Дипломная работа (бакалавр/специалист) на тему Право на уважение частной и семейной жизни в практике европейского суда по правам человека

Содержание:

ВВЕДЕНИЕ 3
ГЛАВА 1. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ И ПРАВОВЫЕ ОСНОВЫ ПРАВА НА УВАЖЕНИЕ ЧАСТНОЙ И СЕМЕЙНОЙ ЖИЗНИ 6
1.1. Понятие и содержание права на уважение частной и семейной жизни 6
1.2. Закрепление права на уважение частной и семейной жизни в международных правовых актах 13
1.3. Позиция Европейского суда по правам человека в отношении толкования сущности категорий «частная жизнь» и «семейная жизнь» 19
ГЛАВА 2. ПРАКТИКА ЗАЩИТЫ ПРАВА НА УВАЖЕНИЕ ЧАСТНОЙ И СЕМЕЙНОЙ ЖИЗНИ ЕВРОПЕЙСКИМ СУДОМ ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА 26
2.1. Анализ правоприменительной практики Европейского суда по правам человека в сфере защиты права на уважение частной и семейной жизни 26
2.2. Соответствие и противоречия прецедентной практики Европейского суда и судебной практики Российской Федерации по правам человека в сфере защиты права на уважение частной и семейной жизни 37
2.3. Проблемы исполнения решений практики Европейского суда по правам человека в сфере защиты права на уважение частной и семейной жизни 47
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 57
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ДОКУМЕНТОВ И ЛИТЕРАТУРЫ 63

Введение:

Актуальность темы исследования. Одним из важнейших достижений в области международно-правовой защиты прав человека является признание международным сообществом права на неприкосновенность частной и семейной жизни, нуждающегося в особой правовой защите. В контексте этого права вопросы защиты частной и семейной жизни приобретают особую актуальность на современном этапе, когда нарушения в этой области допускаются как развитыми, так и развивающимися странами ввиду несовершенства внутреннего законодательства и трудностей унификации правовых норм, проистекающих из разнящихся культурных, исторических, религиозных, национальных традиций в сфере семейного права, а также новейших достижений в области медицины.
Современный уровень развития общества, информационных и иных технологий, с одной стороны, предполагает существенное упрощение жизни людей, но, безусловно, влечет за собой и определенные сложности, связанные, в том числе, и с необходимостью дополнительной защиты частной и семейной жизни от неправомерного вмешательства.
По состоянию на конец мая 2019 г. Европейским судом рассмотрено около 2,5 тыс. дел, так или иначе связанных с Интернетом, в том числе свыше 100 дел, в которых ответчиком выступала Российская Федерация. Основная масса таких дел инициирована жалобами на нарушение двух статей Конвенции о защите прав человека и основных свобод: ст. 8 (право на уважение частной и семейной жизни, жилища и корреспонденции) и ст. 10 (свобода выражения). Кроме того, заявители ссылались на нарушения права собственности, защита которой стала распространяться и на интеллектуальную собственность, права на справедливое судебное разбирательство, свободы собраний и объединений, а также запрета дискриминации .
Европейский суд в своих решениях уточнил границы частной жизни, указав, что она включает в себя такие аспекты, как изображение человека, его персональные данные, в том числе биометрическую информацию, образцы ДНК и др. Большое значение имеет защита коммуникаций от контроля со стороны как уполномоченных государственных органов, так и иных лиц, например работодателей. В ряде решений Европейский суд сформулировал критерии допустимости контроля работодателя за использованием работниками Интернета, позволяющие обеспечить баланс между правом работника на уважение частной жизни и интересами работодателя.
Российским законодательным и правоприменительным органам необходимо учитывать подходы, выработанные Европейским судом, чтобы снизить количество поступающих в него жалоб от граждан нашей страны.
Целью данной работы является исследование права на уважение частной и семейной жизни в практике Европейского суда по правам человека.
Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:
— раскрыть понятие и содержание права на уважение частной и семейной жизни;
— рассмотреть закрепление права на уважение частной и семейной жизни в международных правовых актах;
— исследовать позицию Европейского суда по правам человека в отношении толкования сущности категорий «частная жизнь» и «семейная жизнь»;
— осуществить анализ правоприменительной практики Европейского суда по правам человека в сфере защиты права на уважение частной и семейной жизни;
— рассмотреть соответствие и противоречия прецедентной практики Европейского суда и судебной практики Российской Федерации по правам человека в сфере защиты права на уважение частной и семейной жизни;
— выявить проблемы исполнения решений практики Европейского суда по правам человека в сфере защиты права на уважение частной и семейной жизни.
Объектом исследования являются общественные отношения в сфере защиты права на уважение частной и семейной жизни Европейским судом по правам человека.
Предмет исследования – практика Европейского суда по правам человека в сфере защиты права на уважение частной и семейной жизни.
Структура исследования включает в себя введение, две главы, разделенные на параграфы, заключение и список использованных документов и литературы.

