сложностью .
   В контексте немецких военных мемуаров время написания имеет решающее значение, и не только для оценки того, записывает ли автор события более или менее так, как они происходят, или, скорее, на расстоянии и с пользой исторических и Оглядываясь в прошлое Время написания также имеет важное значение, потому что мемуары солдат, как правило, очень точно отражают нынешний способ, которым немецкое общество в целом справилось с травмой войны, при этом извиняющиеся отчеты доминировали в непосредственный послевоенный период и лишь постепенно заменялись более амбивалентные и часто вызывающие чувство вины повествования. Это отношение к доминирующим способам запоминания общества станет очевидным в наших последующих примерах .
   Тем не менее, пример, с которого мы начинаем, Мир Selber Seltsam Fremd Вилли Питер Риз, выделяется из обширной мемуарной литературы более чем одним способом. Этот мемуар был написан во время войны и остался незаконченным, когда его автор был убит в бою в начале 1944 года. В мемуарах Риза были выражены литературные амбиции; внимательно следя за записями дневника автора, он преобразует фактическую ориентацию этих записей в драматическое повествование с сильным лирическим подтекстом.
   Письмо Риза особенно перекликается с отголосками немецкой литературы и философии межвоенного периода, от теории Освальда Шпенглера о спаде Запада до критики Эрнста Юнгера о технологиях и массовом обществе. До того, как его призвали, Риз, казалось, жил жизнью персонажа Томаса Манна, разделенного между буржуазной респектабельностью и артистическими побуждениями: работая банковским клерком днем, он преследовал своего подлинного, литературные устремления ночью. Тем не менее, в манере, типичной для немецкого Bildungsbürger , Риз был почти полностью аполитичным и имеет тенденцию рассматривать войну, а не как ужасающее геополитической борьбы, но как экзистенциальный вызов , стоящий перед индивид — то есть сам.
   Как можно себе представить, этот чувствительный буржуазный поэт не процветал на Восточном фронте и, похоже, стоял в стороне от своих