Заключение:

По результатам проведенного исследования можно сформулировать следующие выводы.
К числу ключевых международных актов, разработанных и принятых в государствами-членами Совета Европы, относится Конвенция о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г., ст. 8 которой гарантирует каждому право на уважение частной и семейной жизни.
В Европейском союзе право на уважение частной и семейной жизни закрепляется в ст. 7 Хартии ЕС об основных правах, имеющей обязательное юридическое значение для государств-членов данной организации. Следует отметить, что в Хартии ЕС об основных правах в качестве самостоятельного права признается право на защиту персональных данных (ст. 8), тогда как ст. 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод в той интерпретации, которая ей дана Европейским судом по правам человека предполагает, в том числе, защиту персональных данных.
Из Разъяснения статьи 7 Хартии следует, что права, гарантированные в ее статье 7, являются корреспондирующими правам, предусмотренным статьей 8 ЕКПЧ. Согласно параграфу 3 ст. 52 Хартии в этом случае «значение и действие данных прав совпадают с теми, которые придает им упомянутая Конвенция. Это положение не препятствует предоставлению более широкой защиты со стороны права Союза».
Право на уважение частной и семейной жизни не является абсолютным и предполагает определенные ограничения, то есть вмешательство государства в реализацию рассматриваемого права может быть признано допустимым при соблюдении определенных условий.
Как следует из Разъяснения ст. 7 Хартии, в соответствии с параграфом 3 статьи 52 Хартии права, гарантированные ст. 7 Хартии, «имеют такое же значение и та-кое же действие, как и права, содержащиеся в статье 8 ЕКПЧ. Отсюда вытекает, что ограничения, которым они могут подвергаться законным образом, аналогичны тем, какие допускаются упомянутой статьей 8».
Европейский суд отказался от попыток сформулировать исчерпывающее определение права на уважение частной жизни. При этом в своих решениях он исходит из его широкой трактовки, понимая под ним запрет на любое вмешательство в частную и семейную жизнь, что охватывает такой широкий круг проблем, как признание родительских прав, право на развод, на домашние роды и др. В России чаще используется категория «неприкосновенность частной жизни», смысл которой заметно уже и сводится к предоставленной человеку и гарантированной государством возможности «контролировать информацию о самом себе, препятствовать разглашению сведений личного, интимного характера».
Поскольку сфера частной жизни является столь обширной, что ей трудно дать юридическое определение, чрезвычайно важное значение приобретают те решения Европейского суда, которые позволяют обозначить границы этой сферы, выделить ее составляющие, подлежащие правовой охране в соответствии со ст. 8 Конвенции. Так, в решениях Европейского суда было признано, что охране подлежат:
— персональные данные, включая отпечатки пальцев и образцы ДНК;
— личная информация;
— имя гражданина — в части защиты от опубликования его полностью, а в некоторых случаях даже только собственно имени лица, без указания его фамилии, если этого достаточно для идентификации;
— тайна связи (включая электронную почту и онлайн-коммуникации);
— право на собственное изображение.
Часть 1 статьи 8 Конвенции достаточно лаконична: «каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и корреспонденции». Подобная нормативная модель продолжает сложившуюся европейскую конституционную традицию ограниченного регулирования сферы семейных отношений. Приведенная формулировка имеет существенное отличие от аналогичных статей других международно-правовых актов по правам человека, где речь идет не об «уважении», а о «неприкосновенности» частной и семейной жизни. Между тем практика ЕСПЧ показала, что содержание термина «уважение» принципиально шире. Оно предполагает не только пассивную обязанность невмешательства со стороны государства, но и позитивную обязанность устранения каких-либо препятствий, создаваемых государством на пути реализации права на семейную жизнь. Согласно позиции ЕСПЧ, у лица есть «правомерное ожидание» защиты и уважения его частной жизни.
Европейский Суд по правам человека (далее – Суд), для определения того, имело ли место нарушение Конвенции, разработал и успешно применяет многоступенчатый тест, предполагающий последовательный ответ на следующие вопросы:
1. Обладало ли соответствующее лицо правом, предусмотренным Конвенцией?
2. Имело ли место вмешательство в это право?
3. Было ли такое вмешательство в право предусмотрено законом?
4. Преследовало ли такое вмешательство правомерную цель?
5. Было ли такое вмешательство необходимо в демократическом обществе?
Если при ответе на какой-либо из вопросов Суд приходит к отрицательному ответу, необходимость проверки вмешательства по иным критериям отпадает.
Обладало ли лицо правом и имело ли место вмешательство? Ответы на первые два вопроса разработанного Судом теста необходимо искать непосредственно в его практике. В качестве примера можно привести право на получение жилища. Хотя данное право и не гарантируется статьей 8 Конвенции, тем не менее, само понятие “жилища” получило весьма широкое толкование в практике Суда.
Если Суд приходит к выводу, что право, в которое, предположительно, имело место вмешательство, Конвенцией не гарантируется, или же что вмешательство в право отсутствовало, жалоба будет признана неприемлемой rationa materiae либо Суд не найдет нарушения Конвенции.
Под вмешательством понимаются меры, которые приняло государство, ограничивающие соответствующее право или же создающие препятствия для его реализации. В ряде случаев вмешательством признавались законодательные меры, в том числе, уголовно-правового характера, которые, хотя и не применялись к конкретному лицу, но при этом влияли на него таким образом, что оно было вынуждено корректировать свое поведение.
Итак, прежде всего возможность вмешательства в право на уважение частной и семейной жизни должна быть предусмотрена законом. ЕСПЧ исходит из того, что вмешательство должно иметь некую правовую основу в национальном законодательстве.
Понятие закона может толковаться весьма широко, включая в свое содержание нормы международного и коммунитарного права, нормы, содержащиеся в актах законодательной и исполнительной власти и т.д.
Законность вмешательства предполагает не просто наличие правовой нормы, но и ее определенное качество, определяемое с учетом доступности для заинтересованного лица, предсказуемости в своих последствиях, достаточной ясности, объема дискреции, кото-рая предоставлена компетентным органам, и способа ее использования для того, чтобы лицу была обеспечена адекватная защита от произвольного вмешательства в его право.
«Уровень точности, требуемый от внутригосударственного законодательства, которое не в состоянии предусмотреть все возможные ситуации, зависит в значительной степени от содержания соответствующего закона, сферы его применения, количества и статуса лиц, которым он адресован».
При этом предполагается не только возможность самостоятельно ознакомиться с текстом правовой нормы, но и получить при необходимости соответствующую консультацию.
Таким образом, право на уважение частной и семейной жизни, жилища и корреспонденции, относящееся к числу так называемых неабсолютных прав, может быть ограничено, даже при отсутствии исключительных обстоятельств, подпадающих под определение статьи 15 Конвенции. Однако не всякое ограничение права будет признано Судом правомерным; правомерным будет признано только такое ограничение, которое предусмотрено законом, соответствующим требованиям “качества закона”, преследует одну или несколько правомерных целей, перечисленных в пункте 2 статьи 8 Конвенции, а также является необходимым в демократическом обществе и пропорциональным такой правомерной цели.
ЕСПЧ дозволяет общее оспаривание законодательства по определенным вопросам в области скрытого наблюдения и прослушивания в виду особой важности данных мер и необходимости повышенного эффективного контроля за легальностью их исполнения, посредством применения доктрины абстрактной жертвы, для которой заявитель может не быть реально пострадавшим от нарушения ст. 8 Европейской конвенции.
Вопросы биоэтики и биомедицины находят достаточно широкое отражение в практике Европейского суда по правам человека в контексте применения статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, гарантирующей право на уважение частной и семейной жизни. Соответствующие правовые позиции подлежат применению в российской юридической практике в рамках обязательств Российской Федерации по Конвенции о защите прав человека и основных свобод, могут быть использованы в определении направлений ее совершенствования в соответствии с международными стандартами защиты прав человека.
Также следует отметить, что перемещение общественных отношений в интернет-пространство существенным образом сказывается на их характере, порождает новые притязания в рамках традиционно признаваемых прав человека (если не принципиально новые права), такие как право на доступ в Интернет или право на забвение. Все это требует выработки новых подходов к пониманию и защите прав человека, отвечающих современным реалиям.
Практика Европейского суда оказала огромное влияние на развитие содержания таких прав человека, как неприкосновенность частной жизни, в том числе защита персональных данных, уважение чести и достоинства, свобода выражения мнения и др., подвергающихся в эпоху Интернета существенным трансформациям. Особый интерес представляют выработанные Судом критерии, позволяющие находить справедливый баланс между конкурирующими правами человека.
Для отечественной правовой системы такой подход не характерен.
Российские суды приводят более или менее убедительные нормативные и фактические основания своих решений, но не ставят перед собой задачу обеспечить согласование конфликтующих прав, установить справедливый баланс интересов спорящих сторон. В результате, когда такие решения впоследствии оказываются предметом рассмотрения Европейского суда, он часто вынужден констатировать, что «национальные власти не сумели обосновать необходимость вмешательства».
Можно также заметить, что недостаточная мотивированность судебных решений и иных правоприменительных актов свойственна и другим постсоциалистическим странам.
Не менее важны и выработанные Европейским судом критерии оценки качества закона, на котором основывается вмешательство в права человека. По делам, связанным с Интернетом, он достаточно часто констатирует, что вмешательство «не было основано на законе», причем в связи не с отсутствием какого-либо нормативного акта, предусматривающего предпринятые меры, а с ненадлежащим его качеством.
Представляется, что только учет российскими законодателями и правоприменителями подходов, выработанных Европейским судом, позволит снизить количество жалоб, поступающих в него из России.

Фрагмент текста работы:

ГЛАВА 1. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ И ПРАВОВЫЕ ОСНОВЫ ПРАВА НА УВАЖЕНИЕ ЧАСТНОЙ И СЕМЕЙНОЙ ЖИЗНИ

1.1. Понятие и содержание права на уважение частной и семейной жизни

Учитывая важность обеспечения охраны частной и семейной жизни для каждого человека, соответствующее право получило признание и защиту в том числе и в праве Совета Европы и Европейского союза.
К числу ключевых международных актов, разработанных и принятых в государствами-членами Совета Европы, относится Конвенция о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г. (далее также – ЕКПЧ, Конвенция, Европейская конвенция), ст. 8 которой гарантирует каждому право на уважение частной и семейной жизни.
В Европейском союзе право на уважение частной и семейной жизни закрепляется в ст. 7 Хартии ЕС об основных правах (далее также – Хартия ЕС) , имеющей обязательное юридическое значение для государств-членов данной организации. Следует отметить, что в Хартии ЕС об основных правах в качестве самостоятельного права признается право на защиту персональных данных (ст. 8), тогда как ст. 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод в той интерпретации, которая ей дана Европейским судом по правам человека (далее также – Европейский суд, ЕСПЧ) предполагает, в том числе, защиту персональных данных.
Из Разъяснения статьи 7 Хартии следует, что права, гарантированные в ее статье 7, являются корреспондирующими правам, предусмотренным статьей 8 ЕКПЧ. Согласно параграфу 3 ст. 52 Хартии в этом случае «значение и действие данных прав совпадают с теми, которые придает им упомянутая Конвенция. Это положение не препятствует предоставлению более широкой защиты со стороны права Союза».
Право на уважение частной и семейной жизни не является абсолютным и предполагает определенные ограничения, то есть вмешательство государства в реализацию рассматриваемого права может быть признано допустимым при соблюдении определенных условий.
Как следует из Разъяснения ст. 7 Хартии, в соответствии с параграфом 3 статьи 52 Хартии права, гарантированные ст. 7 Хартии, «имеют такое же значение и та-кое же действие, как и права, содержащиеся в статье 8 ЕКПЧ. Отсюда вытекает, что ограничения, которым они могут подвергаться законным образом, аналогичны тем, какие допускаются упомянутой статьей 8».
Европейский суд отказался от попыток сформулировать исчерпывающее определение права на уважение частной жизни. При этом в своих решениях он исходит из его широкой трактовки, понимая под ним запрет на любое вмешательство в частную и семейную жизнь, что охватывает такой широкий круг проблем, как признание родительских прав, право на развод, на домашние роды и др. В России чаще используется категория «неприкосновенность частной жизни», смысл которой заметно уже и сводится к предоставленной человеку и гарантированной государством возможности «контролировать информацию о самом себе, препятствовать разглашению сведений личного, интимного характера». Наиболее глубоко и подробно тема неприкосновенности частной жизни в отечественной литературе исследована Г.Б. Романовским .
Однако, определяя право на неприкосновенность частной жизни достаточно широко как неотъемлемое право человека «на самостоятельное определение своего образа жизни, свободного от произвольных регламентации, вмешательства и посягательства как таковых со стороны государства, общества или человека, а также защищенное законом от какого бы то ни было навязывания стереотипа», он уделяет основное внимание анализу правовых механизмов защиты от сбора информации о частной жизни человека.
По мнению А.И. Савельева, право на неприкосновенность частной жизни пересекается с правом на защиту персональных данных, но тем не менее не тождественно ему . Европейский подход к пониманию частной жизни (privacy), отмечает он, шире американского, который предполагает «право быть оставленным в покое» . Попутно следует заметить, что сравнительно-правовым исследованиям в сфере охраны неприкосновенности частной жизни и персональных данных посвящено множество работ зарубежных авторов. Например, А. Ньюман оценивает европейский подход как целостный, последовательный и надежный по сравнению с «фрагментированным» американским, основанным на значительном числе разрозненных правил, при котором также отсутствует единый орган — регулятор .
Поскольку сфера частной жизни является столь обширной, что ей трудно дать юридическое определение, чрезвычайно важное значение приобретают те решения Европейского суда, которые позволяют обозначить границы этой сферы, выделить ее составляющие, подлежащие правовой охране в соответствии со ст. 8 Конвенции. Так, в решениях Европейского суда было признано, что охране подлежат:
— персональные данные, включая отпечатки пальцев и образцы ДНК;
— личная информация;
— имя гражданина — в части защиты от опубликования его полностью, а в некоторых случаях даже только собственно имени лица, без указания его фамилии, если этого достаточно для идентификации;
— тайна связи (включая электронную почту и онлайн-коммуникации);
— право на собственное изображение.
Вмешательство государства в реализацию рассматриваемого права в соответствии со ст. 8 ЕКПЧ может быть признано допустимым при соответствии перечисленным в п. 2 указанной статьи условиям с учетом их толкования в практике ЕСПЧ. «Условия являются кумулятивными, и несоблюдения одного из них достаточно, чтобы привести к нарушению статьи 8 Конвенции» .